Дальнюю боковую стену бара огораживал забор, так что ей пришлось бы протиснуться мимо них обоих, чтобы добраться до парковки. На острове она всегда чувствовала себя в безопасности, но теперь — нет, и образ Вайпер начал рушиться на глазах.

— Так пошли выпьем.

— А мы не торопимся. — Уэйд, парень у помойки, почесал причинное место. — Скотти, давай отлей.

— Не могу. У меня стояк.

От их вони ее тошнило. Сердце забилось быстрее.

— Мне нужно выпить, — быстро сказала она. — Можете пойти со мной или остаться здесь.

Но когда она пыталась протиснуться мимо них, Уэйд схватил ее за руку.

— А мне и здесь нравится. — Он вцепился в нее, так что стало больно. — Ты правда лесбиянка?

— Оставьте меня в покое! — Ее голос вдруг зазвенел, вся суровость вмиг улетучилась.

Мужчина перебил их. Рыцарь в сверкающих доспехах на углу бара прокричал:

— У вас там все в порядке?

— Нет! — крикнула она.

— Моя девушка напилась, — заорал Уэйд в ответ. — Не обращайте на нее внимания. — Он схватил ее за затылок и уткнул лицом в футболку, чтобы она не могла издать ни звука.

Рыцарь в сверкающих доспехах оказался вовсе не рыцарем, а лишь очередным человеком, который решил не вмешиваться.

— Ну тогда ладно. — Она услышала, как удаляются его шаги.

Рядом не было ни Панды, чтобы защитить ее, ни представителей секретной службы. Бойся своих желаний. Он все так же сильно прижимал ее голову к своей груди. Люси не могла кричать. Она и дышала-то с трудом. Она осталась совсем одна.

Она попыталась высвободиться. Толкнула его, выкрутилась из его рук, но это ни к чему не привело. Она попыталась глотнуть воздуха, но ничего не вышло. Чем больше она сопротивлялась, тем крепче он ее держал. Люси принялась брыкаться сильнее. Ткнула его туфлей. Ее агрессия не осталась незамеченной.

— Сука! Хватай ее за ноги.

Ее голова оказалась на свободе, но когда она начала кричать, на рот сзади опустилась рука, сжимая ей шею. Один из них схватил ее за ноги. Туфли слетели, когда ноги оторвались от земли. Мысленно Люси кричала, но этот молчаливый крик ничем не мог ей помочь.

— Куда оттащим ее, как думаешь?

— За деревья.

— Я первый.

— Черта с два. Я первый ее увидел.

Они собирались ее изнасиловать. Они потащили ее, один держал за ноги, второй ухватил за шею, лишив возможности дышать. Она вцепилась ему в руку, стараясь вонзить ногти поглубже, но мучительное давление на шею не исчезало. Они потащили ее подальше за деревья. Захват лодыжек ослаб. Одна нога коснулась земли, и что-то острое порезало ей пятку. Люси ощутила чью-то руку у себя на бедре. Услышала хрюканье и нецензурную брань. Она попыталась сделать вдох. Лягнула обидчика.

— Черт! Держи ее.

— Сука.

— Заткни ей рот.

— Молчи, сука!

Руки давили на нее, пальцы шарили по телу, а сознание улетало все дальше….

Вдруг будто мир взорвался.

— Отпустите ее!

Байкеры уронили добычу на землю и повернулись, чтобы предстать перед этой новой угрозой.

Едва придя в себя, Люси вдохнула воздух и боль. Будто сквозь дымку, она увидела Панду. Тот свалил одного из байкеров в грязь. Другой замахнулся на него. Панда нанес такой удар, от которого тот содрогнулся, но парень оказался тупицей и тут же набросился на него с удвоенной силой. Панда в отместку нанес новый удар — в живот, от которого ублюдок отлетел на дерево.

Это была не джентльменская схватка. Панда был убийцей и точно знал, что делает. Поверженный противник пытался подняться. Панда наступил на его локтевой сустав. Байкер взвыл от боли.

Другой все еще стоял, а Панда находился к нему спиной. Люси попыталась подняться, крикнуть, чтобы предупредить об опасности, но тот уже поворачивался, его нога взмыла в воздух, как поршень, и он попал байкеру в пах, так что тот осел на землю. Панда наклонился, схватил свою жертву за шею и ударил головой о дерево.

Байкер со сломанным локтем поднялся на колени. Панда схватил его за больную руку, потащил к длинному склону, который выходил к воде, и толкнул вперед. Вдалеке послышался всплеск воды.

Теперь Панда дышал тяжелее. Он подошел ко второму и тоже потащил к воде. Наконец она услышала свой голос, он казался тонким и скрипучим.

— Они же утонут!

— Это их проблемы. — Он поднял второго над берегом. Еще один тяжелый всплеск.

Он подошел к ней, его грудь тяжело вздымалась, с уголков губ капала кровь. Патрик опустился рядом с Люси на колени, и руки, которые только что были такими грубыми, нежно заскользили по ее телу, от шеи до ног и до пореза на пятке.

— Тебе будет больно, — тихо сказал он. — Но думаю, ничего не сломано. Я отнесу тебя в машину.

— Я могу идти. — Ей было противно от того, насколько слабой она оказалась.

Он не стал спорить. Просто поднял и прижал к груди. Эти образы не вязались между собой: любовник, которого она знала, и жестокий профессиональный убийца, который только что уложил на лопатки двух мужчин.

Должно быть, у Панды был запасной ключ от машины, потому что он не стал просить тот, который она спрятала в кармане. Из бара вышла парочка и уставилась на них. Он открыл пассажирскую дверь и осторожно усадил ее на сиденье. Он не торопился, застегивая ремень безопасности, продолжая защищать ее.

Патрик не задавал вопросов, когда они ехали домой, не говорил, какой идиоткой она была, что приехала сюда одна, и не упрекал за безобразное поведение. Люси не знала, почему он вернулся в бар и не могла представить, что случилось бы, если бы этого не произошло. Она съежилась у двери, ее подташнивало, трясло, и она все еще пребывала в ужасе.

— У меня был сводный брат, — произнес он, нарушив мрачную тишину. — Его звали Кертис.

Изумленная, она повернулась и посмотрела на него.

— Он был на семь лет моложе меня. — Его руки переместились на руле. — Мечтательный, нежный ребенок с хорошо развитым воображением. — Он говорил тихо, пока они ехали по темной дороге. — Наша мать постоянно была под кайфом или где-то что-то воровала, поэтому в итоге за ним присматривал я.

Это была ее история, но из его уст. Она прислонилась затылком к двери и принялась слушать, сердце забилось медленнее.

— В конце концов мы оказались в приюте. Я делал все, что мог, чтобы мы остались вместе, но всякое случалось. Чем старше я становился, тем чаще попадал в разные неприятности. Дрался, воровал вещи из магазинов. Когда мне было семнадцать, меня поймали за то, что я пытался продать полграмма марихуаны. Казалось, я стремился попасть в тюрьму.

Она понимала его и тихо произнесла:

— Хороший способ избежать ответственности.

Он бросил на нее взгляд.

— На тебе лежала такая же ответственность.

— Да, но в моей жизни появились два ангела-хранителя. С тобой такого не случилось, правда?

— Нет, никаких ангелов-хранителей. — Они миновали кафе «Догз’н’Молтс», закрытое на ночь. Ее уже не трясло так сильно, и Люси расцепила руки. Он включил дальний свет.

— Кертиса убили, когда я сидел в колонии для несовершеннолетних, — сказал он.

Она подозревала, что он скажет нечто подобное, но от этого ей не стало легче.

Панда продолжал:

— В него выстрелили из проезжавшей мимо машины. Когда я перестал следить за ним, он начал игнорировать комендантский час. Меня отпустили на его похороны. Ему было десять лет.

Если бы не Мэтт с Нили, такой могла бы быть и их с Трейси история. Она облизнула пересохшие губы.

— Ты все еще пытаешься пережить то, что случилось? Хоть тогда ты был всего лишь ребенком, ты все еще винишь себя. Я могу это понять.

— Я так и подумал, что ты поймешь. — По темной дороге они ехали одни.

— Я рада, что ты мне рассказал, — произнесла она.

— Ты еще не все знаешь.

Долгие месяцы она пыталась уговорить его поделиться с ней тайнами, но теперь сомневалась, что хочет их знать.

Панда сбросил скорость на самом крутом повороте.

— Когда биологический отец Кертиса обнаружил, что моя мать забеременела, он дал ей пятьсот долларов и сбежал. Она любила придурка и не собиралась идти к юристу. Кертису было почти два, когда она осознала, что ее большая любовь не вернется. Тогда она пристрастилась к наркотикам.

Люси быстро прикинула числа в уме. Панде было девять, когда он стал заботиться о брате. Защищать его, пусть даже в том возрасте.

— Когда я стал старше, — продолжал он, — я выяснил, кто этот ублюдок, и пару раз попытался позвонить ему и сказать, как плохи дела у его сына. Он вел себя так, будто понятия не имеет, о ком я говорю. Сказал, что посадит меня за решетку, если буду продолжать доставать его. Наконец я узнал, где он живет, и отправился его повидать. — Панда покачал головой. — Брошенному ребенку было нелегко добраться до Гросс-Пойнта на общественном транспорте.

Гросс-Пойнт? Люси выпрямилась, ее охватило странное чувство.

— Он жил в большом доме, в моих глазах он больше походил на дворец. Из серого камня, с четырьмя трубами, бассейном, и эти ребята бегали друг за другом по двору с водяными пистолетами. Мальчики в подростковом возрасте и девочка. Даже в шортах и футболках они казались богатеями.

Теперь все становилось на места.

— Ремингтоны, — сказал он. — Идеальная американская семья.

Свет фар пронзал темноту.

— Последние несколько миль я шел от автобусной остановки пешком, — продолжал он. — Я спрятался на другой стороне улицы. — Все они были тонкокостные и белокожие, как говорится, «белая» кость — типичные американские аристократы. А мы с Кертисом оба были темные, пошли в мать. — Слева от них промелькнул старый ларек. — Пока я следил за ними, к дому подъехала целая бригада специалистов по уходу за газоном. Из грузовика выкатили газонокосилку. В семье было четверо детей, а они нанимали чужих людей стричь траву.

Он свернул на подъездную аллею. Дом замаячил перед ними, ни один огонек не горел у крыльца.

— Я обнаружил еще одно место, где можно было спрятаться, и подглядывал, когда они играли на заднем дворе. Я сидел там, пока не стемнело. — Панда заглушил мотор, но даже не попытался выйти из машины. — У меня было такое ощущение, будто я смотрю телевизионное шоу. Был день рождения его жены. Повсюду были цветы и подарки, и огромный стеклянный стол был уставлен цветами и свечками. На гриле жарились стейки. Меня мучил адский голод, а у них был такой вид, как будто им плевать на все на свете. Большую часть вечера он обнимал жену. Он подарил ей что-то вроде ожерелья. Я не видел его, но по тому, как она отреагировала на подарок, решил, что оно стоит намного больше пятиста долларов.

Ее сердце заныло от жалости к нему. И от чего-то еще. Чего-то, о чем Люси и думать не хотела.

— Хуже всего было то, что я продолжал туда возвращаться. Быть может, дюжину раз за несколько лет. Стало легче, после того как у меня появилась машина. Иногда я видел их, иногда — нет. — Он крепче уцепился за руль. — Как-то в воскресенье я отправился за ними в церковь и сел в заднем ряду, откуда мне было их видно.

— Ты ненавидел их и в то же время хотел быть одним из них, — сказала она. — Вот почему ты купил этот дом.

Он отпустил руль, а его рот скривился в ухмылке.

— Глупое решение. Для меня это были плохие времена. Мне не стоило этого делать.

Теперь Люси поняла, почему он отказывался менять в доме что бы то ни было. Сознательно или нет, он хотел жить в музее их жизней.

Панда вылез из машины и подошел помочь ей. Хотя она и чувствовала себя увереннее, но была благодарна, что он предложил ей руку и провел от входной двери до спальни.

Он без слов понял, насколько ей хочется смыть с себя грязь, оставленную этими уродами. Он помог ей раздеться. Включил воду.

Когда она была в душе, он снял одежду и вошел к ней. Но не было ничего плотского в его нежных прикосновениях, когда он мыл ее, вытирал полотенцем, обрабатывал порезы на ногах. И ни разу он не напомнил о том, что она сказала ему в баре, и не упрекнул за то, что она вот так от него сбежала.

Уложив в кровать, он дотронулся до ее щеки.

— Мне нужно съездить в полицейский участок. Дом закрыт. Темпл наверху. Твой мобильный у кровати. Я не задержусь надолго.

Люси хотела сказать, что вполне может о себе позаботиться, но в свете последних событий промолчала. Вайпер, несмотря на все свое позерство, оказалась совершенно беспомощной.

Позже она проснулась, когда услышала его шаги на лестнице. Взглянула на часы: четыре тридцать. Его не было почти два часа. Она поморщилась, пытаясь найти более удобное положение, но ребра побаливали, шея затекла, а спина ныла. Однако никакая боль не могла сравниться с мыслью о том, что пришлось вынести Панде в детстве.