— Давай сбежим отсюда, — предложил Ник, отдав фишки крупье и распорядившись, чтобы выигрыш положили на его счет.

— Давай, — согласилась Шэрен и тут же утонула в совершенно неподобающем на людях поцелуе.

Бульвар Лас-Вегас встретил их гомоном множества голосов и гудящими клаксонами, яркими огнями и неоновыми вывесками. Ник без стеснения обнимал ее за талию, шептал на ушко всякие непристойности и пылко целовал, останавливаясь на тротуаре и заставляя не редеющую толпу обтекать их.

— У меня сегодня день рождения, — интимно шепнул он, скользнув губами по виску Шэрен. Она улыбнулась и, оторвав взгляд от точной копии Эйфелевой башни, прекрасно дополнявшей антураж отеля-казино «Париж», серьезно посмотрела на Ника.

— А во сколько ты родился? — сводя брови на переносице, с шутливым неверием уточнила она.

— В три.

— Тогда, поздравляю. — Шэрен, не обращая внимания на людей, вынужденных обходить их, прильнула к нему в долгом чувственном поцелуе. — А еще, у меня есть для тебя небольшой подарок, — открыв сумочку, проговорила Шэрен и осторожно, чтобы не помять, достала белый конверт. — Я долго думала, что подарить мужчине, у которого есть все и… вот, — она протянула ему презент и застыла в ожидании реакции.

— Билет на финал главной лиги! — искренне обрадовался Ник. За проведенное вместе время Шэрен успела не только узнать, но и увидеть, насколько он обожал бейсбол.

— Надеюсь, в финале будут играть твои «Янкиз», но играют они что-то так себе, — исключительно по-женски успокоила Шэрен, вызвав у Ника горестную улыбку. Да, любимая команда этот сезон провела неважно, но в них он верил, а подарку был рад.

— Спасибо, любимая, — Ник быстро поцеловал ее и, заглянув в глаза, напомнил: — Ты сегодня сказала, что я могу просить тебя, о чем угодно. Верно? — Она кивнула, пытаясь с ходу угадать, чего именно он захочет. Догадка не заставила себя долго ждать, так же, как и румянец на щеках. — А еще ты сказала, что не знаешь, что подарить мужчине, у которого есть все?

— Да, — менее уверенно подтвердила Шэрен, немного испугавшись такой таинственности.

— Так вот, кое-чего у меня нет, и подарить это можешь только ты.

— И что же это?

— Семья, — убирая выбившийся от порыва теплого ветра локон, ответил Ник. — Шэрен, какие у тебя планы на всю оставшуюся жизнь?

— Я… я не знаю, — сглотнула она.

— А как ты смотришь на то, чтобы следующие лет… — он задумался, — лет сто провести в моих объятиях?

— Это долго, — нервно рассмеявшись, протянула она. — Надо подумать.

— Не хотел бы тебя торопить, но у нас, — Ник вскинул руку и посмотрел на часы, — десять минут, чтобы решить станешь ли ты моей женой. Шэрен, — двумя пальцами взяв ее за подбородок и заглядывая в огромные синие глаза, произнес он. — Ты выйдешь за меня замуж, здесь и сейчас?

Куда приводят мечты…

Предложение руки и сердца от любимого мужчины — разве не об этом мечтает каждая женщина? Получить его в Лас-Вегасе, городе, где возможно все, и даже больше — невероятно, неправда ли? Возможно, для кого-то нет, но не для Шэрен. Она с замиранием сердца выслушала Ника и, испуганно моргнув, задумалась. Но не столько о самом вопросе, сколько о чувствах, которые бушевали внутри. Это было неожиданно. Это было безумие. Это было счастье — чистое и безграничное.

Шэрен прикусила губу и внимательно посмотрела на Ника. Мужчину, память о котором не стерлась за годы. Мужчину, который подарил ей первый и самый сладкий поцелуй, со вкусом миндаля и мяты. Мужчину, любовь которого стала одной из самых сильных, нужных и важных привязанностей в ее жизни.

— Сегодня мой день рождения, и ты не можешь мне отказать, — использовал последний козырь Ник.

— Тогда я подчиняюсь, — рассмеялась Шэрен. — Да, я согласна.

Ник ослепительно улыбнулся и потянул ее к переходу.

— Очень символично, — прошептала она, вцепившись в его руку. Они вошли в отель и остановились возле уменьшенной копии Эйфелевой башни.

— Мне тоже так показалось, — произнес Ник. — Пойдем.

Они поднялись наверх в стеклянном лифте, точно таком же, как у оригинала, и оказались в небольшой часовне. В мягком свете восковых свечей проход и арка, украшенные белыми фрезиями и чайными розами, классические деревянные скамейки и алтарь, возле которого в торжественном одеянии стоял священник, приобрели налет таинственности и волшебства. Пьянящий аромат цветов кружил голову, а в воздухе, казалось, разливается магия.

До конца не осознавая, что все происходящее — не сон, Шэрен сжала ладонь Ника и, дождавшись ответного пожатия, спокойного и надежного, словно принятое решение самое правильное из всех возможных, шагнула за ним, доверчиво и послушно.

В царившей тишине брачные клятвы от белых стен отдавались глухим эхом. Шэрен, как зачарованная, немигающе смотрела в прозрачные голубые глаза будущего мужа, и сердце щемило от радости. Сейчас она любила его как никогда. Сколько между ними всего произошло: страсть и боль, ссоры и обиды, любовь и надежда. А теперь этот сильный, настойчивый и безусловно самый целеустремленный мужчина вверил ей, хрупкой и слабой женщине, свою судьбу, счастье, дом.

— Да, — уверенно ответил Ник.

— Да, — тихо вторила ему Шэрен.

— В знак любви обменяйтесь кольцами.

На последних словах Шэрен нервно улыбнулась и бросила вопрошающий взгляд на священника. Обычно на свадьбах святой отец сам подавал подушечку с кольцами, поэтому сейчас она терялась в догадках: а, где, собственно, их брать?

— Если у вас нет, — прошептал он, — можно купить у нас. — Священник кивком указал на притаившейся в стороне небольшой магазинчик с сувенирами, и Шэрен не смогла сдержать смешок. Все-таки они в Вегасе!

Но Ник, проигнорировав предложение о покупке бутафорных украшений, достал из кармана изящную бархатную коробочку. Сначала он надел ей на палец помолвочное кольцо: синий сапфир, обильно украшенный бриллиантами, практически идеально повторял цвет глаз Шэрен, затем обручальное — аккуратное платиновое колечко с алмазной россыпью, которая переливалась и сияла, заключая в дорогую ловушку неровный свет свечей. Шэрен дрожащей рукой взяла с подушечки строгое мужское кольцо и надела на безымянный палец Ника.

— Объявляю вас мужем и женой! — торжественно произнес святой отец. — Можете поцеловать супругу.

Многие люди говорят, что самые знаковые события, напряженные моменты и эмоциональные потрясения проносятся через размеренную и упорядоченную человеческую жизнь в один миг. Так случилось и с Шэрен. Не более пятнадцати минут прошло, а ее жизнь изменилась навсегда. Несколько сладких мгновений, и они с Ником стали супругами, самыми близкими людьми, семьей.

Она улыбнулась своим мыслям и шутливо ткнула Ника под ребра.

— За что?

— За то, что провернул все это за моей спиной!

Шэрен, смеясь, покачала головой, поражаясь собственной доверчивости. Ник вчера, заплатив несколько сотен долларов, без ее ведома и подписи получил разрешение на брак и уладил все бюрократические нюансы. А она была уверена, что он на деловой встрече обсуждает возможность покупки сети отелей! «За каким чертом они мне?!» — чмокнув ее в нос, воскликнул Ник, когда она задала ему вопрос о том, как он все успел.

— Предлагаю отметить нашу свадьбу, — смахнув несуществующую пылинку с плеча, сказал Ник. — Тем более, что я жутко проголодался.

Шэрен заметила ярко мигавшую вывеску круглосуточного ресторана «Макдональдс» и, победно улыбнувшись, потянула Ника через дорогу.

— Пойдем, я знаю подходящее место.

«Макдональдс» в четвертом часу утра был практически пуст, а сонный официант на автомате предлагал:

— У нас сегодня акция: платите за один хот-дог — второй в подарок, будете брать?

Ник с изрядной долей скептицизма взглянул на молодого парня в униформе, отмечая про себя, что только с Шэрен он мог пуститься в такую авантюру, как поздний ужин в закусочной, с хот-догом в качестве блюда от шеф-повара. Хотя свадьбу он считал вполне себе разумеющимся действом и уж никак не сомнительным экспериментом.

— Конечно, мы будем брать, — ответил он и посмотрел на Шэрен. Восхитительная красавица в роскошном платье с обольстительной улыбкой на губах. Нежная скромница и отзывчивая любовница. Его ангел. Его любимая. — Моя жена очень голодная, — серьезно добавил он.

Шэрен лучезарно просияла, услышав, как он назвал ее женой, и достала из яркого пакета рамку с их единственной свадебной фотографией. Ник стоял сзади, по-хозяйски обнимая ее за талию, и с мальчишеским превосходством, словно отхватил самую красивую девчонку в школе, смотрел на фотографа. А она, откинув голову ему на грудь и сжимая ладонь, нежно улыбалась. Шэрен нравилась эта фотография. На ней Ник был счастливым, а она влюбленной.

Часом позже, когда они вернулись в отель и поднялись в номер, перед этим заглянув в бар и прихватив бутылку «Кристалл», Ник разлил по бокалам шампанское и поднял тост:

— За мою жену! — Он сделал глоток.

— За моего мужа, — ласково ответила Шэрен и пригубила искрящийся напиток.

— За первую брачную ночь! — Они выпили до дна, затем Ник отшвырнул хрустальный бокал, который со звоном ударился об антикварный столик и разлетелся на множество осколков. — На удачу, — объяснил он и трепетно привлек к себе Шэрен.

Его прикосновения были медленными и томными, поцелуи — головокружительными и дурманящими, пропитанными терпким и сладким привкусом изысканного вина и наполненными всепоглощающей нежностью. Ник раздевал жену неторопливо, любуясь каждым изгибом, заново открывая для себя ее тело; обжигал кожу горячими ласками: его язык скользил по стройным ногам, задерживаясь на бедрах и плоском животе, обрисовывал очертания бурно вздымавшейся груди и игриво касался напряженных сосков. Его губы порхали по тонкой шее, заставляя трепетать от наслаждения и томиться в ожидании большего. Ник перестал себя сдерживать, жадно сминая податливое тело, накрывая приоткрытые губы своими, целуя дико и горячо, показывая всю силу своей страсти.

Теперь они принадлежат друг другу и могли быть вместе открыто и без оглядки на окружающих. Перед богом и людьми, по закону и по взаимному согласию. Муж и жена. Мистер и миссис Хейворт. Семья.

— Нам в любом случае придется устроить что-нибудь более традиционное, — заметил Ник, когда Шэрен поделилась опасениями касательно бурной реакции родни на ее скоропалительное замужество, а в особенности, бабули Джанетт. — Респектабельный свадебный прием для родственников и бесчисленных знакомых, а с друзьями закатим пьяную вечеринку, — предложил он.

Шэрен, положив голову на грудь Ника, наслаждалась звуками его глубокого расслабленного голоса и кончиками пальцев рисовала замысловатый узор на мышцах пресса.

— Как тебе начало октября? — Он вздрогнул от игривой легкой ласки, которую подарил маленький язычок Шэрен. — В Нью-Йорке красивая осень, — хрипло прошептал Ник, когда мягкие губы нежно обхватили стремительно твердеющую головку. Ее рука скользила по всей длине члена, вторя движениям губ — дразнящим и возбуждающим, каждое движение которых дарило всё большее наслаждение. Ник полностью расслабился, не пытаясь управлять процессом или приблизить оргазм, просто отдался во власть жене, готовясь к долгой и сладкой пытке.

Когда ощущение скорой развязки электрическим покалыванием защипало кончики пальцев, Ник зарылся пальцами в волосы Шэрен и потянул, заставляя прерваться.

— Любимая, а еще я хочу детей, — рывком опрокинув ее на спину, признался он и тут же вошел, глубоко и резко. Несколько сильных, стремительных движений и Ник, наплевав на предосторожности, кончил в нее, утверждаясь в праве обладать этой женщиной и создавать в ее теле жизнь.

***

Ник вошел в свой кабинет, намереваясь быстро разобраться с накопившимися за время его отсутствия вопросами и поговорить с Мартином Кингсли, который несколько раз звонил во время перелета, а потом мчаться обратно в объятия жены. Шэрен он отвез домой, готовиться к поездке в Окленд. Уикенд они решили провести в гостях у ее дедушки с бабушкой: познакомится, попробовать знаменитого черничного пирога и между делом рассказать об их браке.

Ник включил ноутбук, быстро просмотрел котировки акций по интересующим компаниям и, сделав несколько пометок в ежедневнике, по внутренней связи велел Стейси пригласить начальника отдела безопасности. Он обреченно вздохнул, подумав, что сейчас с удовольствием выпил бы кофе, приготовленный женой, но увы, ее здесь нет. А через пару недель, когда они уедут в Нью-Йорк, пить сваренный Шэрен кофе он сможет только дома.

Его брови задумчиво сошлись на переносице. Им с Шэрен предстоял серьезный разговор по поводу ее увольнения из «Уайли Беркшир». Ник не хотел быть для нее начальником, он вообще не желал, чтобы его жена кому-либо подчинялась. Но понимал, что бездельничать, целыми днями сидеть дома она тоже не будет. По крайней мере, пока у нее не появится для этого веская причина. Но сейчас таковой не было, а требовать от Шэрен бросить всё и заниматься только им, Ником, с учетом ее знаний и способностей было бы преступлением. Так же как и пропадать на работе по шестьдесят часов. Деньги для них не проблема, поэтому Шэрен должна работать исключительно ради собственного удовольствия, развиваться и расти как специалист в области лингвистики. В Нью-Йорке для этого уйма возможностей, а он будет поддерживать ее.