Что ж, нужно воплощать мечту об огороде. Стоит Мисси заняться грядками и посадками, как она сразу станет бодрее, дни не будут казаться пресными и нудными. Но приготовления, увы, были сорваны — сильный шквал вновь принес обильные снежные хлопья. Глядя на них, Мисси рыдала от отчаяния, роняя тоже обильные слезы в передник.

Снег таял неохотно, медленно, особенно там, где были большие сугробы — возле ручья. Но именно возле ручья Мисси и хотела устроить огород. С трудом ей удалось побороть искушение выйти с лопатой и начать копать уже сейчас; конечно, это была бы напрасная трата сил и времени.

Наконец зима с завидной неизбежностью проиграла битву наступающей весне, снегопады сменились ливневыми дождями, и однажды, выйдя на улицу, Мисси с удивлением обнаружила, что от зимы не осталось и следа.

Она принялась настойчиво просить Вилли вспахать ей под огород землю, но Вилли был благоразумным человеком.

— Еще рано, дорогая, земля не прогрелась. Ты не забывай — здесь не восток, в предгорье ночные заморозки не редкость.

Мисси не могла услышать этих слов — она изнывала от нетерпения, и Вилли сдался. Он распахал небольшой кусок земли.

Ах, что творилось с Мисси! С каким упоением высевала она семена на грядках! Положив рядом с собой толстое одеяло, молодая мама посадила на него сына и полагала, что ребенок будет радоваться весеннему солнышку. Однако малыш, ошеломленный непривычной обстановкой, начал капризничать, и Мисси ничем не удавалось его развлечь. Только когда мама повернула малыша на животик и, ласково поглаживая, стала успокаивать, он уснул.

— Спи, мой милый, хотя ты и упускаешь много хорошего: ясное голубое небо, прикосновение к коже весеннего ветерка, запах оттаявшей земли, — тихонько говорила сыну Мисси. — Когда-нибудь, я думаю, ты сможешь оценить все это. А сейчас твоя мама будет наслаждаться весной.

С каждым брошенным в землю семечком — а семян у Мисси было много — сердце молодой женщины ликовало. Она изголодалась по зеленым, самым настоящим росткам. Скорей бы все это выросло. Мисси почти чувствовала запах спелых овощей, несравненный вкус свежей зелени.

Посажены семена были довольно быстро. Натан все еще спал, а молодая мама, пристроившись рядом с ним на одеяле, слушала веселое журчание ручейка. «Господи! — возвела она очи к небу. — Спасибо Тебе за то, что после долгой, холодной зимы всегда наступает весна, которая прогоняет мороз и зимнюю депрессию, и в жизни опять появляются ростки обновления».

Малыш проснулся. Мисси взяла его на руки и, стараясь передать сыну свой восторг от красоты мира, поворачивала его то в одну сторону то в другую и показывала небо, солнце, горы. Но всем этим красотам крошка Натан предпочел лицо и обнимающие его руки матери, от которых он не отводил глаз.

После сна ребенок был голоден, и Мисси знала, что очень скоро он потребует свой обед. Молодая мама собрала вещи малыша, завернула его в одеяло и пошла домой.

В эту ночь выпал снег. Утром Мисси выглянула в окно, надеясь увидеть такой же прекрасный ясный, солнечный день, как вчера, но на земле лежало белоснежное покрывало.

— Посадки! Мои посадки! — со стоном Мисси схватилась за голову.

— Ничего страшного. Просто земля увлажнится, когда солнце растопит снег, — поспешил успокоить жену Вилли. — Это даже хорошо для семян, которые ты посадила, они получат дополнительную влагу.

Молодая женщина благодарно улыбнулась мужу. Правду ли он говорил или хотел успокоить Мисси, но Вилли заботился о ней, и это было самое главное.

Пригрев, солнце быстро растопило выпавший снег. Над черной землей от испарявшейся влаги стояла легкая дымка.

После той ночи еще не раз Мисси, выглядывая утром на улицу, обнаруживала снег и подмерзшую землю. В такие дни она молилась, чтобы ни одно из посаженных семян не выпустило смелого ростка из утробы теплой грядки на все еще холодный свет.

Понимая, что в земле семена надежно защищены от ночных заморозков, Мисси тем не менее страстно ждала первых всходов. Каждый день она искала признаки жизни на своих грядках, и однажды зеленые ростки проклюнулись и постепенно стали образовывать все более густые зеленые ряды. На огороде у Мисси все пошло в рост. Она уже легко различала лук, редис, морковь, горох и бобы.

И вот опять в одну из ночей страшный мороз. Большая часть зеленых крепких ростков замерзла и поникла.

И опять Вилли вынужден был поднимать дух поникшей Мисси.

— Дорогая, еще есть время посадить семена заново. Я с удовольствием перекопаю грядки с подмороженными всходами.

Мисси отрицательно покачала головой.

— Я знаю, как ты занят, а мне физическая нагрузка лишь на пользу. Я сама.

Снова был засеян огород, и Мисси опять стала ждать всходов. Однако в этот раз ей стало казаться, что зеленые ростки уж слишком долго не появляются.

Но настали наконец по-настоящему теплые дни. В один из таких дней Мисси вышла проверить свои грядки и с радостью обнаружила, что лук подрос и его, пожалуй, можно срывать к столу. Она оторвала первое зеленое перо и попробовала. Это был настоящий лук, вкус которого Мисси уже почти забыла. Переходя от растения к растению, она отрывала зеленые перья и жадно съедала. По всей длине грядки за ней оставались жалкие общипанные пучки. Мисси наклонилась к очередному пучку — и тут на нее напала отрыжка. «Поела лучку! Какой же я поросенок, — Мисси было и смешно и тошно. — Что подумает Вилли?»

Чувствуя себя очень виноватой, молодая женщина попыталась привести в порядок грядку, затем вынула из гнезд несколько зеленых пучков — к мясному блюду, которое предполагалось в обед, и пошла в дом.

Мисси явно объелась. Истосковавшись по овощам и зелени, она не в меру съела зеленого лука и теперь мучилась неприятными ощущениями в желудке. Вечером, когда вернулся Вилли, жена не могла ужинать вместе с ним. Запах свежего лука в подливе к мясу уже не искушал Мисси.

— Ты бледна, моя дорогая. Что случилось? — забеспокоился Вилли.

— Похоже, что-то не то съела.

— Ты уверена, что в этом дело?

— Да, конечно.

— Мисси, лучше ложись, я сам справлюсь с ужином. — Вилли уложил жену в постель. — Что у тебя болит — желудок?

— Крутит в животе.

— Прими какое-нибудь лекарство.

— Не надо, так пройдет.

Вилли не устраивало подобное решение проблемы. Он вытащил на стол коробку с таблетками и микстурами и принялся разбирать надписи на бутылочках и баночках.

— Мисси, скажи, что ты чувствуешь. Мне легче будет подобрать лекарство.

И Мисси ответила — неожиданно громкой отрыжкой, следом смутилась и захихикала.

— Ничего не понимаю. — Вилли резко повернулся к жене. «Странное это поведение можно объяснить либо проявлениями психологического одиночества в пустыне западной прерии, либо и вправду не то что-нибудь съела», — поставил он свой диагноз.

Понимая комичность ситуации и не в силах более сдерживаться, Мисси залилась веселым смехом.

— Я сомневаюсь, что тебе удастся среди наших лекарств найти пилюли от свежего лука.

— Лука? — удивился Вилли. — Какого лука?

— Моего. Лук уже достаточно вырос, и я как настоящий поросенок объелась луком с грядки. — Мисси закончила признание болезненной гримасой. — Ты понимаешь, сначала было так вкусно, я не могла оторваться, но потом… — Мисси поморщилась и добавила со вздохом: — Сейчас он мне не кажется вкусным.

— Как? Значит, ты ела лук, пока… — недоверчиво уточнял Вилли.

Мисси кивнула, громко икнув.

— Ах ты, бедняжка, — успокоившись, Вилли разразился неудержимым хохотом. Подойдя к кровати и поцеловав жену, Вилли шутливо сморщил нос. — Мэм, вы объелись луком.

— Спрячь все лекарства. К утру пройдет, — успокоила мужа Мисси. Они еще долго весело смеялись.

Но Вилли все же настоял на том, чтобы жена приняла микстуру для улучшения пищеварения и, заботливо подоткнув одеяло, посоветовал ей уснуть.

Наутро у Мисси все прошло, зато Натан весь день капризничал. Мисси не переставала ругать себя: так неосмотрительно она вчера набросилась на грядку с луком, забыв даже, что кормит ребенка! Но когда желудок молодой мамы пришел в норму, успокоился и малыш. «Мы с ним хорошо прочувствовали каждое перышко свежей хрустящей зелени, — улыбнулась себе Мисси. — А пожалуй, стоило испробовать. Все-таки весна».

Глава двадцатая. Лето

Лето установилось. Погода была жаркая, и огород Мисси процветал. Каждый день она подавала к столу свежие овощи со своих грядок. Вилли купил еще несколько десятков голов скота, чтобы поддержать стадо, но ныне он предусмотрительно решил нанять больше людей для охраны и затем лишь начать клеймение животных. Вилли с Генри несколько дней были заняты строительством дома из дерна для новых работников. А когда жилище было постороено, Вилли стал готовиться к поездке в Тетфорд, где он собирался сделать хозяйственные закупки и поискать ковбоев на ранчо. Ехать решили на двух упряжках в ближайший четверг.

Посмотрев свой самодельный календарь, Мисси поняла, что мужа не будет целых три недели. Как бы она хотела поехать вместе с ним! Она так соскучилась по своим подружкам! Хорошо бы поболтать с друзьями за чашечкой чая с кексом, походить по магазинам. Но Мисси знала, что поездка долгая, — и удержалась от просьбы поехать с мужем. Ей бы, конечно, не составило труда смириться с неудобствами в дороге, а вот Натану в эту жару вряд ли будет комфортно в пути.

Мисси написала письма друзьям — Мелинде, Кэти и пастору с женой. Самое подробное письмо было адресовано миссис Тейлорсон; оно содержало исчерпывающий отчет о том, как растет Натан, что уже научился делать и что пытается делать — вплоть до того самого момента, когда Мисси дописывала это письмо.

Очень долго супруги составляли список вещей, которые нужно купить. Мисси старалась учесть все, что ей понадобится в следующем году, и решала, что из этого она может себе позволить.

Самым сложным оказался список для Натана. Сын рос быстро и взрослел с каждым днем. Что ему потребуется через год, трудно было представить. Скоро он уже будет играть на улице, значит, нужны ботиночки, брючки, другие рубашечки. Как одеть ребенка за один заход в магазин? Мисси решила, что в таком деле Вилли нужна помощь, и составила отдельный список, который муж должен был передать Мелинде. В перечень покупок, кроме всего, входили пряжа, ткани и два подарка для Вилли, один на приближающийся день рождения, другой на следующее Рождество. Мисси также просила Мелинду купить маленькую игрушку Натану на его первый день рождения.

Вилли спрятал в карман список для Мелинды, еще раз проверил и перепроверил свой хозяйственный список и, повернувшись к жене, спросил:

— Дорогая, что привезти тебе? Может, будет какой-то особый заказ?

Мисси выпалила не колеблясь:

— Привези, пожалуйста, дюжину курочек и пару петушков. Я давно мечтаю о цыплятах.

Вилли раскрыл рот от удивления.

— Цыплят? Ты хочешь цыплят?

— А почему нет? Представь только, что для нас значит дюжина несушек. Это вареные яйца, омлеты, яичница. Это жареный цыпленок, цыпленок на вертеле, цыпленок с клецками и еще столько всего.

— Это я понимаю, Мисси. Но цыплята — здесь?

— А что значит — здесь?

— У нас нет кормов для них.

— Так зачем? Они могут сами себя прокормить, пусть клюют траву.

— Птица будет голодать и может погибнуть.

— Тогда давай купим корма.

— Значит, и курятник надо строить.

— Они вполне могут жить в домике из дерна. Как и я. — Подбородок Мисси упрямо смотрел вверх.

— Ну, хорошо, — засмеялся Вилли, видя, что жена непреклонна. — Я подумаю.

— Вилли, это единственное, о чем я тебя прошу, — все еще строгим тоном говорила Мисси, хотя уже успокоилась, поняв, что муж постарается выполнить ее просьбу.

С отъездом мужа жизнь Мисси была наполнена тоской одиночества.

Каждый день она брала Натана на прогулку верхом, но не осмеливалась на дальние поездки и старалась выходить из дому лишь по утрам, пока солнце не очень жгучее. Когда Натан днем спал, Мисси удавалось заняться своим огородом, порой она просто шла прогуляться к ручью.

Иногда Мисси перекидывалась словечком с поваром. После отъезда Вилли он как будто считал себя ответственным за молодую маму с ребенком. Каждое утро он приносил Мисси воды из ручья, за что молодая женщина была ему очень благодарна. Вид прихрамывающего повара с тяжелыми ведрами в руках трогал ее до слез.

Избегая появляться на полуденном солнце, Мисси в самую жару оставалась в своем маленьком уютном доме, где, к ее удивлению, летом оказалось приятно прохладно. И тем не менее, Мисси не переставала тосковать по другой прохладе — по той, которой она наслаждалась, сидя в тени высоких деревьев родительского дома.