– Ясно. Иди! И не говори Косте, что это для меня, скажи, что у твоего «неправильного» руководства проблемы. Придумай что-нибудь, ты же умеешь.

– Поняла, поняла! Я мигом. А ты мне все расскажешь потом!

На визитной карточке, которую Ника держала в руке, значилось: «Кнуров Сергей Викторович», два номера офисных телефонов, один мобильный и больше ничего – ни названия, ни логотипа, полагающегося фирме. На обратной стороне рукой Костика был написан еще один номер мобильного телефона.

– Не хотел давать, еле уговорила, – трещала Милка рядом, понизив голос. – Понимаешь, они берутся только за очень непростые дела, как правило, связанные с большими деньгами, аферами там всякими, еще чем-то сильно сложным, потому что, как говорит Костик, они очень непростые ребята.

– Что значит большими деньгами? – уточнила Ника.

– Ну, не знаю, миллионы долларов, наверное.

– Они что, криминальная структура?

– Да нет! Что ты! Совсем даже наоборот! Вполне легальная фирма, они все из бывших не то гэбистов, не то ментов, не знаю, – отмахнулась Милка.

– Бывшие-то как раз сейчас самые криминальные, – усмехнулась Вероника.

– Но не эти, точно! Так Костик сказал.

– Значит, мальчики работают только с олигархами?

– Ну, Костик-то наш пока не олигарх, а они с ним сотрудничали. Он мне сейчас про них рассказывал, аж расчувствовался весь. Значит, мужики там стоящие, Костика не обманешь, ты же знаешь, как он людей чувствует.

– Так они, может, за мое дело и не возьмутся, у меня миллионов нет, – вздохнула расстроенно Ника.

– Вот! – тут же чему-то обрадовалась Милка. – Костик пояснил, что, собственно, дело не в зеленых нулях, главное, чтобы интрига дела была позаковыристей!

«Куда уж заковыристей! – невесело подумалось Нике. – Разве что золото партии искать!»

– Насколько все сложно, я пока и сама не поняла, – протянула она.

– Так, давай! Рассказывай! – возмутилась подруга.

– А дорого они берут? – ушла от вопроса Ника.

– Костик сказал, что гонорар зависит от конечного результата. Если все благополучно разрешается, то они берут какой-то процент от чего-то, я не поняла, а если нет, то клиент оплачивает только текущие расходы. А вот эти расходы у них очень большие, они используют всякие высокие технологии и еще много чего. Так что ты подумай, нужно ли тебе это.

– Я подумаю.

И, зная, что сейчас последует, попросив мысленно прощения у Милки за обман, воплотила в жизнь план побега от ее вопросов.

– Ой, Милка, что-то мне плохо, голова сильно заболела, – прикрыла она глазки и откинулась на спинку стула. – Мне, наверное, лучше срочно домой.

– Пошли, Никочка, я тебя отвезу! – засуетилась Милка. – Ты даже позеленела вся!

– Нет, я лучше на метро – из центра в центр, всего три остановки, а на машине мы час в пробках простоим, – возразила Вероника.

– Черт, и правда! Ну, давай хоть до метро довезу! – суетилась Милка.

– Тишина, метро в пяти метрах. А ты лучше иди ищи в себе дизайнера, а вдруг найдешь?

– Думаю, что вряд ли, – вздохнула Милка.

– Спасибо тебе большое за помощь! – искренне поблагодарила Вероника. – Кстати, а что это за телефон Костик написал? – Она указала на визитку.

– Ой, я и забыла! – спохватилась подруга. – Костик предупредил, что по этому номеру можно звонить только в самом крайнем случае. Я его так уговаривала, придумала крутого мужа с неприятностями у своей начальницы.

– Спасибо тебе, – еще раз поблагодарила Ника и строго предупредила: – И никому не рассказывай про наш разговор, если расспрашивать начнут, придумай что-нибудь.

– Кто начнет? – не поняла Милка.

– Не знаю, какие-нибудь люди, незнакомые тебе.

– Былинская, ты с ума сошла! Что у тебя происходит?! Немедленно признавайся! – перепугалась вдруг всерьез Милочка Тишина.

– Я же сказала, что пока и сама не знаю.

– Ника, – Милка ухватила ее за руку и придвинулась поближе, – поживи пока у меня или вон у Костика, за городом, тебе не надо одной оставаться!

– Спасибо, Мила, но в этом нет необходимости.

– Ладно, иди, «интеллигентная пуговица», но я буду все время тебе звонить! – припугнула подруга.

Пока Ника добиралась домой, она уже продумала план дальнейших действий практически поминутно и в деталях.

Сергей Викторович Кнуров пребывал в полном блаженстве, близком к нирване.

После жаркой баньки, в которой они с мужиками провели неспешные два часа, потягивая горько-сладкий морс, приготовленный Мишкиной женой, облаченный в теплый банный халат, он в компании самых близких друзей сидел на плетеном диване, стоявшем на веранде дома четы Ринковых.

– По-моему, пора заняться шашлыком? – прервал общее умиротворенное молчание Антон.

– Шашлычок сейчас, да под водочку, в самый раз! – поддержал дельное предложение Мишка.

Стол накрыли на летней террасе, солнышко припекало, и только легкий прохладный ветерок напоминал, что все-таки еще не лето.

Жарить шашлык Антон не доверял никому, поэтому, передав жене в руки дочку Машку, лично встал у мангала. Ната тут же перекинула Машку Сергею и включилась в суету приготовлений и накрывания стола. Маша и Саша – годовалые близнецы четы Ринковых, радовавшие родителей и близких необыкновенной сообразительностью, почти полным отсутствием капризности и жизнерадостностью.

Мария, будучи барышней энергичной и общительной сверх всякой меры, с таким бездарным времяпровождением, как спокойное сидение на чьих-то руках, была категорически не согласна, и посему господину Кнурову пришлось попотеть, поспевая за ней, стремительно ползающей по всей террасе. Ее брат Саша, куда более спокойный парень, занимался настоящим серьезным мужским делом – сидя в манеже, который поставили здесь же, на террасе, сосредоточенно сопя, раскурочивал, разбирая на запчасти, большую пластмассовую машинку.

Пришла Дина и усадила к Саше в манеж Ивана, их с Михаилом сына.

– Они мальчишки спокойные, деловые, это не Машка шалопутная, с полчаса тихо посидят, пока машинку не разберут, потом начнут характер показывать, – сказала она Сергею, явно забавляясь его вынужденной ролью няньки.

Промычав что-то невразумительное, Кнуров, стоя на коленях, вылавливал за ногу Машку из-под стола. Машка хохотала, хрюкала от удовольствия и брыкалась.

Еще бы – так весело!

Она уже успела перепачкать свой желтый комбинезон, потерять ботиночек и схватить огурец со стола в тот момент, когда Сергей, наконец, выковыряв дитя из-под стола, поднял ее на руки.

– У этого ребенка что, генератор тока внутри? – ворчал вконец запарившийся Кнуров.

– Хуже, врожденное любопытство и море энергии, – веселилась, глядя на него, Наталья, она же счастливая мать энергичного чада.

– Ната, не мучай Матерого, выпусти ее на траву. Пусть гуляет, – предложил Антон, не отрываясь от шкворчащего шашлыка, мангал с которым установили рядом с террасой.

– Она будет тянуть в рот всякую гадость!

– В нашей траве нет гадости, – успокоил ее Антон.

– Машка найдет! – рассмеялась Ната. – Ничего, Сереж, потерпи. Им всем уже пора спать, минут через пятнадцать Машка точно уснет, и Амалия Леопольдовна их всех заберет в дом.

– А где сейчас эта Леопольдовна? – понемногу сатанея, поинтересовался Сергей, ловко перехватив Машку, собравшуюся сделать кульбит головой вниз.

– Она занята, у нее дневной чай, – сделав серьезное лицо, пояснила Ната. – Чай по расписанию, когда дети спят, но сегодня вот дети не легли вовремя, но чай пострадать от этого не может.

Машка уснула у него на руках, когда все сели за стол, разлили ледяную водочку в рюмки и Антон принес первую порцию горячего, источающего дурманящий запах шашлыка.

– Давай я отнесу ее в дом, – предложила Ната.

Сергей не успел ответить, зазвонил сотовый в кармане куртки, и он торопливо принялся его доставать, испугавшись не на шутку, что Машка проснется.

– Не волнуйся, – успокоил Антон, – ее теперь даже артобстрел не разбудит.

Сергей кивнул и нажал кнопку ответа.

– Да, Кнуров! – ну очень, очень недовольно ответил он.

– Здравствуйте, – услышал он незнакомый женский голос. – Меня зовут Вероника Былинская. Ваш телефон мне дал Константин Тишин, он сказал, что вы специалист и можете помочь.

Сергей сразу вспомнил Костика Тишина – дельный мужик, не истерик, с ним приятно было иметь дело, да и проблема у него оказалась непростой.

– Константин знает, что вы звоните мне по этому номеру? – спросил он холодно, желая отделаться от звонившей как можно скорее.

Она промолчала.

Эта Вероника Былинская вообще разговаривала странно – тщательно выговаривая слова, с каким-то легким придыханием, делая паузы, как будто обдумывала каждое слово, и тембр ее голоса был какой-то необыкновенный, Сергей никак не мог подобрать определение.

– Нет, он не знает, что я вам звоню.

– Откуда вы знаете Константина? – строго спросил он.

– Он родной брат моей подруги. – Девушка помолчала. – Я попросила ее взять у Костика ваши координаты, сказав, что они нужны для ее начальницы.

– Значит, вы с подругой его обманули? – совсем уж сурово поинтересовался Кнуров.

Пауза.

– Да, Милу я тоже не посвятила в суть своих проблем, – призналась она и продолжила через короткую паузу: – Я не хочу, чтобы пострадал кто-нибудь из моих друзей.

Вишня! Он понял, что звучание ее голоса напоминало ему вкус спелой вишни, пожалуй что в шоколаде и немного в коньяке. Такой – сладко-горьковато-терпкий, Сергей даже почувствовал его на языке.

Впрочем, это ничего не меняет!

– Уверен, что вместе с номером телефона вы узнали и то, что я не занимаюсь проблемами, связанными с бытовыми разборками, какого бы уровня стоимости эти разборки ни оказались? – холодно «отшивал» он навязчивую дамочку, попутно отчитывая с явным намеком на предостережение.

Пауза. Легкое придыхание.

– Да, я знаю, но моя проблема не имеет никакого отношения к бытовым. – Молчание, вздох. – Моя жизнь превратилась в странный детектив.

Ему совсем не хотелось именно сейчас вникать в ее проблему и в чьи-либо проблемы вообще.

Ему хорошо, разморенно-уютно после жаркой баньки, ледяной рюмочки и вкуснейшего шашлыка. На руках у него теплым счастливым комочком спит Машка, мирно посапывая, умотанная собственной необузданной активностью. Еще большой вопрос, кто кого «укатал» – Кнуров даже не подозревал, что годовалый ребенок – это вам покруче любой полосы препятствий спецназа.

И он совершенно не собирался выпадать из этого замечательного состояния, когда душа умиротворяется под неспешную задушевную беседу с друзьями, в принципе братьями, а тело нежится и благоговеет, а мозг наконец-то отдыхает от всех проблем и вопросов.

Какого черта!

Не будет он работать, какой бы легкий звон ни вызывал в нем голос этой девушки, похожий на вишню в коньяке – такой же насыщенный, терпко-сладкий, слегка горьковатый. Девушки с красивым именем Вероника, говорившей тихо, с длинными паузами и легким придыханием, и интригующей все его мужские инстинкты.

Нет уж!

Вероник много, а такого отдыха и праздника встречи с мужиками, когда никуда не торопишься, отодвинул все дела, не выпадало уже миллион лет!

Он уже решил отказать ей, или, ладно, завтра вечером, так и быть, он встретится с девицей в офисе, и, так и быть, пусть поведает, что у нее там случилось на ниве, скорее всего, любовно-квартирных переживаний.

– Хорошо! Завтра вечером подъезжайте ко мне в офис и все расскажете.

Она недолго помолчала. Вздохнула.

– Сергей Викторович, завтра, скорее всего, уже будет поздно, – даже как-то спокойно уведомила звонившая.

– Что, – раздражаясь и повышая голос, поинтересовался Кнуров, – вопрос жизни и смерти?

Повисла тишина.

Не только в телефонной трубке, где он прямо-таки чувствовал, как девушка обдумывает правильный ответ, но и за столом.

До сих пор мужики, разговаривавшие вполголоса, чтобы не мешать ему беседовать, замолчали и дружно, как по команде, посмотрели на Кнурова.

– Я не знаю, – наконец ответила Вероника, – насколько жизни и смерти, но, думаю, покалечить меня могут вполне реально.

Вот черт! Твою ж мать!

Ее голос и эта манера честно отвечать без попыток обмануть, чтобы добиться результата, – не окрашенный эмоциями тон, словно она читала доклад об очередном пленуме политбюро, а не о криминальных проблемах говорила, и что-то еще, непонятное ему самому, не давали сделать то, что очень хотелось и было, с его точки зрения, вполне логично, – послать барышеньку куда подальше!

– Объясните в общих чертах, о чем идет речь, – потребовал строго Кнуров, понимая, что уже сдался, и с тоской думая, что вот же засада, а ведь, скорее всего, придется бросать все эти посиделки задушевные и куда-то ехать.

– Я так поняла, – подбирая слова, ответила она, – что речь идет о каких-то документах, скорее политических, чем финансовых и… – пауза, – слитках золота или платины.