Джанет Маклеод - Любовь с ароматом чая

Уилл запнулся, краснея.

– Извините.

Кларри поспешно взяла его за руку.

– Не нужно извиняться. Ты всегда можешь говорить со мной о своей матери. Мне нравится, когда ты вспоминаешь о ней. Твой отец никогда не говорит о ней, и это гораздо тяжелее перенести. У меня такое впечатление, как будто я не стала по-настоящему частью…

Внезапно Кларри замолчала. Она чуть не сказала, что так и не стала по-настоящему частью их семьи, несмотря на обручальное кольцо на пальце.

После ее слов повисло тягостное молчание. И Уилл, и Олив отвели взгляды. Кларри ругала себя за то, что не сдержалась. Какие бы у нее ни возникали трудности в отношениях с Гербертом, она не имела права обсуждать их с его сыном.

Они вернулись к ферме и из любопытства зашли в усадьбу. Нынешние владельцы фермы носили фамилию Хадсон. Миссис Хадсон, широколицая женщина в линялом чепце, пригласила их войти в дом и выпить молока. Она изумленно вскрикнула, узнав, что перед ней Белхэйвены.

– Да, конечно, я помню вашего отца. Он носил красную военную форму. Я была маленькой, когда он уехал. Мой отец был кузнецом, ремонтировал технику Белхэйвенов. Они продавали плуги, правда ведь?

– Да, пока их бизнес не перекупили Робсоны, – сказала Кларри, краснея.

– Ах, Робсоны, – с уважением произнесла женщина. – Они знают, как заработать деньги. Сначала плуги, потом котлы. Робсоны всегда были успешны в делах. Они по-прежнему арендуют в округе пару ферм.

Она вздохнула.

– А Белхэйвенов здесь не осталось.

– Конечно, Робсоны об этом позаботились, – с негодованием ответила Кларри.

Миссис Хадсон удивленно взглянула на нее.

– Просто Робсоны делали и продавали вещи лучше, чем другие. Так всегда говорил мой отец. Поэтому Джон Белхэйвен пошел в солдаты – понимал, что в армии добьется большего, чем в бизнесе или в сельском хозяйстве. Да что там, он был такой красавец в военной форме. Все девушки смотрели на него с восхищением!

Кларри испытала неловкость от прямодушия женщины. Это совсем не то, что постоянно рассказывал ей отец. По его словам, алчные Робсоны обманом лишили Белхэйвенов средств к существованию. Но сейчас уже не осталось никого, кто помнил бы те времена и мог поведать ей правду. Миссис Хадсон всего лишь пересказывала сплетни, которые слышала в детстве.

Они стали прощаться. Жена фермера все еще изумлялась этой встрече.

– Ну надо же, увидеть дочерей Джона! Вы обе на него похожи.

Кларри бросила на нее внимательный взгляд, но женщина сказала это искренне. Кларри испытывала благодарность к ней за то, что она заметила сходство с Джоном не только в рыжеволосой Олив, но и в ней.

В Ньюкасл они вернулись поздно вечером и за ужином оживленно говорили о своей поездке, рассказывая Герберту о ферме и о встрече с миссис Хадсон во всех подробностях.

– Я очень рад, что вы так хорошо провели день, – улыбаясь, сказал Герберт. – Вижу, свежий воздух пошел вам на пользу. Может, Уилл отвезет вас еще куда-нибудь, прежде чем вернется в школу?

– Обязательно, – тут же согласился юноша.

Кларри ожидала, что посещение родины отца принесет ей чувство удовлетворенности, но, побывав там, испытала еще большее беспокойство. Она снова ощутила прелесть чистого воздуха и бескрайнего неба, дикую красоту гор на горизонте. С тех пор как Кларри покинула Белгури, ей еще не приходилось бывать так далеко за городом. Теперь, узнав, что такие места существуют за пределами дымного и суетливого Ньюкасла, она тосковала еще больше.

И когда Уилл вернулся от Джонни и пригласил ее прокатиться верхом, Кларри с радостью воспользовалась этой возможностью. Олив, которая всегда побаивалась лошадей, от поездки отказалась.

Кларри досталась сытая серая кобыла по кличке Астра. Девушка давно уже не сидела в седле и поначалу нервничала, но вскоре к ней вернулась былая уверенность и она стала наслаждаться прогулкой. Они поехали вдоль реки мимо складских помещений. Постройки сменились садами, рощами и старыми бараками, в которых когда-то жили рабочие с заброшенных карьеров. По пути Кларри, Уилл и Джонни попали под ливень и укрылись в трактире, где перекусили ветчиной, сыром и ломтями толсто нарезанного хлеба.

– Где вы научились так хорошо ездить верхом? – восхищенно спросил Джонни.

– В Индии, – ответила ему Кларри с тоской. – У меня был пони по кличке Принц. Я выезжала на нем каждый день.

– Вы можете брать Астру всегда, когда пожелаете, – предложил Джонни. – Даже если я буду в школе. Я предупрежу папу.

– Это очень великодушное предложение, я с удовольствием им воспользуюсь, – ответила Кларри с благодарностью.

Привыкнув к приятному обществу Уилла, Кларри и Олив скучали по нему с удвоенной силой после того, как он уехал. Время до его следующего приезда, казалось, тянулось бесконечно. Чтобы как-то унять свое душевное беспокойство, Кларри напомнила Герберту о его обещании повезти ее в Озерный край.

– Боюсь, у меня сейчас слишком много работы, – ответил он ей. – Может, через пару месяцев.

Но и потом он всегда находил предлог, чтобы отложить их свадебное путешествие.

К середине лета Кларри почувствовала, что сойдет с ума, если не найдет себе занятие помимо забот, связанных с ведением домашнего хозяйства. В один из вечеров она предстала перед мужем в его кабинете.

– Я хочу обсудить с тобой свои планы по поводу чайной. Больше я не могу откладывать, – сказала она, без обиняков переходя к делу. – Ты помнишь, что обещал помочь мне в этом?

Герберт поднял на нее глаза.

– Я не думаю, что это можно назвать обещанием, дорогая. Это было сказано отчасти в шутку. По-моему, ты не имела особого желания этим заниматься.

Кларри сдержала вспыхнувшее раздражение.

– Нет, я имею такое желание. Ты же знаешь, как я обдумывала все это, как мы с Рэйчел изучали рынок…

– И я очень рад, что ты этим увлеклась, – ответил Герберт, улыбнувшись. – Но открыть свой бизнес – это совсем другое дело. Тебе, дорогая, не обязательно работать.

Сказав это, он снова погрузился в документы. Сколько пренебрежения было в его словах! Кларри поняла, что чувствовал Уилл, когда отец отделывался от него с таким же высокомерно-раздражительным выражением лица. Она решительно подошла к столу и, наклонившись, положила руки на его бумаги.

– Нет, обязательно. Мне нужно работать, – сказала она, глядя в глаза мужу. – Я хочу управлять чайной здесь, в Ньюкасле. Я уверена, что справлюсь.

Вздохнув, Герберт откинулся на спинку кресла. Какое-то время он изучающе смотрел на Кларри, словно взвешивая серьезность ее намерения. Наконец он решил зайти с другой стороны.

– Мои возможности не безграничны. Если ты помышляешь о чем-то вроде «Имперской чайной» на Блэкетт-стрит, то я не в состоянии позволить себе подобное заведение.

При мысли об «Имперской чайной» у Кларри сжалось сердце. Она не возвращалась туда со дня свадьбы. Встреча с Уэсли навсегда бросила тень на это заведение.

– Нет, мне не нужна чайная в центре города, в которую смогут приходить только зажиточные клиенты. Я хочу открыть чайную в Элсвике.

– В Элсвике? – с хмурым видом переспросил Герберт, снимая очки.

Вот теперь ей удалось по-настоящему завладеть его вниманием.

– Да, – подтвердила Кларри воодушевленно. – Это будет место, где смогут встретиться женщины, чтобы на полчаса отвлечься от домашних забот. И мужчины смогут прийти туда в обеденное время и поесть горячего, вместо того чтобы напиваться пивом на голодный желудок в пабе.

– Что-то вроде бесплатной столовой, ты хочешь сказать? – уточнил Герберт.

– Нет, это будет не богадельня, – твердо ответила Кларри. – Там будет так же уютно, как и в «Имперской чайной», довольно роскошно, но цены будут доступны рабочим и их семьям. Мы красиво все оформим и будем подавать еду и чай хорошего качества.

Герберт внимательно посмотрел на нее.

– Ты действительно об этом думала, да?

– Я мечтала об этом с тех самых пор, когда работала в «Вишневой» и видела пьяные драки и дебоши, которыми развлекаются посетители. Герберт, пожалуйста, помоги мне осуществить мою мечту!

– Думаю, эта идея достойна восхищения, – сказал он, снисходительно улыбнувшись, – но я не уверен, что это может стать надежным капиталовложением. И, кроме того, у тебя нет опыта. Это слишком большой риск.

Кларри в отчаянии хлопнула ладонью по столу, заставив Герберта вздрогнуть.

– Не нужно быть таким трусом! Ты же не побоялся взяться за рискованное дело Дэниела Мильнера, когда, казалось, все были против него. Другим бизнесменам ты все время помогаешь преодолеть трудности. А чем я хуже? Или это потому, что я женщина и не должна соваться в мужские дела? – вскипела Кларри.

Он посмотрел на нее с отвращением.

– У тебя истерика, моя дорогая. Забудем то, что ты мне сказала, и оставим это. А теперь мне нужно работать.

Но Герберт не мог избавиться от нее только потому, что ее слова ему неприятны.

– Я уже не экономка, Герберт. Я твоя жена. Это дело, которым мы могли бы заниматься вместе. По крайней мере, сделай одолжение, обдумай мою просьбу.

Кларри сделала шаг назад. Ее душил гнев. Упрямый взгляд мужа говорил ей о том, что она не смогла его переубедить. Если Герберт не воспринимает ее как равного себе партнера в семейной жизни, то с чего бы вдруг он увидел в ней достойного компаньона в делах? В эту минуту Кларри была близка к тому, чтобы бежать к Уэсли и просить его предоставить ей ссуду. Но она тут же представила, как он будет насмехаться над взбалмошной Белхэйвен, которая хватается за дело, руководствуясь сердцем, а не умом. Это еще хуже, чем высокомерный отказ Герберта.

Переживая горькую обиду, Кларри повернулась и пошла к двери.

– Подожди, – наконец сказал Герберт. – Я вижу, как это для тебя важно. Я готов подумать об этом.

Кларри резко обернулась.

– Правда?

После долгого молчания он вздохнул и утвердительно кивнул.

– Я попрошу своего агента присмотреть помещение, если хочешь.

– У меня есть два места на примете, – торопливо заговорила Кларри. – Мы могли бы вместе на них взглянуть.

– Возможно, – сказал Герберт, подняв ладонь. – Но я должен хорошенько все это обдумать. Мне придется продать кое-какую недвижимость в Нью-Бенвелле, чтобы профинансировать это предприятие.

Кларри почувствовала себя виноватой. В своих простодушных мечтаниях она не допускала даже мысли о том, что поиск средств может вызвать затруднения у преуспевающего адвоката. Вероятно, Герберт был не настолько состоятельным, как ей казалось. У нее в голове промелькнула мысль о том, какую часть доходов от их адвокатской деятельности забирает себе Берти, чтобы поддерживать тот образ жизни, который они ведут с Вэрити.

– Благодарю тебя, Герберт, – сказала Кларри.

Они посмотрели друг на друга, испытывая неловкость. Это была их первая ссора. Герберт не привык к ее неповиновению.

– Это все, дорогая? – спросил он слегка натянуто.

– Да.

Он снова водрузил очки на нос и поправил бумаги на столе, которые разворошила Кларри. Это означало, что разговор окончен. Кларри вышла, торжествуя в душе победу.

1911 год

Вскоре благодаря своей энергии и усердию Кларри смогла развеять скептицизм Герберта. На каждое его сомнение она отвечала разумным решением.

– Меня смущает площадь этого здания, – сказал Герберт по поводу вместительного бывшего магазина тканей, расположенного на Тайн-стрит, с квартирой на втором этаже.

– Заднюю комнату мы превратим в зал для собраний, что принесет нам дополнительный доход, – ответила Кларри. – А квартиру можно будет сдавать внаем.

– Расходы на ремонтные работы могут оказаться значительными.

– Олив поможет оформить интерьер. Это снизит наши затраты.

– А как насчет персонала? – беспокоился Герберт. – Как ты можешь быть уверена в его надежности?

– Я сама буду набирать людей. Поговорю с ними лично, расспрошу их родителей…

С помощью обаяния и настойчивости Кларри смогла убедить Герберта приобрести здание на Тайн-стрит и приступить к отделке интерьера. Она советовалась с мужем по каждому поводу, начиная с обустройства водопровода и заканчивая подбором мебели и составлением меню. Кларри решила, что он должен воспринимать это предприятие как свое собственное. Идея назвать заведение его именем принадлежала Кларри.

– «Чайная Герберта», – объявила она. – Поскольку ты являешься покровителем этого проекта, нужно воздать тебе дань уважения.

Герберта эта идея неожиданно очень обрадовала, и он заключил Кларри в объятия, что случалось нечасто.

– Мы назовем чайную моим именем, да? Какая честь!

Олив тоже была вовлечена в работу. Она расписывала стены райскими птицами и экзотическими растениями. Кларри с радостью наблюдала за тем, с каким упоением ее сестра отдалась этому занятию. Она гордилась талантом и красотой Олив. Кроме того, Кларри заказала сестре три большие картины с местными пейзажами, две из которых собиралась повесить в зале для собраний, а третью над прилавком. Картины были выполнены в ярких, живых красках и довольно сильно отличались от темных полотен, висящих в городской художественной галерее. Увидев их, Герберт встревожился, но Кларри сказала, что они великолепны.