Ася Сергеева - Любовь цвета ванили

– А у тебя не записано там, во сколько можно в табло получить?

Нет, ну вывел патлатый конкретно. Мне еще ботаны не указывали, что делать для полного счастья.

– Свят, что происходит? – Аня подскочила со своего места, и встала перед ним, закрывая собой. – Зачем ты вообще здесь?!

– Догадайся, малышка.

– Я не хочу ни о чем догадываться! Мне достаточно того, что я и так знаю про тебя! – так громко она на меня еще не кричала, и догадываюсь по ней, что сдерживается при патлатом, чтоб не обозвать козлом или придурком.

– Анна, нам придется перенести на другой день обсуждения, – сразу видно – умный чел, сечет на ходу. Получить в табло не хочет.

Чудик собирает свои бумажки и меня попускает. Накрутил себе с три короба, но там вроде и в самом деле проект готовят. В альбоме чего-то рисовали. Сам не знаю, что на меня нашло.

И только я расслабляюсь, Аня добивает новым ударом.

– Нам не нужен другой раз, Лео. Мы сейчас поднимемся ко мне в комнату в общежитии, – на последних словах посылает мне дерзкую усмешку и продолжает: – Там, в спокойной обстановке, без свидетелей продолжим. Спешить не будем. Угощу тебя чаем с печеньем.

Патлатый как раз все собрал в свой чемодан и завис в нерешительности. Только завис не он один. Я прекрасно знаю, что представляют из себя комнаты в общежитии. Во время учебы не раз прибегал на «чай» к девочкам, а выбегал всегда под утро.

– Зачем же вам в комнате ютиться? Вдруг соседи побеспокоят. Для такого дела номер в гостинице лучше подойдет. Расходы возьму на себя. И еще…

Не успеваю закончить, Аня подлетает ко мне и с размаху бьет звонкую пощечину.

– Без тебя разберемся. Понял? – произносит она срывающимся голосом, глядя с обидой в блестящих от слез карамельных глазах.

Будто ушат ледяной воды сливается мне на голову. Перегнул. Черт. Я слишком перегнул… Жалею о последних словах, ругая себя, и протягиваю руки к ней, задержать, оправдаться, не дать уйти…

– Мне кто-нибудь объяснит, что здесь происходит? – к нам подбегает запыхавшаяся сестра, ошарашено переводя взгляд то на меня, то на резко отскочившую подальше Аню, то на спрятавшегося за лавкой патлатого.

Сколько она наблюдала за нами, я не знаю. Но в том, что видела пощечину, сомнений не возникало.

– Свят, я жду? К кому ты приехал?

Мне уже пофиг узнает Лера или нет, в данный момент меньше всего беспокоит, кто и что подумает. Но я обещал хранить тайну и не спешу с ответом, подбирая нелепые объяснения.

– Лера, пожалуйста, можно не здесь все тебе расскажу? – на грани срыва тихонько просит малышка.

– Ладно. Идем к тебе, – тут же согласилась сестра без дальнейших расспросов, и повернулась ко мне, – Узнаю, что ты ее обидел, все родителям расскажу и придумаю как отомстить за подругу.

Подошла к Ане, и они, больше не обращая на меня внимания, направились за здание академии. Патлатый плелся сзади, прижимая к себе чемодан, а я так и стоял охреневший, пока троица не скрылась из вида. Рано или поздно сестра бы обо всем узнала и, несмотря на то, что я чувствовал себя дерьмовей некуда, все же радовал главный факт – Аня не останется с патлатым в комнате наедине.

Влез в машину и откинулся на кресло. Да, я псих. Возможно, веду себя резко и прямо говорю все, что думаю. Но я вообще не помню, чтобы так бесился из-за девушки. Пощечину тоже заработал впервые. С Аней все происходит совсем иначе, переворачивая мой внутренний мир наизнанку.

Я чувствовал, что поцелуи для неё непривычны. Так неумело и трогательно она открывалась мне и входила во вкус, повторяя мои движения. Чистая и нежная девочка, как мне легко было пожелать ей правильно выбрать своего первого мужчину и как нереально тяжело оказалось представить ее на кровати с патлатым. Будь он хоть в сто раз лучше меня для нее.

Включаю телефон и нахожу нужный контакт.

– Святослав Витальевич, я вас слушаю.

– Ирина, чья очередь завтра идти на аллею?

– Сейчас посмотрю, – зашелестела блокнотом, – Леночка из отдела маркетинга подъедет, деньги я передам.

– Внесите изменения. Купить товар нужно не до обеда, а в три часа дня, не раньше.

– Хорошо. Сделаем по времени, как нужно. Я уже почти все кабинеты украсила горшками и чашками. Какую же красоту умеют делать мастера, прямо загляденье.

Слушаю, как она хвалит шедевры, и вижу в лобовое стекло отражение своей улыбающейся от гордости физиономии. Да, это все – моя девочка.

Аня

Леонардо все-таки поднялся вместе с нами. Сейчас мне совершенно не до него. Но при мысли о том, что кое-кто мог сразу не уехать и заметить, быстро вернувшегося гения, не стала его отсылать.

Пока Лера суетилась с приготовлением чая, плохо справляясь с волнением, и тревожно поглядывая на меня, почти на автомате закончила эскиз, который мы начали составлять на лавке. Гению он не понравился, но мне уже было пофиг. И не только на зачет и Леонардо – на все, что не касалось моей лучшей подруги и того разочарования, которое преподнес мне ее брат.

Как только закрылась за гением дверь, я уже настроилась, что следующим закроется от меня Лера. Вокруг клубились мысли: а если бы я раньше сказала ей тогда. Нет, вот лучше еще раньше… И самое идеальное – вообще не допускать до такого… Вот только смысла в этом уже не было. Ведь все обращалось к прошедшему времени.

– Ань, ну давай. Ничего не бойся, говори, как есть, – Лера присела напротив, возле стола, и не сводит сочувствующих глаз.

Боже. Она все еще меня жалеет. Состояние от участливого вида подруги только ухудшилось. Накатила разом вся боль и обида от ранящих слов ледяного принца. Как жаль, что мне не передался его лед и не выходит заморозить сердце. Слезы брызнули из глаз и не думали останавливаться.

– Лер, прости… прости… Твой брат и я виделись, – сквозь всхлипы стараюсь подобрать слова, но все не то, – Нет. Не так, это моя вина, а он… он с принцессой. А я… я люблю его.

Признание получилось для нас обоих…

Ведь только сейчас я отчетливо поняла, что где бы я ни находилась, он стал невидимой частью меня. Так, словно запустил глубокие корни, и что бы я ни делала и не настраивалась забыть – вырвать из сердца проросшие чувства к ледяному принцу никак не получалось.

Беспомощно уткнулась в салфетку. Худшего я сообщить доверявшей мне лучшей подруге не могла. Пойму, если уйдет и будет ненавидеть.

Лера на удивление сразу не ушла, но на какое-то время от шока потеряла дар речи, переваривая услышанное.

– Значит… – начала она поникшим голосом, – Пока я радуюсь тому, как ты сближаешься с Леонардо, мечтаю о серьезных для нас парнях, происходит нечто странное и то, о чем я тебя предупреждала…

– Да, я ужасная подруга и совсем не такая приличная девушка, какой ты меня считала, – внутри себя, думаю, что даже намного хуже, – Прости. Я жалею обо всем…

– В том, что ты жалеешь о связи с моим братцем – я не удивляюсь, – перебивает она меня, – Перестань уже на себя наговаривать! И я очень и очень хочу знать подробности, с чего все началось.

Начать, конечно, пришлось с того злополучного дня на аллеи, который я после сотни евро посчитала счастливым. Лера хмыкнула, что сучку, разбившую мою шкатулку, так и представляла себе похожей на Кристи. Дальше давались сложнее подробности в клубе, в глаза ей смотреть не могла, комкая мокрую от слез салфетку в руке. До такой степени, чтоб признаться о вип-комнате не решилась. Говоря о танце, поняла, что не могу настолько очернить родного брата в глазах воинственно настроенной сестры. Я же ее потом не остановлю, если чего надумает.

Все остальное выдала как есть, включая свой незабываемый поцелуй на крыше под звездами.

– Лер, я понимаю, что ты больше не считаешь меня своей подругой, и не простишь за обман. Но точно могу пообещать никогда больше в жизни не приближаться к твоему брату, – так я заканчиваю, возможно, путано и местами невнятно свое запоздавшее позорное признание.

– Капец! – подпрыгивает она на стуле, – Это я должна из-за брата с кабелиными замашками подругу потерять? Так, что ли, по-твоему?

– А разве нет?

– Во-первых – сиди здесь, успокаивайся, я сбегаю в магазин за вином. А во-вторых, твое обещание не приближаться прозвучало, как минимум глупо. Поскольку я видела, как он на тебя смотрел. Ой, точно! Тогда на вилле тоже выходит не показалось. Так что вряд ли братец от тебя отцепится. Тут думать надо, чего делать-то дальше, – и она поторопилась на выход, прикрывая за собой дверь.

***

Все еще моя лучшая подруга уехала только утром. Тоня ночевала у своего парня, и Лера предупредила родителей, что останется у меня. Мы проболтали до середины ночи. Выпили вино. Вместе поплакали, потом посмеялись, вспоминая смешные приколы на вилле. И в который раз Лера меня удивила своим очередным заявлением. Вот что-что, когда она ушла в магазин, а такого поворота от нее не ожидала.

Вместо того, чтобы принять мое решение не пересекаться с ледяным принцем. Кстати, она долго смеялась, когда узнала, как я его называю. Так вот, фраза: «Нам нужно избавиться от Кристи и точно понять, как Свят к тебе относится», – вогнала меня в ступор. Понимаю так, что с Леонардо сводить уже не станет. Но в любом случае связываться с нахалом не собираюсь.

Сложила в сумку свои немногочисленные заготовки, которые расписала заранее. В праздничные дни мастерская не работала, и я уезжала. Но мне и это, если пристрою, будет за счастье. Хоть бы в чем-то повезло, после стольких потрясений. Даже бабушка заметила по моему голосу неладное, и попросила быть осторожнее, не приставая с расспросами после моих отговорок о плохом самочувствии. Объяснить ей, что внучка, как полная дура безответно влюбилась в занятого парня, только добавить волнения и нагрузку на больное сердце.

На аллее становится немного легче в компании Сэма. Мне кажется, что я даже скучала по своему столику и ставшему привычным проведению выходных дней. Мастерица вышитых картин угостила меня куском тортика, художник пейзажей развлекал старыми анекдотами, которые он вспоминает каждый раз и выдает за новые. Сэм налил какао из термоса. И до полудня продала две чашки. Можно сказать, жизнь налаживалась.

– Ух ты, покупатель коронованный пожаловал, – присвистнул Сэм, отвлекая меня от переписки с Лерой, пока прохожие испарились.

Поднимаю глаза и хватаю воздух как рыба. Вернее, делаю попытку что-то сказать, но ком в горле мешает, заклинивая от волнения голосовые связки.

Прямо передо мной стоит… Свят с большим букетом кремовых роз.

От непонимания, что делать дальше и как правильно реагировать, когда предательское сердце поскакало в радостный галоп, а мозг орет сиреной: «Держись от него подальше!» – сползаю вниз и прячусь под столом.

Может, подумает, что я испарилась? Ну, или подождет и сам исчезнет.

Прижимаю голову к коленям и загадываю желание стать невидимой.

Пожалуйста, пожалуйста, пусть он уйдет поскорей.

– Малышка, я не уйду, пока мы не поговорим, – усаживается ледяной принц рядом, прямо на бордюр в своих стильных и явно дорогих брюках. Неужели он услышал мое бормотание последней фразы? – Прости меня за вчерашнее поведение, – я даже повернулась от неожиданности услышать извинения от самого принца, – Все, что я наговорил тебе и патлатому…

– Он – Леонардо, – напоминаю имя, а то заладил гения обижать.

– Ну да, ему. Увидел тебя с ним и накрыло. Пойми, я не хотел тебя обидеть.

Снимает пиджак и стелет рядом. Не спрашивая, хочу ли я, подхватывает на руки, усаживая возле себя.

– Не понимаю, Свят! – говорю, как есть, – Когда я увидела тебя с Ней, разве грозилась дать в табло?

О том, что стукнуть чем-то злюку втайне мечтала, оставляю себе, мало ли о чем я там мечтала. Ну еще рамой огреть, отправить на северный полюс или превратить в змею. Палитра гремучая, так стерва реально напрашивалась.

– Ань, она и так упала. Теперь вот думаю, а не твоих ли рук дело… – прищурившись, будто с укором вглядывается на мою вскипающую от возмущения реакцию и, дрогнув раз, другой, плотно сжатыми губами, срывается и начинает хохотать.

Вот что за человек? Вообще долго серьезным быть не может. Я понимаю, что смеяться нельзя над чужими травмами, но и сама с трудом сдерживаю смех, вспомнив высокомерную принцессу.

– Мы с тобой как-то неправильно начали знакомство, – вновь приняв серьезный вид, продолжает Свят, – Ну то, что у меня есть сестра я изменить не смогу, сама понимаешь. Но кое-что другое поменялось – я расстался с Кристи.

Второй раз превратилась в рыбу, открывающую зря рот.

Расстался?!! Из-за меня? Палитра гремучая! Только бы не запрыгнуть на него от радости. Тем более что для меня это еще ничего не значит.