Маргарет Мур - Любовь слепа

— Вы правы, я был на службе у барона де Герра, — лениво протянул сэр Джордж. — До этого, заезжая время от времени домой, я не догадывался, что отец хворает так опасно, хотя он никогда не отличался крепким здоровьем. Мне никак не верилось в его смерть, и я кончиком кинжала кольнул его палец, чтобы убедиться, что священник не перепутал. Увы! Ошибки быть не могло, отец скончался.

Гость проговорил это спокойным, ровным тоном, со светской улыбкой. Элайя не знала, что и думать, Руфус вытаращил глаза, и даже сэр Томас был слегка ошарашен.

— Я уверен, сэр Томас, вы согласитесь со мной, что я пренебрег бы долгом службы, воротившись домой до срока. Не сомневаюсь, вам бы не хотелось, чтобы ваши сыновья — а я слышал, что все они поступили на службу к весьма достойным рыцарям, — нарушили воинскую клятву.

Сэр Томас прокашлялся.

— Да-да, тут я с тобой согласен.

— Вот и чудесно. Ну, а теперь, если вы будете так любезны и покажете, где мне можно разместиться, я хотел бы переодеться к вечерней трапезе. — Сэр Джордж окинул Руфуса многозначительным взглядом. — Думаю, мне не помешает искупаться.

— Да, конечно, как знаешь, — забормотал сэр Томас. — Эй, ты там! — Он щелкнул пальцами, подзывая пажа. — Отведи сэра Джорджа в опочивальню в западной башне.

Мальчик поклонился, и сэр Джордж встал.

— Отдельные покои для гостей? — переспросил он. — Как современно! — Он грациозно сделал общий поклон. — Сэр Томас, благодарю вас за радушный прием. Сэр Руфус, желаю вам всего наилучшего. Леди Элайя, мне было крайне приятно увидеть вас. Надеюсь, мы встретимся за ужином.

Элайя проводила его глазами и резко обернулась к отцу.

— Как можно говорить о смерти родителя таким безразличным тоном? — возмутилась она.

Сэр Томас ответил не сразу. Элайя подозревала, что и он раздумывает, что же за человек на самом деле его гость. На лице старика застыло озадаченное выражение. Он несколько раз кашлянул.

— Сэр Джордж был в отъезде долгие годы. Он не солгал нам — он на самом деле служил барону де Герру.

Элайя была совсем сбита с толку. Барон никогда не потерпел бы общество праздного болтуна и щеголя.

Руфус ухмыльнулся, глядя на Элайю, и с притворным равнодушием обратился к ее отцу:

— Неужто де Герр держал на службе такого вертопраха?

— Сэр Джордж — лучший воин из наших мест, после моих сыновей разумеется. Не смотри, что он такой субтильный. Он хоть и щуплый, но жилистый, и к тому же движется быстрее всех, кого мне случалось видеть в бою.

— Честно говоря, отец, по-моему, он просто самовлюбленный болтун.

— Вот и ошибаешься, — проворчал сэр Томас. — Джордж далеко не такой, каким кажется. — Старик отодвинул кубок. — Руфус, проследи, чтобы часовые знали пароль на ночь. Сегодня это «союз».

Руфус вскочил и, коротко поклонившись, направился к двери.

Элайя тоже встала, но отец приказал ей снова сесть.

— Ну, дочка, выйдет из него хороший муж? — поинтересовался сэр Томас, устремив на дочь проницательный взгляд.

— Может, и выйдет — только не для меня, — откровенно ответила Элайя.

— Я хочу, чтобы ты стала его женой. — Это прозвучало как приказ, а вовсе не как просьба или совет. — Наши земли граничат. Де Герр благоволит к сэру Джорджу. Он богат, у него полно влиятельных друзей, и неважно, что в это плохо верится.

Сжав кулаки, Элайя подняла горящие вызовом глаза.

— Отец, я думала…

— Ты думала? А разве я спрашиваю, что ты там себе думаешь? Да, согласен, сэр Джордж изнежился, но это легко исправить. Стоит ему пожить у нас пару недель, и он свои роскошные повадки бросит.

— Да, отец.

— Запомни, Элайя, мне, а не тебе решать, кто станет твоим мужем. Сегодня вечером ты наденешь свое лучшее платье и будешь вести себя в присутствии сэра Джорджа так, как полагается в обществе человека его достоинств, — приказал сэр Томас.

— Да, отец.

Он посмотрел на нее и добавил чуть ласковее:

— А теперь ступай.

Элайя, ничем не выдав обуревавших ее чувств, поспешила к воротам замка, где Руфус должен был разговаривать с часовыми. Она подождала у надвратной башни и, когда он вышел наружу, схватила его за рукав и потянула в тень.

— Отец приказал мне выйти за него! — воскликнула она. — Можно подумать, я девчонка!

Гигант сверху вниз посмотрел на разобиженную до глубины души девушку и внезапно понял, что свадьба эта, должно быть, состоится совсем скоро. Еще не было случая, чтобы приказ сэра Томаса не исполнялся. Да, жаль, что он вот-вот потеряет своего верного оруженосца и пажа, а главное, такого хорошего друга.

— А что ты о нем думаешь? — спокойно поинтересовался он.

— Думаю, что он любит наряжаться в пух и прах, — презрительно отозвалась Элайя.

— Твой отец сказал, что сэр Джордж — отличный воин.

— Поверю, когда увижу это собственными глазами.

— У него много влиятельных друзей.

— У шутов тоже.

— Он богат.

— Надолго ли хватит его богатства, если он будет и дальше так швыряться деньгами!

— Думаешь, отец силой заставит тебя выйти замуж?

Элайя ответила ему многозначительным взглядом.

— Если только моей руки не попросит кто-нибудь другой.

Она хочет, чтобы он сделал ей предложение! Руфусу стало нехорошо. Невозможно было иначе истолковать слова Элайи, а тем более выражение ее глаз.

Но он же не может жениться на Элайе! За все годы, что он прожил в замке Дугалл, мысль об этом ни разу не приходила Руфусу в голову.

Он попытался представить Элайю в роли своей жены, в постели рядом с собой… Силы небесные, да ведь спать с ней — все равно как если бы… если бы его заставили разделить ложе с младшим братом.

— Мне… мне надо идти, — пробормотал он и, попятившись, почти бегом бросился прочь.

Элайя осталась одна.

Джордж внимательно осмотрел комнату, в которую привел его паж. Пожалуй, даже кельи кающихся монахов отличаются большим уютом. На деревянную раму кровати были натянуты веревки, прикрытые тонким одеялом. Ни жаровни, ни гобеленов, ни ковров. У окна стоял грубо сколоченный табурет.

Джордж вздохнул и потер руки, пытаясь согреться. Слава Богу, что он взял с собой перину, теплое одеяло, жаровню с запасом угля и даже ковер. Он пожалел о том, что с ним нет Герберта Джоллиета, мажордома замка Равенслофт, — уж теперь-то он не стал бы дивиться, с чего это милорд отправляется к соседу в гости с таким багажом.

Джордж подошел к окну и посмотрел поверх толстых стен. В ясный день из бойниц угловой башни наверняка виден Равенслофт. Его родной замок не мог похвастаться столь мощными укреплениями, как крепость Дугаллов, однако в Равенслофте гостей окружают куда большим комфортом.

Во что превратит его дом леди Элайя Дугалл? Разумеется, она сочтет его жилище весьма отличным от родительского гнезда, но вот одобрит ли она дом мужа — предугадать трудно.

Вспомнив о золотистых искорках, что вспыхивали в ее глазах, Джордж подумал, что сочетание энергии с прямотой и искренностью, несомненно, делает леди Элайю самой замечательной женщиной из всех, с кем он когда-либо был знаком. Он и представить себе не мог, что Элайя Дугалл произведет на него такое впечатление.

Наверное, она до сих пор в зале с сэром Руфусом Хамертоном. Похоже, Элайя отдает предпочтение этому рослому вояке со скверными манерами, который не жалует ее особым вниманием. Взгляд Руфуса был устремлен только на гостя, и в глазах его сэр Джордж не заметил ни зависти, ни ревности, ни тревоги за будущее Элайи. Хамертон смотрел на него, как один боец смотрит на другого, прикидывая силы и сноровку соперника.

Ну и пусть себе пялится, весело подумал Джордж. Где бы им ни довелось встретиться, в настоящем ли поединке или на турнире, он был уверен в исходе схватки.

Если Элайя на самом деле влюблена в этого недотепу, ее остается только пожалеть. Руфус Хамертон, скорее всего, понятия не имеет о том, как по-настоящему ухаживать за красивой женщиной. Вероятно, вся его любезность сводится к тому, чтобы шлепнуть красотку по мягкому месту и спросить что-нибудь вроде: «Ну что, милашка, ты не против?»

А может быть, они с Элайей просто друзья?

Внезапно Джордж сообразил, что за чувство он испытывает — с нетерпением предвкушает состязание, в котором победа достанется ему.

Как всегда, когда Элайя бывала расстроена, она поспешила в яблоневый сад. Во дворе замка она прошла мимо людей сэра Джорджа, разгружавших с подвод тяжелые сундуки и кули. «Сколько же нарядов привез с собой этот щеголь?» — с презрением подумала Элайя.

Вот Руфусу, например, нет дела до того, во что он одет. Собственно говоря, он вообще ни о чем не думает, кроме своего оружия и воинских упражнений. А о женщинах? Несмотря на странное выражение, появившееся на лице Руфуса во время их недавней беседы, Элайя надеялась, что он к ней неравнодушен.

Сад располагался за пределами замковых стен. Элайя забралась на самую высокую яблоню и со вздохом осмотрелась по сторонам. Вдали виднелся невысокий холм, заслонявший замковые башни сэра Джорджа.

Если она станет его женой, приятно будет жить так близко от родного дома. А владения Руфуса находятся далеко на северо-востоке, почти на границе Уэльса. Она мрачно уставилась на запад. Мужчины! Непредсказуемый, непонятный народ — все, включая ее отца. Неужели ему неясно, что она готова назвать своим мужем скорее ярмарочного шута, чем сэра Джорджа де Грамерси? Ведь он так далек от ее идеала!

А идеалом для Элайи давно стал Руфус. Отважный, сильный воин, который обращался с ней, как с равным себе. Она задумчиво покусала губы, припоминая, как изменилось лицо Руфуса, когда она намекнула, что неплохо бы ему попросить ее руки. Он был потрясен, изумлен и… испуган.

Изумление его было вполне понятно. В конце концов, эти разговоры о скором замужестве и ее застали врасплох.

Но что же его так напугало? Или он не догадывается о том, что нравится ей? Все десять лет, что он прожил в замке, они много времени проводили вместе. Иногда Руфус забывал о присутствии Элайи, и солдаты начинали болтать о своих вылазках в деревню и еще кое о чем. Не было дня, чтобы они не принимались обсуждать женщин.

Элайя попыталась представить себя рядом с Руфусом. Странно, но почему-то это оказалось непросто. Зато она без труда вообразила, как сэр Джордж будет неспешно ласкать обнаженное тело женщины, доводя свою подругу до любовного неистовства. Ей стало жарко, и она тряхнула головой. Руфус вечно спешит и торопится, но это же не значит, что он станет скверным мужем? Главное — не забывать: друг с другом они чувствуют себя свободно и непринужденно, как братья.

Вот оно что! Да ведь он и впрямь обращается с ней, как с братом!

Придется измениться, надо же доказать Руфусу, что она все же женщина. Достойная того, чтобы стать его женой. И страстно желающая этого.

На мгновение ее охватили тяжкие сомнения. А сможет ли она вести себя, как подобает женщине? Она не умеет ни одеваться, ни причесываться, ни даже ходить по-женски. Затем уверенность вернулась к ней. У нее же есть целых два платья! Одно, правда, старенькое, но другое отец купил ей в прошлом году. Неужели он уже тогда подумывал о ее замужестве?

Если честно, то мысль о вступлении в брак ничуть не смущала Элайю. Все дело в том, чтобы муж достался подходящий. А подходит ей лишь один человек на всем белом свете — Руфус Хамертон.

После купания Джордж почувствовал себя намного лучше и переоделся в красивую тунику алого цвета, по последней моде спускавшуюся до верха его изящных сапог.

Стоя на пороге зала, он внимательно рассматривал собравшихся.

Как и следовало предполагать, он не увидел ни одной дамы.

В ожидании вечерней трапезы за длинными столами сидели воины сэра Томаса, чем-то — если не цветом волос, так манерами — смахивающие на Руфуса. Они громко переговаривались, рассуждая о ристалище, которое должно было состояться завтра.

Может, будет лучше, если он вообще откажется от мыслей об Элайе Дугалл? — подумал Джордж. Если Руфус Хамертон ей по душе, так с Богом. А если она не желанна Руфусу, тут уж ей ничем не поможешь.

Позади послышалось шуршание женских юбок. Повернувшись, он увидел Элайю.

На девушке было темно-зеленое бархатное платье простенького покроя, весьма скверно сидевшее на ней — слишком слабо зашнурованный лиф открывал безупречную грудь куда больше, чем это дозволялось.

Волосы ее по-прежнему были заплетены в косу, на сей раз чуть более аккуратную и даже не очень умело перевитую мятой зеленой лентой, но несколько непокорных прядей все равно касались ее раскрасневшихся щек.