«Жаль, что такая молодая, – с досадой подумал Пират. – Дела с такой молодой толком не будет, это уж как водится, да и не возьмется он, не любит Матерый молоденьких дурочек. Неужели командир ошибся? Черт, жаль!»

Хотя… что-то он упустил.

Не обращая внимания на то, что машина несется по узкой дороге между домами на довольно приличной скорости, Пират повернулся и посмотрел на девушку еще раз, более внимательно.

Как хорошо и правильно воспитанная барышня, она повернулась и посмотрела на него в ожидании вопроса.

Нет, для молодой, бестолковой и глупой у нее слишком много всякого трудного в глазах и еле уловимые морщинки, почти незаметные.

– Сколько вам лет? – не удержался Пират от прямой бестактности.

Она помолчала, не удивилась, не выказала никаких эмоций и спокойно, ровным тоном ответила:

– Тридцать.

И все! Никаких вопросов: «Почему вы спросили?» или кокетливое «Что, не выгляжу?» и тому подобное всякое женское.

«Ну, тогда посмотрим!» – хмыкнул Пират, чувствуя, как в груди растекается довольство.

К их приезду все было подготовлено: три машины – две, на которых приехали гости, и третья Натальи, стояли вдоль забора, ворота на участок и в гараж широко распахнуты.

Чуть скинув скорость, Пират, с ходу вписавшись ровненько в поворот, заехал на участок и сразу в гараж, остановившись в пяти сантиметрах от бампера ринковского джипа, стоящего там. За одну минуту все три машины следом за ним припарковались на дорожке, ведущей к гаражу. Гаражные ворота и вторые, ведущие на участок, закрыли так же быстро. И воцарилась тишина, как будто никто и не устраивал здесь только что пробные заезды «Формулы-1».

Даже если девушку «вели» и видели машину, в которую она села, то какой бы любопытный сейчас ни заглянул через забор и ворота, он увидел бы совсем другие машины, припаркованные на участке, и мирно отдыхающих за шашлычком людей.

Из гаража Пират вышел первым, девушка за ним, чуть позади. Он подождал, взял ее под локоток и повел к летней беседке-террасе, где уже все расселись по местам после лихих автомобильных рокировок.

Чтобы как-то сгладить ту неловкую ситуацию, которая неизменно возникает, когда к компании присоединяется совершенно незнакомый человек, Ната и Дина вышли навстречу и приняли Нику из рук Пирата у ступенек, ведущих на террасу.

– Здравствуйте, Вероника, меня зовут Наталья, можно, Ната, – представилась хозяйка и улыбнулась открыто и приветливо.

– А меня Дина. Идемте, мы вас со всеми познакомим.

Когда дамы поднялись по лесенкам на террасу, мужчины встали со своих мест из-за стола, приветствуя женщин, чем несказанно порадовали Нату.

– Знакомьтесь: того, кто вас встречал, зовут Алексей, – приступила Наталья к процедуре представления, – далее мой муж и хозяин дома Антон, это Михаил.

– Муж Дины, – в тон ей вставил Мишка.

Ната улыбнулась и представила следующего мужчину:

– Это Константин, – указала она рукой на Стечкина, – а это Сергей.

Ника пребывала в крайней степени замешательства, даже ступора какого-то, уж чего-чего она не ожидала, так это того, что попадет в такую большую компанию, вторгаясь в чей-то праздник, в чью-то чужую жизнь. Ведь совершенно очевидно, что люди собрались отдохнуть в дружеском кругу, а тут она со своим самоваром проблем! Ника так смутилась, что не знала куда деваться.

Эти две замечательные женщины пытались ей помочь, поддержать, она понимала это и была им бесконечно благодарна.

Стараясь справиться с неловкостью и смущением, она смотрела только на того человека, которого представляла Ната, пытаясь сосредоточиться и запомнить, кого и как зовут.

– …А это Сергей, – продолжила Наталья и указала на человека, встречи с которым с особой настойчивостью добивалась госпожа Былинская.

Ника дежурно улыбнулась, церемонно наклонила голову ранее представленному Константину, повернулась к следующему представляемому…

И в долю секунды поняла, что умрет прямо сейчас!

Или окажется снова там, на асфальте, сбитая красным безжалостным монстром!

Это был он!! Он!!

Это его она видела и слышала тогда! Ночью!

И именно этот мужчина просил за нее тогда у Бога: «Господи, не надо!»

Она знала про него так много, знала, что он тогда чувствовал, какую боль проживал и испытывал, как мучилась его душа, вспоминая всех погибших друзей, как выносил себе приговор вечного одиночества, знала, что у него длинный рваный шрам, тянущийся от ключицы вниз, через правую грудь, и родинка на спине слева, возле позвоночника, похожая на маленькое сердечко, и тонкий шрам под этой родинкой.

Она запретила себе об этом думать и помнить!

Сначала думала, помнила и улыбалась, когда вспоминала, от тихой радости причастности к знанию того, что он есть на земле, а потом запретила себе это. Ни к чему!

И сейчас, чувствуя, что проваливается через толстые и теплые доски летней террасы куда-то в темноту, она твердила себе:

«Я не буду об этом думать! Я не знаю, для чего мне тогда его показали, может, совсем не для хорошего, а предупредить!»

– Ната, ей плохо! – громко крикнул кто-то.

– Матерый, ты ее напугал, что ли? – спросил удивленно другой голос.

Вероника почувствовала, как чьи-то сильные руки подхватили ее и заботливо усадили, сняв с плеча тяжелую сумку.

– Вот, выпейте, это вода!

Ника послушно приняла стакан с водой и отпила несколько глотков. Она уже пришла в себя настолько, что ей стало неловко за эту неуместную слабость и за то, что она привлекла столько внимания к своей персоне, а еще за те тайные знания о только что представленном ей человеке.

– Спасибо, – поблагодарила Вероника и улыбнулась Наталье, сидевшей рядом, обнимающей ее за плечи и тревожно заглядывающей ей в лицо. – Извините, пожалуйста, – обратилась она ко всем. – У меня недавно было сотрясение мозга, поэтому иногда еще голова кружится.

Нет, все-таки Сонечка перестаралась, прививая ей хорошие манеры. Ведет себя как истеричная барышня! В обмороки падает, ножкой в «пардоне» шаркает!

– В таком случае вам надо выпить рюмку коньяку, – предложил Антон.

– Спасибо, я не пью, – улыбнулась хозяину она.

– А не надо пить, примите как лекарство! – рассмеялся Мишка.

Ника помолчала и махнула рукой, решительно соглашаясь:

– Ну, лекарство так лекарство!

Чего жеманиться-то, уж и так хороша, нечего сказать! Завалилась к незнакомым людям на праздник и устроила тут показательные выступления на публике, привлекла, уж будьте уверены, всеобщее внимание!

– Вот и молодец! – обрадовался Мишка.

И, как в фокусе-покусе, перед ней мгновенно оказалась маленькая рюмочка коньяка. Ника послушно взяла рюмку и выпила именно как лекарство – заранее сморщившись и стараясь не дышать.

– Точно, не пьет! – засмеялся Константин.

Вероника почувствовала, как что-то жаркое, горячее пролилось по горлу и попало ей в желудок, постепенно рассылая волны тепла по всему телу.

Странно, но ей действительно стало лучше и кровь прилила к щекам.

– Вероника, вы, наверное, голодны? – спросила Дина.

– Не знаю, наверное. И можно просто Ника.

– Так, давайте все быстро за стол! – тут же деловито распорядилась Наталья. – Не смущайте девушку, и пора ее накормить.

Ника уже почти справилась со своим волнением, конфузом и душевным неудобством, которые испытывала, но самым смущающим оказалось то, что прямо напротив нее сидел Сергей Викторович Кнуров и очень внимательно наблюдал за ней, от чего девушке хотелось бежать куда угодно, хоть к самому Михаилу Ивановичу.

«Хотя нет, вот уж дудки! Ты здесь по делу, Никуша, вот и думай о деле! И нечего в обмороки падать, как кисейная барышня. Можешь спокойно смотреть ему в глаза. Не факт, что возьмется тебя выручать!»

Она вдруг неожиданно разозлилась на этого Кнурова.

Мало того, что, понимаешь, она к нему летает в бессознательном состоянии, его еще и уговаривать пришлось, чтобы он изволил ее выслушать, может, еще нереальные деньги запросит или вообще откажет!

Ой, нет! Лучше бы не отказал! Тут же остыла от возмущения Ника.

Да, потому что вместе с сознанием вернулось и все остальное: Михаил Иванович, слежка и перспектива быть убиенной, а предварительно замученной бесполезным допросом с пристрастием.

«Вот и думай об этом, и меньше эмоций! Держи себя в руках!» – поворчала на себя Вероника.

За всеми этими переживаниями и внутренними диалогами Вероника и не заметила, как уплела вкусный суп и разогретый нежнейший шашлык. Ей не мешали вопросами, а тактично втягивали в общую беседу, пересыпанную шутками-прибаутками, рассказами о детях, которые уже проснулись и изводят двух нянь, одну постоянную, а вторую специально приглашенную на сегодняшний день.

Вероника понимала, что ей стараются помочь расслабиться, успокоиться, чтобы она могла спокойно приступить к сути своего дела.

И все старалась незаметно присмотреться к сидевшим за столом людям повнимательнее и уже кое-что про них поняла: эти мужчины одна команда – сильная, спаянная, настоящая, это сразу было видно и понятно, они и общались как-то по-особенному, понимая друг друга с полувзгляда, с полуслова. Может, они и не работают вместе, но это точно команда единомышленников.

Из разговоров Ника сделала вывод, что Антон, Михаил и Константин работают на одной фирме и главный там Антон, он вообще здесь самый главный во всем, это чувствовалось, считывалось без лишних комментариев. А вот у Кнурова этого Сергея своя контора, и Алексей по прозвищу Пират работает с ним.

Ну что ж, она готова!

Чем меньше времени оставалось до приезда Пирата с девушкой и чем больше нарастал интерес и ожидание, тем спокойнее и расслабленнее внешне становился Сергей.

Дуб, Стечкин и он вывели машины на улицу и ждали Пирата, не выключая двигатели. Ринк показал жестами очередность въезда и встал сбоку, держа в руках пульт от ворот.

Чуть сбавив скорость, машина Пирата пронеслась мимо.

– Теряете форму! Целую минуту провозились! – попенял Ринк, когда они уже рассаживались на террасе за стол. – На полигоне давно были?

– А куда спешить, никого не было! – проворчал Мишка.

В общем-то, ничего нового, обычный боевой порядок, задача ясна: в случае обнаружения «хвоста» одни действия, в отсутствие – другие. И Ринк, гоняющий до седьмого пота!

Замечательно!

Жаль, что «хвоста» не было, размялись бы!

Предусмотрительная Ната, немного отстранив Пирата и не давая ему пройти на террасу впереди, чтобы он не обменивался молча, как умели только они, информацией с остальными, перехватила у него девушку.

Все-таки Наталья – это нечто! Иметь такие мозги и чутье! И знать их так, как будто прошла с ними все спецобучения и все горячие точки!

Сергей внимательно рассматривал девушку, пока Ната знакомила ее со всеми, и чувствовал нарастающее разочарование.

«Черт! Слишком молодая!»

Он расстроился. И так как-то тяжело и неприятно расстроился.

Странно, его чутье никогда не подводило, он ведь кожей чувствовал – будет дело. Интересное, непростое! Будет!

И такой облом!!

«Лет двадцать, что-то около этого! Вот же черт!» – Кнуров еле сдерживался, чтобы откровенно не скривиться от досады.

Несколько раз к нему обращались молодые девицы. Разные: и умненькие, и глупые, и просто идиотки. Иногда это были дочки или любовницы бывших клиентов, решившие таким образам вызвать в нем или его заме, Игоре Весине, а проще – Кнуте, интерес к своей особе, доходящий до постели. Они разыгрывали целые спектакли с мифическими похищениями или безумными банковскими аферами. Эдакая развлекуха от скуки для не в меру богатеньких дамочек – залезть в постель бывшего спецназовца. Ну, еще бы! Это же нечто опасно брутальное и настолько далеко отстоявшее в социуме от их «папиков» – нервы пощипать, в опасность поиграть, скуку развеять или насолить тем же «папикам».

Были и другие, богатые истерички, ошалевшие от безделья, практически неограниченных возможностей и впадавшие в мании разного рода.

Не утруждая себя церемониями и дежурными улыбками, Кнуров жестко и холодно выпроваживал и тех и других – назад, девочки, назад, к социальным лестничным пролетам и «любимым» горячо мужьям-отцам и содержателям.

За все существование его фирмы только одна девушка двадцати двух лет являлась его клиенткой, и то по просьбе ее отца. У нее действительно возникла сложная ситуация, но только сложная, а не интересная и захватывающая, да и девушка, слава тебе господи, была умненькой. Дамочке они помогли и заработали прилично, разумеется.

Ната продолжала знакомить Веронику со всей компанией, а он, рассматривая девушку, уже понимал, что откажет, и расстраивался, тяжело мрачнея от того, что все-таки ошибся.

Стареть, что ли, стал, или прав Ринк – теряет форму?

Ну, не может быть интересным дело у такой молодой девицы!

Она повернулась к нему, и в этот момент отчего-то его сердце пропустило удар.