Ханна Оренстейн - Любовь с первого лайка

– Я хочу Раджа, – в конце концов говорю я. – Но я теперь не знаю, возможно ли это. Я все испортила. И я пойму, если он откажется.

Каждый раз, когда я задумываюсь об этом, мне становится жарко, и я чувствую, как на шее стучит пульс. Я прикладываю тыльную сторону ладони ко лбу; он горячий.

Кармен откидывается на стуле, задумчиво всасывая устрицу.

– Он не откажется, – говорит она.

– Откуда ты знаешь, – говорю я.

Она улыбается хитренькой улыбочкой со сжатыми губами, и я гадаю, чего она мне не рассказывает.

– Кармен?

– Он про тебя спрашивает, – говорит она. – Не постоянно, но достаточно часто, чтобы понять, что он точно о тебе думает.

– Что он хочет знать? – спрашиваю я.

Она пожимает плечами.

– Как у тебя дела. Как дела у твоей компании. Выходишь ли ты замуж. Счастлива ли ты. Все в таком духе.

– Ох.

То есть, возможно, мое поведение его не оттолкнуло. Возможно, та неуклюжая, импульсивная попытка его поцеловать не загубила все на корню. Если это так, то все, что он сказал – что я его не расстроила, что он просто хочет, чтобы я его выбрала всерьез, – наверное, правда. Каждый заслуживает, чтобы его кто-то выбрал всерьез. Каждый заслуживает ощущения избранности и ценности. И тут я понимаю кое-что еще.

– Блейк – не то для меня, – выпаливаю я.

Кармен склоняет голову набок.

– Что?

– Блейк для меня не то, – повторяю я со все большей уверенностью. – Я должна была раньше это понять. Но если мне придется умолять его жениться на мне в эти выходные, так не пойдет. Если бы он был тем, кто нужен, он бы несся сюда, чтобы пойти со мной к алтарю. Он бы простил меня за то, что я от него скрывала. Или мне было бы с ним так спокойно с самого начала, что и скрывать бы ничего не пришлось. Я хочу сказать, с Раджем я всегда была честна.

Кармен просто кивает.

– Да. Честность. Так работают отношения. Ну, если ты нормальный человек.

Я раздраженно вздыхаю.

– Да! Но я не думала, что я прям нормальная! Я думала, – хотела думать, – что делаю что-то необычное и что оно того стоит. Я думала, что жертвую нормальными отношениями ради чего-то, что еще лучше. В смысле, ты посмотри вокруг. Каждый день какая-то девочка из наших объявляет, что собирается остепениться и зажить скучной жизнью с каким-нибудь бесцветным юристом или чуваком, который думает, что занятия в качалке делают его личностью. А потом она выходит замуж, меняет фамилию и постит в Инстаграм свадебные фотографии всю оставшуюся жизнь. Я не хочу быть такой девочкой. Мы что, должны верить, что кто-то из них по-настоящему счастлив?

К концу своей речи я почти кричу. Все это звучит отчаянно, будто я пытаюсь рационализировать сама для себя бесконечную череду своих неверных поступков. У Кармен тревожно округляются глаза. Она заправляет волосы за уши и подается вперед, словно заводится для монолога.

– Детка, нам тут со многим предстоит разбираться, потому что тебя несет, – она собирается считать по пальцам, а я знаю, это значит, что она завелась. – Для начала, нет ничего плохого в том, чтобы выйти замуж, если тебе этого хочется. Но в то же время ты не обязана это делать. Можешь просто жить своей жизнью, вести бизнес и встречаться с крутыми мужиками. Этого более чем достаточно. Это просто супер. Если тебя подмывает выскочить замуж, это твое решение. Можешь списывать это на давление социума, но ты – одинокая девушка, которая распланировала свою свадьбу до того, как встретила жениха, – тут я тебе не помощник.

Мне хочется нырнуть в свой коктейль.

– Во-вторых, не исходи из того, что брак – это обязательно скучно, – продолжает Кармен. – Я хочу сказать, конечно, десятки лет моногамии, наверное, не самая волнующая вещь на свете, но, если ты с самого начала так относишься к браку, это стоп-сигнал. Предполагается, что хорошее перевешивает плохое: стабильная любовь, счастье и поддержка в обмен на обещание хранить верность. Знаешь, все эти месяцы, что я слушала про Блейка, я ни разу не услышала, что ты в восторге от того, что выходишь за него замуж. Было больше похоже… как будто ты решила, что выйдешь за него, и все тут. Вы оба заслуживаете большего, Элайза.

– Я не… – Я начинаю возражать, но она поднимает палец, веля мне молчать.

– Я несколько месяцев хотела это сказать, – выдает она. – Хотеть что-то чувствовать – это нормально. Это не дикость; это делает нас людьми. Я представить не могу, в каком ты стрессе все эти месяцы, но счастливее всего ты выглядела рядом с Раджем. Он пробуждает в тебе что-то, что я не видела с тех пор, как ты запустила «Украшения Бруклина», – ты отвязная, смешная и не загоняешься. Я просто надеюсь, что ты понимаешь, какая это редкость. Тебе так повезло, что ты нашла такого человека. Одно дело – чем-то жертвовать ради отношений, но оно того не стоит, пока отношения не те. И ты их нашла – просто не там, где ожидала.

Кажется, даже Кармен застало врасплох то, с каким напором она говорит. Она откидывается на спинку стула, трясет головой и делает большой глоток из бокала.

– Вот так вот, – бормочет она себе под нос.

Мы сидим и смотрим друг на друга, позволяя всей серьезности ее слов дойти до меня.

– Я не готова выйти за Раджа, – тихо говорю я. – По крайней мере, ну в ближайшие годы.

Смех Кармен эхом отдается в баре.

– Господи, Элайза, я не говорю, что ты должна за него выйти! Я просто говорю: дай ему шанс. Ты будешь дурой, если это упустишь.

Она права. Это будет идиотизмом. Я идиотка. Верный ответ был у меня под носом несколько месяцев, а меня так сковало сомнениями в себе и я так запуталась в своих заблуждениях, что не могла его толком увидеть. Я смотрю на пустые устричные раковины на серебряном подносе, засыпанном ледяной крошкой, и на тот же напиток, который я тянула на куче первых свиданий в этом самом баре, и внезапно меня начинает душить то, что я сижу неподвижно. Мне нужно бежать. Я знаю, что мне нужно делать.

– Кармен, по-моему, мне пора. Я должна все исправить, – говорю я.

Голос у меня неуверенный, но я чувствую, как план сходится, и это меня успокаивает.

– Спасибо, что помогла разобраться.

Она хихикает.

– Иди. Я останусь и расплачусь. Просто расскажешь потом, как прошло.

Я быстрым шагом прошла два квартала к бару «Золотые годы», прежде чем до меня дошло, что надо бы написать Раджу и узнать, там ли он вообще. Я останавливаюсь на тротуаре и пишу: «Привет», – нажимая «Отправить», пока решимость не ушла. Потом добавляю: «Можем увидеться? Ты где?» Я слишком на взводе, чтобы ждать ответа.

Я иду по своему району, мимо винной лавки, где слишком много кошек, и новой смузишной, у которой хватает наглости брать двенадцать долларов за газировку. Я поверить не могу, что потеряла две недели, переживая, объявится ли Блейк, согласится ли он на мое предложение. Я никогда не думала, что стану девушкой, которая ждет мужика, которому она не нужна.

Яркая неоновая вывеска бара «Золотые годы» горит как маяк. Она бросает на тротуар теплый отсвет, и я мчусь к ней. Уже возле бара я проверяю телефон. Радж не ответил. Я захожу в почту, ищу Блейка. Он ниже по списку, чем я думала. Наш разговор выглядит жалко, он односторонний: череда отчаянных просьб от меня и молчание с его стороны.

«Блейк, прости, – пишу я. – Я не хотела причинять тебе боль. Я не должна была просить тебя появиться на свадьбе. Не надо тебе приходить. Я не думаю, что это правильно для нас обоих».

Я перечитываю написанное раз, другой, а потом нажимаю «Отправить». По мне пробегает холодок удовлетворения. Так странно чувствовать свободу от потребности в ком-то, кто был тебе когда-то так нужен.

Открывая дверь, я не рассчитываю силы, и она громко ударяется в стену. Радж, слава богу, сегодня работает, он вытирает бокалы за барной стойкой. Он поднимает глаза, видит меня и не сразу вздрагивает. Свободное место всего одно, в самой середине ряда барных табуреток. В идеальном мире в «Золотых годах» не было бы ни души, чтобы мы могли поговорить наедине, не теряя достоинства. Но это Нью-Йорк, – всегда битком, особенно когда хочешь, чтобы было посвободнее, – так что я просто скажу, что думаю, зажатая народом со всех сторон.

– Что ты тут делаешь? – спрашивает Радж.

Резкости в его голосе нет. Он просто растерян.

– Я пришла попросить прощения, – просто отвечаю я. – Пришла сказать, что ты мне нравишься. Что надо было давно признать, что мы можем быть не только друзьями. Я этого не сделала – это неправильно. Но если ты мне позволишь, я заглажу свою вину.

Он ставит бокал на полотенце.

– Как? – спрашивает он.

– Я здесь, если я тебе нужна, – говорю я. – Я выбираю тебя. По-настоящему. Ты не просто парень про запас, на случай, если мне станет грустно.

Я чувствую, как люди по обе стороны от меня отстраняются, чтобы дать нам побольше места. Лицо Раджа замерло в тревожном ожидании. Я продолжаю.

– Ты особенный, понимаешь? Ты – мой любимый собеседник. Ты до смешного внимательный. Ты настоящий, смешной и надежный, и мне так повезет, если мы сможем быть частью жизни друг друга.

Он выдыхает. На мгновение я не могу понять, что у него на лице. Прилив адреналина, на котором меня несло, начинает иссякать. Хотела бы я, чтобы между нами не было этой толстой деревяшки.

– Что ты хочешь сказать? – медленно спрашивает Радж.

– Я хочу дать нам шанс, – отвечаю я. – Я хочу, чтобы мы ходили на свидания в настоящие рестораны, где подают не только сырные палочки. Я хочу, чтобы мы сворачивались клубочком у меня на диване и вместе смотрели Нетфликс. Я хочу тебя по-настоящему целовать и чтобы ты меня целовал в ответ. Я понимаю, этого слишком мало и уже слишком поздно. Но если я тебе сейчас этого не скажу, я знаю, что потом буду жалеть.

Ничего не говоря, он уходит от меня прочь, вдоль стойки. У меня в груди разрастается паника. Я чувствую, что все вокруг нас подслушивали, и мне хочется, чтобы они перестали. Я смотрю, как Радж огибает угол стойки, выходя из-за нее в зал, и идет ко мне. Я соскальзываю с табуретки, чтобы встать к нему лицом. Я смотрю ему в лицо, пытаясь понять, что он думает, но он не встречается со мной глазами, пока не оказывается рядом. Тут он мягко приподнимает мой подбородок пальцем, так что мы смотрим друг другу в глаза. Мое сердце колотится о ребра.

– Давай попробуем, – наконец произносит он.

И улыбается.

Он подхватывает меня ладонью под щеку и крепко целует. Я чувствую, как по мне разбегается электричество, как будто моя кожа искрится чистой радостью. По бару разносится вопль, кажется, нас подбадривают. В ответ другая рука Раджа обнимает меня за талию и привлекает меня к нему, и он снова меня целует, и снова, и снова. В его объятиях мне уютно, я чувствую себя уверенно и по-настоящему возбуждаюсь. Мне с ним не нужно ничего изображать.

Когда мы, в конце концов, отстраняемся друг от друга, он смотрит на меня теплым живым взглядом. Заправляет выбившуюся прядь мне за ухо; жест интимный, но он как-то легко это делает.

– Я рад, что ты вернулась, – тихо говорит он.

– Я тоже, – отвечаю я.

– И ты ведь здесь не только ради бесплатных напитков и закусок? – дразнится он.

– Ничего не имею против них, но нет, я определенно здесь ради тебя, – говорю я.

Он качает головой, словно поверить не может, что все это происходит на самом деле.

– Надеюсь, ты не считаешь, что ты единственная, кто облажался, – серьезно говорит он. – То есть да, поцелуй застал меня врасплох, но ты мне с самого начала нравилась. Надо было тебе раньше сказать, что я чувствую. Я просто… я решил, что такие девушки, как ты, не западают на таких парней, как я.

У меня вспыхивают щеки.

– Ты о чем?

– Ты крутая, ты управляешь собственной компанией и вроде как знаменитость, а я, ну, я сейчас облит пивом. Клиент целый кувшин опрокинул, – объясняет он. – Ты бы могла встречаться с кем угодно, ты и встречалась с другим, – ты даже помолвлена с этим другим была, – и все-таки ты здесь. Теперь понимаешь, почему мне как-то стремно, да?

– Но я не хочу просто с кем-то встречаться, – говорю я. – Радж, я хочу встречаться с тобой. Когда я с тобой, я могу быть собой. Стресс уходит. Мне по-настоящему весело. Ты понимаешь, насколько это важно, найти такого человека?

Я прямо вижу, как он начинает понимать; он стоял, робко прикусив губу, а теперь широко улыбается. Зачесывает пальцами волосы.

Краем глаза я вижу какое-то пятно. Я оборачиваюсь и вижу клиента, неловко мнущегося в паре шагов с двумя пустыми бутылками в руках.

– Э, можно мне счет, пожалуйста? – просит он, переводя взгляд с Раджа на меня и обратно.

– Ой, да, простите, – говорит Радж, сгребает пустые бутылки и забегает за стойку. – Напомните мне номер столика?

Я вползаю обратно на табурет и разворачиваюсь, чтобы опереться локтями на стойку. Мне легко, свободно, у меня чудесное настроение. После расставания с Блейком мне все время казалось, что я бреду через патоку: грустно, медленно, застревая на каждом шагу. Сегодня все изменилось. Мне хорошо, когда я что-то заставляю заработать.