– И что же вы хотите взамен, Максим Сергеевич?

– Одну ночь страсти, – он склонился ко мне и жарко выдохнул в ухо.

Стало щекотно, и я засмеялась, отстранившись.

– Ну не знаю… Мне надо подумать…

– Вот так всегда, – шутливо расстроился он. – Придётся делать добрые дела бесплатно…

Макс ушёл, а я осталась в его машине, всё ещё улыбаясь. Никак не могла привыкнуть к нему и разобраться, какой же он на самом деле. И почему на первый взгляд, тогда, на шоссе, он показался мне заносчивым пижоном? Теперь, зная Никитина чуть лучше, я не находила в нём ничего заносчивого. Напротив, он увлекался делом, выслушивал мнение каждого, помогал, если это было необходимо.

А ещё он… умопомрачительно целовался. И этот плюс мог перечеркнуть даже сотню недостатков.

Сидела я в одиночестве около часа, даже стала немного волноваться и уже подумывала о том, чтобы самой отправиться на поиски исчезнувшего в здании полиции мажора. А то мало ли что.

Но наконец он появился. В сопровождении майора Суслова. Они постояли на крыльце, продолжая какой-то, начатый ещё внутри разговор, и поглядывая на внедорожник и на меня в нём. Затем пожали друг другу руки и разошлись. Пётр Егорович вернулся обратно в здание, а мажор забрался в машину, принося с собой влажную прохладу дождливого дня.

Я молча смотрела на него и ждала приговора. Никитин разглядывал меня в ответ. Судя по довольному лицу, всё закончилось хорошо, но уж слишком долго этот гад тянул паузу. Мог бы и рассказать, всё-таки я волновалась.

– Ну что? – не выдержала наконец.

– Преступный элемент предчувствует своё разоблачение и поддаётся панике? – ну точно всё хорошо.

– Говори же!

– Информация – за поцелуй. По-моему, честный обмен, – он зажмурился и потянулся ко мне вытянутыми в трубочку губами.

Но наткнулся на выставленный указательный палец. Распахнул удивлённые глаза и недоуменно уставился на меня.

– Разве я не заслужил маленький поцелуйчик? – скорчил обиженную рожицу.

– Макс, не паясничай, что там?

– Зануда, – он отстранился от меня и завёл двигатель. – Всё нормально, тяжкого ущерба здоровью не нанесено, потерпевший не имеет претензий, стороны пришли к соглашению.

Я выдохнула, только сейчас понимая, в каком напряжении находилась все эти дни – из-за полиции, мажора, Элины, поджога…

Теперь хотя бы одной проблемой станет меньше.

– Спасибо, – не могла не сказать этого.

– Ты знаешь, как можно меня отблагодарить, – он снова поиграл бровями.

– Дурак, – усмехнулась.

– Давай теперь пообедаем.

Я посмотрела на часы и помотала головой:

– Не получится, обеденный перерыв уже закончился.

– Я знаю твоего босса и могу договориться, чтобы он отпустил тебя ещё на полчасика.

– А платой, конечно же, будет… – передразнила его шевеление бровями.

Мажор захохотал.


– Вот видишь, ты сама всё прекрасно знаешь! Так куда поедем?

Я задумалась, где поблизости находилось приличное кафе.

– Если ты собираешься заманить меня к себе домой, то лучше запланируй это на вечер. Потому что с тобой в полчаса я не уложусь.

Щёки стали горячими, и я приложила к ним ладони тыльной стороной. Не понять, на что так настойчиво и упорно намекает Макс, было уже невозможно.

Заполучить его в свою квартиру? В свою постель? На всю ночь? Это было безумно заманчиво. А кто я такая, чтобы противиться окружившим меня соблазнам?

К счастью, предупредить бабушку, что приеду, так и не успела. А значит, ждёт она меня не раньше следующих выходных. Могу позволить себе немного сойти с ума и предаться разврату. Тем более в прошлый раз это было незабываемо…

– Я рад, что ты всерьёз отнеслась к моему предложению, но мне нужно подкрепиться, чтобы ночью хватило сил, – ухмыльнулся Никитин, и мне сразу же захотелось его стукнуть чем-нибудь потяжелее.

– Тут поблизости есть кафе, Максим Сергеевич, правда, я не знаю, удастся ли повару угодить вашему придирчивому вкусу, – попыталась съязвить, совсем забыв об ужине в ресторане.

Но, судя по ухмылке мажора, он отлично помнил моё тогдашнее фиаско.

Несмотря на мои опасения, обед прошёл отлично, с постоянными подколками со стороны Макса и намёками на приближающийся вечер. Я пыталась объяснить ему, что ещё не решила, хочу ли повторить прошлый раз. Но он отмахнулся от моих рассуждений, обозвав их «занудством», и продолжил делать вид, будто всё уже решено между нами.

Я не стала с ним спорить, тем более что щёки продолжали пылать, особенно после его откровенных намёков, но успокаивала себя тем, что окончательное решение ещё не приняла, и в любой момент могу дать ему от ворот поворот.

Незаметно перешли к работе, ещё раз обсудили этикетки и сроки, когда нам обещали доставить обёрточную ленту. Всё остальное было уже готово. Договоры с поставщиками сырья давно подписаны. Как только будут готовы обёртки, мы можем запускать цех. Всё говорило о том, что это произойдёт к концу следующей недели, край – в начале послеследующей.

И это было просто отлично. Мы как раз успеем опробовать продукцию перед началом ноябрьской выставки, до которой оставалось три недели. Я заразилась хорошим настроением, мне тоже хотелось улыбаться, а самое главное – согласиться на его предложение и пригласить мажора к себе.

Конечно, я твёрдо решила, что этого больше никогда не повторится. Но… Вот он сидел передо мной такой красивый, весёлый, сыпал шутками, играл бровями и хотел меня, не скрываясь. И это было решающим аргументом. Ведь я тоже этого хотела.

Завибрировавший на столе телефон привлёк моё внимание, а высветившееся на экране имя – Элина – тут же спустило настроение куда-то в глубокое тёмное подземелье.

Макс тоже заметил, кто звонит и нахмурился.

– Извини, я не знаю, что ей надо, – сбросил звонок, но осязаемая тишина уже повисла между нами.

Я попыталась вернуться к десерту, но заварное тесто казалось пересушенным, а творожный крем вдруг начал отдавать затхлостью того самого подземелья.

Телефон завибрировал снова. Макс собирался опять сбросить звонок, но я удержала его руку.

– Ответь, вдруг что-то важное.

Мажор посмотрел на меня, словно убеждаясь, что не шучу, и кивнул.

– Да, – буркнул он в трубку и замолчал. По менявшемуся выражению его лица я поняла, что действительно случилось что-то плохое, а самое главное – этой ночью мы не будем вместе.

– Я еду, – сообщил он трубке и сунул телефон в карман. – Ты можешь вызвать себе такси?

Он спросил это таким сдавленным голосом, что у меня внутри всё сжалось.

– Конечно, а что случилось?

– Моя мать в больнице, – Макс достал несколько купюр и бросил их на стол. Даже навскидку я видела, что этого более чем достаточно для оплаты нашего обеда.

Но такая забота не имела значения, потому что его лицо снова стало отстранённым. Эти новости отодвинули меня на второй план. Я чувствовала себя жестокой сволочью, но вместо сочувствия к его матери испытывала досаду, что эту ночь он проведёт не в моей постели.

Ну что ж, значит, всё-таки поеду к бабушке. Попыталась подбодрить себя. Проводила его взглядом до выхода и набрала номер службы такси. Пора было возвращаться на работу.

39

До конца рабочего дня мажор так и не вернулся. Я несколько раз ловила себя на том, что неосознанно прислушиваюсь к происходящему за дверью директорского кабинета. Точнее к творившейся там тишине. Отсутствие Никитина ощущалось для меня так же ярко, как и его присутствие.

Не знаю, на что я надеялась, но вышла из здания фабрики самой последней. На парковке стоял только мой «фордик» и огромная «Тахо», наверняка принадлежавшая Андрею. Не то что бы я обладала развитым дедуктивным мышлением, но московские номера и габаритные размеры машины, ассоциировавшиеся с богатырём, не оставляли иных вариантов.

Я села в свой автомобиль и повернула ключ зажигания. Мотор пожужжал немного и заглох.

Вот блин! Как я могла забыть?..

И что мне теперь делать?

Повернула ключ ещё раз и ещё. Результат был тот же.

– Не заводится? – раздался рядом сочный бас.

Я не стала подтверждать очевидное, просто подняла на него глаза, надеясь, он поймёт, что я не в настроении сейчас болтать и уйдёт. Но Андрей смотрел на меня и улыбался.

– Привет.

– Привет, – я снова повернула ключ. Ноль эффекта.

– Аккумулятор посадишь, – произнёс он мягко.

Оставила попытки завести машину, не хотелось выглядеть глупо в глазах богатыря. Но что делать дальше, совершенно не представляла.

– Можешь посмотреть? – я не помнила, чтобы мы официально переходили на «ты», но сейчас почему-то это казалось вполне естественным.

– В машинах я не разбираюсь, но подвезти тебя могу. Называй адрес. Или давай поужинаем, если у тебя нет других планов. – он смотрел так просительно, что я растерялась.

Домой ехать не хотелось, но и отправиться на свидание с Андреем, когда мысли заполнены другим человеком, казалось неправильным. К тому же, я собиралась к бабушке. Мне необходимо было почувствовать, что кто-то меня любит, погрузиться в родное тепло и уют. Решено.

– Не могу, – покачала головой. – У меня планы.

– Эй, ты чего? – ему пришлось склониться, чтобы лучше рассмотреть моё лицо сквозь окно. Я провела по щекам пальцами. Это что, слёзы? Вытерла их со злостью, вот уж раскисать сейчас я точно не собиралась. Богатырь постучал костяшками по стеклу. – Выходи. Хватит разводить сырость, тут и так промозгло.

Ну и ладно, мне вдруг стало всё равно, если хочет везти, пусть везёт. Но я была уверена, что, узнав, куда именно мне нужно, Андрей откажется, и всё равно останусь одна на пустой парковке.

Мастер сейчас уже вряд ли согласится приехать. Завтра суббота. Значит, я остаюсь без машины на все выходные. Придётся вызывать такси. И к бабушке не попаду – слишком дорого получится.

Я выбралась наружу. Влажный холодный воздух тут же пробрался под лёгкое полупальто. Когда ты на машине, нет необходимости тепло одеваться.

– Спасибо за желание помочь, – обхватила себя руками и призналась, – я хотела поехать к бабушке, но это далеко от города.

– Ерунда, – отмахнулся богатырь, – у меня весь вечер свободный. А если твоя бабушка меня ужином накормит, будет вообще отлично. Поехали, заодно расскажешь, как докатилась до такой жизни.

Он распахнул огромную дверь своей огромной машины, и я решилась. Ну и подумаешь, что я его совсем не знаю. Андрей не выглядел маньяком, наоборот, он производил впечатление человека, которому можно довериться.

Я забралась в «Тахо». Внутри машины тоже было холодно. Или это меня знобило. Богатырь заботливо включил печку, направив основной поток тепла мне в ноги.

– Спасибо, – снова захотелось расплакаться от его заботы и внимания. Было себя очень жалко. А может, я просто устала. Всё-таки сказывалось напряжение последних дней.

Назвала адрес, который Андрей забил в навигатор.

– Если нужно выговориться, я выслушаю, если не хочешь, просто послушаем музычку.

Он помедлил, давая мне выбор, но я молчала, и Андрей включил радио. Поймал волну со спокойной мелодией. Незнакомая мне певица приятным голосом пела на английском языке.

Я смотрела в окно. Жёлтые шары фонарей влажно блестели в опускающихся сумерках. Основной поток машин уже схлынул, поэтому мы останавливались только на светофорах.

Прохожих было немного, сейчас не лучшее время для прогулки. Мне казалось, что все люди либо сидели за накрытым столом в тесном кругу семьи, либо спешили домой, чтобы наконец встретиться со своими близкими после долгого рабочего дня. Похоже, этим вечером никто не хотел быть один.

Вскоре мы выехали за черту города и оказались на шоссе. Здесь фонарей уже не было, нас обступила сгущавшаяся темнота, рассеянная лишь впереди ярким светом фар.

– Расскажи мне о себе, – негромко попросил Андрей.

И меня вдруг прорвало. Я рассказала ему о родителях, о вырастившей меня бабушке, о моей работе на фабрике, о таких разных боссах – старом и новом. Когда я упомянула Макса, чуть запнулась, но богатырь заметил.


– Между вами что-то есть?

Он смотрела прямо перед собой, не отрывая взгляда от дороги, но мне казалось, что ответ для него имеет значение, поэтому решила сказать честно:

– Не знаю…

Снова тишина.

– Думаю, ты ему нравишься.

Мне, конечно, хотелось верить его словам, но сомнений было слишком много. Казалось, Макс постоянно ускользал от меня, оставлял одну, наедине с грустными мыслями и сомнениями.

– Не знаю…

– Зато я знаю, это очевидно. Раньше он никогда не испытывал желания съездить мне по роже, – Андрей сочно захохотал, а я сумела лишь робко улыбнуться.