– Максик, – мать поспешила ему навстречу, подставляя щёку для поцелуя. На Никитина пахнуло ароматом её любимых духов, знакомых с детства. – Ждём только тебя.

– Привет, Макс, – следом за ней спешила Алла.

– Для чего? – Никитин напрягся, оглядывая выходивших в прихожую женщин, и замечая, что они были явно не по-домашнему одеты. – Вы куда-то собрались?

– Мы собрались, милый, – проворковала Элина, беря его под руку и прижимаясь округлым бедром. – Мы едем в ресторан, отпраздновать приезд наших дорогих гостей.

Только не это. Никитин уже отвык от вечерних выходов в свет или необходимости приглашать кого-то на ужин. То свидание с Викой он не считал, ему было приятно и интересно провести с ней вечер. Да и от ночи он бы не отказался, если б не обстоятельства…

– Это обязательно? – спросил, уже зная ответ. Ведь если его мать что-то задумала, оно непременно будет осуществлено.

– Конечно, Макс, – делано оскорбилась Анна Георгиевна, – мы даже ничего не готовили, думали, ты будешь рад сопроводить нас в лучший ресторан города. Надеюсь, такой здесь имеется?

– Имеется, – ответил Макс с улыбкой, вспоминая этот самый ресторан, а в голове зрел коварный план. – Дайте мне только переодеться.

Спустя пятнадцать минут он, одетый в чёрный костюм и белоснежную рубашку с расстёгнутой верхней пуговицей, вышел из своей спальни.

К счастью, женщины и без него разобрались, кто где остановится, и не посвящали его в эти излишние бытовые подробности.

Анна Георгиевна, Алла Вадимовна и Элина собрались на кухне, в руках у каждой было по бокалу мартини, они смеялись, что-то обсуждая.

Значит, подразумевается, что за рулём будет он. У Макса даже не возникло желания протестовать и возмущаться. Они с отцом никогда не спорили с матерью в том, что касалось личной и светской жизни, а она в ответ не лезла в мужские дела.

На женщинах были надеты вечерние платья, а на ногах красовались туфли на тонкой шпильке, за исключением Анны Георгиевны, которая из-за немалого веса носила весьма умеренный каблук.

– Ты уже готов? Замечательно, – мать обернулась к нему и с улыбкой оглядела с ног до головы, оставшись явно довольна результатом. – Идёмте.

Вслед за нею Элина и Алла также поставили свои бокалы на стол и двинулись в прихожую. Максим вышел последним, выключил свет и закрыл дверь.

Мама села рядом с ним, а Элина с Аллой – на заднее сиденье.

– Куда ты нас везёшь? – поинтересовалась девушка.

– В лучший ресторан города, «Империя» называется, – улыбнулся Макс, чувствуя себя, по крайней мере, крокодилом, так зубасто у него получилось.

– Звучит очень интригующе, – обрадовалась Алла, – а как там кормят?

– Умопомрачительно, – ни словом не солгал Никитин, вспоминая свой стейк. Впрочем, Викину порцию тоже можно было так назвать, хотя она и не оценила.

– Узнаю моего сына, своим женщинам – только самое лучшее, – мама ласково потрепала его по предплечью, и Максим на миг устыдился своих намерений и решил, сначала подумать и всё хорошенько взвесить.

Но, когда он остановился на парковке перед рестораном, у его гостий разочарованно вытянулись лица.

– И это «лучший ресторан города»? – громко возмутилась Элина, рассматривая давно не ремонтированный фасад и весьма скромное наружное освещение.

– Да уж, выглядит довольно жалко, прям старьё какое-то, – пробормотала её мать с заднего сиденья, но Макс расслышал и почему-то оскорбился за детище Григория Фёдоровича, который был дорог его Вике.

– Сынок, а здесь поприличнее нет ресторана? – мать тоже не желала мириться с необходимостью посетить этот шедевр сталинской монументальной архитектуры.

– Этот самый лучший, – твёрдо заявил Максим, выходя из машины.

Женщины со вздохами разной степени тяжести последовали за ним. Ну и, разумеется, на ходу разочаровывались во всём и сразу, причём, не стесняясь, высказывали своё мнение громко и чётко, чтобы сотрудники и немногочисленные в этот час посетители наверняка расслышали.

– Ты только посмотри, какая грязища тут, – возмущалась Алла Вадимовна, указывая Анне Георгиевне на столик, с которого официантка как раз убирала посуду, а на белой скатерти алело пятно от пролитого вина.

– А какая обслуга, – вторила ей Элина. – В каком колхозе их понабирали…

Мать согласно кивала, хмуро посматривая по сторонам. Ни одной из женщин здесь не нравилось уже только потому, что ресторан с самого первого взгляда не соответствовал их тонкому эстетическому вкусу. И это решило дилемму – тем быстрее они все уедут обратно в Москву и оставят его в покое.

Столик тоже выбирали долго и придирчиво: за одним скатерть была недостаточно чистой, за другим чувствовался запах кухни, третий стоял близко к входу, четвёртый – далеко от окна.

Максим ни во что не вмешивался, лишь отрешённо наблюдал, как дамы втроём наседали на худенькую девушку. «Мария», прочитал он на её бейдже. Несчастное лицо и стоическое терпение девчушки лишило Никитина последних отголосков совести. Им определённо пойдёт на пользу небольшой урок.

Наконец столик был выбран. Женщины с осторожностью разместились за ним, как будто опасались, что вот сейчас из-под скатерти начнут выскакивать тараканы.

Заказали самое дорогое  вино и, прежде чем позволить разлить его по чистейшим прозрачным бокалам, тщательно протёрли их салфетками.

– Может быть, не стоит так мучить себя? Давайте вернёмся домой и сами приготовим ужин? – предоставил им последний шанс Максим.

– Ну уж нет, – заявила Элина, – мы решили праздновать, значит, будем праздновать. А ради возможности побыть с тобой мы готовы даже терпеть эту дешёвую забегаловку.

Это было последней каплей.

– Вы пока заказывайте, а я отойду на минутку, – Макс отложил меню на край стола и направился в сторону туалетных комнат.

На полдороге он свернул к кухне. Ещё решал, как и что будет говорить, когда дверь открылась, и из неё выскользнул нагруженный тарелками официант.

– Посторонним тут нельзя, – буркнул, почти не глядя на Никитина, и продолжил свой путь.

А Макс приоткрыл дверь и нашёл взглядом Григория Фёдоровича. Шеф что-то пробовал с кончика длинной ложки, на мгновение задумался, анализируя вкус блюда, наконец удовлетворённо кивнул, и тут же вокруг плиты завозился другой повар, сменяя босса.

А сам генерал кастрюль и сковородок в этот момент поднял глаза и столкнулся с пристальным, немигающим взглядом Макса. Лицо Григория Фёдоровича вытянулось, потом нахмурилось, на глаза театральным занавесом спустилось нечитаемое выражение. Но точным было одно – узнал.

Быстрым шагом он поспешил к двери. Сам, отметил Макс, помощников звать не стал.

– Посторонним здесь нельзя находиться, – попытался было сделать вид, что не узнаёт, но у Никитина было слишком мало времени, пока его хватятся, поэтому играть по правилам он не стал.

– В прошлый раз я восхитился вашей кухней, особенно той изюминкой, или правильнее будет сказать… перчинкой? – поединок взглядов, острых как только что заточенные клинки, выиграл Макс.

– Что вы хотите? – сдался шеф.

– О-о, совсем немного, – осклабился Никитин, – такие же изысканные кушанья для двоих из моих спутниц, какими вы потчевали меня в прошлый раз.

О взгляд Григория Фёдоровича уже можно было разрезать волосинку. И Макс поднажал.

– Обещаю, что не стану ставить в известность об этой маленькой шутке соответствующие инстанции и лишать вас лицензии.

Шеф как-то разом осунулся и будто съёжился. Проняло, возликовал Никитин. Ну ещё бы – ему уже явно под семьдесят, и молодые амбициозные повара дышат в затылок. Одна жалоба – и Григорию Фёдоровичу, несмотря на все его заслуги, придётся в экстренном порядке выметаться на пенсию. Так что выбора у него не было.

– Хорошо, – буркнул шеф и, опустив голову, вернулся на кухню.

– Мясо поперчите, в вегетарианскую порцию не нужно ничего добавлять, – крикнул ему вслед. У матери слабое здоровье, не стоит над ней так подшучивать. Она и сама уедет вместе со своей подругой.

Максим поспешил за свой столик, предвкушая неплохое развлечение.

34

Женщины активно обсуждали блюда, критикуя как отдельные ингредиенты, так и всю подборку.

Макс взял в руки меню и начал листать, стараясь не слушать их перепалку. Хотелось чего-нибудь простого – мяса, картошки и овощной салат. Именно это он и назвал подошедшему официанту.

Юноша быстро записал заказ Никитина и сосредоточил внимание на женщинах. Но они не спешили, изучая меню и не обращая на мальчишку внимания.

– Думаешь, стоит взять стейк? – Элина задумчиво переводила взгляд с Макса на изображение блюда.

– Не сомневайся, тебе понравится, – Никитин улыбнулся и подмигнул ей.

– Раз ты рекомендуешь, Максик, я, пожалуй, тоже возьму стейк, – кивнула она официанту, – ещё салат с креветками, сырные вафли и клюквенный соус.

– А мне… – Анна Георгиевна ещё раз задумалась и наконец решилась, – фалафель с хумусом… запеканку из артишоков и… салат из свёклы. Всё.

Она выдохнула, как будто решила сложную задачу.

Официант повторил их заказ и убежал на кухню.

Мама подняла свой бокал.

– Предлагаю выпить за моего сына – владельца процветающего предприятия!

Прозрачные стенки бокалов соприкоснулись и издали тоненькое «дзинь».

– Спасибо, – Макс отпил минеральной воды.

Спустя несколько минут бокалы опустели, а женщины слегка раскраснелись и повеселели.

Принесли закуски, а вслед за ними и основные блюда.

Никитин вдохнул аромат хорошо прожаренного мяса, рот наполнился слюной, ожидая сочный кусочек. Макс взял в руки приборы и краем глаза наблюдал за Элиной. Смотреть на её мать ему казалось неловким. Да и вообще, вся эта ситуация уже перестала представляться такой забавной. Всё-таки он не такой, как Вика. Наверное, в таких проделках нужна особая смелость или решительность. А может, он просто лучше воспитан. Хотя… похоже, уже был воспитан…

Алла первой отрезала кусочек стейка и положила его в рот. Кажется, Макс даже перестал дышать, ожидая её реакции. И совершенно забыв о приличиях, уставился на женщину.

Она начала жевать мясо и успела сделать несколько движений челюстями, прежде чем её глаза начали увеличиваться. Алла Вадимовна по инерции прожевала кусочек и сделала глотательное движение, а потом открыла рот, судорожно хватая им воздух.

Элина тоже успела отрезать кусочек, прежде чем заметила, что с матерью что-то не так.

– Мам, всё в порядке? – спросила она и положила стейк в рот.

Алла Вадимовна схватила бокал с вином и опустошила его в несколько глотков.

Спустя пару секунд то же растерянное выражение появилось на лице Элины. И она также припала к вину, словно внезапно измученная жаждой.

Немного придя в себя, они обе повернулись к Максу, наблюдая, как он с аппетитом поедает свою порцию.

– И как тебе мясо? – ехидно поинтересовалась Элина.

– Мм, божественно, – Макс даже прикрыл глаза, изображая неземное блаженство. – Остро, пряно и вкусно.

– Остро… это точно, – пробормотала Алла.

– Надеюсь, вам тоже понравилось? – Никитин вопросительно изогнул бровь, с трудом сдерживаясь, чтобы не рассмеяться, настолько потешно-растерянными были лица обеих.

– Хм… Да… конечно… – растерянно ответила Элина, уже сомневаясь в собственных ощущениях. Ведь Макс с аппетитом уплетал точно такой же кусок жареного мяса.

Девушка неуверенно отрезала себе ещё кусочек и замерла с ним в руке, не решаясь положить в рот. Алла Вадимовна напротив неё застыла в той же позе.

– Девочки, вы чего? – удивилась Анна Георгиевна, уже успевшая опустошить формочку из-под артишоковой запеканки. – Вам не нравится мясо?

– Да нет… – неуверенно отозвалась Алла, – неплохо, вот только немного… островато…

– А по мне, так в самый раз, – не дал развить тему Макс и отрезал себе ещё кусочек стейка. – Местный шеф-повар – просто волшебник. Я даже в Москве не встречал настолько вкусно приготовленного мяса.

Элина неуверенно попробовала вафли и тут же припала к заботливо наполненному Максом бокалу.

– Элина, – с заботой в голосе проворковал он, – ты бы так не увлекалась вином. Говорят, женский алкоголизм неизлечим.

Девушка сверкнула на него глазами и рискнула попробовать салат – результат был тем же. Но после четвёртого или пятого по счёту бокала Алла с Элиной как-то постепенно расслабились. Еда, конечно, так и осталась чересчур острой, но это теперь вызывало не удивление или досаду, а весёлый смех. Мать и дочь словно играли в огнедышащих драконов, открывая рты и выдыхая в воздух раскалённый жар, а затем активно запивали его вином.