– Милый, – махнула Алла Вадимовна официанту, – принеси нам ещё бутылочку.

– Алл, – Анна Георгиевна осторожно сжала её руку, – может, не стоит так налегать на вино? Вы уже две выпили?

– Тебе жалко, что ли? – с пьяной обидой в голосе произнесла Алла Вадимовна, капризно выпячивая губы.

– Нет, конечно, но я тебя такой никогда не видела… – мать растерянно взглянула на Макса, а он в ответ пожал плечами. Мол, я сам в шоке, с чего они так себя ведут.

Праздничный ужин как-то незаметно приобрёл театрально-оперный оттенок. Аллу с Элиной потянуло петь. Анна Георгиевна чувствовала себя неловко. И в первую очередь перед сыном, которого она вытянула из дома. Мать так виновато и смущённо смотрела на Макса, что он почувствовал себя негодяем.

Посетители ресторана, посмеиваясь, наблюдали за ними, кто-то достал мобильный телефон и начал снимать видео.

– Принесите счёт, – потребовал Никитин у проходившего мимо официанта. И тут же велел матери: – Веди их к машине, я расплачусь.

– Девочки, праздник окончен, поехали домой, – Анна Георгиевна поднялась со стула.

– Как? Ещё ведь так рано? – закапризничала Элина.

– Давайте ещё здесь побудем, давно так душевно не сидели, – как и дочь, Алла осталась сидеть на месте.

– Дома продолжите свой праздник, алкоголички, – Анна Георгиевна злилась на этих двух пьянчужек, испортивших ей первый вечер с сыном, но ни подруга, ни её дочь совершенно не уловили грозных ноток в её голосе.

– Ой, кто-то с горочки спустился… – затянула Алла Вадимовна красивым звучным голосом, её дочь подхватила, правда, схватывая лишь окончания слов.

– Ну всё, с меня хватит! – Анна Георгиевна решительно подхватила подругу под руку и резким движением сдёрнула со стула. Алла покачнулась, но устояла на ногах.

Максу очень хотелось смеяться, но он понимал, что сейчас с матерью лучше не шутить, а то влетит и ему.

– Я одна обеих не утащу, – сказала она сыну и потащила Аллу Вадимовну к выходу. Подруга пыталась сопротивляться и продолжала громко петь.

Никитин оставил на столе щедрые чаевые и предложил руку Элине.

– Идём, алкоголичка, – в отличие от своей матери, девушка с радостью потянулась к нему и позволила повести себя к выходу. Она молча прижималась к Максу с блаженным выражением на лице.

– На нём защитна гимнастёрка, она с ума меня сведёт… – неслось с парковки.

35

Впервые за много лет мне не хотелось ехать на работу. Ещё недавно я бы даже не могла представить подобного, но с появлением мажора всё перевернулось с ног на голову.

Сегодня я надела строгий деловой костюм с юбкой чуть ниже колена, туфли на высоком каблуке, а волосы заколола на затылке шпильками – хотелось выглядеть, прежде всего, профессионалом в глазах Никитина. Но, если уж совсем честно, я знала, как сексуально смотрится на мне этот наряд. Пусть мажор сломает глаза, весь день сравнивая меня со своей невестой.

Невеста… Это слово заставляло меня кривиться. Даже внутренний голос произносил его с противной интонацией, корча при этом рожицы.

Я подъехала к шлагбауму, который, сколько себя помню, всегда находился в поднятом положении, а сегодня вдруг оказался закрыт.

Что происходит?

Я посигналила. Из вечно пустовавшей будки вдруг вышел охранник. Самый настоящий охранник – высокий широкоплечий, с аккуратной бородкой, в голубой с чёрным форме и с папкой в руках.

– Фамилия и должность? – спросил он низким грубоватым голосом.

Почему-то прозвучало это почти как «кошелёк или жизнь», и в данном случае кошелёк я бы отдала ему без лишних напоминаний. Я оторопело пялилась на это чудо охранной промышленности, забыв даже, что нужно открыть окно. Пока он не постучал в стекло колпачком ручки и не повторил:

– Фамилия и должность? – проявляя при этом ангельское терпение.

И до меня вдруг дошло, что мажор говорил о настоящей охране, которая должна появиться у нас, начиная с пятницы.

Сегодня ж пятница? Вот она и появилась. Настоящая охрана.

Мужчина снова постучал по стеклу, и я наконец отмерла. Открыла окно и назвалась:

– Шикова Виктория Владимировна, управляющая фабрикой.

Охранник сделал пометку в своей папке и неожиданно… улыбнулся:

– Доброе утро, Виктория Владимировна.

– Доброе, – по-прежнему оторопело пялясь на него, согласилась я.

– Проезжайте, – он нажал на пульт, и шлагбаум поднялся вверх, освобождая мне проезд.

Ух ты! Почему-то в голове осталась только эта мысль.

Я припарковала свой «фордик» во внутреннем дворе. Внедорожник мажора уже занимал своё обычное место – почти у самого входа. А рядом с ним – незнакомый мне автомобиль с московскими номерами, такой же чёрный и габаритный, как и машина босса.

На всякий случай глянула на часы – не опоздала, до начала рабочего дня ещё оставалось шесть минут. Как раз смогу не спеша добраться до приёмной.

Но не успела я войти и поздороваться с Ленкой, как интерком ожил и властным голосом спросил:

– Шикова приехала наконец?

– Да, Максим Сергеевич, – Ленка сделала большие глаза и повела ими в сторону кабинета, хотя я и сама слышала каждое слово.

– Пусть зайдёт, – велел, приказал, отрезал…

Я могла бы найти ещё много синонимов его властного до дрожи голоса, но это было бы только оттягиванием времени, потому что мне не хотелось идти к нему в кабинет. Не хотелось, потому что такой мажор меня… волновал. Даже слишком. И натянутая на себя защита в виде делового костюма и серьёзного вида уже не казалась такой уж действенной.

– Иди уже, – прошептала Ленка, и я пошла.

Постучала в дверь и, дождавшись приглашения, открыла.

На меня уставились две пары глаз. «Откуда здесь этот красавчик?» – пронеслось в голове. Причём второй мужчина забрал на себя всё моё внимание, заставив даже забыть о боссе.

Ведь посмотреть тут и правда было на что. Ростом под два метра, косая сажень в плечах, квадратный подбородок, светлые, чуть подвивающиеся волосы и синие-пресиние глаза. Заметив, как я на него пялюсь, богатырь усмехнулся, и, словно вишенка на торте, на щеках показались трогательные ямочки.

«Здравствуйте. С вами говорит автоответчик, Вика Шикова временно недоступна».

– Виктория Владимировна! – судя по раздражённому голосу, мажор повторил моё имя уже не один раз.

– Здравствуйте, Максим Сергеевич, – я моргнула, прогоняя наваждение, и перевела взгляд на Никитина.

Босс был недоволен, тут и к бабке не ходи. Вот только отчего? То ли ему не понравилось, что я зависла, сразу не отвечая на его вопрос. И что за вопрос там был, кстати? То ли потому, что я так откровенно рассматривала этого богатыря. Но это было взаимно, он тоже просканировал меня взглядом. Я прямо чувствовала, как его внутренняя система наведения определила основные параметры и поставила оценку – отлично. Мне это польстило. А то, что мажору не понравилось, было дополнительным бонусом.

– Вика, познакомься, это Андрей Иверцев, – босс как бы случайно изменил диспозицию и оказался между нами, – его фирма будет заниматься охраной фабрики. Пока в этом есть необходимость…


– Очень рад, Виктория, – произнёс богатырь бархатным, ласкающим слух голосом. Он сделал незаметное движение и вдруг, обогнув мажора, оказался рядом, возвышаясь надо мной на целую голову. Взял мою руку, которая тут же утонула в его больших чуть шершавых ладонях, и… поцеловал, а затем, заглянув мне прямо в глаза, почти прошептал: – Андрей.

Кажется, от неожиданности я забыла, как дышать. И ещё мне показалось, что мажор тоже завис, пялясь в спину товарища. И поэтому прошло несколько секунд, прежде чем Никитин, опомнившись, как бы случайно вклинился между нами, разрывая этот контакт.

– Андрей, тебе пора, – вы только поглядите, наш мажорчик недоволен.

– Ухожу, ухожу, – Андрей, смеясь, поднял руки, показывая, что покоряется грубой силе. Уже перед самой дверью он остановился и, обернувшись ко мне, спросил: – Виктория, позвольте пригласить вас завтра на свидание.

– … – у меня закончились слова, и пока я судорожно пыталась их вспомнить, мажор лишил меня этой возможности.

– Завтра ты мне нужен, – хмуро пробурчал он.

– Ладно, тогда в другой раз, – богатырь мне подмигнул и вышел из кабинета.

Вау, какая харизма! Моя рука всё ещё горела от прикосновения мужских губ.

– Виктория Владимировна, – окрик недовольного босса вернул меня в реальный мир, – вы собираетесь сегодня работать или так и будете пялиться на дверь?

36

– Что это сейчас было? – на лице у мажора ходили желваки, кажется, он даже скрипел зубами.

– Что вы имеете в виду, Максим Сергеевич? – я удивлённо распахнула глаза и похлопала ресницами. Вот совсем не понимаю, чего он так рассердился.

– Ты только что флиртовала с руководителем охранного агентства! Прямо у меня на глазах! – выражение лица Никитина сигнализировало, что он на грани.

Но мной овладело какое-то бесшабашное веселье, да и интересно было посмотреть, что там у босса за гранью терпения. Поэтому я решила ещё некоторое время придерживаться выбранной линии поведения. Посмотрю, насколько его хватит.

– А что, он женат? – и снова похлопала ресницами.

Лицо Никитина покрылось красными пятнами. Вот теперь, кажется, хватит. Нужно срочно переводить тему и отвлечь его внимание от моей скромной персоны.

Я скользнула глазами по кабинету и заметила на столе мажора какие-то цветные распечатки.

– Это что?

– Эскизы, – он лишь слегка повернулся и собирался продолжить, но я не позволила.

– О-о, как здорово! Можно посмотреть? – в глазах – детское нетерпение и предвкушение открытий.

Это было легко. Мажор тут же сдаётся. Он уже почти забыл, почему злился на меня. Ему хочется поделиться эскизами, услышать моё мнение.

– Иди сюда, – зовёт он, и я вслед за ним подхожу к столу.

Молча беру рисунки в руки и сразу понимаю – это оно. Именно то, что нам нужно. Зверята – яркие, весёлые и просто умилительные. Они понравятся и детям, и взрослым. Николай – действительно потрясающий дизайнер.

– Ну как тебе? – мажор неверно истолковывает моё молчание, переживает, что мне не понравилось. Он стоит прямо у меня за плечом, и я чувствую его нетерпеливое дыхание.

– Они прекрасны, – поворачиваюсь к нему и глупо улыбаюсь. Просто потому, что не могу сдержаться.

Никитин смотрит на меня и тоже улыбается, потом переводит взгляд на мои губы, и улыбка сходит с его лица. А я теряюсь. Слишком этот взгляд тяжёлый, он словно пригвождает к месту, лишает воли, заставляет кипеть кровь.

Никитин делает каких-то полшага и оказывается вплотную ко мне. Я делаю судорожный вдох, который больше похож на всхлип. Он ещё медлит, выжидает пару секунд, как будто хочет дать мне возможность передумать. Но я почему-то не могу ни сдвинуться с места, ни отвести взгляд от его тёмных глаз, опушённых длинными и загнутыми как у девчонки ресницами.

– Макс… – почему-то шёпотом произношу я, сама не понимая, о чём прошу, то ли чтобы он остановился и не делал того, что собирается, то ли чтобы, наоборот, сделал уже это быстрее и не томил меня ожиданием.

И мажор принимает собственное решение. Он обхватывает меня ладонью за затылок и властно притягивает к себе. Наши губы соприкасаются, вызывая фейерверк чувств и бурю эмоций.

Я открываю рот, чтобы вдохнуть. Но его язык тут же проникает внутрь, и я забываю о том, что нужно дышать.

Мы целуемся страстно и самозабвенно. Уже непонятно, где чьи руки и губы. Ясно сейчас лишь одно – на нас слишком много одежды, и с этим немедленно нужно что-то делать.

Похоже, у нас сейчас даже мысли одни на двоих. Потому что Максим отстраняется немного и, глядя мне в глаза почти чёрным взглядом, начинает расстёгивать пуговки на моей блузке.

Я дрожу от его прикосновений. Мысль, что за стеной сидит секретарша, и ей наверняка будет что-то слышно, остаётся где-то на задворках сознания. Это не имеет никакого значения сейчас, когда его руки хотят ласкать мою кожу, и лишь эта чёртова блузка мешает им.

– Максим Сергеевич, к вам приехала невеста, – Ленкин голос в интеркоме взрывает накалившуюся в кабинете атмосферу, и нас с мажором отбрасывает в стороны друг от друга.

Мы оба тяжело дышим и непонимающе глядим друг на друга. Что только что произошло? Правда жизни обрушивается на меня осознанием той глупости, которую я была готова вот-вот сотворить. Прямо здесь, в кабинете, рядом с любопытной секретаршей. Да что вообще со мной происходит?

– Пусть подождёт, – Макс нажимает на кнопку интеркома и говорит хриплым голосом.