Я мягко взял ее за руку и убрал.

— Я здесь не ищу — я не... Я правда искал здесь кое-кого.

— Боже мой! Прости! — Она ахнула. — Я думала... Мне так жаль. — Она выглядела смущенной.

— Если тебя это утешит, — сказал я, когда поправил свои штаны, — ты очень привлекательна, и я уверен, ты скоро найдешь правильного парня.

Прежде чем она смогла ответить, я развернулся и свалил оттуда.


***

Я зашел в кабинет директора по безопасности и закрыл дверь.

— Ты вовремя. — Мой лучший друг Кори закатил глаза. — Что я должен сделать для тебя на этот раз? Преследовать женщину, которую ты встретил?

— Это не преследование.

— Можешь называть это как угодно, это совершенно противозаконно. Но поскольку ты сказал, что это была любовь с первого взгляда, я полагаю, что могу сделать исключение.

— Прежде всего, это не любовь. Во-вторых, я даже не знаю, кто она.

— Итак, почему я взламываю систему видеонаблюдения бара «Тихоокеанский залив» в семь утра?

Я вздохнул.

— Потому что ты мой лучший друг и сотрудник. Не делай вид, что это противоречит твоим моральным ценностям или что-то типа этого, Кори. Ты делаешь это все время.

— Я делаю, ха? — Он рассмеялся. — Какой промежуток времени?

— В новогоднюю ночь между одиннадцатью тридцатью и полуночью.

Он начал печатать на клавиатуре и на двадцати огромных экранах, заполнявших всю стену его кабинета, высветились решетки с белым шумом.

— Подожди. У тебя был деловой обед, который поздно ночью? С каких это пор ты соглашаешься на это?

— С тех пор, как клиент стоит пятьсот миллионов долларов. — Я уставился на экраны, на которых было видно входящих и выходящих из бара людей. — Она была одета в короткое черное платье. Есть ли какой-нибудь способ, чтобы ты мог задать цветовой код одежды или найти людей по их цвету волос? Она рыжая.

Он посмотрел на меня и поднял брови.

— Ты говорил, что видел ее на пирсе, верно? Я просто буду использовать те камеры... Дай мне секунду. У них довольно устаревшее программное обеспечение... И что удивительно, нет звука, только изображение...

На экранах появилось происходящее на пирсе в замедленной съемке. Люди бездельничали на мягких диванах, пили пиво и танцевали рядом с колонками.

— Подожди. — Я подошел ближе к экранам. — Это она. Приостанови. — Образы вдруг застыли, и я посмотрел на женщину снова.

Она вышла на палубу с пивом в руке, слегка поджав свои пухлые, розовые губы.

Из угла камеры я мог видеть, что ее облегающее черное платье заканчивалось чуть выше верхней части ее бедра и открывало вид на ее изумительно совершенные ноги. Она была еще сексуальнее, чем я помнил.

— Я бы, наверное, тоже воспользовался возможностями компании, пытаясь найти ее. — Кори кивнул головой в знак одобрения. — Ты сказал, что ей пятьдесят? Она выглядит чертовски хорошо, чтобы ей было пятьдесят. Действуй. Я бы не упустил такой шанс.

— Что? Я не уверен, сколько ей лет. Она не может быть намного старше меня. — Он снова нажал «проигрывание» и замолчал, когда она склонилась над перилами. — У нее третий размер груди... Неплохо.

— Сколько тебе лет?

— Это привычка. Если бы мне пришлось угадывать, я бы сказал, что ей тридцать или чуть-чуть меньше. Но она немного старше и знает, где скрыт источник вечной молодости. На самом деле, теперь, когда я думаю об этом, то хотел тебе сказать, что была статья о…

— Пожалуйста, не сегодня. — Я отрицательно покачал головой. — Ты должен прекратить читать эти книги о заговорах. Нет такого понятия, как «Источник вечной молодости».

— Действительно? Ну, объясни это Джонни Деппу. — Он скрестил руки на груди.

Я закатил глаза.

— Вот именно. Если бы я не зарабатывал так много денег, работая на тебя, то попытался бы найти его сам.

— Полезно знать. Ты можешь как-то получить доступ к камерам на парковке? Мне нужно получить ее номерной знак и…

— И что? Явишься к ней домой и скажешь: «Эй. Я пытался найти тебя в баре тем вечером, но ты уже ушла. Но не волнуйся, я попросил друга взломать систему видеонаблюдения, таким образом, я смог узнать твои данные, получить твой адрес и пришел пригласить тебя на свидание»? Серьезно?

— Я бы не сказал это именно так, но…

— Забудь об этом. Все уличные камеры управляются и контролируются через технологию Flynn и их невозможно взломать. Поверь мне, я пробовал.

— Так что ты предлагаешь мне делать?

— Хм, жить дальше? — Он выключил экраны. — Ты даже не знаешь ее имени. Да, она красивая, но вокруг есть много других красивых женщин. Я уверен, ты сможешь найти кого-нибудь еще в мгновение ока. Кстати, почему бы тебе не дать Ванессе шанс? У нее нет багажа, она безумно горячая и почти уже тебя любит.

— Она — сотрудник. Это противоречит политике компании. Я специально распорядился, чтобы пункт «без тесных дружб» был включен, когда основал это предприятие, помнишь?

Он закатил глаза.

— Да без разницы. Ты можешь найти себе другую симпатичную рыжую.

Это правда, но я никогда не думал о женщине после первой встречи. Чтобы она задержалась в моей голове, мы должны сходить на пару свиданий или несколько раз долго поговорить по телефону, но я еще не встретил такую женщину.

Я также никогда не просил, чтобы Кори нашел видеозапись с человеком, которым я заинтересовался. Я никогда не был заинтригован.


***

Я въехал на парковку продуктового магазина и вздохнул. Из-за путаницы в химчистке на мне были толстовка и джинсы, и чтобы взять другой костюм, придется бежать домой.

Я должен быть на собрании совета директоров через час, но, честно говоря, не испытывал желания идти. Мне хотелось вернуться домой, отключить все телефоны и весь оставшийся день притворяться, будто я не был генеральным директором.

Каждый раз, когда на меня накатывали подобные чувства, я вынуждал себя пройтись по болезненным воспоминаниям; воспоминаниям, которые заставили меня осознать, что мне нужно быть благодарным за все, что у меня есть, что я мог бродить по трейлерному парку, выживая только благодаря мусорным бакам и клянча остатки еды у неработающих соседей.

Иногда и этого было недостаточно. Я начинал ненавидеть свою компанию и все обязательства, которые пришли с ней.

Последние несколько месяцев комиссия давила на меня, желая уволить тысячи работников нижнего звена. Они утверждали, что это сэкономит миллионы, но я не хочу этого делать. Если бы я собирался уволить кого-нибудь, чтобы сэкономить деньги, то уволил бы тех, кто зарабатывал больше всего — руководителей более высокого уровня, проведших больше времени на поле для гольфа, чем за своими столами.

На самом деле, с тех пор, как шесть лет назад я принял решение перенести главный офис компании из Нью-Йорка в Сан-Франциско, члены правления ставили под сомнение каждое мое решение — как будто это не я основал компанию, еще и без их помощи.

Если бы их прошлые пожертвования не помогли мне за десять лет превратить мою первую компанию по разработке программного обеспечения из подработки в колледже в империю за миллиард долларов, я бы уволил их много лет назад.

Зачем мне вообще надо было становиться генеральным директором? Почему я просто не продал компанию, когда бросил колледж?

Мой сотовый телефон зазвонил. Номер из Огайо. Тюрьма «Аллен».

Прежде чем поднять трубку, я дал проиграть полному припеву песни «Clocks» группы Coldplay, обдумывая, отвечать или нет.

— Отец, — ответил я.

— Джонатан! Как ты, сынок?

— Я в порядке.

— А как поживает твоя компания?

— Великолепно.

— Ты не должен быть настолько краток со мной все время. Я просто... Я звоню, потому что в последнее время не получал известий от тебя... Я хотел поблагодарить тебя за те деньги, которые ты положил на мой счет на прошлой неделе. — Он сделал паузу. — Я запасся печеньем «Ханибанс» и шампунем... Ты идешь на выписку к своей матери?

— Я всегда хожу на ее выписки. Она, кажется, делает это каждый год... — Он вздохнул.

— Она собирается остаться чистой на этот раз. Она обещала мне.

— Ладно. Я верю тебе, — сказал я так, будто не говорил этого прежде.

— Я отвечаю за те слова, которые сказал в прошлом месяце. Я хочу быть частью твоей жизни снова, Джонатан. Я знаю, что я не лучший отец, но... Я всегда очень гордился тобой и хочу сделать все, что смогу, чтобы наладить наши отношения.

— Этот звонок в настоящее время отслеживается и записывается Департаментом по вопросам реабилитации и исполнению наказаний штата Огайо. Осталось тридцать секунд на звонок, — прогудел на линии слишком знакомый автоматизированный голос.

— Ладно. — Я вздохнул. — Хорошо... Я сделаю все возможное, чтобы помнить об этом. Я пришлю тебе письмо на этой неделе и... Не забывай, что я обещал пригласить тебя на пиво через шесть лет. Надеюсь, ты по-прежнему с нетерпением ждешь этого.

— Конечно. Я настаиваю на этом, сынок.

— До свидания. — Я повесил трубку.

Я знал, что должен чуть сильнее радоваться телефонному звонку от отца или тому, что мать завершает реабилитацию от наркотической зависимости, но положительные эмоции имели тенденцию ослабевать после того, как кто-то срывался двенадцать раз, как кто-то разочаровал тебя настолько, что ты перестал в них верить.

Я попытался вытряхнуть мысли о моих испорченных родителях из головы и завел машину. Я собирался сдать задним ходом, но вдруг услышал сзади звон магазинной тележки.

Вздохнув, я посмотрел в зеркало заднего вида, готовый посигналить тому, кто бы там ни был, но увидел, что это была красивая женщина, которую я видел несколько дней назад.

Она была одета в темно-серую юбку-карандаш и розовую шелковую блузку, но сегодня ее волосы выглядели иначе.

Они были совершенно прямыми и ветер, казалось, любил подбрасывать их, когда она шла.

Она толкнула свою тележку мимо моей машины, не глядя в мою сторону, но я мельком все же увидел ее великолепные зеленые глаза.

Выключив двигатель, я наблюдал за ней из салона.

Не успел я выйти, как мой телефон снова зазвонил. Реабилитационный центр для наркозависимых «Оазис».

Моя мать.

Вот вам и не думать о прошлом сегодня...



Глава 2.5

Джонатан


Лето 2002 года


Шел дождь. Сильный.

Вспышки молнии танцевали по всему небу, и дождь пулями бил по оконному стеклу.

Когда я выглянул наружу, то увидел отражение моей несчастной жизни в ливне: обоим родителям было отказано в досрочном освобождении из тюрьмы, младшая сестра была отправлена жить с еще одной приемной семьей. Меня же изо всех сил уговаривали остаться под кошмарным предлогом, чтобы я пошел учиться в колледж штата. Они знали, что если я останусь, то общество содействия помощи детям даст им бонусный чек за успешное воспитание ребенка, поступившего в колледж штата.

Я знал, что если проведу еще больше времени в гадюшнике под названием Огайо, то моя жизнь обязательно будет ужасной, так что ночью придумал план, как выбраться.

Я сказал приемным родителям, что решил ехать в университет Дейтона и что сразу после церемонии вручения дипломов хотел бы пойти в хороший ресторан и отпраздновать. От их жадных взглядов меня чуть не затошнило, но я продолжал играть свою роль.

Я улыбнулся и сказал им, что благодарен за все, что они делали для меня все эти годы. Я просто решил не упоминать, как они силой отнимали письма моих родителей из тюрьмы, как покупали мне одежду в секонд-хенде, в то время как своим биологическим детям разрешали делать покупки в нормальных магазинах, и как они изо дня в день напоминали мне, что однажды я «закончу так же, как [мои] родители — человеком, сломленным метамфетамином, и заслуживающим того, чтобы гнить за решеткой».

Когда наступил день церемонии вручения дипломов, я приступил к исполнению хорошо продуманного плана: положил в рюкзак лучшие брюки и рубашки, пятьсот долларов, которые заработал в колледже, тайно делая детям домашние задания по информатике, и кое-что необходимое для жизни в бегах.

— Для чего этот рюкзак? — В комнату вошла моя приемная мать Луэнн.