– Это все что тебя интересует? – завопила сестра истерическим голосом, – Уж простите, что помешали вам так не вовремя. Свят, какой же ты всё-таки гад!

– Девочки, давайте без сцен обойдемся, – кинулась Кристи в защиту от гневных припадков сестры, – Лерочка, так с братом нельзя. Никакого у тебя воспитания.

– Заткнись, мерзкая стерва, – услышал уже краем уха, ответ и продолжение перепалки.

Сквозь крики, смотрел и смотрел в стеклянные, словно пустые, глаза карамельной обиды. Мое обещание ничего не скрывать никуда не девалось. Но, млять, настолько мне не доверять, опускаясь до слежки – это выше любого терпения.

– Кто придумал из вас сюда ехать? – с горечью выплюнул вопрос из себя. – Вредина, ты Аню подбила на слежку? Отвечай, пока я держусь!

– Лера здесь не при чем, – первый раз подала дрожащий голос малышка, – Я сама хотела выяснить правду.

Все из-за гребня? Вооот оно что… Для нее мои слова мусор, никчемная пыль, что угодно, но только не вера в меня.

– Аня, ты… полностью разочаровала меня, – произнес с чувством горечи, даже боли.

– А ты растоптал меня, Свят, – услышал такой же ответ, – Лер, пожалуйста, я больше не могу, – всхлипнула, уже не глядя на меня Аня, повернувшись к ругающейся с Кристи сестре, и они вместе выбежали на улицу.

Только за ними захлопнулась дверь, я почувствовал острое желание догнать, наорать, дать по заднице, прижать к себе и не отпускать пока не поумнеет.

Поддавшись внутреннему порыву, выскочил за ворота, но так и остался стоять, глядя вслед удаляющемуся такси. Черт. Они наняли машину и оставили дожидаться. Поразительная подготовка.

Продумали все, кроме самого главного…

Как я добрался до офиса, для меня остается загадкой. И меньше всего волнует ответ. Все, что мной сейчас руководит – это жажда мести, желание если не убить, то покалечить и только, когда я успокоюсь найти ту, которой я боюсь сейчас сделать больно…

– Ааа!!! Свя… Свят-тослав, что, что с вами произошло? – отпрыгнула к стене Янина, уставившись на мою окровавленную руку.

– Убил твою подружку, – иду на нее, выхватывая со стола первый попавшийся лист бумаги, и швыряю в лицо. – Быстро пиши заявление и уматывай отсюда, чтоб я тебя больше не видел. У тебя ровно три минуты, в противном случае вышвырну как есть. – Возле двери в свой кабинет, добавляю, пока вспомнил: – Рекомендаций нормальных не жди, дрянь, – и под завывания только что уволенной секретарши вхожу к себе.

Кровь до сих пор капает. Твою мать. Всю машину загадил и здесь, куда не сунусь, везде оставляю следы. Вспомнил про шарф, который как-то забыл в шкафу, и он остался валяться на полке. Перевязываю, как попало руку, лишь бы не вытекало больше на пол. Боли не чувствую в месте раны. И просто теряю рассудок от разъедающей внутренней боли.

Сам не замечаю, как открываю виски и лью, лью, наполняя стакан до краев. Первый уходит, как в пропасть, не чувствую даже вкуса. Поднимаю следующий и…

– Еб твою мать!!! – залетает Глеб, задыхаясь, как после пробежки вокруг стадиона. Таращится то на меня, то на пол, выдавая обрывки из матерных фраз, – Уму непостижимо! Мы не виделись три часа и за это время, – выхватывает он у меня из рук стакан, осушая залпом. И продолжает дальше: – За это время ты успел уже куда-то встрять. На улице встретил Янину в слезах. От нее узнаю, что ты ее выгнал и весь утопаешь в крови.

– Не весь, только рука, – уточняю, а то сейчас мне вдобавок пробитую голову приплюсуют.

– Да хоть нога, – срывается спокойный Глеб при виде моего отрешенного после виски вида. – Нормально объясни, что произошло. Тебя отец еще не видел?

Тьфу ты. Совсем забыл о нем. Подлетаю к двери и проворачиваю замок.

– Как бы тебе объяснить так, чтоб быстро, – обращаюсь к застывшему рядом другу. – Произошло то, о чем ты меня предупреждал. Ты – умный, а я – дебил. Все.

– Хмм… Кристи или Аня – связано с ними, я понял, – догадливость у него не отнять, – При чем здесь Янина? И где ты получил рану?

Мне вообще сейчас не хочется заново перематывать болезненные кадры. Но я понимаю, что наедине с собой скорей сойду с ума, чем с мастером нравоучений. Через силу начинаю вытягивать из себя подробности, немного снижая внутренний накал хождением взад и вперед по периметру кабинета.

– … Аня с сестрой уехали, также неожиданно, как и появились там, – добрался я до места, когда малышка дала мне под дых своим недоверием, но это был не последний удар. – В спутанных мыслях еще не до конца осознав, как все произошло, слишком быстро нанизалось одно за другое, я вернулся к дому. Ну как-то не верилось мне в детектива. В слежку от офиса тоже верил с трудом. Кристи. Да, я понял, что у меня есть к ней вопросы, но она со двора испарилась.

– Куда? Сбежала? – перебил меня Глеб, нервно постукивая пальцами по столу.

– Да, – подтверждаю кивком, – В смысле в дом. Дернул дверь – заперто. Что за хрень, подумал я. И в ту же секунду телефон маякнул сообщением:

«А это был мой тебе прощальный подарок, Зай. Желаю удачи».

Да, это и была последняя жирная капля. От злости разбил кулаком окно, останавливая себя, чтобы не выбить дверь. Нет. Метод физической расправы для женщин не мой вариант, хотя попадись она мне тогда, ручаться не мог ни за что. Сам понимаешь, что инфу получил от Янины. И на твой первый вопрос, считай, что я ответил.

Сейчас, пока все пересказывал Глебу, приступ гнева постепенно затих. И даже мысли о мести отошли на задний план. С этим я и позже разберусь. Волновало больше другое…

– Произошло то, о чем я вас и предупреждал, – протянул Глеб, наливая остатки бутылки, – Все это ваше, завел любовницу, надоела – бросил. Рано или поздно ты мог нарваться на ту, которой прощальной подачки мало. Льву просто повезло, что его последняя пассия перешла в статус любимой девушки. Уж она бы ему точно ничего не простила. Ну это я так, сейчас, на будущее, – осекся он под моим взглядом, не предвещающим ничего хорошего. – И что ты намерен делать дальше? Аня же стала для тебя совсем другой.

– Аня не стала другой… Она стала частью меня, – прикрываю глаза, вспоминая карамельный омут ее глаз, такую теплую, открытую улыбку, ванильный аромат волос и то ощущение чуда, когда она со мной рядом. – Мне нужно до завтра время подумать. Сейчас я не готов пока отпустить ее, но и вернуть, пока в меня не верит, смысла особого не вижу.

В душе меня разрывает от понимания того, что девушка, которую я люблю, готова с легкостью бросить. Поверить малознакомой стерве. И в любой момент, вместо желания разобраться – послать, сбегая без оглядки.

Зачем? Для чего возвращать?

Сам себя пытаюсь убедить оставить все как есть. Но тягучая зависимость меня тянет к ней, разрушая любые границы защиты.

Глава 48

Аня

В такси я не могла ни о чем говорить, просто смотрела вперед, погружаясь в картинки пейзажей, быстро меняющиеся за окном. Лера тоже молчала, иногда выдавая отдельные фразы, предназначенные для ушей Кристи. И у меня зрело только одно желание – поскорее добраться до своей комнаты. Поскорее закрыться от всех. Забыть кто такой Свят. Забыть себя. И заткнуть свои мысли, льющиеся сквозь сердце нещадным потоком. Пустота. Самая, что ни на есть, гудящая пустота сменила еще с утра наполненную любовью душу. И да, теперь я точно знаю, как больно чувствовать потерю.

– Аня, прости, что так… Думала, он изменился, – когда мы вышли возле академии, Лера извиняется из-за брата, виновато поглядывая на меня, отчего мне становится еще хуже.

– Все почти в порядке, Лер, – притупляю ее бдительность натянутой улыбкой. – Ты предупреждала. И я сама знала, на что повелась. Спасибо, что была рядом. Мне нужно побыть одной, – хочу, как можно быстрее проститься. Подруга понимает и не идет следом, оставаясь стоять на месте, пока я захожу в дверь.

Внезапно осенившее предположение, движет мною, когда прошу дежурную общежития для всех, кто спросит – меня нет, уехала далеко и надолго.

В комнате первым делом отключаю звук в телефоне. Надолго я полностью выключить его не смогу, даже из страха увидеть от Него пропущенный звонок. Мои бабушка с дедушкой должны иметь ко мне доступ, иначе приедут и застанут в плачевном виде. Отсылаю им сообщение, что ложусь спать пораньше. До завтра говорить нормально вряд ли смогу.

Держусь ровно до того момента, пока не зарываюсь под одеяло и там уже даю волю скопившимся горьким слезам. Сможет ли воскреснуть мотылек? Как вылечить растоптанные крылья? И даже если мне поможет время, то разлюбить ледяного принца мне будет тяжелей всего.

***

– Аня, вставай, пора уже выходить, – нависает надо мной соседка, полностью собранная, – Я подожду, среди людей тебе станет легче. Поверь моему опыту: первая любовь всегда плохо заканчивается, вторая тоже неважно, третья…, – она задумалась на минутку, – Ну третья у меня пока в процессе, посмотрю, что получится, тогда скажу.

– Иди сама, Тоня, пожалуйста, не жди меня. Скоро приду, – даю обещание, чтобы она ушла поскорее, и утыкаюсь лицом в подушку.

Только за ней закрывается дверь, пытаюсь принять сидячее положение. В голове кружится, и чувствуется слабость после тонны пролитых слез почти бессонной ночи.

Против воли тянусь к телефону. Всё от Леры и бабушки. От него – ни-че-го. Перематываю назад переписку. Слова любви, тепла и нежности, ирония, забота и шутки через край. Палитра гремучая! Как же он успевал на двоих распыляться? Старательно избегаю произносить даже имя того, с кем больше никогда не встречусь. Но я не виню во всем только принца…

Кристи может быть кем угодно, но ведь это я, а не она допустила к себе принца в клубе. В машине, на крыше – везде, не она толкала на поцелуи. Как я могла усомниться, если сама же видела его метания? Вот только без обмана, он мог не получить того, что я сама же в замке отдала…

Ну что ж. Раз убить меня любовь не смогла, значит, буду пытаться о нем забывать. Мысли, сердце пока неподвластны. Но ведь есть и другое, шаг за шагом пусть катится все в пустоту. Дрогнувшей рукой нажимаю удалить заветный номер. Жмурюсь, стирая Нас в переписке. Внимательно смотрю по сторонам, в поисках напоминаний принца. Взгляд падает на стол…

Я не даю себе и шанса передумать, прекрасно зная, что пожалею после. Но это будет после, а сейчас… прощаюсь с ним, с его подарком и сбрасываю на пол… шкатулку с росписью цветов небесного-серых в тон любимых глаз.

В новом приступе слез, после уборки осколков, меня застала Лера, когда прибежала ко мне после первой пары.

Быстро оценив обстановку, протянула мне салфетки и принялась меня отвлекать, оживленно передавая события в академии.

– Ань, у меня есть две отличные новости для тебя! Одна поздравительная, а вторая – дальновидная. Обе оч-чень приятные. Скажу, когда успокоишься, – подмигнула интригующе, добавляя очередную порцию поддержки: – Брат не стоит твоих страданий, если выбрал стерву. Так что ну его, жизнь продолжается. А у тебя все еще наладится, я так чувствую.

Знаю, что она тоже переживает и пытается меня взбодрить, поэтому быстренько вытираю лицо и заставляю себя стать сильнее, ну или хотя бы перестать плавать в слезах-соплях.

– Давай тогда начнем с поздравительной, – выбираю более нейтральную новость.

Лера даже со стула встала для важности момента.

– Твоя картина, та, что ты отправляла после моего Дня рождения на выставку – получила награду от комиссии! – эту новость подруга объявляет так торжественно, будто меня в Лувре отметили. – Выписали грамоту, дали на месяц место в районном музее и, если они уж совсем расщедрятся, пришлют упаковку красок, что вряд ли, сама знаешь, какие там все жмоты.

Мои ощущения по шкале радости равны… нулю. И вместо удовлетворения, спотыкаюсь о воспоминания, благодаря кому я получила деньги за разбитую шкатулку на аллее и в результате смогла принять участие в выставке. Спасибо, Кристи. Даже здесь ты мне помогла.

– Так-так, не раскисай! – тормошит меня Лерка, подпрыгивая рядом на стуле, – Есть же еще вторая новость! Дальновидная!

– Говори уже, – внутри себя надеюсь, что хоть там без стервы обойдется.

– В академии объявили конкурс совместно с ассоциацией художников на тему: «Летний натюрморт» перед началом каникул. Нас опять разбивают на пары… Ну и ты догадываешься, куда я клоню? А…а?

Машу отрицательно. Лето, натюрморт, что особенного? Уже представляю, как я буду писать там черные фрукты на фоне ночи. Настроение траурней некуда.

– Ладно, тогда сама тебе раскрою главный прикол, – делает интриганка небольшую паузу, захватывая мое внимание: – Леонардо предложил мне быть в паре! Ур-ра!!!

Блин фиолетовый, нашла подруга чему радоваться.

– Знаешь, какой он занудный? Даже я его еле выдержала, – спешу предупредить ее, а то вдруг она сменила к нему гнев на милость и теперь сама примется заигрывать, раз меня не пристроила.