Оставшись одна, начинаю укладывать вещи. Теплая кофта, пижама, дезодарант, штаны…Полностью сосредотачиваюсь на сборах, запрещая себе анализировать собственные чувства.

Грустно и грустно. Пройдет. И на брата злиться не стану, он мне всегда добра желает. И, наверно, он правильно поступает, беря меня туда, где будет новая пассия Руслана. А то, что она будет, не сомневаюсь. Женя просто так не заикнулся бы о ней, да и не настаивал бы на том, чтобы я поехала.

Забота бывает разной. Мне досталась такая…своеобразная.

***

Красивая шатенка с роскошными кудрявыми волосами сидит за барной стойкой и попивает шампанское, пока я в метре от нее на кухонном островке нарезаю овощи для салата. Она заявилась сюда с бокалом, процокала на тонких шпильках и уместила зад аккурат напротив меня.

«Высокомерная сука», — окрестила я двушку, когда та не ответила на мое приветствие.

И что ей здесь понадобилось? Сидит уже десять минут и болтает своими длиннющими ногами, вид которых почему-то вызывает у меня отвращение. Может, из-за того, что не были прикрыты — дамочка явно оделась не по погоде. В доме, конечно, тепло, но не настолько, чтобы разгуливать в шортах и топе, демонстрируя свои пережаренные и блестящие от лосьона прелести.

Так, стоп негатив.

Она, Ульяна, проститутка — на их месте я быть не хочу! Надо думать о Паше и его положительных качествах. И зачем я согласилась ехать? Сто раз успела пожалеть об этом.

— Что ты здесь забыла?

Вздрагиваю от неожиданного вопроса, заданного требовательным и жеским тоном. Первые секунды думаю, что Руслан обращается ко мне, но нет, он подходит к своей…девушке. Я же усиленно делаю вид, что занята исключительно овощами.

Меня нет. Не буду смотреть на них.

— Я проголодалась, — капризно выдает дамочка. — А ваша кухарка не особо торопится. Ай!

Хлопок и испуганный визг раздаются одновременно. Резко оборачиваюсь и вижу, как девушка держится за щеку и пытается слиться со стенкой. Руслан с абсолютно невозмутимым видом стоит рядом и рассматривает свою жертву.

— Виола — сестра Жени, — говорит ничего не выражающим голосом. — Иди умойся. И два часа чтобы я тебя не видел.

Девушка буквально убегает из кухни, оставляя меня наедине с этим…

— Ну ты и скотина, — выкрикиваю прежде чем подумать.

Во мне бушует негодование пополам с непониманием произошедшего. За что он ее так приложил? За высокомерие или он защищал мое уязвленное самолюбие столь неоднозначными методами?

— Мне кажется или я слышу восхищение, малышка Ви? — издевательски произносит Руслан, направляясь ко мне.

— Что? Нет! — инстинктивно пячусь назад, пока не упираюсь поясницей в стойку. — Ты ударил ее просто так!

— Терпеть не могу пьяных баб.

— Она не была…

— Была. Не спорь. И да, она знала о моих требованиях. Я оправдан?

— Я тебе не судья, — бурчу в ответ и возвращаюсь к нарезанию салата.

— Тебе помочь? — неожиданно спрашивает Руслан.

Удивительно, но по-моему это его первая нормальная фраза, обащенная ко мне. Никаких скрытых смыслов, издевок и серьезных вопросов.

— Я почти закончила. Однако ты можешь отнести вот эти блюда на стол.

Мужчина кивает и выполняет мою просьбу. А потом возвращается и без лишних слов начинает сгружать тарелки в посудомойку. И зачем, спрашивается? То он при мне бьет людей, то хочет показаться белым и пушистым.

Хотя, возможно, это я ненормальная и вижу то, чего и в помине нет. Руслан не тот человек, который будет делать что-то напоказ. И в отношении меня у него едва ли есть тайные планы. Мы вроде все разъяснили…Не его проблема, что я продолжаю рефлексировать по поводу и без.

Когда стол накрыт и шашлыки пожарены, гости начинают потихоньку собираться. Я присаживаюсь на диване рядом с Женей и незаметно для себя включаюсь в оживленную беседу. Компания оказалась хорошая, поэтому стеснения не ощущалось. Помимо Степы и Валеры присутствуют еще двое мужчин с женами. Все хорошо друг друга знают и с энтузиазмом развлекают меня историями из прошлого. Получился этакий вечер воспоминаний. Но все радостное настроение улетучивпется, как только в комнату вплывает пассия Руслана и, естественно, занимает место рядом с ним. Выглядит она нормально и ведет себя более чем скромно. То ли протрезвела, то ли боится получить очередную взбучку…Хотя страха в ее глазах я не увидела, там, наоборот, плещется какое-то ненормальное обожание…

Глупо ревновать, учитывая ее специфические взаимоотношения с Русланом и мои иррациональные чувства, которые я всеми силами стараюсь подавить. Но контролировать эмоции удается с трудом. Кошмар. Наваждение какое-то. Минуту назад я бросала на Руслана быстрые взгляды, ощущая себя нерадивой школьницей, а теперь, видя его рядом с этой дивой, хочется напиться. По-хорошему стоит притормозить, и нет, не потому, что могучий господин не любит «пьяных баб». Просто, пила я редко и до конца не исследовала воздействие большого количества алкоголя на свой организм.

Час. Выдерживаю почти час, старательно улыбаясь и участвуя в разговоре, а потом сбегаю, сославшись на сонливость. Спать, конечно, не хочется, но я все равно принимаю душ и залезаю под одеяло. С первого этажа доносятся приглушенные голоса и музыка, я даже начинаю дремать под эти звуки, но сигнал входящего сообщения выдергивает из состояния полусна. Недовольно беру телефон.

«Привет. Завтра у моего друга закрытие клуба, не получается откосить. Составишь компанию?».

Паша. Смотрю на время и еще больше раздражаюсь. Ну кто пишет в двенадцать ночи?

«Я загородом. Женя хочет на два дня остаться».

«Не вопрос. Могу забрать тебя».

И с чего он решил, что я буду рада уехать? Уже печатаю отказ, когда вдруг включается здравый смысл. Ведь по сути делать мне здесь нечего, разве что опять будут сплошные расстройства из-за Руслана. Не лучше ли согласиться?

Во мне просыпается чисто женская стервозность, когда представляю как на глазах Руслана уезжаю с его братом. Нехорошо, признаю, но с Пашей я объяснюсь. Никаких любовных треугольников не будет.

Успокоив себя таким образом, без зазрения совести принимаю предложение парня. Остается пережить ночь и утро, а днем распрощаюсь со всеми.

***

Будит меня визгливый смех и возня, которые раздаются из коридора. Потом хлопает дверь, но шум не стихает — теперь он локализуется за стенкой. Не судьба мне выспаться в этом доме. На дисплее два часа ночи, а мои соседи чем-то гремят. Ненавижу подобные моменты и не потому, что мне завтра рано вставать, нет, наоборот, могу позволить себе валяться хоть до обеда, но вот людская бестактность злит…Я слышала, как час назад все расходились по комнатам, после чего наступила тишина, собственно поэтому мне и удалось уснуть.

Очередной взрыв хохота становится последней каплей. И почему некоторые не понимают, что они не одни? Не успеваю выйти, как характер звуков меняется. Они становятся протяжными, томными, похожими на…Нет. У меня внутри все обрывается, потому что я осознаю, что именно слышу, и вместе с тем вспоминаю, кто мои соседи.

Через десять секунд кажется, что стоны заполняют все пространство, будто основное действие происходит здесь, на моей кровати. Воображение работает против меня и рисует пошлые сцены, где Руслан ублажает свою подружку. И то, что ей хорошо, сомнений не возникает.

Выбегаю из комнаты и быстро спускаюсь вниз, подальше от страстной парочки. Меня накрывает необходимость вырваться из духоты помещений, поэтому плюю на погоду и иду на крыльцо. Тяжелое дыхание — предвестник скорой истерики, и я пытаюсь отвлечься с помощью холода. Плохая идея, так как к паршивому состоянию прибавляется физический дискомфорт. Непроизвольно начинаю плакать…Мне себя жалко, я себя не понимаю.

Откуда эти страдания? Будто я не знала, чем Руслан занимается со своими женщинами. Знала, конечно. Правда, стать невольным слушателем — совсем другое дело. Мерзко. Гадко. Разрывает на части. Почему? Почему у меня такая реакция? Меня корежит от отвращения и обиды, и я не могу это прекратить.

— Ты еще не все отморозила? — раздается насмешливый голос за спиной.

Не верю своим ушам. Галлюцинация на фоне сильных переживаний?

Несмело оборачиваюсь и убеждаюсь, что Руслан настоящий. Сидит в плетеном кресле, на нем пальто, а рядом кружка, над которой клубится пар. Я мгновенно оцениваю обстановку и делаю вывод, что мужчина не мог заварить чаек и телепортироваться сюда со второго этажа за минуту. Примерно столько я нахожусь на улице. Получается, он был тут до меня…

— А кто тогда наверху? — потерянно спрашиваю я, совершенно не заботясь о том, что выдаю себя с потрохами.

— Тебя интересуют все гости? Или кто-то конкретный? — недовольно спрашивает Руслан, а потом встает, дает мне кружку и за локоть уводит в дом. — Пей, болезная.

По телу проходит дрожь от контраста температур, и я судорожно делаю несколько глотков. Мне на плечи ложится плед, Руслан же снимает верхнюю одежду и подталкивает меня по направлению к кухне.

— Оттаяла немного?

— Да, спасибо, — говорю я и, не удержавшись, шмыгаю носом.

Слезы даром не проходят. От неловкости запрыгиваю на барный стул и буквально присасываюсь к кружке. Главное занять себя хоть чем-нибудь. Стыдоба. Приревновала и разревелась. А метаться поздно — не отвертишься же теперь.

Руслан, слава богу, не язвит и спокойно заваривает новый чай. И я бы сбежала, пока он отвлекся, но сработает ли? Догонит, не сегодня так завтра, если ему нужно. К тому же не хочется возвращаться в рассадник разврата, как выразился бы мой отчим.

Поэтому я смиренно жду приговора, а еще надеюсь узнать, как так получилось, что дива раздвигает свои длинные ноги не перед хозяином?

Руслан садится на соседний стул, не спеша делает первый глоток и молча осматривает меня. Хоть я и нервничаю, но голова работает отлично, поэтому с легкостью подмечаю, что его расслабленное состояние напусконое. Он напряжен не меньше моего.

— Ну что, рассказывай, как докатилась до жизни такой?

Замираю в растерянности, но дурой прикидываться не планирую. Я прекрасно понимаю, что он имеет ввиду. Только вот ответа у меня нет, поэтому очень долго собираюсь с мыслями.

— Я могла бы пуститься в пространные объяснения, заверить, что все в порядке, посмеяться над нелепостью наших отношений…но не буду, — голос срывается на тихий сип, однако следующие слова я произношу четко, и уверенно глядя в глаза мужчине:

— Я люблю тебя, Руслан.

Мое признание словно останавливает время — никакого движения, никаких звуков, даже дыхание перехватывает. Я хочу продолжить свои излияния, сказать, что ни на что не надеюсь и навязываться не стану, так же как и резать вены….Но я не в силах произнести все это, потому что Руслан отворачивается! Будто видеть меня не желает… будто я пустое место.

А чего еще можно было ожидать? С моей стороны крайне необдуманно выставлять чувства напоказ, но он сам спросил! Надеялся, что начну увиливать, и он вновь повеселится, наблюдая за смущенной девчонкой. А вот хрен ему. Мы взрослые люди и должны выяснить все окончательно.

— Ты прелесть, Ви, — внезапно с теплотой говорит Руслан. — Душу мне рвешь…Но мы же оба понимаем насколько дерьмовый у тебя вкус на мужчин. Я циничная сволочь, которая многих сделала несчастными. Люди не меняются, увы.

— Я знаю. И не жду превращения чудовища в прекрасного принца. Смысл, если изначально полюбила чудовище.

— Красиво сказано, — оценил мою метафору Руслан. — Но любить на расстоянии легко, а ты попробуй вынести мое скотство в непосредственной близости, — в противовес словам мою ладонь очень бережно сжимает сильная рука. — Послушай, любой нормальный мужчина поклянется, что не хочет сделать больно своей девушке… А я хочу — и это проблема.

Согласно киваю, но внутренне принять его точку зрения почему-то не могу.

— Хочешь как Ульяне или как этой своей новой Милане?

— В смысле? — отстраняется Руслан, хмурясь.

— Ты бы обращался со мной как с ними?

— Нет! — вижу что он ответил не задумываясь и сразу пожалел о своей поспешности. Раз, и передо мной сидит холодная и отстраненная статуя. Нет, так не пойдет, мой черед выводить его на эмоции.

— А как?

— Не знаю.

— Так давай узнаем.

Мое дерзкое предложение было встречено хохотом, но не обидным — Руслан смеялся не надо мной…

— Ты неподражаема, ловко вывернула. И сдался я тебе!

Пожала плечами и мило улыбнулась, скрывая волнение. На самом же деле меня потряхивало от того, что я буквально предложила ему встречаться! Мама дорогая, я не заболела? Откуда столько смелости, безрассудства и уверенности? Но один взгляд на Руслана на корню давит не успевшую сформироваться надежду. И хоть в его глазах больше нет равнодушия, зато нашлось место отчуждению.