Ариана Ди - Любовь садиста

Господи, с кем я вчера, считай, целовалась? И легко отделалась, судя по всему.

Женя ведь предупреждал о своей компании, причем использовал самый строгий и серьезный тон. В подробности не вдавался, но этого и не требовалось. Надо было просто слушать и делать выводы.

— Ладно, я пойду, пока меня не застукали, — вымучено улыбнулась я и со всех ног бросилась прочь от пугающей действительности.

***

Ближе к обеду за мной пришел Женя.

— Собирайся, мы уезжаем, — без предисловий сказал он.

Я сразу заподозрила что-то неладное.

— Все в порядке?

— Нет. Собирайся, — с нажимом повторил брат.

Что ж, мне не впервой видеть его в подобном состоянии. По опыту знаю — лучше подчиниться и не задавать лишних вопросов, дабы не накалять ситуацию.

Мы молча вышли к дому, у которого толпились почти все вчерашние гости. Многие уже готовились к отъезду, поэтому подходили, чтобы попрощаться. Я тихонько стояла рядом и ждала, пока Женя со всеми поговорит. В беседке заметила Степу и Валеру, они собрали вокруг себя компанию и весело общались. Руслана нигде не было видно. Я пыталась перестать искать его, но справиться с собой не удавалось.

— Все. Едем.

— А как же…

Уловив мой неопределенный жест в сторону хозяина дома, Женя перебил:

— Помаши рукой, этого достаточно. Если подойдем, застрянем еще на полчаса.

Я, конечно, состроила недовольную гримасу, но опять не стала спорить. Валера в ответ на наше «прощание», кричал и жестами подзывал к себе, но мы быстро сели в машину.

— Куда ты так торопишься? — спросила я наконец.

— Увезти тебя отсюда хочу. Еще вчера надо было это сделать.

По раздраженному голосу, стало понятно, что Женя не в духе именно их-за меня. А я надеялась пронесет.

— Будешь ругаться?

— А есть смысл, Виола? Ты же теперь сама решаешь, что можно, а что нельзя. И плевать хотела на мои предупреждения.

— Значит, будешь… — тихо пробормотала я, гипнотизируя взглядом собственные руки.

— А я не хочу, — Женя вдруг заглушил двигатель. — Я думаю, мы давно переросли этап, где я тебя воспитываю. Зачем попусту тратить время и сотрясать воздух, ведь ты больше не слушаешь меня, да и не обязана. Своя голова есть, а еще задница и сиськи — все признаки взрослой девушки.

Воцарилась тишина.

— Закончил? — спросила я через несколько секунд. Мне было обидно, так и подмывало сказать какую-нибудь гадость, но тогда ссоры не избежать. Лучше дать Жене время обуздать эмоции.

Пока он готовил примирительную речь, я открыла окно, чтобы впустить теплый летний воздух в салон. И тут меня будто током ударило, когда к стоящему напротив черному внедорожнику подошел Руслан. Через лобовое стекло я наблюдала за тем, как он садится в машину, потом к нему присоединяется Ульяна. И они без промедлений уезжают. Я испытала странное разочарование, словно со мной развлекались и бросили. Хотя о чем это я, так все и было. И к чему страдания, если я изначально не питала никаких надежд.

— Ви, — мягко зовет меня Женя. Значит, переборол себя и готов к нормальному диалогу.

- Я знаю, что ты утром была в доме.

— Ульяна доложила, да? — зло усмехаюсь, будучи ещё во власти необъяснимых эмоций.

— Верно, — он тяжело вздыхает. — Мы же договаривались, я поверил тебе. Оказалось, зря.

— Мне жаль. Хотя я, правда, не понимаю, что в этом такого. Я проголодалась, было ранее утро, все спали.

Женя строго смотрит на меня, и, будто ребенку, начинает втолковывать:

— Там находились очень и очень опасные люди. Они много пили, употребляли наркотики, отрывались на полную катушку. Без правил и запретов. Каков шанс, что на утро они тут же вспомнят о моральных нормах?

Я стыдливо опустила взгляд, поняв, что действительно сглупила.

— Вчера, да и сегодня, я видела их всех. Вполне приличные, вот и не подумала.

— Сюда приехали не приличия соблюдать. И я на себя злюсь, надо было отправить тебя домой. Моя вина, что ты оказалась среди…всего этого.

Да-а-а, и это он еще про Руслана не знает. И правильно, а то точно ещё больше себя казнить станет.

— Это я непутевая, а ты стараешься заботится обо мне. Порой даже слишком. И если б не Ульяна… И почему она не могла промолчать?

— Зависть, — просто и уверенно отвечает брат, выруливая с парковки.

— С чего ты так решил?

— Она превратила свою жизнь в дорогую помойку. Но предпочитает не замечать этого, ведь вокруг все такие. А ты напомнила, что есть другой путь. Тот, который ей уже недоступен.

— Да ты философ.

— Нет, Ви, — грустно улыбнулся Женя. — Мы с ней просто из одного болота.

— Не смей! — возмутилась я. — Для меня ты самый лучший.

Рустам быстро уснул, и я захожу на кухню, чтобы заварить чай. Не потому, что мне его хочется, а из необходимости чем-то заняться. Ясно как день, что разговор предстоит сложный. Руслан на взводе, я растеряна, и что будет, когда мы останемся наедине даже предполагать страшно. У нас слишком запутанное прошлое, состоящее из ошибок, примирений, трудных решений. И множества счастливых моментов, которые мы оба похоронили после случившегося несчастья.

Тихий стук в дверь странным образом успокаивает расшалившиеся нервы, либо организм настолько испугался, что впал в некий транс. Я впускаю Руслана, побормотав подобие приветствия, и мы вместе идем на кухню. Устраиваемся напротив друг друга за небольшим круглым столом, и тут я вспоминаю про неуместную в данной ситуации роль хозяйки и предлагаю чай.

— Нет, спасибо. Я не за этим пришел, — в голосе мужчины слышатся невозмутимость и уверенность. — Как ты понимаешь, я собираюсь видеться с Рустамом и довольно часто. Мне надо много наверстать

— Конечно, я понимаю. Мы можем определить дни…

— Этого недостаточно, — вдруг категорично заявляет Руслан. — Ребенок уже довольно большой, меня не знает, — кривая усмешка как упрек мне лично, — поэтому я хочу по-максимуму проводить с ним время.

Мне становится не по себе от той решимости, что я читаю в черных глазах. Она мне знакома и ничего хорошего не предвещает.

— Я буду забирать его. Не сразу, но скоро. Также мне нужен ключ от твоей квартиры. Обещаю не вламывается без предупреждения.

— Ты слишком многого требуешь, — стараюсь говорить ровно, но Руслан наверняка знает, что мое спокойствие напускное. Он специально хочет вывести меня на эмоции. — Все должно быть постепенно и плавно, так лучше для Рустама. И без моего одобрения ты с ним один не останешься. Ключи тебе без надобности.

— Ви, — Руслан снисходительно улыбается, — я не спрашиваю. Ты достаточно хорошо меня изучила, чтобы сделать правильные выводы.

— К сожалению, да, — теперь надобность в контроле отпадает, поэтому злость отчетливо проявляется в моем голосе. — Но мне даже интересно, какие угрозы ты подготовил.

— Тебя лишат родительских прав, — сразу бросает Руслан.

Скотина!

— Из нас двоих ты уголовник!

— А ты наркоманка.

— Нет… — в шоке от подобной наглости я теряю дар речи.

Проще убить его прямо на месте, чем вразумить. И без подробностей ясно, что он сможет добиться полной опеки. Ему ведь и правда ничего не стоит подставить меня, он спец по грязным махинациям. Наверно, в тайне даже мечтает, чтобы я сопротивлялась и дала повод поиздеваться…

— Ты просто отвратителен, — цежу сквозь зубы.

— Ты знала, с кем спишь. И от кого рожаешь.

Я резко поднимаюсь, отхожу на пару шагов и прислоняюсь спиной к столешнице.

— Действительно, мы же просто спали! А теперь ты приходишь и делаешь Рустама, своего сына, разменной монетой. Хочешь отыграться на мне, давай! Только за что? Да, я бросила тебя, но ты в этом виноват! Уходи! Убирайся!

— Мы не договорили, Виола. Уймись, пожалуйста. Я не предлагаю ничего неприемлемого.

— Тебе не нужен ребенок. Ты и не хотел его никогда, а сейчас внезапно проникся? Ни за что не поверю и не доверю тебе его.

Я не успеваю толком отреагировать, а Руслан уже стоит напротив. В его лице нет и капли человечности, одна жестокость. Господи, чем же я заслужила этого монстра.

— Я тебя отпустил, — очень тихо говорит он, нависая надо мной. — И возвращаться не планировал, было и прошло, такая у нас судьба, значит. Но ты родила и этим связала нас. Очень и очень прочно. Поэтому включай соображалку и пойми, что все изменилось. Рустам мой ребенок, и я останусь в его жизни, а соответственно и в твоей.

Получается, вот в чем дело. Я не сделала аборт, родила и тем самым загнала Руслана в ловушку отцовства. У него скорей всего имелись дела поважней после тюрьмы, свобода была так близко, а тут я с «прицепом».

— Оставайся, — говорю я, — но не забывай о манерах. Ты свалился как снег на голову и ведешь себя так, будто тебя здесь ждали. Мы оба изменились и должны наладить контакт ради Рустама. Отойди, пожалуйста.

Руслан несколько секунд стоит неподвижно, но потом все же садится обратно на стул.

— Я не уступлю, Ви. Мы расстались не лучшим образом, согласен, но я был в праве знать о ребенке. Не моя проблема, что ты решила сыграть роль мстительной суки.

— Что ты несешь? — возмущаюсь я. — Какая месть?

— А есть еще причины твоего поступка?

Он хочет откровений, серьезно? Не дождется. Я не собираюсь рассказывать, как каждый день плакала, как забывала про сон и еду, как боялась выйти из дома. Моя жизнь походила в ад, бесконечные страдания изматывали тело и душу, превратили в подобие человека. И об этом я буду молчать до последнего вздоха, потому что ему нельзя знать, насколько сильно он меня сломал когда-то.

Но кое-что поведать придется, дабы закрыть тему прошлого.

— Мне было тяжело терять тебя.

— Не п*зди. Никого ты не теряла. Расстаться — твое решение.

— Я потеряла тебя в тот день, когда ТЫ решил обмануть меня, — повышаю голос, чтобы не смел перебивать. — Я думала, что смогу жить дальше. Не надеялась, не верила, не планировала, только думала. Ведь все проходит, верно? Особенно за пять лет.

— Как видишь, прошло два. И я здесь, — усмехается Руслан.

— Но изначально было пять, — говорю, чем загоняю себя в угол.

— То есть дело в сроке? И какой бы тебя устроил? Два нормально, а три? Уже много?

— За то, что ты сделал не дают ни два, ни три. И не надо зацикливаться только на этом, у нас была другая ситуация. Я сделала все для собственного спокойствия. Я не хотела тебя видеть, слышать, принимать совместные решения. Мне было плохо, я собиралась жить дальше. Не знала получится ли, но по-другому я бы сошла с ума.

— И что? Получилось? — иронично спрашивает Руслан, и я понимаю, что все бесполезно.

У него своя точка зрения и мои слова ничего не изменят.

Смотрю на Виолу и поражаюсь. Материнство отбило у нее все мозги? По-другому ее упрямство толковать не могу. Она заварила эту кашу, а я, получается, крайний! Нет, милая, не выйдет приплести ребенка к нашим разрушенным отношениям. Если захотела рожать, то будь добра известить об этом всех заинтересованных. И не строй мученицу, когда приходит время отвечать за свои поступки.

— Я справляюсь, — спустя продолжительное молчание отвечает Виола.

— Еще бы, свой вклад я внес, — не удерживаюсь от желания ткнуть ее носом в правду. — С родителями было бы сложнее жить.

— Женя бы помог обустроиться. Впрочем, это он и сделал.

— Не смеши, он был на мели.

— Из-за тебя!

— Он взрослый мальчик, знал, во что лез. Я потом отдал ему долг сполна. А ты уехала из Сочи на мои деньги, не получилось поиграть в гордую и независимую.

— Пусть будет так. Хочешь вернуть?

Вопрос повисает в воздухе, потому что звучит двусмысленно. Что именно я хочу вернуть? Деньги? Прошлую жизнь? Девушку?

Она все так же красива, знает меня и мои желания. Нам было нереально хорошо вместе, но есть одна неразрешимая проблема — Виола сделала выбор не в мою пользу. Безжалостно разорвала все связи. Ушла. И я с уважением отнесся к ее желанию, испытывая вину за случившиеся. И чем она отплатила? Обошлась как с мусором, человеком второго сорта, который недостоин собственного ребенка. И сейчас ведет себя словно оскорбленная принцесска. Не нравлюсь, значит, без статуса, бизнеса, связей…Все, довольно с меня самобичевания, пусть подавится. Будет ей прежний Руслан и она еще, ой, как пожалеет.

Не выдерживаю напряжения и хватаю девушку за талию. Усаживаю на стол, вклиниваясь между стройных ног. Уворачиваюсь от предсказуемых ударов, и ловлю ее руки. Стискиваю их до боли, так, чтобы остались синяки. Виола терпит, прожигая меня ненавидящим взглядом, но мы оба знаем — бесполезно. Ее упрямство мое не переплюнет. В конце концов она принимает поражение, сигнализируя тихим сдавленным стоном, и я тут же ослабляю хватку, потирая пострадавшее место.