Итак, снова разбит лагерь, снова нужно искать занятия, чтобы не одолела тоска и скука однообразных вялых дней. Занятия нашлись. Мужчины стали регулярно ходить на охоту, женщины и дети постарше собирали ягоды. Вместе с попутчицами, у которых не было маленьких детей, Мисси часто отправлялась на поиски дров. Теперь-то она знала цену сухим поленьям и собирала дрова не на один день, но любила сделать запас. Она складывала найденные деревяшки в специально обустроенное место под фургоном. «Уж если пойдет дождь, не одна миссис Шмидт сможет похвалиться сухими дровами», — с гордостью думала Мисси.

Как успела она заметить, в лагере стали догадываться, что жена Вилли находится в интересном положении. Никто ей, конечно, ничего не говорил, но будущая мама часто ловила на себе добрые, по-матерински заботливые взгляды пожилых дам. По расчетам Мисси, ребенок должен родиться где-то месяцев через пять. «Это еще очень нескоро. Не стоит раньше времени волноваться», — успокаивала себя Мисси.

Со дня на день матерью готовилась стать Бекки, общества которой Мисси постоянно искала. Все женщины в лагере добросердечно старались облегчить миссис Клей хозяйские заботы. Одна принесет сухих дров в запас, другая прямо сейчас добавит своих поленьев в костер Бекки. Если кто-то шел за водой к ручью и одна рука оказывалась свободной — подхватит пустое ведро молодой женщины.

Задержка в продвижении обоза волновала Мисси. Она переживала за Бекки и вместе с ней надеялась, что, несмотря ни на что, удастся преодолеть препятствие и обоз прибудет в Тетфорд вовремя. Подруги рассчитывали, что там есть врач. Каждый день Мисси с надеждой молилась, чтобы свершилось чудо и вода в реке опустилась. Был момент, когда, казалось, уровень воды упал, но тут же, вероятно из-за прошедших где-то в верховье дождей, река снова переполнилась. Вопрос о переправе снова был снят.

На пятнадцатый день ожидания на берегу Большой реки лагерь был взбудоражен неожиданной вестью: на подходе еще один обоз. Вскоре он появился невдалеке от стоянки мистера Блейка — вниз по склону холма медленно покатились фургоны. Многие пошли навстречу обозу, от вновь прибывших с нетерпением ждали новостей. Вилли и Мисси не без сожаления узнали, что этот обоз идет из мест, которые находятся значительно южнее их родного края, — пришлось удовлетвориться самыми общими новостями.

Второй обоз, несколько меньших размеров, расположился неподалеку. Его Глава оказался не таким благоразумным, как мистер Блейк. Пробыв на берегу два дня, он объявил, что вода достаточно опустилась и его фургоны могут переправляться. Мистер Блейк пытался отговорить самонадеянного человека, но тот лишь посмеялся и обозвал мистера Блейка трусом.

— Мне приходилось переправлять фургоны и не через такую воду, — хвастливо заявил смельчак.

Он велел первой упряжке переходить реку.

Мужчины, женщины, дети — все высыпали на берег и не отрываясь наблюдали за переправой. В толпе стоял недовольный гул, на все лады ругали мистера Блейка. «Мы просидели здесь столько дней, когда могли бы уйти уже далеко», — роптали люди.

Сам мистер Блейк предпочел не смотреть на происходящее. За словом в карман он не полез, сказал что есть об этой переправе, развернулся и размашистым шагом пошел прочь.

Поначалу казалось, будто все идет хорошо. Но в какой-то момент фургон подхватило течением и, к ужасу следивших за ним с берега, вынесло на середину реки. Фургон то кружило, точно он попал в бурный водоворот, то подкидывало вверх. Лошади оказались по холку в воде. Пытаясь выбраться, они бились в водовороте и старались плыть к берегу, но течение было слишком сильным, и бедные животные не могли справиться. Возница попал в безысходное положение. Ему уже ничего не оставалось, как броситься в мрачную стремнину и попытаться вплавь вернуться на берег. Фургон то нырял вниз под воду, то его снова подбрасывало вверх. Обезумевшие лошади ржали, силясь вырваться из пучины. Наконец заштопанный ветхий фургон с жалобным скрежетом накренился и повалился набок. Течение, подхватив затонувшую упряжку, понесло ее вниз по реке, и через несколько минут она исчезла за поворотом.

Возница меж тем бился с водной пучиной, всеми силами стараясь держаться на плаву. В какой-то момент ему удалось ухватиться за проплывающий мимо кусок дерева — и вздох облегчения пронесся по толпе на берегу. Но в следующий миг ужас страха за несчастного человека снова охватил наблюдателей. Бревно неожиданно наткнулось на какое-то препятствие под водой, и его отбросило на середину реки. Не сумев удержать в руках скользкое бревно, тонущий мужчина остался один на один с течением.

Стоявшие на берегу люди предпринимали попытки помочь несчастному. То один, то другой отважный всадник старался направить лошадь как можно ближе к тонущему и бросить ему веревку. Все напрасно. С ужасом смотрели люди, как мутный поток бурлящей реки уносит лохматую голову за поворот. Какая-то молоденькая женщина, всплеснув руками, упала в обморок.

— Бедняжка. Это, должно быть, ее муж, — задыхаясь от волнения, прошептала Мисси. Она закрыла лицо руками и зарыдала.

Мужчину вытащили из реки в полумиле ниже по течению. Попытки оживить его оказались безуспешными. Упряжка лошадей с фургоном бесследно исчезла.

На другой день люди из двух обозов собрались вместе, чтобы похоронить погибшего мужчину. Вырыли могилу, отслужили молебен. Несчастную рыдающую вдову уводили под руки от могильного холмика, ставшего последним домом для ее молодого мужа. Горе и чувство непоправимой утраты испытывали все переселенцы, и попутчики и те, кто только однажды на переправе видел этого несчастного человека.

После случившегося авторитет мистера Блейка вырос на глазах, а проходя мимо главы второго обоза, люди не могли скрыть неприязни к этому самонадеянному человеку.

В обозе мистера Блейка единогласно и твердо решили: ждать. Если понадобится, они будут ждать целое лето, но лошади с фургонами ни за что не войдут в этот яростный, несущий гибель поток.

Прошла неделя упорного ожидания. Однажды, когда в лагере завтракали, кто-то из путников заметил на небольшом холме на противоположной стороне реки нескольких индейских воинов с раскрашенными лицами и колышущимися на ветру перьями. Их полуобнаженные тела лоснились в лучах утреннего солнца. Сидя верхом на мустангах, индейцы молча рассматривали лагерь, окруженный цепью фургонов. Затем по сигналу вождя мгновенно тронулись с места и исчезли за холмом. Мисси содрогнулась от мысли, что стало бы с лагерем, не будь между ними неприступной бурной реки. Наверное, это исполнение стиха Писания, который отметил Кларк, давая детям Библию в дорогу: «Я помогаю тебе» 4.

Еще одна неделя терпеливого ожидания осталась позади, и вот наконец река отступила. Прежде чем разрешить хоть одному копыту лошади или колесу фургона войти в воду, мистер Блейк, ежедневно следивший за уровнем воды, сам перешел реку на своем чалом жеребце.

Переправа заняла целый день. Чтобы протащить вброд иной фургон, требовалась не одна упряжка. Рядом с женщинами и детьми обязательно ехали верхом мужчины — на случай непредвиденной опасности. По настоянию мистера Блейка каждую упряжку сопровождали всадники, которые веревками контролировали направление движения, и один за другим фургоны шли точно по броду. «Если бы Глава малого обоза отличался предусмотрительностью мистера Блейка, не случилось бы той трагической смерти! — Мисси не могла избавиться от тяжелых воспоминаний. — И то сказать, мистер Блейк очень опытный вожатый. Еще одно Божье провидение».

Сразу после переправы все путники собрались вместе на западном берегу реки, и Вилли совершил благодарственную молитву Богу за спасение каждого.

Уставшим людям и лошадям нужен был отдых, потому в этот день решили устроить привал, чтобы завтра с новыми силами отправиться в путь. Больше чем на месяц задержала обоз коварная река.

«Бекки, Бекки! — тревожилась за подругу Мисси. — Успеем ли мы добраться вовремя? Дорога до Тетфорда дальняя. Конечно, у нас есть миссис Козенски, но…»

Ранним утром следующего дня в лагере царило приподнятое настроение; все были заняты сборами в дорогу и ждали последней команды. Даже лошади нетерпеливо били копытами. С удивлением Мисси отметила, что творится у нее в душе. Пока обоз медленно, но неуклонно приближался к Большой реке, молодая женщина панически боялась переправы, полагая, что она станет точкой, от которой возврат к родному дому будет невозможен. Теперь река осталась позади, а Мисси чувствовала не грусть и тоску, но лишь необычайный прилив сил. Казалось, знай она дорогу — преодолеет ее самостоятельно.

Наконец фургоны были выстроены в колонну, и прозвучала команда трогаться в путь. Скрип лошадиной сбруи и скрежет колес сейчас звучали для Мисси как музыка. Снова в дорогу! «Мы перешли Большую реку, и дальше сложных препятствий не будет, — говорила себе Мисси. — К прошлому уже возврата нет — только вперед!»

Мисси чувствовала: Вилли тоже во взбудораженном состоянии. С трудом ему удавалось не гнать лошадей — тянущимся друг за другом фургонам было запрещено менять скорость движения, установленную главой обоза.

День прошел без особых приключений. Путники быстро вошли в ритм ежедневных забот, и только ноющие мышцы напоминали, что они слишком долго бездельничали. Придется снова привыкать к дороге. Ради разнообразия Мисси то ехала в фургоне, то шла по дороге. Когда Мисси шла, она непременно подбирала попадающиеся на глаза деревяшки, а потом складывала их под сиденье фургона. К концу дня все вымотались и устали, но это была приятная усталость — «трудовая».

По мере продвижения на запад ландшафт понемногу менялся. Деревья встречались реже, да и то всё небольшие. Соответственно, и дров попадалось все меньше; женщины, отчаявшись, собирали в ведра буйволиные лепешки, которые хоть как-то могли гореть. Но Мисси их аромату предпочитала запах горящей древесины и потому продолжала искать дрова. Кроме того, от тяжелых ведер, наполненных лепешками, болели руки и спина.

Порой в глубине пейзажа видны были стада буйволов и оленей. Дважды к дороге выходили индейцы, и оба раза сердца путников замирали, но индейцы не тронули кочующий обоз.

Отряд мистера Блейка пополнился еще одним переселенцем — вдова утонувшего возницы миссис Эмори попросила принять ее в обоз. Мистер Блейк не осмелился отказать несчастной женщине. За местом для попутчицы дело не стало — Кэти Вайсс сразу пригласила ее в свой фургон, а отец Кэти перешел в фургон к Генри.

Бедная женщина потеряла в дороге все: мужа, дом, вещи — и пришла в обоз мистера Блейка ни с чем. Тотчас ее новые добросердечные попутчицы принялись хлопотать. Охотно порывшись в своих сундуках, они разыскали немало подходящих вещичек, хотя не все идеально подошло по размеру, а кое-что, по чести говоря, давно вышло из моды. Но в общем молодую женщину вполне прилично приодели — во всяком случае, на отрезок пути до Тетфорда, — за что миссис Эмори была чрезвычайно благодарна.

В свою очередь, миссис Эмори оказалась весьма ценным приобретением для общества. Даже пребывая в глубоком горе, эта женщина умела заметить тех, кто нуждается в помощи, и своим добрым отношением ко всем в отряде снискала общую любовь.

Итак, жизнь шла как должно: каждый день приближал переселенцев к заветной цели. Их вечерние разговоры у костра были полны пылких надежд на будущее, планов и мечтаний. Новая земля, хотелось верить, сулит счастливую жизнь. Она примет любого с распростертыми объятиями — лишь бы сердце у него было горячим, мускулы крепкими, энергия неутомимой. Лишь бы он с радостью трудился на ее ниве.

Глава девятая. Город

Мистер Блейк не питал симпатии к городам. Он проводил обоз мимо любого города или городка, и не имело значения, сколь крупное сокровище лежит на пути, Глава обоза обходил его стороной. Если же встречи по тем или иным причинам было не избежать, мистер Блейк давал обозу команду идти в обход, а сам ехал в город или посылал кого-то из своих помощников, чтобы закупить все необходимое по списку, составленному заранее каждой семьей.

Глава обоза любил повторять, что его задача — доставить людей и фургоны в целости и сохранности в Тетфорд, и он эту задачу выполнит.

— Для переселенцев город — самый страшный враг, — ворчал мистер Блейк. — Во всех своих походах на Запад я не потерял ни одного человека ни в огне прерий, ни в бушующей реке, ни от руки индейца. Однако, — неохотно добавлял он, — многих недосчитались именно в городах. А я не хочу портить свою репутацию, и в город мы заходить не будем.

Каково же было удивление переселенцев, когда в один прекрасный день глава обоза вдруг объявил:

— Завтра мы подойдем к Липтону. Не ахти какой городишко, но мы остановимся там на целый день. Лагерь разобьем поближе к городу, желающие смогут пешком прогуляться. И чтобы никаких мне упряжек с фургонами, никаких лошадей в городе. В Липтоне, кстати, есть служба доставки — это для тех, кто двумя руками на двух ногах всего накупленного не унесет. Понять, впрочем, можно: у них богатые торговые ряды, там вы найдете все, что душе угодно. — Он оглядел собравшихся и продолжал: — В среду утром отправляемся дальше. Полагаю, все соберутся вовремя.