– Прямо здесь? Ты же в магазин пришла, – говорит она.

– Софи, все нормально.

Она тяжело вздыхает.

– Я рассказывала Кармен, как сложно все с этим ЭКО, ну ты понимаешь. И как мы, возможно, не сумеем оплатить новый курс, тем более сейчас.

Кармен смотрит на меня широко распахнутыми глазами.

– Прости, – беззвучно произносит она.

– Ох, Соф, – говорю я, отгоняя Кармен, чтобы сесть на край дивана и обнять сестру.

Я чувствую, как она изо всех сил пытается продышаться.

– Тише, тише, все будет хорошо, – говорю я.

– Мне нужны деньги, – говорит она, отстраняясь. – Я хочу взять пятнадцать тысяч из дела.

– Это слишком! – ахаю я.

– Вот это слишком, – отвечает она, тыча пальцем в мое нелепое платье и массивное обручальное кольцо.

Я не обращаю внимания на ее выпад.

– Соф, финансы компании так не работают, – объясняю я. – Я не могу просто выдать тебе пятнадцать тысяч с корпоративного счета, даже если бы захотела. Там есть налоговые сложности.

– Ты ведь можешь дать мне законную прибавку в пятнадцать тысяч? – спрашивает она.

– Я… Я не знаю, можем ли мы сейчас себе это позволить, – запинаясь, отвечаю я.

– Так что, мы можем ставить компанию под удар ради твоих интересов, но не ради моих? – с горечью спрашивает Софи.

Я не решаюсь обернуться и посмотреть в лицо Марси и Вивиан, но могу себе представить, как они изо всех сил изображают вежливое безразличие. Но с другой стороны, это свадебный салон. Здесь эмоции должны просто бурлить. Уверена, у них тут все время кто-нибудь плачет на диване.

Я сглатываю и стараюсь сохранять спокойствие.

– Я не это имела в виду, – говорю я.

– Ты получаешь все, что захочешь, – отвечает она, глядя покрасневшими глазами на тюлевое облако вокруг моих ног. – Я просто хочу…

Она умолкает и тяжело вздыхает.

Я не могу винить Софи за то, что она чувствует. Она права. Мне кажется, что у меня в желудке камни. Я не могу понять, в какой момент я изменилась; люди устроены не так. Ты меняешься молекула за молекулой, пока внезапно не окажешься другим человеком. Девушкой, которая готова из честолюбия рискнуть компанией, репутацией, благополучием собственной семьи. Я себя не узнаю, это не мой выбор. Мне не нравится все, что я делала в последнее время, но хотя бы что-то я могу исправить. Я могу сделать что-то хорошее.

– Нет, ты права. Это важно. Давай поднимем тебе зарплату. А как увеличить доходы, придумаем.

Я знаю, это единственное уместное решение, но произносить это вслух больно. Нам сейчас меньше всего нужно увеличивать финансовое давление.

У Софи дрожат губы.

– Правда?

Я крепко ее обнимаю.

– Да. То есть, пойми меня правильно, я не могу обещать все сразу – не могу обещать, что, если ты возьмешь деньги, мы возместим все продажами.

Она снова сникает.

– Но я могу обещать, что сделаю все, что могу, чтобы наш бизнес был успешным и чтобы риск того стоил.

Ее плечи вздрагивают от беззвучного плача.

– Спасибо, – шепчет она.

– Я знаю, ты больше всего на свете хочешь семью. Я не хочу быть тем, кто этому помешает, – говорю я.

– Но я не хочу, чтобы это помешало нам, – говорит она, вытирая нос.

Я глубоко вдыхаю. Я не знаю, что еще ей сказать.

– Мы справимся, – повторяю я.

Она смотрит на меня мокрыми глазами и улыбается. Потом у нее вытягивается лицо.

– И не хочу портить момент, но платье просто ужасное, – говорит она. – Примерь то, которое выбрала я.

Так я и делаю. И, как по волшебству, оно оказывается тем, что нужно. Сестрам всегда виднее.

Глава 12

После суматошного дня, забитого работой, я не нахожу себе места – возможно, потому что меня все еще переполняет адреналин оттого, что я бесплатно получила неожиданно прекрасное свадебное платье, а возможно, я слишком нервничаю из-за договора с сестрой и не могу расслабиться. Я не хочу идти домой и в одиночестве валяться перед телевизором. У Софи билеты на концерт трубача, который раньше играл в одном оркестре с Лив (я ей велела сегодня не слишком отрываться), а Кармен срочно записалась к дерматологу. Можно было бы позвонить кому-нибудь из старых друзей, с которыми я реже вижусь, например, Саше или Кэролайн из колледжа, но я не в настроении обсуждать, что у кого нового; выйдет просто неловкое напоминание о том, как мало мы виделись с тех пор, как заработали «Украшения Бруклина». А перспектива врать друзьям в лицо о своем обручальном кольце или рисковать, что меня разоблачат, если я расскажу правду кому-то еще, меня выматывает. Раньше, когда меня подбрасывало и хотелось выйти в люди, я могла быстренько просмотреть приложения для знакомств и выбрать подходящего кавалера на вечер. Но когда столько поставлено на Блейка, я не хочу рисковать, вдруг накроет чувствами к кому-то другому.

Поэтому я и оказываюсь десять минут спустя на пороге «Золотых лет». За стойкой сегодня Радж. Он дергает головой, так парни здороваются: брови вверх, подбородок вперед, улыбка. Когда я добираюсь до барного стула, он уже наливает мне Brooklyn Bel Air Sour.

– За счет заведения, – говорит он, двигая ко мне стакан.

– Опять? Я, похоже, вошла в ближний круг.

– Да, годишься, – говорит он, явно в шутку. – Опять одна сегодня?

– Ага. Не хотелось домой.

Я тянусь к пиву, и Радж таращится на мой безымянный палец.

– Ничего так камешек, – произносит он, присвистнув.

Я опускаю глаза. Я так привыкла к кольцу на пальце, что у меня кровь стынет в жилах, когда я понимаю, что не в нем. О том, что я на самом деле не помолвлена, я всегда вспоминаю только долю секунды спустя.

– Спасибо. Я его надела сегодня в магазин свадебных платьев. И у меня теперь даже есть платье.

– Фотку или не было, – отвечает он.

Я достаю телефон и нахожу фотографию, которую всего пару часов назад сделала Марси. Разглядываю снимок и снова цепенею; как-то дико видеть себя в роли невесты. Платье, которое выбрала для меня Софи, в каталоге не выглядело каким-то особенным, но на деле оказалось неожиданно именно тем, что нужно. У него длинные кружевные рукава, аккуратный треугольный вырез и скромный разрез с одной стороны, который придает широкой юбке шарма. Ни пошлых блесток, ни оголяющих прорезей. Я в этом платье чувствовала себя собой – а не кем-то в костюме, созданном, чтобы понравиться подписчикам в Инстаграме.

Я разворачиваю телефон, чтобы показать фотографию Раджу. Он поднимает бровь.

– Ух. Повезло парню.

– Ха! Посмотрим, появится ли он, чтобы встретить меня у алтаря.

Радж качает головой:

– Ты спятила. Мне правда нравится.

– Ты с кем-нибудь встречаешься? – спрашиваю я.

– Не-а, – отвечает он. – На прошлой работе времени не было. То есть родители умоляют, чтобы я остепенился, но я еще не нашел своего человека. Так что пока…

Он изображает, будто пролистывает приложение для знакомств.

– Понимаю.

Он быстро постукивает пальцами по деревянной стойке.

– У меня, эээ, были отношения пару лет назад. Я правда думал, что мы счастливы, – а потом она меня бросила.

Он прекращает выбивать дробь и хлопает по стойке ладонью.

Я сжимаюсь. Понимаю. Проходила.

– Дай мне телефон, – настаиваю я. – Я тебе кого-нибудь найду. Моя подруга Кармен работает в Тиндере, и она мне показала все тайные приемы.

Он смеется.

– Давай, придется постараться. Смуглый парень, у которого почти нет работы, ростом метр семьдесят пять в удачный день?

– Ладно, у нас очень разный опыт в смысле свиданий. Но дай хоть попробовать, – прошу я.

Он пододвигает мне телефон и отходит обслужить компанию. Когда он уходит, я смотрю его профиль. В разделе о себе написано: «Технарь-ботаник, бывший стартапер, разбираюсь, что дальше. При личной встрече со мной веселее», – а фотографии в основном групповые, с друзьями, которые тоже в худи. На последней фотографии он прислонился к колонне, на нем строгий костюм; фотография явно профессиональная, похоже, снята на свадьбе у друга. Не буду врать, даже с этой зажатой улыбкой выглядит он хорошо.

Я ныряю в список доступных пар и принимаюсь свайпить. Я понятия не имею, какой типаж ему нравится, поэтому выражаю интерес почти ко всем. Кроме самой себя, я свайпила только для Кармен, Джесс, Саши и Кэролайн. Мне никогда не приходило в голову, что для парней это совсем другая игра. Я, в общем, привыкла к радостному «Вы совпали!» после каждого свайпа вправо. А тут их мало. Когда совпадает – девушка странным образом похожа на меня, даже несмотря на то, что все белые девушки за двадцать, живущие в Уильямсбурге, более-менее похожи, – я не знаю, что написать. Я не умею флиртовать с женщинами.

Радж возвращается.

– Ну что, нашла любовь всей моей жизни?

– В процессе.

– А то я не знаю, – говорит он, проверяя, что я сделала.

Он смотрит на единственную совпавшую пару и сует телефон в задний карман.

– Так, я через несколько минут освобождаюсь. У меня сегодня ранняя смена.

Меня застает врасплох то, какую пустоту я чувствую при мысли, что проведу вечер одна. Мне нравится то ненапряжное и комфортное ощущение, которое возникает рядом с Раджем.

– Может, хочешь, ну, потусить? – выпаливаю я.

К счастью, эти слова даже не успевают повиснуть в воздухе, он сразу отвечает.

– Конечно! Какие у тебя идеи?

Ой. У меня их нет.

– Ну, тебе, наверное, тут уже надоело? – спрашиваю я.

– Да, это практически мой старый кабинет. – Он осматривается и строит рожу. – Не то чтобы у меня был кабинет. У нас был оупенспейс – повышает эффективность, или еще какая-то ерунда. Так по-стартаперски.

– Хочешь, покажу тебе мой магазин? – спрашиваю я. – У меня там есть бутылка виски, и можем пиццу заказать.

Он смеется.

– Вот они, волшебные слова.

Десять минут спустя мы выходим из бара. Я настаиваю, что пицца за мой счет, в знак благодарности за все бесплатные напитки. Он возражает, но в конце концов сдается, когда я протягиваю кассиру кредитку.

– Следующую покупаю я, – обещает он.

Я открываю магазин и завожу Раджа внутрь. Когда мы с Софи только сняли это помещение, я наслаждалась такими моментами – показывая друзьям магазин. Это казалось таким невообразимо взрослым, как будто отдельные куски пиццы, из которых состояла моя жизнь, наконец-то вставали на место: у меня была мечта, и она сбылась; я работала на себя, как всегда надеялась; у меня был настоящий магазин из кирпича и штукатурки с роскошным лепным карнизом и светом, лившимся сквозь широкое стекло витрины. Правда, еще я была измотана, у меня не было денег, и я все время тратила больше запланированного, но я так гордилась, показывая друзьям, что мы создали с сестрой. Интересно, как все это видит Радж, особенно теперь, когда ушел с работы, чтобы найти что-то новое и значимое.

Он присвистывает, войдя в магазин.

– Зачетно, – говорит он, проводя рукой по стеклянному прилавку. – А где драгоценности?

– Все заперто, – объясняю я.

– Хотелось бы мне посмотреть, – говорит он.

Я веду его вглубь и открываю сейфы. Мы разрабатываем план: он может есть пиццу, если не будет трогать украшения и если оставит мне хотя бы два куска на потом. За два последних года я узнала, что большинству парней нет дела до того, чем я занимаюсь, разве что они пытаются что-то подобрать своей девушке или жене. Радж, напротив, подробно расспрашивает про нашу бизнес-модель и про тонкости ювелирного производства. Мне нравится объяснять разницу между изумрудной огранкой и огранкой «принцесса», и почему большой бриллиант низкого качества в итоге может стоить дешевле, чем высококачественный маленький. Мне всегда приятно поговорить об украшениях – поэтому я и занялась этим бизнесом. Радж показывает, что ему нравится, подчеркнуто не касаясь грязными, жирными руками самих вещей, и честно пожимает плечами, если ему что-то не нравится. Многие клиенты машинально тянутся к камням побольше и поярче. Раджу, похоже, по душе необычный дизайн и редкие камни вроде перидота и турмалина. Мне нравится его вкус.

Когда он под столом задевает коленом мое колено, я затаиваю дыхание и отстраняюсь. Наверное, это случайно. Он вроде бы даже не заметил.

Его телефон, лежащий на столе, громко вибрирует.

– Откроешь его для меня? – спрашивает он; руки у него заняты пиццей.

Он говорит мне пароль с набитым ртом, и я открываю уведомления.

– О! Это от той девушки! От девушки из Тиндера.

– Ха. Ты ей написала или она первой прислала сообщение?

– Она сама. Она написала: «Привет, как у тебя дела?» – и поставила улыбающийся смайлик.

Он смотрит на меня поверх ряда сережек.

Потом, заглотив третий кусок, он спрашивает:

– Тут есть ванная?

– Нет, но наверху есть. Можешь зайти у меня в квартире.

– Круто, спасибо.

Я не забываю убрать все обратно в сейф. Он берет коробку с пиццей, а я – бутылку виски. Пока мы идем через магазин, по коридору и по лестнице, я пытаюсь вспомнить, когда последний раз приводила к себе мужчину. Блейк у меня, конечно, не был. До него я встречалась с несколькими парнями из приложений, но ни с кем из них не вышло ничего, кроме пары свиданий, – или я шла к ним (я всегда выберу это), или мы вообще не заходили в спальню. Я роюсь в памяти. Что, последним правда был Кевин-барабанщик? Музыкант с той вечеринки, на которую мы с Кармен ходили в Восточном Уильямсбурге? Чувство ритма у него было безупречное (а дыхание нет).