Хизер Грэм - Любовь в огне

— Это все?

— Охрана у каравана небольшая. До пятнадцати чело-Век. Груз — в основном…

Сидни осеклась, услышав за спиной какой-то шум. Она повернулась и увидела, как в комнату быстро вошли двое мужчин в черных жилетах. Позади них стояла Сисси… Сидни стремительно обернулась на Уоттса.

— Прошу прощения, мисс, — сказал он совершенно другим голосом.

Господи… Она узнала этот голос!

Джесс Холстон. Офицер-кавалерист, молодой красавец, которого она выхаживала в Ричмонде после ранения и который позже не дал ей вернуться на Юг вместе со сбежавшим из тюрьмы братом…

— Негодяй! — вскричала Сидни и набросилась на него с кулаками.

Тот перехватил ее руки. Один из вошедших сделал шаг им навстречу, но Джесс остановил его возгласом:

— Сидни, прошу вас…

Она высвободила одну руку и залепила ему хлесткую пощечину.

— Черт возьми, неужели вы хотите, чтобы вас связали?!

Он хорошенько встряхнул девушку. Сидни сделала вид, что обмякла, а когда он отпустил ее, вновь ударила. Джесс чертыхнулся, и в следующее мгновение на ее запястьях защелкнулись железные браслеты. Слезы застилали ей глаза. Сидни прекратила сопротивление. Вздернув подбородок, она устремила на Джесса взгляд, исполненный ярости.

— В карету ее, — спокойно приказал он, снимая с себя накладные баки и бороду. Когда же он вынул из-под жилета большую подушку, заменявшую стариковское брюшко, то окончательно превратился в того Джесса, которого она знала и в которого когда-то влюбилась…

Сидни корила себя за то, что попалась на такой нехитрой уловке. Как она могла не узнать его голос? Как она могла не узнать эти глаза?

— Куда меня? — надтреснутым голосом спросила она.

— В Старый Капитолий, куда же еще, — был ответ.

Тут она вспомнила про негритянку и резко обернулась.

— И ты с ними заодно?

Сисси кивнула:

— Да, мэм.

— Но почему, почему? Ты ведь работала у меня, я тебе доверяла!

— Для вас я была всего лишь еще одной рабыней, мисс Маккензи.

Сидни топнула ногой:

— В нашей семье никогда не было рабов!

— Не было? — Сисси усмехнулась. — Но вы сражаетесь на стороне тех, у кого они есть.

— Я сражаюсь за права свободных штатов!

— Права южных штатов — это прежде всего право владеть людьми. Я не согласна с такими правами.

— Ты ошибаешься, Сисси! Да будет тебе известно, что сам генерал Ли планировал отпустить всех своих рабов и даровать им не нищее существование, какое они влачат на Севере, а достойную и свободную жизнь!

— Мисс Маккензи, я родилась свободной, но потом меня выкрали и продали, как вещь, на Юг. Мой хозяин в Северной Каролине почти каждый день избивал меня своим хлыстом. Даже к своему коню он относился лучше…

— На Юге не все такие!

— Но многие, — возразила Сисси. — У меня до сих пор на спине шрамы. Простите, что подвела вас, но я просто не хочу, чтобы в этой войне победили те, кто торгует и владеет людьми. Это несправедливо.

— Так мы идем, Сидни? — обратился к ней Джесс.

На выходе она обернулась и спросила сухо:

— А где настоящий господин Уоттс?

— Сбежал.

Снаружи ее ждал фургон. Джесс попытался ее подсадить, но она остановила его презрительным взглядом.

— Черт возьми, Сидни, я только хотел…

— Мне ничего, ничего от вас не нужно! — вскричала она.

На Брэнди-Стэйшн Джулиан задержался ненадолго. Вскоре армия северной Виргинии вся пришла в движение. Никто этому не удивился. Все давно знали, что генерал Ли планирует перенести театр военных действий на Север. Он считал, что это еще больше усилит в рядовых северянах ненависть к войне.

На западе дела обстояли совсем плохо. Реку Миссисипи отрезали, Виксберг осадили. На востоке еще хуже. До Джулиана доходили слухи, что местные жители уже начали есть крыс, а голубей в тех местах давно не осталось. Люди прятались в скалах, уходили в леса, а на их головы сыпались и сыпались пушечные ядра доблестных федеральных войск. О Юге и говорить не стоило. Наполовину захваченный, он надрывался из последних сил, чтобы отстоять свободу. Генералу Ли требовалась крупная победа на Севере, чтобы переломить ход войны в свою пользу.

Их передислоцировали в долину Шенандоа, недалеко от которой проходил тракт, известный как Харперс-Ферри. Джулиан вот уже несколько дней ждал ответа от своего начальства — он составил список медикаментов, в которых остро нуждался, и с нетерпением ожидал, когда их ему пришлют. Вместе с ним были капрал Лайл и Лайам Мерфи, которых он захватил с собой из Флориды. Его новым помощником стал недавний выпускник медицинской школы доктор Дэн Лебланк, весьма смышленый и исполнительный молодой человек. Джулиан быстро проникся к нему самой живой симпатией, тем более что парнишка не строил из себя всезнающего ученого, а понимал, что настоящая учеба для него только начинается.

Джулиан сидел в своей палатке — их новый полевой госпиталь очень походил на лесной лагерь, по которому он так скучал, и ждал известий от Дэна. Наконец тот появился, но выражение его лица не предвещало ничего доброго.

— Что такое? — спросил его Джулиан.

Дэн протянул ему копию списка медикаментов, который он отправил несколько дней назад в штаб медслужбы.

— Они согласны дать только половину из всего перечисленного. А то и меньше… — опустив глаза, тихо проговорил Дэн.

— Что?!

Джулиан вскочил со стула и крепко выругался.

— Но список и в самом деле очень длинный… — робко начал Дэн.

— Проклятие, вы же отлично знаете, что мы включили в него лишь самое необходимое! Понимаете, самое необходимое! Я врач в конце концов, а не могильщик!

— Капитан, их нельзя переубедить. Они дают, что у них есть. Остального просто нет.

— Остальное можно взять самим! — вдруг раздался голос входившего в палатку Лайла.

— Мародерство? Вы хотите подвести нас под суд? — обернулся на него Дэн.

— Что у тебя, Лайл? — спросил Джулиан с гораздо большим интересом.

— Пленный янки наболтал, что сейчас по Харперс-Ферри движется их караван, груженный почти сплошь медикаментами. Это к югу отсюда. Там есть удобный перевал, где можно их встретить.

— Что наше начальство? Они планируют перехват каравана, я надеюсь? — быстро спросил Джулиан.

— Нет, — опять потупившись, сказал Дэн.

— Но почему, черт возьми?!

— Потому, что они не поверили пленному. Тот не сказал ничего конкретного. Возможно, это просто сплетня. Или того хуже — засада.

— Так решили в нашем штабе?

— Да, так решили в нашем штабе…

— Карту сюда! — приказал Джулиан, и Лайл тут же расстелил перед ним карту местности. — Дэн, где это, показывайте!

— Но, сэр…

— Показывайте, вам говорят!

Дэн указал место, где находился перевал на Харперс-Ферри. Джулиан долго изучал карту. Джулиан был врачом, но беготня по лесам Флориды от вооруженных до зубов янки научила его разным военным хитростям. Он понимал, что это регулярная армия, а не лесной лагерь ополченцев. Джулиан не имел права принимать подобных решений и примерно представлял, чем ему это грозит. Но медикаменты! Целый караван медикаментов!

Он поднял глаза на Генри Лайла.

— Охрана?

— Янки сказал, человек десять — пятнадцать солдат.

— Ну, что думаешь?

— Можно попробовать…

Дэн положил ладонь на карту.

— Господа, возьмите себя в руки. Не совершайте безрассудных поступков. Доктор Маккензи, вы знаете, что я полон искреннего уважения к вам, но ведь здесь не Флорида, и вы больше не командуете отрядом ополченцев. Это регулярная армия, тут совсем другие законы. У вас будут большие неприятности, если…

— Не переживайте, Лебланк. Вы ничего не слышали и ничего не знаете. Если возникнут неприятности, мы вас не назовем.

— Но, сэр, где вы возьмете солдат, чтобы перехватить этот караван?

— Мы не станем брать солдат, Дэн.

— Но как же?

— Попытаемся обойтись без них.

Джулиан посмотрел на Лайла. Нужны еще Лайам и три хороших рысака.

— Вы сильно рискуете, доктор Маккензи. Подумайте об этом.

— В данном случае есть ради чего идти на риск, Дэн. Поверьте мне.

Сидни отвели отдельную комнату. Охранник, который проводил ее туда, сказал, что раньше там содержалась шпионка Роза Гринхау. Обстановка была почти спартанская, но Сидни переживала вовсе не из-за этого. Она не могла простить себе, что попалась, да еще так легко. Только бы дома не узнали! Она боялась, что отец и братья попытаются вернуть ей свободу и скорее всего лишь погибнут сами. А Джесс…

Он лично проводил ее до тюрьмы, подписал бумаги об аресте и молча ушел. Он был непреклонен и холоден, как глыба льда. Сидни жалела, что ей не удалось выцарапать ему глаза. Господи, неужели ей придется провести здесь свои дни до конца войны? Или еще хуже…

Хорошо бы Йен вмешался, но он теперь на фронте и, конечно, ничего не знает.

Единственным ее утешением оставалось общение с другими пленниками Старого Капитолия. Сержант Грейнджер распорядился, чтобы у нее были чистая постель и приличная еда, но Сидни гораздо больше тронуло то, с каким искренним сочувствием отнеслись к ее очередному появлению в тюрьме остальные обитатели.

Первую ночь она провела в своей комнате-камере в полном одиночестве, но на следующий день выпустили на задний двор к другим арестантам. К ней сразу же подскочил лейтенант Андерсон и рассыпался в извинениях. Он предложил ей выдать его, чтобы таким способом добиться освобождения из тюрьмы и отправки в Ричмонд. Но Сидни никогда бы на это не пошла. И даже отец, который просто убил бы ее, если бы узнал, какому риску она подвергала свою жизнь в Вашингтоне, даже он не простил бы ей такого освобождения. Не сразу ей удалось уговорить лейтенанта выбросить эту мысль из головы. В какой-то момент пришлось даже повысить голос и грозно сверкнуть глазами.

Оказавшись среди заключенных, она первым делом вспомнила про ногу несчастного Лоутона.

— Молодой человек, да, вы, вы! Надеюсь, еще не забыли наш уговор? Отлично! Идите-ка сюда и заголяйте ногу!

— Что вы, мэм…

— На сей раз я все равно не отстану, не будем тратить время на пустые препирательства.

— Но…

— Вашу ногу, рядовой Лоутон. Я жду.

— Лоутон, выполняйте приказание, — скомандовал Андерсон.

Тяжело вздохнув, мальчишка доковылял до парт, поставил ногу на одну из табуреток и, морщась от боли, поднял штанину до колена. Какой-то его приятель тем временем быстро снял грязную повязку.

Сидни стало дурно. Ей достаточно было лишь взглянуть на рану, чтобы понять — возможно, тут и Джулиан, и Брент только развели бы руками. Судя по всему, сразу после ранения в обнажившиеся ткани забился кусок материи от штанов или от грязного бинта, и рана загнила. От нее распространялся тошнотворный запах, который даже ей, привычной ко многому, было трудно сносить, не меняясь при этом в лице.

— Сегодня болит поменьше, чем вчера. Чую, дела идут на поправку… — робко проговорил Лоутон.

Сидни покачала головой.

— Скажите, рядовой, у вас есть жена?

— Конечно, мисс Сидни. И такая красавица!

— Вы хотите с ней увидеться?

Он покраснел.

— Еще как, мисс Сидни. Я люблю ее и ужасно соскучился.

— Похоже, вам придется отнять эту ногу.

Лоутон так отшатнулся от нее, что едва не потерял равновесие и не упал.

— Что вы, мэм, да ни за что!

— Почему? Я найду хорошего врача и буду рядом с вами во время операции.

Лоутон замотал головой, его голос задрожал.

— Мисс Сидни, я не богат. У меня просто есть клочок земли и маленькая ферма, которая досталась мне от родителей. Я привык сам делать там всю работу, у меня нет денег, чтобы нанять помощников. А я не смогу заниматься фермой, если останусь без ноги…

— Ваша жена хочет, чтобы вы прежде всего вернулись к ней живым. Если не отнять ногу сейчас, вы просто умрете.

Лоутон опустил голову и надолго замолчал. А когда вновь поднял на нее глаза, в них блеснули слезы.

— А если я окажусь не нужен ей без ноги?

— Рядовой Лоутон, у меня два брата и два кузена сейчас воюют. И я хочу, чтобы они вернулись домой живыми. В любом виде. Без ноги, без руки, лишь бы с головой. Поверьте, если вам не сделать операции сейчас, очень возможно, что ваша жена больше никогда вас не увидит. Неужели вы хотите, чтобы через несколько дней вас свезли на военное кладбище?

Лоутон вновь опустил голову. Остальные заключенные притихли и сгрудились вокруг них.

— Я боюсь, мисс Сидни… — прошептал Лоутон. — Правда… Я очень боюсь.

Она подошла к нему и взяла его лицо в ладони, как делают с маленькими детьми.

— Вы очень хороший и храбрый молодой человек. Я знаю, что ваша жена мечтает видеть вас дома. Ей не хочется, чтобы от вас остался только крест в земле. Не бойтесь, я найду лучшего врача во всем Вашингтоне.

На самом деле Сидни была далеко не уверена в том, что ей это удастся, но она очень рассчитывала на сержанта Грейнджера. Несколько помедлив, Лоутон молча кивнул.