— Она уже большая девочка. Она в курсе, что он изменял матери, и она должна знать об этом. Позволь ей решать, рассказывать об этом братьям или нет.

Прямая линия, в которую вытянулись его губы, подсказала ей, что она зря сотрясает воздух. Она ткнула полосатую раковину, чувствуя себя нежеланной гостьей, которую на Великих озерах никто не ждал.

— После всего, что произошло, я так и не спросила, почему ты вернулся в бар.

— Чтобы забрать машину. Я злился на тебя.

— Я вела себя так глупо тем вечером. Да и вообще все лето, пока изображала плохую девчонку.

— Ничего ты не изображала. Ты и правда плохая девчонка.

— Неправда, но спасибо. — Она пропустила песок через пальцы. — Зато я усвоила один урок. Я поняла, что когда пытаешься влезть в чужую шкуру, это не всегда помогает.

— А ты разве нуждаешься в помощи? — Он даже несколько оскорбился, и это подействовало успокаивающе. — Ты хороша такая, как есть.

Люси прикусила губу.

— Спасибо!

Снова повисла пауза, и возникло ощущение, будто между ними разверзлась ужасная зияющая пропасть.

— Как твои успехи в написании книги? — спросил Патрик.

— Неплохо.

— Это хорошо.

Опять наступила тишина, потом он встал.

— Мне нужно закончить с упаковкой вещей. Я пришел сказать, что ты можешь вернуться обратно в дом, когда я уеду.

Причина была только в этом? У нее что-то заныло в груди, она подняла голову и увидела свое отражение в его темных очках.

— Меня вполне устраивает жизнь у Бри, — сухо ответила Люси.

— Ты любишь это место больше, чем я. Если передумаешь, вот ключ.

Она не стала протягивать руку, просто не могла себя заставить, и он бросил его ей на колени. Ключ приземлился ей на шорты: веселый желтый брелок так и подмигивал ей.

Он поднес руку к очкам, будто собирался снять их, но потом передумал.

— Люси, я… — Упрямство, которое было так ей знакомо, вновь вытянуло его губы в тонкую линию. Панда положил руку на бедро и склонил голову. Слова, которые сорвались с его губ, прозвучали так грубо, как будто он потер их наждачной бумагой.

— Будь внимательнее, ладно?

Вот и все. Он больше не посмотрел на нее. Не произнес ни слова. Просто ушел.

Ее ладони сжались в кулаки. Она закрыла глаза и потерла их. Люси была слишком зла, чтобы плакать. Ей хотелось прыгнуть ему на спину и повалить на землю. Отшлепать и отпинать. Черствый, бесчувственный ублюдок. После всего, что произошло, после всего, что они говорили и делали, именно так он решил ретироваться.


…Наконец ей удалось добраться до стоянки. Она доехала до дома на велосипеде, крутя педали с такой же яростью, как злая соседка Дороти мисс Галч в погоне за Тотошкой[14]. Неудивительно, что он не приходил повидать ее. С глаз долой — из сердца вон. Так и поступал Патрик Шейд.

Бри стояла у ларька. Она посмотрела на Люси и отложила кисть.

— Что случилось?

Все в прошлом. Это конец. Смирись.

— Жизнь такая, — ответила Люси. — Полный отстой.

— Расскажите, что произошло.

Люси с трудом сдержалась, чтобы не швырнуть велосипед через подъездную аллею.

— Мне нужно развеяться. Поужинать в «Айленд Инн». Только вы и я. Я угощаю.

Бри посмотрела на ларек.

— Даже не знаю… Вечер субботы, на пляже сегодня пикник с жареной рыбой, так что мимо нас будет проезжать много машин.

— Мы ненадолго. Пару часов за ларьком может присмотреть Тоби. Вы же знаете, как ему нравится командовать.

— Что правда, то правда. — Она склонила голову. — Хорошо. Давайте сходим поужинать.

Люси протопала в маленькую спальню, где остановилась. В конце концов она заставила себя открыть крошечный шкаф и изучить одежду, которую принесла Темпл. Но она не могла больше носить вещи Вайпер, а другой одежды у нее не было. Даже если бы в ее шкафу оказался весь ее старый вашингтонский гардероб, строгие костюмы и жемчуга подошли бы ей не больше, чем пышные зеленые юбки и армейские ботинки Вайпер.

Она остановила свой выбор на джинсах и легкой льняной блузке, которую одолжила у Бри. Когда они уезжали, Бри остановила машину в конце подъездной аллеи, чтобы дать последние указания.

— Мы ненадолго. Не забудь просить посетителей осторожнее обращаться с елочными игрушками.

— Вы уже говорили об этом.

— Следи за коробкой для сдачи.

— Вы говорили это тысячу раз.

— Прости, я…

— Поехали, — приказала Люси, указав на подъездную аллею.

Еще раз с тревогой оглядев участок, Бри неохотно нажала на педаль газа.

Люси не ездила в город с тех пор, как отрезала дреды и отскребла татуировки, и Бри машинально выбрала стул, который был развернут спиной к остальным посетителям, чтобы Люси сидела лицом к стене. Но после свадьбы прошло уже почти три месяца, и страсти улеглись, так что той было все равно, узнает ее кто-то или нет.

Они заказали грибы портобелло на гриле и салат с ячменем и кусочками персика. Люси залпом выпила первый бокал вина и взялась за второй. Еда была вкусной, но аппетита у нее не было, как и у Бри. К тому моменту как они собрались домой, были прекращены всякие попытки завязать разговор.

Показался ларек. Сначала женщины не заметили, что с ним что-то не так. Лишь подъехав ближе, они увидели масштабы разрушений.

Тоби стоял среди тысячи осколков разбитых банок с медом. Разбилось куда больше банок, чем стояло на прилавке. Он со странным видом бесцельно ходил по кругу, держа в одной руке забрызганное медом одеяло, которое Бри набрасывала на прилавок, а портативную игровую приставку — в другой. Он застыл на месте, завидев автомобиль.

Бри выпрыгнула из машины, даже не успев заглушить мотор, и завизжала.

— Что случилось?

Тоби выронил одеяло, и оно упало прямо в грязь. Адирондакские кресла лежали перевернутые у растрескавшихся останков вывески со словами «Мед с карусели». Дверь сарая позади ларька была распахнута, а на полках не осталось ни одной из нескольких сотен банок свежего урожая, которые припрятала Бри, чтобы ей было чем заняться в медовом домике. Тоби был с ног для головы заляпан медом и грязью. Струйка крови стекала с его руки, пораненной осколком стекла.

— Я отошел всего лишь на минутку, — всхлипнул он. — Я не хотел…

— Ты отошел? — Она прошла вперед, подошвы ее туфель захрустели по битому стеклу.

— Только на минутку. Мне нужно было взять мою игровую приставку. Здесь никого не было!

Бри увидела, что он держит в руках, и ее ладони сжались в кулаки.

— Ты отошел, чтобы взять приставку?

— Я не знал… Я не хотел… Это длилось только минуту! — кричал он.

— Лжец! — Ее глаза сверкали. — Все это не могло случиться за минуту. Уходи! Убирайся отсюда!

Тоби побежал к дому.

Люси заглушила мотор и тоже вылезла из машины. Деревянные полки были перекошены, и повсюду валялись разбитые банки, даже на дороге. Бутылочки из-под лосьонов лежали на подъездной аллее. Великолепные кремы и ароматные снадобья заляпали весь гравий. Коробки с деньгами не было, но это не так удручало, как потеря сотен банок свежего урожая. Осколки банок перемешались с серебряными скорлупками, оставшимися от дорогостоящих хрупких елочных игрушек Бри.

Бри села на колени, не видя, как ее юбка расстелилась по грязи, и нежно взяла в руки то, что когда-то было изысканным шаром.

Если бы Люси не настояла на том, чтобы они поехали разлечься сегодня вечером, ничего этого не произошло бы. Она не могла придумать, как утешить Бри.

— Почему бы вам не пойти в дом? Я немного тут приберусь.

Но Бри не сдвинулась с места. Она так и сидела, скрючившись над остатками меда, стекла и разбитых надежд.

Чувство вины накрыло Люси с головой, она взяла грабли и лопату.

— Завтра мы что-нибудь придумаем, — сказала она.

— Нечего тут придумывать, — прошептала Бри. — Для меня все кончено.


Люси заставила Бри позвонить в полицию. Пока Бри безучастно рассказывала о том, что произошло, Люси начала собирать самые большие осколки с дороги. Бри закончила отвечать на вопросы и повесила трубку.

— Завтра они придут поговорить с Тоби. — Ее лицо приняло строгое выражение. — Не могу поверить, что он такое допустил. Это непростительно.

Пока было слишком рано заступаться за Тоби, и Люси даже не пыталась переубедить ее.

— Это я виновата, — отозвалась она. — Именно я настояла, чтобы мы уехали.

Бри дрожащей рукой отмахнулась от ее извинений.

Они работали в призрачном свете пары фонарей, прикрепленных к ларьку. Машины притормаживали, проезжая мимо, но никто не останавливался. Бри утащила подальше потрескавшуюся вывеску. Они расставили стулья, а сломанные свечи и испорченные открытки разложили по мусорным пакетам. С приближением ночи взялись за битое стекло, но из-за разлитого меда осколки прилипали к зубьям грабель, и вскоре после полуночи Люси вырвала грабли из рук Бри.

— На сегодня хватит. Завтра я достану шланг и все это смою.

Бри была слишком деморализована, чтобы спорить.

Они молча дошли до дома. Повсюду был мед: на коже, на одежде, на волосах. Грязь и трава прилипли к их рукам и ногам вместе с осколками стекла и другим мусором. Когда очищала босоножки, Люси увидела кусок бледно-голубого картона, который прилип к каблуку.

«Внутри елочные игрушки ручной работы. Пожалуйста, несите меня осторожно».

Они по очереди мыли ноги у колонки. Бри наклонилась, чтобы отмыть руки, потом метнула злобный взгляд на окно.

— Я не могу сейчас с ним разговаривать.

Люси все поняла.

— Я пойду и проверю, как он.

— Как можно быть таким безответственным?

«Ему всего лишь двенадцать», — подумала Люси. И поэтому не следовало уговаривать Бри оставить Тоби одного, когда в выходные на острове так много хулиганов.

Даже после мытья ноги Люси продолжали прилипать к виниловому полу, когда она шла по кухне. Она повернула за угол. Дверь комнаты Тоби была открыта. Обычно он сидел за закрытой дверью, чтобы Бри не ругалась на него из-за беспорядка. С нехорошим чувством Люси заглянула внутрь.

В комнате пахло клубничной жвачкой и мальчишеским потом. Одежда, которую он носил в последние дни, кучей лежала на коврике вместе с грязным банным полотенцем. Кровать, как обычно, была не заправлена И пуста.

Она обыскала дом. Мальчик исчез. Она быстро засунула липкие ноги в кроссовки, нашла фонарик и отправилась на улицу, где обнаружила Бри, которая смотрела в пустоту, покуривая сигарету.

«Она только и делает, что сидит на ступеньке и курит». Так говорил Тоби, но Люси уже несколько недель не видела, чтобы Бри делала либо то, либо другое.

— В доме его нет.

Бри подняла голову.

— Что вы имеете в виду? Где он?

— Не знаю.

Бри встала со ступеньки.

— Я его убью! Неужели он не понимает, что только все портит?

— Быть может, он сейчас не может трезво рассуждать.

Бри затушила сигарету.

— Из-за меня. Из-за того, что я ему сказала. — Она повернулась к лесу, как Люси в тот день, когда они познакомились. — Тоби! — прокричала она. — Вернись сейчас же! Я не шучу!

Не лучший способ заманить испуганного ребенка домой. С другой стороны, Бри гремела, как миллион разъяренных матерей.

Неудивительно, что Тоби не появился. Наконец Бри сама схватила фонарик, и они разделились, чтобы обыскать двор, погреб и заросли вокруг дома. Они заглянули и во фруктовый сад и посветили фонарем в овраг.

— Я звоню Майку, — заявила Бри. — Тоби сейчас там. Ему больше негде быть.

Но там его тоже не оказалось.

— Майк его не видел, — сообщила Бри, когда они закончили разговор. — Но он тоже отправится на поиски. Что ему скажу? Что я накричала на Тоби и отправила его восвояси?

— Вы повели себя как любой нормальный человек.


— А вдруг он у вас в доме? Посмотрите, пока я жду Майка? Пожалуйста.

Люси ужасала одна только мысль о возможной встрече с Пандой, и если бы речь не шла о безопасности Тоби, она отказалась бы, но в этом случае она не могла так поступить. Она пошла по тропинке, по которой столько раз ходила днем, но в ночи деревья имели отнюдь не такой дружелюбный вид.

— Тоби! — кричала она в тишину. — Тоби, это Люси. Бри больше не злится. — Неправда, зато прозвучало хорошо. — Я хочу поговорить с тобой.

В ответ ей донесся лишь шорох ночных зверей и уханье совы.

Она вышла из леса. Был час ночи, и небо уже прояснилось. В полной темноте звезды сияли у нее над головой еще ярче. До тех пор пока не приехала на остров, она и не вспоминала, как выглядит настоящее звездное небо.

В доме было темно, и она помолилась про себя, чтобы все так и оставалось. Продвигаясь к двору, она размахивала фонариком. Руки остались липкими, хотя она и помыла их, а одежда приклеилась к телу. Даже в бровях у нее был мед.