Уитни Уильямс - Любовь среднего возраста

— Выпьем за верных супругов. — Барри налил еще стакан вина и практически заставил меня выпить его.

Вино было отвратительным, но не таким отвратительным, какими были следующие недели...

***

— Все в порядке, Клэр. — Сандра жестом показала мне поменяться с ней местами. — Поехали домой.

Клэр

Летом развод был завершен, и я не была уверена, что делать дальше со своей жизнью. Все, что я знала, все, что я когда-то имела, было переплетено с Райаном. Он был огромной частью меня, укоренившейся частью моей личности, и я не знала, кем, черт возьми, была без него.

Я хотела сделать все, описанное в книге «Ешь, молись, люби» — типа, попутешествовать по миру и попытаться найти себя, дегустируя новые продукты, впитывая новые культуры и занимаясь безрассудным сексом с молодым, горячим бразильцем. Но я знала, что это было совершенно нереально: я была по уши в долгах, панически боялась самолетов, и слишком долгая разлука с дочерями свела бы меня с ума.

Так что, вместо этого я выбрала длительные прогулки по парку, прогулки, которые обычно заканчивались тем, что я калачиком сворачивалась возле скалы, рыдая до боли.

Независимо от того, как упорно я пыталась притворяться, что все хорошо, всегда было что-то такое, что вызывало грустные воспоминания о моем неудачном браке: молодая пара, играющая со своими детьми в парке, продавцы цветочных магазинов, предлагающие скидки на красные розы, группа учеников в футболках с надписью «Университет Питтсбурга».

Я пыталась читать книги о тех, кто развелся, кто преодолел свою боль, надеясь почувствовать себя вдохновленной или просвещенной, но они сделали меня еще более подавленной. Я пробовала гулять со своими друзьями, думая, что они будут отвлекать меня от моих мучений, но чаще они устраивали мне вечеринки жалости.

После долгих месяцев безостановочных рыданий я решила атаковать свою душевную боль поэтапно — ну, пофазово, если хотите.

Была фаза «Доктор Фил и мятное мороженое с шоколадной крошкой», когда я сидела и наблюдала, как хороший врач разносил в пух и прах изменяющих супругов. Я записала каждый эпизод и смотрела их много раз. Я даже подражала протяжному звуку в его голосе, когда он говорил: «Почему-у-у вы сделали это-о-о?!» И я вознаграждала себя лишней ложкой каждый раз, когда не кричала «лжец!», в то время как обманывающий супруг пытался оправдать себя.

Была фаза «Группа недавно разведенных», где я пыталась связаться с другими пострадавшими женщинами в местной церкви. Это походило на «анонимных алкоголиков», но намного более угнетающий вариант. Ни одна из женщин не могла произнести два предложения без рыданий и когда подошла моя очередь, я была слишком оцепенелой, чтобы говорить.

Я планировала закончить эту фазу через несколько недель, но после одной конкретной встречи ведущий консультант попросила меня не возвращаться. Она сказала, что заметила, как каждый раз, когда меня просили сказать что-то о бывшем муже огорченной разведенки, я всегда говорила: «Вы должны были убить его».

Голос звучал невозмутимо, а серьезность в моих глазах не позволяли им видеть, что я шучу...

Я даже пережила фазу «Я — женщина, услышь мой рев», где я приняла следующие кардинальные решения:

1) Укоротила свои волосы длинной до талии, оставив длину до плеч;

2) Завязала с новой привычкой — курением, которое длилось всего один день;

3) Сделала себе татуировку с «датой свободы» (датой моего развода) на ноге, проколола уши, и все-таки согласилась на бесплатный пирсинг пупка от салона;

4) Избавлялась от песен о женской силе всякий раз, когда была в своей машине, на работе или за уборкой дома (уверена, мои дочери разгромили и сожгли мой диск с Шанайей Твейн...);

5) Продала все свое добро, кроме телевизора... и моей электронной книги... и моего айпода... и моего — ладно, в общем, я просто отдала все, что принадлежало Райану.

Поскольку я проходила все эти фазы, моя карьера старшего маркетолога в партнерской компании «Коул и Хиллман» продолжала несчастно страдать: продукт нашего нового клиента был назван «Неверность» и компания настояла на том, чтобы использовать фразу «Некоторые клятвы были даны, чтобы их нарушать» как слоган.

Только когда я провела целый день, плача в общественном туалете, то поняла, что я должна была сделать.

Мне надо было уехать. Я должна была начать двигаться дальше.

Я уволилась с работы, забрала дочерей из школы и упаковала свой внедорожник. Я воспользовалась теми небольшими деньгами, которые получила от раздела имущества при разводе и совершила поездку по пересеченной местности от Питтсбурга до родного города моей мамы — Сан-Франциско, Калифорния.

Я купила небольшую недвижимость, нуждающуюся в ремонте, в тихом районе, дом на самой вершине склона. Я смотрела многочисленные передачи по HGTV² и завершила несколько проектов по благоустройству жилья, как терапию, как способ занять свои мысли: я сняла все ковры и уложила паркет и гладкую керамическую плитку. Я покрасила каждую комнату — спокойным бежевым, кремовым, похожим на цвет слоновой кости, цветом «кофе с молоком», древесно-красным.

В течение трех месяцев после переезда у меня было много собеседований, но очень мало ответных звонков. Поняв, что в силу экономического кризиса мои варианты были ограничены, я неохотно устроилась на работу среднего класса в сфере маркетинга в «Стэтхем Индастриз» с понижением в должности и сокращением зарплаты, если сравнивать с прежним положением.

Я сказала себе, что получать меньше денег не обязательно плохо, это было чем-то новым, а чтобы действительно двигаться дальше, мне нужно было больше новизны.

Поскольку я никогда не была поклонником бега, я каждое утро просыпалась пораньше и заставляла себя бежать полмили³, затем полную милю, а в итоге три мили в день.

Мои волосы были подстрижены еще короче — от плеч до каре. Я стала баловать себя днем в салоне два раза в месяц, то, о чем я всегда мечтала, но на что никогда не находила времени. Я даже присмотрела себе новый гардероб, меняя с доплатой свои фирменные абсолютно черные наряды на яркие шелковые блузы, юбки-карандаши, и подчеркивала свои достоинства платьями и хорошо сидящими костюмами.

Однажды, когда я вышла из магазина, то встретила женщину, которую звали Сандра Рид. Она была из тех кротких, но в то же время оптимистичных людей, при знакомстве с которыми у меня мгновенно возникало чувство, будто я могу довериться им и рассказать что угодно; я была уверена, что тому поспособствовала ее работа психиатром.

Когда я несколько месяцев спустя разоткровенничалась и поведала ей настоящую причину побега в Сан-Франциско, она настояла, чтобы я начала посещать психотерапевта. Из уважения к нашей зарождающейся дружбе она порекомендовала мне одного из прославленных партнеров ее фирмы и списала мои сеансы бесплатно.

Она всегда подбадривала меня выйти, попытаться найти мужчину на быстрых свиданиях и все-таки попробовать снова встречаться. Однако после четырех лет жизни в Сан-Франциско я все еще не смогла заставить себя сделать это.

Я не верила, что так уж много мужчин заинтересовались бы разведенкой средних лет, и сомневалась в том, что какой-нибудь человек сможет залечить раны, нанесенные Райаном и Амандой.

Джонатан

— Господи, она сексуальна...

Я был на деловом ужине с партнерами, когда увидел великолепную рыжеволосую женщину, выходящую на палубу бара «Тихоокеанский залив».

Она была совершенно потрясающей. Короткое черное кружевное платье, которое было на ней, обтянуло ее соблазнительное тело во всех нужных местах, и я старался изо всех сил увидеть, что под тем глубоким вырезом.

Ее блестящие волосы были зачесаны на бок в свободные локоны, едва касавшиеся плеча, а ее глаза — мягкие зеленые глаза — мерцали на фоне новогодних огоньков, которые висели над ее головой.

— Мистер Стэтхем? — Мой исполнительный адвокат прервал мои мысли. — Когда вы хотите пройтись по этому предложению?

— Во вторник утром. Чувствую, чтобы все разложить по полочкам, понадобится немало времени. Я не могу поверить, что они не хотят слияния. С выкупом контрольного пакета акций они потеряют много денег.

Он пожал плечами.

— Я тоже не могу поверить, но это может быть проверка вашей решительности. Увидимся во вторник.

— Да, конечно.

— Хорошего вам Нового Года.

— Увидимся на корпоративе.

Остальные партнеры пожали мне руку и ушли.

Я обернулся, чтобы еще раз взглянуть на рыжую богиню, но не увидел ее.

Мне это приснилось? Сколько я выпил сегодня?

Я снова осмотрел пирс и… она была там. Она спустилась на несколько футов.

Я наблюдал за тем, как она глотнула пива и вздохнула, и задался вопросом, зачем она пришла на вечеринку для одиночек.

— Я думаю, все прошло довольно хорошо. — Ванесса, мой доверенный советник, улыбнулась. — Ты отличный собеседник. Для «Стэтхем Индастриз» это в любом случае победа.

— Не благодари меня пока. Мы все равно должны заставить их прийти к соглашению.

Я встал.

— Спасибо, что пришла сегодня. Без тебя я бы не справился.

— Ты уезжаешь? Разве ты не хочешь остаться и выпить со мной? Это канун Нового Года и мне не с кем целоваться после обратного отсчета...

— Ванесса, мы уже проходили это. Ты же знаешь, я не встречаюсь с сотрудниками.

— Я не обычный сотрудник. Я в совете директоров. — Она закатила глаза.

Еще хуже...

— Да ну, смешивать бизнес с удовольствием? Это более чем избитое выражение. Кроме того, я не хочу, чтобы между нами все усложнилось.

— Все будет просто. — Она потянулась и коснулась моего лица. — Нам бы было так хорошо вместе, и ты это знаешь...

Я вздохнул. Между мной и Ванессой действительно была химия, и в течение последнего года мы несколько раз были близки к тому, чтобы поцеловаться, но я всегда отдалялся. Хотя она была чрезвычайно красива: вьющиеся кофейно-каштановые волосы, голубые глаза цвета океана и удивительное тело. Но чего-то не хватало, и я не был уверен, чего именно.

Возможно, и ничего... Может быть я в конце концов должен дать нам шанс... Мы действительно подходим друг другу и…

Краем глаза я увидел, как рыжая снова спустилась на пирс.

— Увидимся на следующем заседании, Ванесса. — Я двинулся мимо столиков кафе и оглядывался через плечо каждые несколько секунд, чтобы убедиться, что рыжая все еще там.

Я бросился к парадным дверям бара «Тихоокеанский залив» и пробрался внутрь. Я осмотрел комнату и остановился.

Там был баннер с надписью «Зажигай». На столах были маленькие салфетки со следующим тестом: «Приветствуем вас первой вечеринке одиночек бальзаковского возраста 2013 года!»

Большинству народа в зале явно было около сорока-пятидесяти лет. Некоторые из них даже надели колпаки, на которых блестками был написан их возраст. Там было несколько молодых людей, которые разбрелись по всему бару, но эти люди держали в руках подносы или убирали столы.

Женщина, которую я увидел, никак не могла быть средних лет...

Я вышел на пирс и оглянулся. Затем оперся на перила и посмотрел в обе стороны.

Ее там не было.

Я бессмысленно бродил по палубе, пытаясь найти ее. Затем вернулся внутрь и пробрался сквозь толпу, но ее нигде не было.

— Привет. — Женская рука опустилась на мое плечо, заставляя меня развернуться. — Что привело тебя сегодня? — промурлыкала она.

Она была чрезвычайно привлекательной женщиной постарше, и я предположил, что ей по крайней мере лет пятьдесят, а по тому, как она на меня смотрела, можно было сказать, что она была напористой.

— Добрый вечер. — Я улыбнулся. — Я просто пришел в поисках определенной особы.

— Она прямо перед тобой. — Она потерла рукой по моей груди и поморгала.

О боже...

— Хм-м...

— Тебя бы здесь не было, если бы тебя не интересовали женщины постарше. — Она потянулась и игриво провела пальцами по моим волосам. — Эти молодые девушки не знают, как правильно обращаться с мужчинами, не так ли? Но я знаю. Мы должны выбраться отсюда, прежде чем кто-то попытается увести тебя у меня. Ко мне? — Я хотел сказать: «Мне жаль. Я не могу этого сделать», но слова застряли в горле, когда я почувствовал, как ее рука скользнула к моим штанам.