Позади раздался истошный собачий лай. Макс обернулся. Бездомный пёс в панике прыгал по передним сиденьям его машины и отчаянно лаял. Как только Никитин вернулся обратно, лай затих.

– Ты чего, дружище? Не хочешь оставаться один?

Макс его понимал. Похоже, и сам Никитин теперь, как этот несчастный пёс. Его также бросили, и он остался в полном одиночестве. И ему тоже хотелось выть от тоски.

– Поехали домой, – сказал он своему новому другу. – Тебе нужно принять ванну и хорошенько поужинать. А потом подумаем, что делать дальше.

41

На кухне горел свет. Никитин знал, что гостьи вряд ли покинут его дом на ночь глядя, но всё же надеялся хотя бы сегодня обойтись без объяснений.

– Идём, – позвал своего нового друга, но псу даже не нужна была команда, он выпрыгнул из машины, как только открылась дверь.

Как Макс и думал, его ждала мать.

– Твои подруги уехали? – спросил он.

– Спят, мы завтра уедем все вместе, – с усталым вздохом ответила Анна Георгиевна и тут заметила пса. – А это что за гадость? Зачем ты приволок это в дом?!

– Мам, познакомься, это мой друг, – спокойным голосом ответил Макс, занимаясь поиском подходящей миски. Вот эта глубокая, пожалуй, сойдёт и эта пока тоже. Он налил воды и поставил в уголок. Во вторую миску насыпал купленный в круглосуточном супермаркете корм. И неожиданно понял, как именно назовёт собаку. – Иди сюда, Друг.

Пёс подошёл к нему, обойдя раздражённо сопящую мать по большому кругу. Громко хрустя, съел гранулы, а затем начал жадно лакать воду, разбрызгивая вокруг миски.

Анна Георгиевна брезгливо скривилась.

– Зачем ты притащил эту грязную псину?

– Мам, – Никитин повернулся к ней, – я очень тебя люблю, но отныне я буду сам разбираться со своей жизнью и не позволю собой манипулировать. Друг будет жить со мной. В МОЁМ ДОМЕ.

Наверное, ей было сложно сразу перестроиться и поверить, что всегда соглашавшийся с ней сын вдруг обретёт собственное мнение, поэтому Анна Георгиевна не услышала предостерегающих ноток в его голосе.

– Собака должна жить на улице! – заявила она безапелляционным тоном. – Пусть спит на крыльце.

– Мама, – теперь уже Макс почти рычал, – если ты сама не хочешь спать на крыльце, немедленно иди в свою комнату!

Её глаза широко распахнулись, рот раскрылся от удивления. Она быстро-быстро заморгала, словно собираясь заплакать. Но Никитин не стал дожидаться развития спектакля, развернулся и вышел из кухни. Пёс тут же последовал за ним. Он вообще старался не терять нового хозяина из виду.

Макс тщательно вымыл собаку, насколько раз намылив своим шампунем, а затем вытер полотенцем. Друг терпеливо выдержал процедуры и, с разбегу запрыгнув на кровать, начал вытираться о покрывало. Затем подкинул мордой и забрался под него. Наружу торчал только слегка пушистый после купания хвост.

Никитин с улыбкой смотрел на него. Этот пёс когда-то явно был домашним и хорошо знал, что нужно делать на кровати. Это здорово, что у него наконец-то появился Друг, пусть сам Макс уже далеко не тот маленький мальчик, который мечтал о собаке.

Он тоже принял душ и забрался под одеяло, но сразу уснуть не мог, из головы не шла Вика. Почему её нет дома? Где она может быть и как её найти? Неужели ему придётся ждать понедельника, чтобы встретиться с Шиковой?

Ворочаясь с боку на бок, Макс решил утром позвонить Елене Дмитриевне. По его наблюдениям, они с Викой хорошо общались. Возможно, секретарша знает, где искать его управляющую. Но сначала он снова съездит к Викиному дому, вдруг она всё-таки вернулась вчера домой. Или вернётся утром…

Никитин проснулся от шороха и невнятных голосов за дверью. Похоже, его гостьи наконец-то уезжают. Подумав, он решил не изображать радушного хозяина и не вышел их провожать. Не зря ж они там шепчутся, значит, не хотят его будить.

Вскоре приехало такси, зашуршали ноги и пакеты, а затем всё стихло. Макс попытался снова уснуть, и это ему почти удалось, но Друг, заметив, что его новый хозяин уже бодрствует, решительно спрыгнул с кровати и направился к закрытой двери.

Точно! Теперь ему нужно по утрам выгуливать собаку. Эта мысль совсем не расстроила. Напротив, Макс даже обрадовался, что ему придётся о ком-то заботиться.

Он накинул халат и вышел на крыльцо. Пёс побежал вокруг дома, помечая свою территорию. А Макс глубоко вдохнул свежесть раннего утра. Нужно будет купить Другу всё необходимое и отвезти его к ветеринару. Всё-таки он долго жил на улице, осмотр врача лишним не будет.

Завтрак проходил в непринуждённой обстановке, в доме больше не было посторонних, которые создавали бы дискомфорт.

Макс нашёл адреса ветеринарной клиники и магазина для животных. Сперва он займётся Другом, а затем они ещё раз навестят Викторию. По крайней мере, проверят, дома она или нет.

Посещение ветеринара добавило Никитину седых волос. Оказывается, пёс жутко боялся врачей и категорически возражал против их посещения.

Как только Макс остановился у ветеринарной клиники и открыл дверь, пёс учуял запах и помчался прочь. Минут пятнадцать ушло на поиски, ещё столько же на уговоры. Но Друг напрочь отказался идти обратно к ветлечебнице, и Никитину пришлось пойти на хитрость.

Он вернулся к машине, подъехал к собаке и открыл дверцу. Пёс сразу запрыгнул на заднее сиденье. Они съездили в зоомагазин, приобрели крепкий ошейник, на который прикрепили жетон, где было выбито имя Друга и номер телефона Макса, а также поводок, собачьи миски, корм, лежанку и ещё много самых разных, нужных и не очень, вещей, которые посоветовал продавец.

Почти час спустя Никитин снова подъехал к зданию клиники и вывел Друга из машины, крепко держа поводок. Пёс дёргался и скулил, но всё же был доставлен на медицинский осмотр сильным и жестоким хозяином.

Старый добродушный ветеринар, уговаривая собаку как ребёнка, провёл обследование и решил, что кобель полностью здоров, хотя и немного измождён. Но хорошее питание и уход быстро вернут его к полноценной жизни. Друга обработали от паразитов и пригласили на прививку через десять дней.

– Ну вот видишь, ничего ж страшного не случилось, – выговаривал Макс пса, выруливая на дорогу. Друг прижал уши и тихо радовался, что жуткое место осталось позади.

Вики по-прежнему не было дома. Её телефон так же был выключен.

Поэтому Никитин набрал номер Елены Дмитриевны и путано начал объяснять, что ему срочно понадобилось мнение Виктории Владимировны по одному вопросу, дозвониться ей он не может, а дело суперважное. Затем ту же историю он повторил Надежде Анатольевне и, наконец, Галухину, который-то и вспомнил, что пару раз в месяц Вика ездит к своей бабушке.

Название деревни заведующий производством помнил, а вот точный адрес не знал. Но это Макса не остановило. Ему нужно было поговорить с Шиковой. Немедленно. Всё объяснить ей, что он вёл себя как дурак, что шёл на поводу у своей матери, которая манипулировала им.

Вика ему нравилась, но только сейчас, когда она была совершенно недоступна, Макс понял, насколько сильно она его зацепила. Поэтому ему просто необходимо было найти её и услышать, что его чувства взаимны.

А иначе… Впрочем, об этом он думать сейчас не станет. Потому что всё будет хорошо. Макс знал, нет, был уверен, что тоже нравится Шиковой. И у него была целая ночь с нею, чтобы в этом убедиться.

Значит, нужно просто найти её и поговорить.

42

У бабули пахло домом. Несмотря на то, что я давно уже жила отдельно, в своей квартире, но своим домом продолжала считать именно это место.

Андрей, пригнувшись при входе, поскольку высота двери не была рассчитана на его рост, начал оглядываться, и я словно смотрела вместе с ним, его глазами.

Домик у бабушки был небольшой, деревянный, обложенный снаружи белым кирпичом для тепла. Внутри большая прихожая и ванная с кладовкой, а за ними – две комнаты. Первая – большая, совмещающая в себе кухню столовую и отделённую сервантом гостиную. Дальше – спаленка, небольшая, но очень уютная. В ней две кровати – моя и бабушкина.

– Проходи, Андрюшенька, не стесняйся.

Двухметровому богатырю ласковое «Андрюшенька» подходило так же, как розовое платье с рюшами, но он даже бровью не повёл. Скинул свои огромные ботинки у порога и по указанию бабули отправился мыть руки.

– Вика, принеси Андрюше полотенце.

Я только закатила глаза. По бабушкиному мнению, это подходящий для меня жених, а значит, нужно помочь нам обоим: ему – показать, какая из меня получится заботливая жена, ну а мне – как приятно ухаживать за мужчиной, получая при этом горячие благодарные взгляды.

Борщ у бабули вышел как всегда густым и наваристым. Андрей только раз промычал как вкусно и больше не отвлекался от тарелки. А бабушка бросала мне говорящие взгляды, которые я упорно старалась не замечать.

После борща была жареная картошечка с котлетками. Не знаю, что она делала на кухне, но как бы я ни старалась повторить бабулины рецепты, у меня выходило лишь жалкое подобие. Может, и хорошо, что она отказывалась ко мне переезжать, а то уже каталась бы колобком по фабрике.

После сытного ужина тянуло в сон. Бабушка пытала Андрея о его жизни в Москве, семейном и финансовом положении, а я вышла на улицу.

Небо усеяли звёзды, мириады ярких точек. Я запрокинула голову и любовалась потрясающим зрелищем. В городе нет такого, слишком много электрического света, ночью неба почти не видно.

Скрипнула дверь, и спустя пару мгновений рядом со мной на скамейку опустился Андрей.

– Фух, ну у тебя и бабушка, – усмехнулся он. – Она случайно в КГБ не работала? Ей бы шпионов на чистую воду выводить.

Я посмотрела на него и тоже улыбнулась.

– Да, моя бабуля такая, если вцепится, то руку откусить может.

На самом деле она очень переживала за меня. Потому что годы шли, а хорошие руки, в которые она могла бы передать свою внучку, всё не находились. А бабушка не вечная, так она говорила…

– Мария Ивановна предложила мне остаться на ночь, чтоб в город по темноте не ехать, – богатырь произнёс это с такой вопросительной интонацией, что стало понятно – спрашивает разрешения.

Эх, Андрюша, Андрюша, хороший ты парень, вот только не мой… Но о том, кого глупое сердце считало своим, я не хотела даже думать. Хватит с меня постоянного увиливания и ускользания. Может, и правда присмотреться к Андрею?

– Конечно, оставайся, – хмыкнула, – она тебя всё равно не отпустит.

– А ты?

– Что я?

– Не против?

Я понимала, что он имел в виду, но на его завуалированный вопрос ответа у меня не было.

– Конечно, утром лучше ехать. Пойдём в дом, я замёрзла.

Его близость и пристальный взгляд смущали, давили. Хотелось оказаться подальше, спрятаться за надёжной спиной бабушки. Эх, и что ж мы бабы такие глупые?

Диван в гостиной уже был расстелен и ждал гостя. Я пожелала Андрею спокойной ночи и направилась в спальню. Бабушка босиком, в одной сорочке читала молитву и крестилась перед иконой.

Я разделась и, нырнув под одеяло, тут же уснула. Даже не заметила, когда погас свет.

Утром я проснулась от одурительного аромата пирожков с яблоками, звяканья вилок о тарелки и громкого шёпота. Бабушка с Андреем уже вовсю завтракали.

Я довольно потянулась, как всегда здесь чувствуя себя выспавшейся и отдохнувшей. Может, это чистый деревенский воздух или забота родного человека. Но мне было достаточно провести одну ночь рядом с бабушкой, чтобы я начала испытывать душевный подъём и способность преодолеть любые сложности, которым бы вздумалось возникнуть на моём пути.

– Доброе утро, – я оделась и вышла из спальни.

На меня тут же устремился одобрительный мужской взгляд. Представляю, как я сейчас выглядела – сонная, взлохмаченная, без грамма косметики. Но глаза Андрея утверждали – ему нравился мой вид. И бабушка не могла этого не заметить, хоть и делала вид, что накладывала ему на тарелку пирожки, но при этом выбирала самые зажаристые, с хрустящей корочкой. Теперь она от меня точно не отстанет.

Я умылась и тоже села за стол. Передо мной тут же плюхнулась тарелка с яичницей-глазуньей. А перед «Андрюшенькой» как по волшебству появился ещё один румяный пирожок.

 – Бабушка, ну зачем эти пирожки? – зашептала я, когда Андрей вышел, чтобы завести машину.


 – Как зачем? Покушаете в дороге. А то вон ты какая тощая – кожа да кости. Неудивительно, что замуж никто не берёт.

 – Не «не берёт», а сама не иду. Не встретила ещё того, единственного.

– Ну-ну, а этот единственный, прям так сразу на твой скелет и бросится, – бабуля скептически хмыкнула и продолжила укладывать пирожки и ещё что-то, подозрительно похожее на бутылку с домашней наливкой, в плетёную корзину. – Вон Андрюшенька как на борщ накинулся, голодный. Мужики что посочней любят, да помягче.