— Чччерт…п*здец хорошо, — приговаривает мой любимый мужчина, изливаясь в меня.

И сразу, заплетающимся языком, интересуется моим состоянием.

— Не могу, — жалуюсь я и Руслан непонимающе всматривается в мое лицо. — Не могу, — повторяю и тяну его руку к месту соединения наших тел.

— Сейчас, сейчас, — приговаривает, поглаживая чувствительные складочки, и мне вмиг становится восхитительно приятно. Каждая клеточка получает долгожданное удовольствие, и это определенно стоило ожиданий.

Вылазим уже из порядком остывшей воды. Ноги меня не держат, поэтому Руслан выступает в качестве носильщика. Сгружает мое тельце на диван и уходит готовить ужин. Мне искренне стыдно бездельничать, так что я маленькими шажочками добираюсь до кухни.

— Да ты издеваешься, — мужскому возмущению нет предела. — Я же сказал лежать и не рыпаться. Ты решила сегодня мне во всем перечить?

— Не рычи, — делаю грустную моську. — Если ты жалеешь, то извини. Я не специально добивалась секса, чтобы ты испытывал вину или… что-либо еще.

— Да у тебя, кажись, мозг потек от дефлорации, — на полном серьезе заявляет Руслан. — Режь овощи, раз тебе не отдыхается. И на будущее, лучше спросить, чем делать дебильные предположение. Ненавижу оправдываться.

— Я тоже, — робко подхожу к мужчине. — Ты не жалеешь?

— Нет. У меня не было пунктика по поводу твоей девственности.

— Скорей всего он был у меня, — стараюсь быть честной. — Я не знала, насколько ты уверен во мне. В нас.

— На все сто, — обнимает меня Руслан, укрывая от всех невзгод. — Никого лучше тебя не встречал.

Тихое признание разливается теплом где-то в области сердца. Теперь совсем не страшно.

— Люблю тебя, — говорю, смотря прямо в темные глаза, в которых плещется несвойственная мужчине нежность.

— Знаю, — усмехается он по-доброму, но потом наклоняется близко-близко и шепчет:

— Ты же знаешь, что и я тебя?

— Да, — только и могу вымолвить.

И не меняется вроде ничего, предыдущих слов было бы достаточно, однако счастье распирает изнутри. Все мечты сбылись, пора придумывать новые.

***

Домой возвращаюсь в скверном расположении духа. Я завалила тестирование, потому что думала, что оно на следующей неделе, порвала подол любимого платья и плюс ко всему этому девчонки из группы ополчились против меня. И ладно бы я с ними не особо общалась, но нет, мы выручали друг друга по учебе, ходили в кафе, гуляли.

С понедельника они стали вести себя странно. Под видом дружеской беседы опускали обидные комментарии в сторону моих отношений со взрослым мужчиной, хотя до этого их не смущала наша разница в возрасте, они могли пошутить, но без издевки. Сегодня же я спокойно попросила не затрагивать данную тему и получила вдвое больше оскорбительных замечаний. Набросились втроем и как базарные бабы начали при мне меня же и обсуждать. Много занимательного узнала — оказывается, я высокомерная, самовлюбленная зазнайка, еще и скучная. Хорошо, после пар на остановке встретилась с тихоней Верой, она-то и помогла понять что к чему. Давненько мои «подружки» без стеснения высказывают обо мне свое мнение всем, кто готов слушать. И в их интерпретации я встречалась ради денег со страшненьким папиком, потом они откуда-то прознали, что мой брат очень даже богат и появилась версия, что я жадная избалованная мажорка, ведь, о боже, напомнила Лизе о долге в пятьсот рублей. Догадываюсь, что их терпение лопнуло как раз на выходных. Сначала Женя подвез нас на базу и разрушил миф о брате-тиране, да еще посмел не ответить на заигрывания доморощенных соблазнительниц. Затем я подарила им дорогие косметические наборы, тем самым извинившись, что сбегу к Руслану. И, как вишенка на торте, собственно Руслан. Они провожали меня, поэтому видели, что он не старый и не уродливый. Зависть не прощает правды. Им было радостно воображать, какая я несчастная и ничтожная. Прям как они.

Мне не терпится пожаловаться Жене, но, заходя на кухню, вижу, что он тоже не в настроении. Сидит сердитый за столом с бокалом коньяка и прожигает взглядом во мне дыру.

Неужели…Но откуда? Опять Ульяна. Прав был Руслан, ругая за дурную выходку тогда.

— Что случилось? — спрашиваю как ни в чем не бывало, а у самой поджилки трясутся.

— Со мной? Ничего. А вот тебе придется собрать вещи и у*бывать отсюда.

— Что? — не верю своим ушам.

Даже в самом страшном сне я не могла представить такого исхода.

— Жень, я люблю его, — пытаюсь оправдаться, но делаю только хуже.

Брат поднимается и за локоть отводит в мою комнату.

— Вот и езжай к нему, — ровным тоном выносит приговор. — Строй с ним свое счастье побитое-перебитое. Любовь же шрамы сводит, раны залечивает, кости сращивает.

Надвигается на меня, заставляя пятиться назад. Спотыкаюсь обо что-то и падаю. Понимаю, что это большая сумка. Женя тем временем открывает шкаф и начинает вытаскивать одежду.

— Забирай. Кофты. Пальто. Штаны, — каждая вещь выбрасывается с большим остервенением, чем предыдущая. — Не жалко! Так же как и тебя, тупую малолетку! Что села?! Думаешь, Руслан на новый гардероб расщедрится?! — орет он, и меня накрывает паника.

Что вообще происходит? Когда мой брат превратился в неадекватного психа? Мне страшно, но я предпринимаю отчаянную попытку достучаться до него.

— Почему? Женя… Давай обсудим.

— Что именно? — вмиг успокаивается он, и эта перемена пугает еще больше. — Как ты врала мне? Как забила на все предостережения? Или, может, поделишься впечатлениями о сексе с моим другом? Как он тебя пытает? Душит, режет, избивает? Покажешь знаки его «любви»?

Я не успеваю среагировать как Женя кидает меня на кровать и задирает платье.

— Что ты делаешь?! — кричу не своим голосом, хотя мысль о насилии сразу отметается.

Тем не менее отчаянно сопротивляюсь, дерусь и кусаюсь, но помогает мало, в конце концов я оказываюсь лицом вниз. Заканчивается все внезапно, и по гримасе отвращения я понимаю, что искал брат. Тоненькая царапина на пояснице, словно свидетельство моего падения в его глазах.

— Ты хоть знаешь, с кем в чувства играешь? — убивается Женя, метаясь по комнате. — Он же ненормальный. Ему башку рвет, если не истязает баб. Ты знала, что он в завязке и двух месяцев не продержался? Чуть не убил какого-то пацана за то, что тот быканул на него?

— Знаю, — говорю со слезами на глазах, но мой ответ игнорируют.

— Он же уничтожит тебя. И как мне жить с этим? Я же виноват! Я вас познакомил, я не уследил.

Хочу заверить его в обратном, утешить, потому что начинаю понимать причины его поведения, но Женя полностью погружен в свои переживания.

— Я же тебя оберегал, лучшего желал. Встретить хорошего парня, выйти замуж, прожить вдали от этой грязи! Нельзя было привозить сестру сюда, ты все испортил, жизнь ей сломал!

Переход на разговор с самими собой выглядит жутко, и я стараюсь, не привлекая внимания, пробраться к двери.

— Ты поступил плохо! Непростительно! — отчитывает Женя себя. — Наблюдай теперь за тем, как она страдает по воле этого у*бка. А чего ты ожидал от него? Понятий о семейных ценностях? Или о дружбе? Ты же знал, какой он, не зря о сестре не распространялся. И почему в итоге она с ним? Почему, я спрашиваю?!

Из квартиры вылетаю, будто…будто мой брат сошел с ума! Только так оно и есть. Истерика накрывает на улице, с трудом передвигаюсь, но упорно бегу дальше. Останавливаюсь, когда оказываюсь на оживленной детской площадке.

Вытираю слезы и подхожу к группе мамочек с колясками.

— Извините, можно, пожалуйста, позвонить?

Они недоверчиво косятся на меня, но одна из них все же достает мобильный и протягивает мне.

— Спасибо.

По памяти знаю ничтожно мало номеров, но один из них полезен в моем положении.

— Здравствуйте, спортивная секция «Эталон», чем могу помочь? — раздается приятный мужской голос.

— Туз бьет джокера, — называю пароль. — Соедините с Русланом Вадимовичем, пожалуйста.

— Кто спрашивает?

— Виола.

— Цель звонка.

— Э-э-м…мне нужна помощь, — теряюсь я.

— Ваши контакты будут переданы, Виола. Хорошего дня.

Так вот как это работает. А Женя говорил, что надо просто позвонить и назвать пароль. Уже хочу отдать телефон владелице, как он начинает вибрировать. Судорожно жму значок «ответить».

— Виола, где ты? — с ходу спрашивает Руслан.

— Возле дома. Забери меня, пожалуйста. Женя…он…он… — дыхание перехватывает, когда вспоминаю нашу с братом ссору.

— Подойди к остановке, я уже еду к тебе.

— Хорошо!

Благодарю женщину и мчусь в назначенное место. Удивительно, но уже на подходе вижу знакомую машину. Ныряю в салон и бросаюсь Руслану на шею. Он отодвигает сиденье и перетаскивает меня к себе на колени. Теперь можно вдоволь поплакать.

— Он все знает. Сказал собирать вещи…а потом кричал…и с ним что-то произошло…Я боюсь он что-нибудь натворит.

— Я послал к нему Степу, — заверяет мужчина, целуя в висок. — Это обычный срыв, поэтому как бы странно он себя ни вел, ему помогут. Не впервой.

— Да?

— Да. Когда он теряет контроль над чем-то, его заносит далеко в прошлое. Ты же в курсе, каким оно было?

— Конечно. Его бабка по материнской линии…ужасная женщина…Имела над ним неограниченную власть, истязала все детство, чтобы он полностью зависел от нее, — машу головой, прогоняя образ сумасшедшей старухи. — Но я никогда не видела Женю с таком состоянии. Пожалуйста, пусть ему помогут.

— Не переживай. Подлечат твоего брата.

Уверенность любимого человека действует успокаивающе. Он не стал бы преподносить сладкую ложь во благо.

— А как ты доехал так быстро?

— А ты почему на звонки не отвечаешь? — получаю упрек вместо ответа. — Женя мне первому устроил порку по телефону, когда в университете нашел не тебя, а твою подружку.

— Черт! — хватаюсь за голову. — Забыла, что он сегодня заехать за мной хотел.

— И не только об этом, как я понимаю. Беззвучный режим? — делает правильное предположение, после чего больно бьет по попе. — Без денег, без связи убежала. А я тебе и писал, и звонил, чтобы предупредить. И поехал сразу сюда.

— Спасибо. Видишь, без тебя мне никак…

— Без меня всего этого не было бы.

— Прекрати, иначе тоже получишь, — ворчу я, как можно теснее прижимаясь к Руслану.

— По попе? — ерничает он, заставляя меня улыбаться.

Но беспокойство за Женю не отпускает. Порываюсь вернуться домой, и, конечно, сталкиваюсь с убедительными аргументами против этой идеи.

Руслан отвозит меня к себе и уезжает работать. Перед этим оставляет банковскую карту, чтобы я могла заказать поесть. Решаю сходить в супермаркет — готовка всегда помогала отвлечься.

Три блюда за три часа. Смотрю на время и грущу. Неужели придется ужинать в одиночестве?

«Не жди. Ложись спать», — приходит сообщение.

Злюсь на Руслана за то, что он не рядом, а потом на себя за неблагодарность. Он ведь звонил мне каждый час, волновался, как я тут справляюсь, к тому же объяснил, почему так занят. Сегодня у них крупные выплаты, а Женя вышел из строя, приходится самостоятельно проводить сложные банковские операции, проверяя каждый шаг, чтобы не напортачить. Суммы-то огромные. По сути он разгребает устроенный мной бардак: если бы не моя рассеянность, брат бы со всем разобрался. И о наших отношениях завтра узнал лично от Руслана.

Один плюс — самобичевание действенное средство от бессонницы. А вот поздно возвращающийся мужчина нет.

— Все хорошо? — спрашиваю, устраиваясь у него под боком.

— Прекрасно, — отвечает, забираясь загребущими ручищами под мою пижамную майку.

Сонно думаю о продолжении, но потом слышу тихое сопение. Устал, бедный.

***

Утром долго не могу встать с постели, потому что буду вынуждена разбираться со вчерашним бедламом. Проще укутаться в одеяло и пусть весь мир подождет. Но ждет он до поры до времени, жуткий грохот поднимает лучше любого будильника.

Выбегаю в коридор и застаю Женю с Русланом. Один стоит в вонственной позе, второй держится за щеку и за живот. А между ними металлический стеллаж с разбитым декором.

— Случайно задел, — поясняет мой мужчина.

А я не знаю, что сказать. Отчитывать глупо, мирить бесполезно…поэтому….

— Принесу лед, — удаляюсь из заведомо проигрышной для себя ситуации.

Не маленькие, разберутся.

Заворачиваю кубики льда в полотенце и даю Руслану, который очень своевременно заходит на кухню.

— Посиди здесь, мы пока поговорим наедине.

— Ладно, — целую его в покрасневшую щеку. — уклоняйся от ударов получше