Маргарет Мур - Любовь слепа

— Какая она красивая, верно? — вполголоса сказала Элайя, наблюдая за ней.

— Элайя, в чем дело? — тихо спросил Руфус.

Она по-прежнему не отрывала взгляда от леди Марго. Неожиданно в голову Руфуса пришла очень нехорошая мысль.

— Ей что, больше негде жить? — напрямик осведомился он.

— Есть. — Элайя ответила так тихо, что он с трудом расслышал ее голос.

— Тогда почему она тут?

— Руфус, я… — Элайя взглянула на бледного человека в черном, что сидел рядом со священником, и замолчала.

— Элайя, что происходит? — потребовал Руфус и еще больше заволновался, когда она подняла на него глаза, в которых он прочитал какой-то неясный страх.

— Шшш! — предостерегла она. — Потом. Мы обо всем переговорим потом. Завтра. Встретимся в светлице на верху башни после полуденной трапезы. Там мы будем одни.

Руфус кивнул и вскоре покинул зал.

На другой день Элайя нетерпеливо расхаживала по светлице, опасаясь, что Герберт или Эльма могут заявиться туда раньше, чем придет Руфус.

Если только придет.

Нет-нет, он должен прийти, размышляла она, окидывая взглядом кипу пергаментных свитков на столе. Ей обязательно надо поведать кому-нибудь о своих подозрениях, а Руфус знает в этом толк. Он непременно поможет ей.

Наконец в дверь тихо постучали, и Элайя вздохнула с облегчением, увидев на пороге Руфуса.

— Заходи, — прошептала она и выглянула в коридор, желая убедиться, что за ними не подсматривает никто из слуг.

— Элайя! — выдохнул он и вдруг… обнял ее и начал страстно целовать.

Она в ужасе отстранилась и принялась вырываться из его объятий.

— Руфус! Прошу тебя! — воскликнула она и быстро отбежала, так что между ними оказался стол. — Я… понимаешь, Руфус, все теперь по-другому.

— Я знаю и проклинаю себя! Элайя, сможешь ли ты когда-нибудь простить меня? — заговорил он и упал перед ней на колени. — Мне следовало просить твоей руки!

— Руфус, пожалуйста! Ты ничего не понял!

— Еще как понял! — возразил он, поднимаясь. — Я глупец, что упустил тебя. Уедем вместе!

— Нет!

Он замер, и глаза его наполнились печалью.

— Так и должна отвечать замужняя женщина. Но ты не можешь тут оставаться. По крайней мере позволь, я отвезу тебя к отцу!

Элайя в упор посмотрела на него, надеясь, что он поверит в ее искренность.

— Я знаю, ты говоришь так потому, что у тебя доброе сердце, но, Руфус, я никуда с тобой не поеду. Я… я очень люблю мужа, понимаешь? У нас случилось маленькое недоразумение — вот и все, уверяю тебя.

— Недоразумение? Но ты посмотри, во что ты превратилась! Подумать только, и в этом виноват я! Элайя, да ты стала тенью! Неужели ты не видишь, что он медленно убивает тебя?

— Я болела, — горячо возразила она. — Мне и сейчас нездоровится.

— Уезжай со мной, Элайя! — и в голосе его слышался скорее приказ, чем мольба.

— Нет, — твердо ответила она. — Я люблю мужа.

— Ты любишь мужчину, который изменяет тебе в твоем же доме со своей кузиной? — гневно переспросил он.

— В твоих словах нет ни капли правды.

— Тогда зачем эта красотка здесь?

— Джордж хочет, чтобы она научила меня манерам настоящей леди. Разве ты не заметил, как я изменилась? — Она вышла из-за стола, с сожалением думая, что ничего хорошего из их разговора не получается. Руфус загородил ей дорогу и, схватив за плечи, заглянул в глаза.

— Что толку в нарядах, если ты несчастна? Не пытайся возражать мне, Элайя. Я слишком хорошо тебя знаю.

Внезапно дверь распахнулась. Элайя и Руфус отпрянули в стороны, так как на пороге появился сэр Джордж.

— Джордж! — воскликнула Элайя и залилась краской, хотя и знала, что ни в чем не провинилась. Она изящно присела перед мужем.

— Добро пожаловать в Равенслофт, сэр Руфус, — с ледяной вежливостью заговорил с гостем Джордж, не обращая внимания на жену.

Разочарование захлестнуло душу Элайи. Она мечтала, что он вернется таким же, как в день их свадьбы, — остроумным, веселым и… любящим ее.

Вместо этого перед ней был совсем чужой человек.

— Я так рада, что ты вернулся!

— Вот как? — бесстрастно отозвался он. — Я тоже рад. — Он прошел мимо нее. — Что привело вас к нам, сэр Руфус? — осведомился он, усаживаясь в кресло у стола.

— Я еду к отцу, в наше имение на севере, — с напускным спокойствием ответил Руфус, хотя Элайе казалось, что она видит ощетинившихся, готовых к схватке псов. — И по пути решил навестить вас. Если же мое присутствие тут нежелательно…

— Ну что вы! — перебил его Джордж. — Прошу вас, присаживайтесь, выпейте вина. Элайя, тебе надо было угостить своего гостя. Не хотите? Ну ладно, тогда мы выпьем потом — или вы уже уезжаете? Признаться, денек для путешествия сегодня отменный!

Руфус с размаху бросился в кресло, Элайя тоже присела. Джордж не мог отвести от нее глаз, и в душе его ожило страстное, неукротимое желание, всегда пробуждавшееся в ее присутствии.

Но Руфус, этот великан ростом более шести футов, состоявший, похоже, из одних лишь бугрившихся мускулов и огненно-рыжих волос, сидел напротив Джорджа, и ничего уже нельзя было изменить.

— Ну, Элайя, расскажи, что у вас за тайны, раз вы решили встретиться тут? Надо думать, тебе не хотелось привлекать внимание к вашему свиданию?

— Никаких тайн, — ответила она без тени смущения. — Я решила рассказать Руфусу о моих подозрениях относительно Джоллиетов. Они обманывают тебя, я в этом уверена.

Она говорила так убежденно, что Джордж на мгновение оторопел.

— Вот как? К сожалению, я не могу с тобой согласиться. Я перепроверил счета во всех поместьях и ничего не обнаружил. Впрочем, раз у тебя достаточно доказательств, чтобы поговорить об этом с твоим дружком, почему же ты не пришла с этим ко мне?

— Я хотела убедиться. Джордж ведь ты был в отъезде, — напомнила Элайя. — Мне кажется…

— Кажется? Увы, суду потребуется нечто более существенное!

— У меня есть доказательства! — воскликнула она. — Здесь! — она указала на свитки пергамента, которые Джордж еще не заметил. — Похоже, украдено немало. Цены завышены, а разница пошла в чей-то карман. Скорее всего, ее присвоили братья, которым ты так доверяешь. Подумай, кто еще смог бы красть, не вызывая подозрений?

Джордж взял в руки один из свитков и бегло просмотрел. Ему показалось, что все в порядке.

— Покажи, где именно.

Глаза его жены сверкнули гневом.

— Не могу. Я не умею читать, — с вызовом ответила она.

— Ты хочешь сказать, что вела хозяйство, не умея читать? — недоверчиво переспросил он. — Но как же так?

— Отец полагал, что не обязательно учить меня грамоте, — ответила она.

Господи помилуй, так, наверное, оно и было! Но ей следовало довериться ему. Или она боялась его насмешек?

— И еще я точно знаю, что количество салфеток не сходится с записью! — упрямо закончила она.

— Что за манера допрашивать жену, словно она преступница? — взорвался Руфус. — Вы должны ей верить!

Да как он смеет порицать меня! — возмутился Джордж, чувствуя, как в душе его разгорается гнев.

— Вероятно, я должен поверить и тому, что она была невинна, вступая в брак со мной? — поинтересовался он, стараясь не выдать волнения. — Несмотря на отсутствие доказательств?

Руфус вытаращил глаза, а Элайя вскочила, упираясь ладонями в стол.

— Вот именно! Ты должен был дать мне шанс все объяснить!

— Ты так уверена в своем объяснении, что позвала любовника, чтобы развлекаться с ним!

— Руфус мне не любовник! — Непритворная ярость в голосе Элайи была намного красноречивее ее слов.

Руфус вскочил как ужаленный.

— Да как ты смеешь обвинять Элайю в неверности, ты, мерзкий червяк? Если только ты…

— Я много чего наузнавала, слушая моих братьев и их друзей, когда они болтали о своих женщинах, — выкрикнула Элайя.

Джордж молча смотрел на нее. Да, вполне вероятно. И все же…

— Неужели твой отец позволял тебе это?

— Вот еще, скажешь тоже! — возмутилась она. — Он ни о чем не знал. Никто не догадывался о моем присутствии.

— Элайя! — проворчал Руфус. — Что ты перед ним оправдываешься? Если он думает, что ты способна на такую низость, он тебя недостоин!

Элайя посмотрела на своего рыжеволосого друга.

— Ты ничего не понял.

— Еще как понял! — сердито воскликнул Руфус. — Он приставил свою кузину следить за тобой!

— Она меня учит!

Руфус сверкнул глазами на Джорджа.

— По-твоему, Элайя такая невежда? Или это лишь предлог, чтобы позвать сюда кузину? Нечего сказать, удобно иметь под рукой любовницу!

— Какую любовницу?! — вспыхнул Джордж. — Я люблю ее, как сестру.

— Братские чувства к такой красавице?

В дверях кто-то ахнул, и все разом обернулись. Марго стояла на пороге.

— Это… это все неправда, — запинаясь, выговорила она. — Джордж никогда меня не любил. И не полюбит. А я… я… — Голос ее сорвался, а глаза потемнели от боли. Никто не успел опомниться, как она бросилась прочь.

Внезапно Джордж понял, что был слепцом и вел себя как самонадеянный эгоист по отношению и к жене, и к Марго. Ему было искренне жаль кузину, но он забыл обо всем, увидев, что Руфус схватил Элайю за руку, словно желая увести ее.

— Оставь этого подонка и уезжай со мной! — приказал он.

— Отпусти ее!

При звуках хриплого, незнакомого голоса Руфус окаменел, а Элайя вырвалась и недоверчиво уставилась на мужа, лицо которого исказила дикая, неукротимая ярость.

Она нерешительно шагнула к нему, однако, прорычав что-то неразборчивое, Руфус опередил ее. Подскочив к Джорджу, он мощным толчком повалил его.

— Руфус! — закричала Элайя. — Прекрати!

Он, похоже, не услышал ее и с размаху бросился на Джорджа. Тот откатился в сторону и, защищаясь, выбросил вперед согнутые ноги, но промахнулся. Несмотря на свой гигантский рост, Руфус был очень проворен.

Яростно глядя на Джорджа, он пригнулся, готовясь ударить или встретить удар. Джордж медленно встал.

— Ты ее недостоин! — зарычал Руфус. — Она любит меня!

— Руфус! — воскликнула Элайя, в ужасе припоминая, что сама когда-то дала ему основание так думать. Она взглянула на мужа. — Джордж, прошу тебя, — начала она и замолкла, видя, какой злобой горят его глаза. Вдруг, коротко, по-звериному, взревев, он бросился на Руфуса.

Уверенная, что муж убьет Руфуса, Элайя рванулась наперерез, но Джордж отшвырнул ее с такой силой, что она отлетела далеко в сторону и ударилась головой об угол стола.

— О Господи! — простонал Джордж, не веря своим глазам. — Что я наделал!

Упав на колени у неподвижного тела жены, он осторожно перевернул ее и ахнул, увидав кровоточащую ранку на виске.

— Элайя, Элайя! — шепотом позвал он, бережно снимая с ее головы окровавленное покрывало.

— Убирайся прочь! — рявкнул за его спиной Руфус.

— Она моя жена! — воскликнул Джордж и так взглянул на него через плечо, что Руфус замер.

Джордж сообразил, что в комнате находится кто-то еще.

— Марго, ты?

— Нет, милорд, — ответил испуганный женский голос. — Это я, Эльма.

— Беги за лекарем, — приказал он и встал, подхватив жену на руки. Она тихо застонала, и у Джорджа перехватило дыхание. — Да живее!

Эльма поспешила вниз.

Джордж направился к двери. Безвольное, податливое тело Элайи напомнило ему щенка, которого он убил.

Боже милосердный, если он убил и ее… Если она умрет, он никогда не простит себя. Никогда.

Ричард разгневанно смотрел на брата, сведя брови в одну темную линию. Он расстался с Джорджем на дороге к замку, сказав, что ему надо проверить весы на мельнице, а сам поехал прямиком к дому.

— Что стряслось? — с порога спросил он.

— Леди Элайя нас подозревает!

Глаза Ричарда округлились от изумления. В голову ему пришла неожиданная догадка. Сэр Джордж вел себя странно, допрашивая слуг и проверяя расходы и доходы в других имениях. Тогда Ричард подумал, что виной всему размолвка с женой, однако теперь ему все стало ясно.

— Кого она подозревает? И в чем? — Герберт с трудом сглотнул.

— Я… я точно не знаю. Она расспрашивала меня о салфетках. Захотела узнать, сколько их и когда мы их получили. Они с леди Марго несколько дней назад копались в сундуке. Может, она их сосчитала. Может, поняла, что за них заплачено слишком много.

— Разве ты не изменил количество салфеток в списке имущества?

— Я… я забыл. И кто мог подумать, что она нас заподозрит, ведь она не умеет читать?