— Я ничего не сделал, — снова произнес Тоби.

Люси решила, что пропахшая одеколоном футболка будет достаточным наказанием для Тоби.

— Я не хочу, чтобы ты продолжал за мной шпионить. Если это снова случится, я поговорю с твоей бабушкой.

Тоби поджал губы.

— Моей бабушки нет дома, так что с ней поговорить вы не сможете.

Даже такое нахальство не повлияло на дружелюбие Большого Майка.

— Знаешь, что я думаю, Тоби? Я думаю, ты должен извиниться перед мисс Вайпер.

Она не особенно верила в такие извинения, но Большой Майк потрепал Тоби по плечу.

— Неужели тебе нечего ей сказать? Или предпочитаешь дождаться, пока она придет к тебе домой?

Мальчик уставился на свои ноги.

— Простите, — пробормотал он.

Большой Майк кивнул так, будто Тоби произнес это от всего сердца.

— Уже лучше. Теперь я отведу Тоби домой. Он больше не доставит вам хлопот, правда, Тоби?

Тоби вскочил и покачал головой.

— Я так и думал. — Большой Майк, который до сих пор не выпускал пиццу из рук, протянул коробку Панде. — Вы двое, не теряйте времени даром и приступайте к делу. Я могу и позже прийти поговорить насчет катера.

— Катера?

— Двадцатифутовый «Полар Крафт». Хозяин лишь раз плавал на нем летом и отдает почти даром. Мисс Вайпер сказала мне, что тебя может это заинтересовать.

Панда смерил ее взглядом.

— Мисс Вайпер неправильно меня поняла.

Большой Майк умел держать удары, и его улыбка стала еще шире.

— Казалось, она в этом уверена… ну что же… У вас есть моя визитка. Когда будете готовы, позвоните. Этот катер продается по отличной цене. Теперь вы вдвоем можете с удовольствием отведать пиццы. Давай же, Тоби. — Он повел мальчика по тропинке в противоположном от дома направлении.

Как только они исчезли, Панда смерил Люси презрительным взглядом.

— Ты сказала ему, что я хочу купить катер?

— Возможно, ты захотел бы купить катер. Откуда мне было знать?

Он покачал головой и повернул к дому лишь для того, чтобы отвлечься, и поднес коробку к носу.

— Почему от пиццы пахнет одеколоном?

— Большой Майк считает, что нужно метить территорию.

Она ускорила шаг, и Панда побрел к дому один.


Бри услышала, как Тоби идет через лес, еще до того, как увидела его. Было почти семь, и она снова забыла приготовить ему ужин. Обычно, когда такое происходило, она входила в дом и обнаруживала его за кухонным столом, поедающего хлопья из одной из многочисленных коробок, которые Майра купила во время последней поездки в оптовый «Сэмс клаб», прежде чем слегла и перестала выбираться на материк.

Бри говорила себе, что нужно слезть с крыльца и заняться чем-то еще, помимо курения, разглядывания ульев Майры и размышлений о давно забытых летних днях, когда они со Стар носились как сумасшедшие от дома к дому. Но в ее копилке было не так много приятных воспоминаний, чтобы она могла выбирать. Ее неудачный брак? Нет. Ее пустой банковский счет? Точно нет. Что касается ее самооценки… Как она вообще могла думать о том, чего не существовало?

Этот дом вместе с ульями Майры когда-то был для нее родным, но за последние три недели это место стало ее тюрьмой. Если бы только она могла побежать к своему бывшему дому, свернуться калачиком на застекленной веранде с плейером в ушах и послушать «Бэкстрит Бойз», наблюдая, как ее братья с друзьями носятся туда-сюда по ступенькам к доку. В то лето Дэвид оказался одним из самых красивых мальчиков, хотя днем и подрабатывал на рыбацком судне, пока другие дети играли.

Бри разглядывала пчел и как раз раскуривала очередную сигарету, когда Тоби вышел из зарослей. Кто-то сопровождал его. Она заслонила глаза рукой и увидела привлекательного мужчину, который шагал рядом с мальчиком. Он был такой большой, высокий, с широкими плечами и широкой грудью. Один из тех привлекательных мужчин, которые выделяются в толпе. Такой мужчина…

Она соскочила с крыльца.

— Привет, Бри, — произнес он. — Много лет прошло.

Тринадцати лет разлуки как не было. Изменения в его облике ничего не значили. Она ненавидела его столь же яростно, как и в день, когда они виделись в последний раз.

— Тоби, иди в дом, — строго сказала она. — Я приду через минуту.

— Постой. — Он взъерошил волосы Тоби, будто имел на это право. — Помни, что я тебе говорил, Тоби. Люди, которые приезжают сюда летом, по большей части параноики. Тебе нельзя больше туда ходить.

— Я не делал ничего плохого.

Он уже не взъерошивал волосы, а потирал мальчику голову костяшками пальцев.

— Рано или поздно он все узнает о твоей бабушке. И чтобы ты знал… Ты не сможешь обналичить чек, который он ей выписал. А теперь иди домой, мне нужно поговорить с Бри.

Бри сжала руку в кулак. Майк Моуди стоял в одном ряду с ее бывшим мужем Скоттом и принадлежал к кругу лиц, которых она отчаянно не желала видеть. Она знала, что Майк все еще живет здесь, поскольку его лицо смотрело на нее с полудюжины рекламных плакатов, стоявших вдоль главной дороги острова, однако надеялась, что никогда больше не встретится с ним. И вот он явился.

Тоби протопал в дом. Майк шагнул вперед с широкой слащавой улыбкой и протянул ей руку.

— Отлично выглядишь, Бри. Неотразима, как всегда.

Она прижала руки к бедрам.

— Что тебе нужно?

Он опустил руку, но странная улыбка не сходила с его лица.

— Даже не поздороваешься?

— Не поздороваюсь.

Он был дурно пахнущим толстым ребенком с глазами горностая, плохой кожей и кривыми зубами, который каждое лето безуспешно пытался внедриться в их детскую компанию. Но единственным жителем острова, которого они пустили в свои ряды, оказалась Стар. Майк был слишком шумным, слишком беспокойным. Все в нем было не так: одежда, хрюкающий смех, плоские шутки. Единственным, кто мог его выносить, был Дэвид.

— Мне жаль этого парня, — произнес Дэвид, после того как один из ее братьев оскорбил Майка. — Оба его родителя пьяницы. У него куча проблем.

— У нас у всех свои проблемы, — заявила Стар. — Только ты его поддерживаешь, потому что ты и сам изгой.

Был ли он таковым? Бри так не казалось. С самого начала Дэвид просто околдовал их. Он был очарователен, харизматичен, красив. Он вырос в бедной семье в Гэри, в Индиане, и учился в Университете штата Мичиган, получив стипендию, которая полностью покрывала стоимость обучения. Ему было двадцать, как ее самому старшему брату, но Дэвид был человеком более земным. Хотя она не помнила, чтобы кто-нибудь из их компании говорил об этом, все они думали, что это круто — общаться с черным парнем. Кроме того, среди них не было ни одного, кто не разделял бы мнения, что Дэвида ждут великие свершения.

Майк указал на ее сигарету.

— Эти гробовые гвозди убьют тебя. Тебе нужно бросить.

Он и сейчас был беспокойный, но теперь это выглядело иначе. Кривые зубы, как и лишний вес, давно исчезли, однако он до сих пор старался прыгнуть выше головы. Неряшливые грязно-пепельные волосы теперь были модно подстрижены и залиты средствами для укладки. Целый гардероб из дешевых футболок и плохо сидящих шорт сменился белыми слаксами, шикарными рубашками поло и поясом с логотипом «Прада». Все это выглядело слишком претенциозно для спокойной жизни на острове, но хуже всего были тяжелый браслет из золота и кольцо с эмблемой колледжа.

Сигарета тлела уже у самых пальцев и обжигала.

— В чем дело?

— Тоби влип в историю с новыми ребятами, которые живут по соседству.

Бри стукнула большим пальцем по фильтру и ничего не сказала.

Он позвенел монетами в кармане.

— Похоже, никто не сказал новому владельцу, что Майра умерла, поэтому он думает, что она до сих пор присматривает за домом. Но оказывается, все это делает Тоби, с тех пор как Майра заболела. Я не знал об этом до сегодняшнего дня, и мне пришлось положить этому конец.

Сигарета обжигала пальцы. Она бросила ее и затоптала окурок. Двенадцатилетний мальчик, выполняющий работу взрослого. Ей следовало задуматься над его частыми отлучками. Опять она почувствовала себя несостоятельной.

— Я поговорю с ним.

Она повернулась и уже собралась войти в дом.

— Бри, мы были детьми, — обратился он, казалось, к ее спине. — Не говори, что до сих пор на меня злишься.

Она не остановилась.

— Я пытался извиниться, — сказал он. — Ты получила мое письмо?

Она умела подавлять свой гнев. Она десять лет только этим и занималась. Десять лет притворялась, будто не знает, что Скотт — серийный изменник. Десять лет избегала прямой вражды, которая должна была положить конец ее браку. И только взгляните, к чему это привело. Ни к чему.

Она взорвалась:

— Ты до сих пор шпионишь за людьми, Майк? Ты так и остался скользкой крысой, которой был в детстве?

— Ты мне нравилась, — заявил он, будто это могло его оправдать. — Как девочка постарше.

На год старше. Она вонзила ногти в ладони.

— И ты пошел к моей матери и сказал, что видел Дэвида со мной. Отличный способ подцепить девушку.

— Я думал, если вы с ним расстанетесь, у меня появится шанс.

— Да никогда в жизни.

И снова он засунул руки в карманы.

— Мне было семнадцать, Бри. Я не в силах изменить прошлое. Я поступил неправильно и все, что могу сделать сейчас, — это сказать, что сожалею.

Они с Дэвидом не подозревали, что Майк следил за ними той ночью, когда они спрятались в дюнах и занимались любовью. На следующий день Майк отправился к ее матери, и Бри тут же отправили в ссылку к ужасной тете Ребекке в Баттл-Крик. Бри ни разу не приезжала на остров и появилась тут снова лишь три недели назад, когда узнала, что Майра умерла и назначила Бри опекуном своего внука.

Майк вытащил руки из карманов.

— Позволь помочь тебе с Тоби.

— Мне не нужна твоя помощь. Оставь нас в покое.

Он потер золотой браслет большим пальцем.

— Я переживаю за мальчика.

— Уверена, для имиджа тебе будет полезно заботиться о сироте.

Он нисколько не смутился.

— Я знал, что ты не расстелешь передо мной ковровую дорожку, но подумал, быть может, у нас что-то сложится.

— Ты ошибался.

Он окинул взглядом заросший сорняками двор и домик для хранения меда с отслаивающейся белой краской и покосившейся жестяной крышей. Ветер, колыхавший листья, не тронул его стильную прическу.

— За этот дом ты много не получишь, если попытаешься продать. Вида на озеро нет, доступа к пляжу тоже, да и сам дом нуждается в ремонте.

Он не сказал ничего, о чем бы она уже не догадалась. Ей не везло не только с личной жизнью, но и с недвижимостью. Банк лишил их права выкупа дома, который они со Скоттом купили в Блумфилд-Хиллз. Последнее, что она слышала: банк выставил его на продажу за один миллион триста тысяч, но его так никто и не купил.

Майк прошелся по заброшенному огороду Майры, где свежие побеги томатов отчаянно боролись с сорняками.

— Если ты заберешь Тоби с острова, то разрушишь его последний оплот.

— Ты ведь не думаешь, что я здесь останусь? — произнесла она так, будто у нее был десяток других вариантов, хотя на самом деле не было ни одного.

Он с невинным видом вонзал нож все глубже.

— Я слышал, тебе не много удалось получить при разводе.

Она ничего не получила. Да и семья ей не помогала. Братья испытывали финансовые трудности, но даже если бы у них все было хорошо, она не могла просить у них денег. Уж точно не после того, как осталась глуха к их предупреждениям насчет Скотта. А что касается наследства… Оно разлетелось в течение года после смерти матери.

— Так вот, ты получила дом, — сказал он. — Майра строго следила за Тоби, так что у него не много друзей, но его корни здесь, ему и так хватило потрясений. Думаю, Дэвид захотел бы, чтобы ты осталась.

Она не могла слышать, как он произносит имя Дэвида, даже спустя все эти годы.

— Никогда больше не приходи сюда.

Бри развернулась и оставила его во дворе в одиночестве.

Тоби сидел на кухне за маленьким столом с откидной доской и опять ел хлопья. Кухня, как и весь дом, была отремонтирована во времена шкафов из мореного дуба и деревянных столешниц. На двух открытых полках разместилась коллекция горшочков для меда и керамических пчел, которую собрала Майра. В окно над раковиной она увидела Майка, который оглядывался так, словно оценивал дом и участок. Наконец он ушел.


Дэвид написал ей одно письмо.

«Я всегда буду любить тебя, Бри. Но это конец. Я не хочу вставать между тобой и твоей семьей…»


Она была убита горем. Единственное утешение она находила в телефонных разговорах со Стар. Дочь Майры была ее лучшей подругой, единственным человеком, который понимал, как сильно она любит Дэвида и что он для нее много больше, чем просто летнее приключение.