«Зимы здесь длинные, и людям не на кого рассчитывать, кроме как друг на друга».

В июне отмести слова Майка было легче, чем сейчас, но осень с каждым днем подбиралась все ближе. Если произойдет худшее, ей некуда будет обратиться. Майк был ей нужен.

Чем больше Бри думала об этом, тем больше понимала, что нежелание общаться с ним — роскошь, которую она больше не может себе позволить. Нужно сменить тактику. Нужно убедить его, что она больше не испытывает к нему ненависти. Даже если это ее убьет.

Сонный голос Тоби донесся через сетчатую дверь.

— Что вы там делаете?

— Я… не могу уснуть.

— Вам приснился плохой сон?

— Нет. А с тобой-то что? Почему не спишь?

— Не знаю, просто проснулся. — Он зевнул и пришел посидеть с ней. Его плечо коснулось ее руки. Его сонный, пропитанный потом мальчишеский запах напомнил о летних ночах, когда они с братьями бегали друг к другу в комнаты и рассказывали страшилки о привидениях.

Он еще раз зевнул и сказал:

— Спасибо за мороженое сегодня вечером.

Она сглотнула ком в горле.

— Пожалуйста.

— Многие дети боятся темноты, но не я, — заявил он.

Она тоже не боялась. Ей и так хватало настоящих страхов.

Он наклонился и уставился на царапину на лодыжке.

— Может, мы как-нибудь пригласим Майка на ужин?

Сначала она закипела, потом поняла, что он предоставил ей прекрасный способ начать налаживать отношения с Майком. Так или иначе, она должна заставить его поверить, что забыла о прошлом.

— Конечно, пригласим. — Бри на мгновение задумалась, когда это она стала такой хладнокровной, но стоять на своем значило позволять себе роскошь, доступную лишь богатым людям. — Думаю, нам обоим пора спать. — Она встала со ступеньки.

— Наверное. — Он поднялся. — Думаете, ему понравится ковбойское жаркое?

— Определенно.

Они вошли в дом, и когда Тоби направился к себе в спальню, она крикнула ему, как всегда:

— Спокойной ночи, Тоби.

На этот раз он ответил.

— Спокойной ночи, Бри.


На острове прочно обосновался август, принеся с собой череду солнечных влажных дней вкупе с периодическими грозами. Большинство ночей Люси с Пандой проводили на катере или у нее в комнате, но вместо игривой веселости между ними появилось волнительное напряжение. Больше не было обысков со стриптизом и никаких лакричных конфет. А днем они часто ссорились.

— Ты взяла вчерашний помол, чтобы сварить кофе? — спросил Панда, выплескивая только что налитую чашку в раковину.

— Делаю я кофе или не делаю — ты все равно ругаешься, — ответила Люси.

— Потому что ты отказываешься следовать указаниям.

Темпл испустила долгий страдальческий вздох со своего насеста — высокого барного стула, на котором восседала, поедая тонко нарезанное яблоко. Она, как обычно, стянула волосы в длинный конский хвост: эта прическа выгоднее всего подчеркивала ее миндалевидные глаза и невероятно острые скулы. Она прожила на острове чуть больше шести недель. Двойной подбородок исчез, а длинные крепкие ноги свидетельствовали о том, что она усердно работает над собой. Однако она не стала счастливее, напротив, теперь она легче раздражалась, выходила из себя и чаще грустила.

— Твоим указаниям, — подчеркнула Люси.

— Уж лучше так, чем то, что творишь ты, — парировал он.

— Это ты так считаешь.

— Дети! — воскликнула Темпл. — Не заставляйте меня лупить вас.

— О, позволь мне, — протянул Панда.

Люси закусила губу и вышла из кухни, чтобы поплавать на каяке. Ей не нравилось напряжение между ними. Она хотела вернуть непринужденное веселье. Без него какой был смысл в этом романе?

Она обрадовалась, кода вода покрылась рябью, потому что ей пришлось сосредоточиться на гребле.


Тем вечером Темпл явилась на ужин в выстиранной вариации привычного костюма для тренировок, в котором ходила весь день. Ее тело являло собой совершенство мускулов. Черный топ со шлейками на спине обнажал идеально подтянутые руки, а эластичные шорты сидели достаточно низко, чтобы продемонстрировать подкачанный живот с ложбинками во всех нужных местах. Они с Пандой идеально подходили друг другу: оба перетренированные, беспокойные и грубые.

Люси пробормотала что-то на тему двух сумасшедших, которые сидят на гормонах роста. Темпл бросила взгляд на талию Люси и заговорила о бесцельных неудачниках с классическим для человека средних лет слоем жира. Панда рявкнул на обеих и велел заткнуться, чтобы можно было спокойно съесть сегодняшний дерьмовый ужин.

В отличие от Панды Люси не жаловалась на пресный говяжий фарш благодаря тому, что в городе съела сладкий картофель фри и огромное сахарное печенье. Темпл начала читать нудную лекцию о связи детских болезней с иммунитетом во взрослом возрасте, а когда она спросила Панду, болел ли тот ветрянкой, Люси не смогла остаться в стороне.

— Это вторжение в частную жизнь. Панда не говорит о прошлом.

— И это тебя возмущает, — ответил он. — Ты успокоиться не можешь, пока не засунешь нос в дела всех и каждого.

Но речь шла не о всех и каждом. Он был ее любовником.

— Он прав, Люси, — сказала Темпл. — Ты любишь копаться в чужих мыслях.

Панда вдруг перебежал на сторону противника, ткнув вилкой в своего работодателя.

— Кое-кому не помешало бы покопаться в своих. Чем дольше ты тут находишься, тем больше портится твой характер.

— Это ложь, — возразила Темпл. — У меня всегда был плохой характер.

— Не настолько, — вставила Люси. — Ты похудела на двадцать фунтов, и…

— На двадцать четыре, — с вызовом произнесла Темпл. — И вас мне благодарить не за что. Вы хоть представляете, насколько меня вгоняют в депрессию ваши стычки?

— Наши стычки не имеют никакого отношения к твоей проблеме, — сказала Люси. — У тебя классический случай дисморфии.

— Э-э-э, — усмехнулась Темпл. — Громкие слова.

Люси отставила тарелку.

— Твое тело выглядит потрясающе, за исключением головы!

— Это твое мнение. — Темпл небрежно махнула на свое тело рукой. — Можешь говорить, что хочешь, но я все равно толстая!

— И когда же ты перестанешь считать себя толстой? — вскричала Люси. — Насколько нелепая цифра должна загореться на весах, которые ты носишь у себя в голове, чтобы ты наконец почувствовала себя нормально?

Темпл облизнула пальцы.

— Поверить не могу, что мисс Свинка читает мне лекции на тему веса.

Панде это не понравилось.

— Никакая она не свинка!

Люси проигнорировала его слова.

— У тебя отличная фигура, Темпл. Нет ни одного лишнего дюйма.

— Зато о твоих бедрах такого не скажешь! — выпалила Темпл, хотя на самом деле не хотела ее обидеть.

Люси с отвращением уставилась на тарелку, к которой так и не притронулась.

— Мои бедра обретут прекрасную форму, как только начну есть нормальную еду.

Темпл повернулась к Панде.

— Она как будто с другой планеты. Как можно набрать двадцать фунтов и не сойти от этого с ума?

— Я набрала не двадцать фунтов, — возразила Люси. — Десять — максимум.

Однако ее главным врагом был не сладкий картофель во фритюре с сахарным печеньем. Ее главным врагом было чувство вины из-за тех страниц, что она так и не написала, семьи, которую, по сути, игнорировала, и паники, охватывавшей ее, когда она думала об отъезде с Черити-Айленд.

Панда встал из-за стола.

— Если вы обе позволите, я выйду на улицу и застрелюсь.

— Лучше поближе к воде, — сказала Люси. — Неохота за тобой убирать.

Они с Темпл закончили свой жалкий ужин в зловещей тишине. Темпл смотрела в окно, а Люси ковыряла омерзительную зеленую краску на столе.


В конце следующего дня Люси выдернула пару сорняков у крыльца и собралась поехать в бар в городе, где бы могла поработать над своим списком плохих дел, когда услышала шум мотора на подъездной дорожке. Вряд ли это мог быть грузовик службы доставки. Она отложила совок и отправилась разведать ситуацию.

Женщина с короткими ярко-рыжими волосами и плотного телосложения вышла из серебристого «субару». На ней были свободный белый топ, прочные коричневые капри, которые гораздо лучше смотрелись бы на даме с более длинными ногами, и спортивные босоножки. С шеи на кожаном шнурке свисал кусок бирюзы, на пальцах блестели серебряные кольца. Люси кивнула в знак приветствия и подождала, пока незнакомка представится. Прежде чем это произошло, открылась входная дверь и из дома вышел мистер Телохранитель.

Женщина отвернулась от Люси и обратилась к нему:

— Патрик Шейд?

Он застыл на верхней ступеньке.

— Чем могу вам помочь? — спросил он, не ответив на ее вопрос.

Она подошла к капоту машины.

— Я ищу подругу.

Он кивнул на Люси.

— Если вы ищете не кого-то из нас двоих, то вы ошиблись домом.

— Она здесь. Я знаю, что это так.

Плотное телосложение гостьи навело Люси на мысль о том, что у Темпл были враги. Что, если эта женщина — недовольная бывшая клиентка? Или любительница «Острова для толстых», у которой появилась навязчивая идея преследования?

Панда закрыл своим телом проход.

— Мне потребовалась не одна неделя, чтобы найти ее, — упрямо сказала женщина. — Я никуда не уйду.

Он медленно спустился.

— Это частная собственность.

Он не повышал голос, но вид все равно был устрашающим. Она попятилась, подойдя ближе к машине. Хотя женщина и выглядела воинственно, в ее глазах появилось отчаяние.

— Мне нужно ее увидеть.

— Вам придется сейчас же уехать.

— Просто скажите, что я здесь. Пожалуйста. Скажите, что Макс здесь.

Макс? Люси уставилась на нее. Это… Макс?

Панду откровение женщины, похоже, не удивило. Натянул ли он профессиональную бесстрастную маску или всегда знал, что объектом страсти Темпл была женщина?

Разумеется, знал. Человек столь щепетильный, как Панда, просто не мог не уточнить такую подробность.

Женщина повернулась к дому и закричала.

— Темпл! Темпл, это Макс! Не делай этого. Выйди и поговори со мной!

В ее голосе слышалась такая мучительная боль, что сердце Люси сжалось. Конечно, Темпл должна была ее услышать и выйти. Но из дома не донеслось ни звука, ни шороха. Дверь не открылась. Люси не могла этого вынести. Она обошла дом сбоку и вошла через раздвижные двери.

Она обнаружила Темпл наверху в спальне, та стояла у окна, из которого открывался вид на подъездную аллею, но ее саму видно не было.

— Зачем было сюда приезжать? — произнесла она с яростью и трагизмом. — Я ее ненавижу.

Все, чего Люси не понимала, теперь стало очевидно.

— Нет, не ненавидишь. Ты любишь ее.

Прядь выбилась из прически Темпл, и когда она повернулась, каждая мышца ее тренированного тела напряглась.

— Что ты обо всем этом знаешь?

— Я знаю, что ты все лето из-за этого переживала.

— Мне станет легче. Это всего лишь вопрос времени.

— Почему вы расстались?

Темпл раздула ноздри.

— Не будь наивной. Думаешь, я хочу, чтобы весь мир узнал, что я… я полюбила другую женщину?

— Ты вряд ли станешь первым тренером-знаменитостью, который раскрыл свои секреты. Сомневаюсь, что это разрушит твою карьеру.

— Это разрушит меня.

— Каким образом? Я не понимаю.

— Я не хочу быть такой.

— Лесбиянкой?

Темпл поморщилась.

Люси всплеснула руками.

— Боже, Темпл, добро пожаловать в двадцать первый век. Люди влюбляются.

— Легко говорить. Ты-то влюбилась в мужчину.

На мгновение Люси показалось, что она говорит о Панде, но потом поняла, что речь идет о Теде.

— Не всегда получается влюбиться по выбору. Многие женщины — лесбиянки.

Ее губа выпятилась, а глаза заблестели от непролитых слез.

— Я не многие женщины. Я Темпл Реншоу.

— И это делает тебя выше обычных людей?

— Второй сорт не по мне. Уж такой я человек.

— Ты правда думаешь, что Макс — это второй сорт?

— Макс чудесная, — яростно произнесла она. — Лучший человек на свете.

— Тогда в чем дело?

Темпл упрямо молчала, но Люси не собиралась отступать.

— Давай говори.

— Не обязательно это произносить. Политкорректность не меняет действительности. Гомосексуальность — это дефект. Недостаток.

— Понятно. Ты слишком идеальна для нетрадиционной сексуальной ориентации.

— Я больше не буду обсуждать с тобой эту тему.

Люси переполняла жалость. Стандартам, которые установила для себя Темпл, не мог соответствовать никто. Неудивительно, что она несчастна.