Сьюзен Кинг - Любовь цыганки

Тамсина понимала, что, если Артур его узнает, в таборе прольется кровь. Ей надо вырваться самой. Отчаянно отбиваясь, девушка резко вскрикнула и споткнулась, когда пострадавшую от копыта коня ногу пронзила острая боль.

Нед замешкался. Тамсина лягнула его в голень босой ногой. Англичанин выпустил правую руку, однако тотчас же ухватил девушку за левую. Шелк слетел, открывая ее уродство. Свет костра осветил странную форму кисти.

– Ой! Что это? – Нед замер на месте. – Господи, снизойди к нам! Это же дьявольский коготь!

В свете костра отчетливо стала видна ее левая рука. Вместо отдельных пальцев из ладони словно росли небольшие обрубки, заканчивающиеся вполне обычным ногтем. Лицо Неда исказили страх и отвращение. Слишком часто Тамсине доводилось видеть подобное на лицах посторонних.

Нед отшатнулся от нее.

– Дурной знак!

Его страх придал цыганке сил. Другого оружия у Тамсины все равно не было. Девушка приподняла руку. Пламя костра играло на ней. Ей было очень жаль, что все так обернулось, однако времени на долгие раздумья у нее не было. Теперь ей все равно не удастся спрятать руку.

Нед столкнулся с Артуром, который подбежал к нему.

– Святые мощи! – выкрикнул Нед. – Смотри! Она ведьма! Она хочет нас проклясть! Только глянь на ее руку!

Схватив Артура за рукав, англичан указал пальцем на Тамсину.

– Она демон!

Девушка высоко держала левую руку, словно грозила ею англичанам. При этом она не сводила с Неда глаз, надеясь, что ее пристальный взгляд отпугнет мужчин. Тамсина шагнула вперед. Мужчина отступил на шаг.

– Убирайтесь отсюда, или я вас прокляну! – заявила девушка.

Артур ахнул.

– Святые небеса! Она не шутит. Только взгляни на нее, – пролепетал Нед.

– Дьявол в образе девицы, – молвил Артур. – На этой руке была перчатка. Так она скрывала копыто демона! Господи! Отцу следовало бы повесить эту ведьму!

Девушка ощущала присутствие Уильяма под сенью деревьев. Близость его поддерживала, хотя Тамсина прекрасно понимала, что теперь и он знает правду. Внутри девушки все клокотало. Лично ей было все равно, что думают о ней эти грубияны, но при одной только мысли о том, что теперь Уильяму Скотту известно о ее уродстве, нежное, ранимое сердце Тамсины рвалось на части.

Тамсина наполнила легкие воздухом. Нет, как бы ей ни было обидно, она не подаст виду. Она – внучка графа Египетского, дочь шотландского сорвиголовы. Гордо приподняв подбородок, девушка высоко держала левую руку не шевелясь.

– Арестуем ее, – взглянув на Артура, произнес Нед. – У тебя власть! Твой отец является помощником лорда-наместника в Среднем Приграничье.

– Но мы в Шотландии, парни. У Артура здесь нет никакой власти, – послышался позади нее зычный, самоуверенный голос.

Тамсина едва перевела дыхание, когда Уильям обнял ее сзади за плечи. На душе сразу стало теплее, и она спряталась у него за спиной, украдкой поглядывая из-за мощных плеч высокого Уильяма Скотта на Неда и Артура. Сердце громко стучало в груди.

– Ее муж! – вскинулся Нед.

– А я тебе говорил, – прошипел Артур, а потом ошарашенно заморгал. – Святой боже! Что? Уильям Скотт, переодетый цыганом!

Уильям слегка кивнул.

– Вот и хорошо. А теперь уезжайте отсюда, – приказал он. – Вы мешаете свадьбе.

– Вашей? – ошарашенно произнес Нед. – Вы что, сегодня вечером берете себе в жены цыганку? И этот праздник в вашу честь?

– Есть более простой способ затащить себе в постель цыганку, кроме как брать ее в жены, – произнес Артур. – Она же ведьма! Надо быть глупцом, чтобы ее хотеть, пусть даже у нее смазливое личико. Держу пари, вы даже не знали о когте дьявола.

Уильям вытащил из ножен кинжал, висевший у него на поясе.

– Попридержи свой язык, – прорычал он.

– Она взяла наше серебро и прокляла Артура, – заявил Нед.

Артур опешил, но закивал в знак согласия.

– Да, – выдавил он из себя, – она сглазила меня… нас обоих, а потом забрала мою монету и мне наврала…

– Ничего она не врала, – сказал Уильям. – Гадание по руке считается наукой среди ученых и врачей, хотя сомневаюсь, что вы это знаете. Она куда лучше разбирается в людях, чем вам кажется, Артур, и знает куда больше, чем вам хотелось бы услышать.

– Вы на самом деле взяли себе в жены цыганку? – вопрос Артура звучал довольно требовательно. – Мой отец захочет знать, какого дьявола вы тут задумали.

– Если я беру в жены цыганку, это мое дело, а не ваше и не вашего отца, – отрезал Уильям. – Если я беру в жены цыганку…

Кинжал, словно вращающаяся звезда, быстро завертелся в его руке, затем шотландец подбросил его и ловко поймал.

– …ваш отец должен быть этому только рад, ибо посредством этого брака он обретает связи среди этого народа, которыми сможет воспользоваться в своих целях. А теперь уезжайте отсюда. В противном случае сглаз станет наименьшей из ваших проблем.

– Я расскажу отцу, что я здесь видел, – сказал Артур.

– Скажи ему, что застал в цыганском таборе меня и Тамсину Армстронг. Скажи, что оскорбил девушку самым предосудительным и грубым образом. Обоих вас отсюда выгнали, потому что вы этого заслужили.

Нед зарычал и, выхватив кинжал, бросился вперед. Уильям ловко уклонился и отступил. Рукой он заслонил Тамсину.

Внезапно англичанин замер на месте. Взгляд его был направлен куда-то в сторону. Обернувшись, Тамсина увидела нескольких цыган во главе с ее дедом. Они наступали. В руках у Джона Фо был кнут. Размахнувшись им на всю длину, старик со всей мочи хлестанул кнутом, примеряясь.

Уильям взглянул на Неда и Артура.

– Бегите! – приказал он.

Не говоря больше ни слова, оба мужчины, развернувшись, побежали к своим лошадям. Спустя несколько секунд они запрыгнули в седла и пустились вскачь. Вскоре они исчезли во тьме на вересковой пустоши.

Повернув голову, Тамсина увидела, как Джон Фо молча кланяется Уильяму в знак признательности, а тот отвечает ее деду таким же легким поклоном.

Старик перевел взгляд на внучку.

– Тебя не поранили, девочка? – спросил он по-цыгански.

– Нет, – ответила Тамсина, потирая левое запястье здоровой рукой.

Ее маленькая рука теперь была выставлена на всеобщее обозрение, но девушке было все равно. Случившееся никак уже не исправить.

Джон Фо перевел пытливый взгляд с нее на Уильяма. Тамсина ничуть не сомневалась в том, что дедушка слышал, как Артур спрашивал у Скотта, точно ли он приходится ей мужем. Девушка тяжело сглотнула, ожидая, что Джон Фо потребует объяснений или рассердится.

Но дед лишь повел плечами. Его взгляд сверлил их обоих по очереди, словно старик пытался прочесть в их глазах то, что они знают, а он нет. Потом внучка поняла, что дедушка не станет вслух выражать свои мысли либо высказываться при посторонних касательно того, что он думает насчет ее поведения. В таборе воцарилась тишина. Когда стихла музыка и разговоры, Тамсина сказать не могла.

Джон Фо дал знак музыкантам, чтобы те продолжали играть. Тамсина видела, как бабушка успокаивает заплаканную невесту, чью свадьбу испортили чужаки, из-за которых чуть не дошло до насилия. Тамсина и сама чувствовала себя виноватой, однако понимала, что ее извинения не будут приняты. Невеста и ее ближайшая родня посматривали на Тамсину с нескрываемой подозрительностью.

Девушка повернула голову. Уильям пристально смотрел на нее. На его лице танцевали блики костра. Тамсина отвернулась. Она нагнулась, подняла упавший шелковый шарф и обмотала им свою левую руку.

Девушка понимала, что ей следует его поблагодарить, но сейчас ей хотелось просто сбежать отсюда. Тамсина ощущала жгучий стыд из-за того, что Уильям увидел ее уродство, которое она всеми силами старалась скрыть. Повернувшись, девушка поспешила к костру.

Секундой спустя длинные пальцы схватили ее за левую руку. Шелк соскользнул и плавно упал наземь.

– Дурной глаз, значит, – пробурчал Уильям Скотт, увлекая девушку за собой в сторону поляны. – Дурной глаз… проклятие, значит… Господь Всемогущий! О чем вы, девушка, только думали?

Его теплые, сильные пальцы крепко сжимали ее руку. Слишком расстроенная, чтобы захотеть ответить, слишком потрясенная его внезапным прикосновением, Тамсина попыталась вырваться. Уильям, не замедляя шаг, продолжал тащить ее дальше. Некоторые из цыган останавливались и провожали их взглядом.

– Я прежде не считал, что имею дело с глупой девчонкой, но сегодняшнее твое поведение это доказывает, – остановившись, мужчина бросил на нее убийственный взгляд. – Ты хоть понимаешь, что натворила?

– Нет, – отрезала Тамсина, – понятия не имею.

– Ну, вскоре вы узнаете. Вскоре Джаспер Масгрейв потребует вашего ареста, обвинив в колдовстве.

– Не потребует, – возразила Тамсина. – Любой поймет, что Артур – просто дурак.

– Согласен, дурак, но Джаспер такой же дурень. Он поверит сыну, если тот ему все расскажет. Даю слово.

Мужчина уставился в землю, кажется, о чем-то задумался, затем сокрушенно покачал головой. Пальцы по-прежнему крепко сжимали ее уродливую руку. Девушка попыталась ослабить его хватку, однако Уильям и бровью не повел. Ослаблять хватку он точно не собирался.

Девушка заподозрила, что мужчина сильно осерчал и даже не осознает, что держит ее за левую руку.

– Ладно, – наконец произнес он и снова быстро зашагал по цыганскому лагерю. – Нам будет лучше сейчас поскакать в Рукхоуп. Чем скорей мы отправимся в путь, тем лучше. Чтобы распутать этот клубок, понадобится, как мне кажется, не две недели, а дольше. Мне надо будет сообщить вашему отцу, что Масгрейв, возможно, намеревается выдвинуть против вас еще одно обвинение.

Девушка, спотыкаясь, спешила за ним.

– Но… но…

Уильям оглянулся.

– Что? – нетерпеливо спросил он.

– Я… я не хочу ехать в Рукхоуп, – сказала Тамсина.

От прежней ее горячности не осталось и следа. Девушка была в сильном изумлении. Уильям не смотрел с отвращением на ее руку. Он держался за нее, держался за «обрубки» ее пальцев. Его рукопожатие было крепким и грело ее.

Ни один мужчина, помимо Арчи и Кутберта, не держался за ее левую руку вот так непринужденно, слово это была рука здорового человека, а не калеки. Девушка не сводила с него взгляда, пока они шли вперед.

– Что такое? – снова спросил он, останавливаясь и глядя ей в глаза.

– Вы… – ей трудно было подобрать подходящие слова, – вас это, кажется, не тревожит…

Она запнулась.

– Что меня не тревожит? Ваша рука?

Он приподнял ее руку, затем опустил, но отпускать не стал.

– Я не суеверный болван, как те двое придурков, которые только что отсюда ускакали.

– Вы не считаете, что это «дурной знак»? – с трудом произнесла Тамсина.

– «Дурной знак»? Нет, – нетерпеливо сказал Уильям Скотт, увлекая девушку дальше. – Не думаю, что вы вообще что-либо знаете о наложении проклятий, но у Джаспера Масгрейва – своя голова на плечах, и он с удовольствием снова прикажет накинуть петлю на вашу красивую шею, если мы ему не помешаем.

– И что нам делать? – спросила Тамсина.

Девушку так удивило то, насколько легко Уильям воспринимает ее уродство, что ничего больше ее уже по-настоящему не волновало.

– Мне надо все хорошенько обдумать, прежде чем я вам скажу. А теперь вперед.

– Куда мы поедем? – запыхавшись, спросила она.

– В Рукхоуп, – сказал он, подойдя к кибитке. – Переодевайтесь в свою одежду для верховой езды.

Отпустив руку девушки, Уильям подтолкнул ее к подножке, ведущей в кибитку. Ткань, завешивавшая вход, раздвинулась, и из фургона выглянула Нона. Ее лицо осветила беззубая улыбка.

– Пока я буду думать, что делать дальше, – изрек шотландец, – не хочу получить проклятие, насланное талантами вашей бабушки.

– Передай этому красавчику, – глядя на внучку, сказала Нона, – что ему не следует столь вольно вести себя с тобой, если, конечно, он не собирается взять тебя в жены. Твой дед передал мне, что обсуждали гаджо. Все мы здесь видели, как он к тебе прикасается, и решили, что вы собираетесь пожениться.

– Кек, нет, бабушка! Это не то, что ты подумала…

Нона ткнула пальцем в сторону Уильяма.

– Мне нравится этот красавчик. А еще я вижу похоть в его глазах цвета летнего неба, когда он на тебя смотрит… Признаюсь, твой дедушка очень осерчал. Сначала он находит тебе жениха-цыгана, а ты сбегаешь и предлагаешь себя симпатичному рею.

– Пожалуйста, выслушай меня. Все не так, как тебе кажется.

Нона была слишком погружена в собственные мысли, чтобы внимательно слушать внучку.

– Но лично я считаю, что это даже к лучшему. То, что красивый гаджо хочет тебя, – бабушка улыбнулась. – Я скажу твоему дедушке, что из него выйдет хороший муж. Он сильный и богатый. У него отменный кожаный дублет, а стальные доспехи стоят много золота. Сердце у этого гаджо – доброе, хоть и не на месте. Я прочла это у него на ладони…