Хизер Грэм - Любовь в огне

— Проклятие, святая Дева Мария, полковник, какого черта у меня там так жжет?!

— Глотните немного, полегчает… — вежливо предложила ему Рианнон и поднесла фляжку с виски к самым губам раненого.

— О, спасибо, ты настоящий ангел, клянусь Богом, настоящий ангел… — пробормотал Пэдди и сделал два больших глотка. Затем он выпучил на Рианнон глаза и заорал:

— Черт возьми, я тебя не знаю! Эй, где мы, полковник?!

— Все в порядке, приятель, мы только что разобрались с твоей ногой, — устало сказал ему Джулиан.

— Вы ее отнимете?!

— Ну теперь-то вряд ли, — усмехнулся Джулиан.

— Слава Господу!

— Впрочем, обещать ничего пока не буду.

Такие раны всегда очень коварны. Их трудно уберечь от инфекции, а когда воспаление возникнет, все, пиши пропало. Повезет — ногу отнимут, а не повезет…

— Да хранит вас Господь, сэр, — повторил благодарный Пэдди и тут же поморщился:

— Ну и болит же, дьявол…

— Выпейте еще. — Рианнон вновь подступила к нему с фляжкой. Пэдди внимательно взглянул на нее. Она ему улыбнулась. Совсем мягко, как успел заметить Джулиан. Почти как ребенку. Значит, она все-таки человек… — Позже я дам вам настойку опия.

— Опия?! — воскликнул Джулиан, изумленно глянув на молодую хозяйку. Вот чего ему так не хватало в полевых лазаретах!

— Я выращиваю мак, — просто ответила она.

— Кто вы, ангел мой? — проскрипел сквозь зубы мучимый болью Пэдди.

— Мы нашли здесь добрых людей, сочувствующих делу Севера, — торопливо ответил Джулиан, проклиная Пэдди за то, что он очнулся так не вовремя. — Они предоставили нам приют, за что мы им очень благодарны.

Но Пэдди был не дурак.

— Вот спасибо, мэм, — искренне воскликнул он. — А как вас звать, я извиняюсь, конечно…

— Рианнон, — и тут ответил за нее Джулиан.

— Ангел, ха-ха! Как славно! — пропела у него над ухом Рейчел. — Нет, правда, мило. Ее здесь чаще называют колдуньей.

— Рейчел! — строго прикрикнула на нее Рианнон.

— А что я такого сказала? Разве нет? — Девочка надула губки, но это была показная обида. Озорные глазки ее смеялись.

— Так, значит, колдунья… — задумчиво протянул Джулиан, решивший не давать спуску этой надменной женщине.

Она не ответила, только пожала плечами. Потом провела ладонью по лбу Пэдди, молча забрала таз с водой, в которой плавали кровавые тряпки, и, кивнув Рейчел, вышла из комнаты.

Джулиан проводил ее взглядом и вновь повернулся к раненому.

— Ну что ж, считай, что мы тебя заштопали, приятель. Со временем, Бог даст, будешь как новенький. Но пока ты очень слаб, имей в виду.

— Я потерял много крови?

— Прилично.

— Ничего, полковник. Старина Пэдди еще всем покажет. Спасибо, что подштопали меня. Я не останусь в долгу, — весело пообещал раненый. Вспомнив про фляжку, которую он незаметно для себя отнял у Рианнон, он сделал еще пару хороших глотков. — А она и впрямь ангел. Из старой доброй Ирландии!

— С чего ты взял?

— А виски-то!

Они посмеялись, но потом Джулиан вновь нахмурился и похлопал приятеля по плечу.

— Ладно, постарайся заснуть. Мы задержимся здесь только до утра. Потом, боюсь, придется идти дальше, пока мы не привлекли к себе лишнего внимания. Ничего не поделаешь, Пэдди, это тебе не лазарет, тут не отлежишься. Мы и так заблудились. Один Бог ведает, где сейчас наши основные части.

— Леди думает, что мы янки?

— Кайла благодари.

— Молодец учитель! Ладно, всхрапну, пожалуй. Надеюсь, завтра я не буду такой обузой, как сегодня.

Джулиан снова потрепал его по плечу и, повернувшись к двери, бросил:

— Лайам, останешься здесь.

— Я сам хотел это предложить, сэр!

Джулиан кивнул, отыскал на полу свою шляпу и вышел из комнаты. В коридоре он двинулся на раздававшиеся голоса и вскоре оказался в столовой. За длинным столом сидели капрал Лайл, а также Кейт и Дэниел Андерсоны. На столе стояли тарелки с холодным мясом, хлебом и сыром. Посреди этого великолепия возвышалась бутыль домашнего вина.

— Закусываете?

Увидев командира, Лайл вскочил.

— Так точно, сэр. Джим, Кайл, Тед, Ривер и Бен в охранении. Они уже подкрепились, сейчас наша очередь…

— Ну что ж, правильно.

Джулиан подошел к столу. От мяса исходил аппетитный аромат, от которого кружилась голова. Не удержавшись, он отрезал себе небольшой кусок и прямо рукой отправил в рот. Вяленая говядина. Боже, до чего вкусно! Вслед за первым куском последовал второй.

Он поднял голову. В дверях стояла Рианнон и смотрела на него, как ему показалось, с насмешкой. Что ж, сейчас его манеры оставляли желать лучшего, но Джулиана это не смущало. Пусть побегает по лесам от янки, пару раз повоет на луну от голода, а потом он посмотрит, что она скажет. Демонстративно, зная, что она следит за каждым его движением, он отрезал себе еще кусок и съел прямо с ножа.

— Спасибо за гостеприимство, мэм.

Рианнон молча отвернулась и ушла дальше по коридору. Джулиан хмыкнул, захватил со стола еще кусочек мяса и отправился вслед за ней. В холле ее не оказалось, и он стал беспокойно озираться, но сразу же наткнулся взглядом на распахнутую входную дверь. Рианнон стояла на крыльце у перил, повернувшись к нему спиной. В небе уже повисла луна, окрестности окутались саваном ночи, а где-то неподалеку верещал сверчок. Она стояла выпрямившись, чуть подняв голову и молча вглядываясь в даль. Рианнон услышала, как он вышел к ней на крыльцо, но не обернулась.

— Что вам, полковник? — холодно спросила она.

— Спасибо, мэм, за гостеприимство, — повторил Джулиан.

Поскольку она не собиралась поворачиваться к нему лицом, он подошел и встал рядом. Она взглянула на него с возмущением, а затем усмехнулась.

— Полковник, помнится, вы не оставили мне выбора в отношении моего гостеприимства.

— Надеюсь, вы не в обиде на нас. Война, знаете ли…

— Ах да, ну конечно, совсем забыла… — Ее усмешка стала еще более язвительной. — Война!

— Простите, вы… кого потеряли? Отца? Мужа? — спросил он, скользнув взглядом по ее одеянию.

— Мужа.

— Где?

— При Антиетаме.

— Ага, в прошлом году. Сочувствую.

— Благодарю.

— Вы… — Он запнулся, вдруг поймав себя на мысли о том, что, в сущности, не имеет никакого права ее допрашивать. — Война по всем нам прошлась. Вы успели повидаться с ним до его гибели?

— Нет, не успела… — Рианнон опустила глаза и на мгновение закусила губу. Затем тряхнула головой и быстро взяла себя в руки. — Я не видела его много месяцев. Вплоть до…

— Вплоть до?..

— Вплоть до его смерти.

«Странно. Как будто его убили у нее на глазах», — подумал Джулиан.

— Сочувствую вам. Право же, это искренне.

— Вы уже говорили. И я верю в вашу искренность. У вас есть еще что-нибудь ко мне, полковник? — с прежней сухостью осведомилась женщина.

Он скрестил руки на груди, досадуя на ее явную неприязнь по отношению к пусть и непрошеным, но все же гостям. Джулиану вдруг стало неудобно за то, что он небрит и с головы до ног покрыт дорожной пылью. Он был высок, строен, широк в плечах, но выглядел все равно неважно и, возможно, впервые за долгое время осознал это. Что ж, в конце концов они на войне, а не на великосветском приеме. Не ей объяснять, что такое лишения трудного времени. Она вдова. А ее муж был янки. Погиб, сражаясь с его товарищами. И она сама с удовольствием перерезала бы ему горло, если бы узнала о том, что он южанин. Но симпатии к делу Севера не делали ее менее привлекательной, черт возьми! Как несправедливо! Джулиан внезапно уловил исходящий от нее приятный запах. Как он ни старался сдерживаться, но все же почувствовал себя в ту минуту мужчиной до мозга костей.

Он очнулся. Вспомнил о своем воспитании и чуть склонил перед ней голову.

— Нет, мэм. Прошу извинить мою навязчивость. Не смею вас больше отвлекать.

— Буду вам за это признательна, — едко ответила она. Рианнон повернулась, чтобы вернуться в дом, но он не мог так просто ее отпустить.

— Собственно, я хотел задать вам пару вопросов о вашем саде.

Она остановилась и медленно повернулась к нему лицом.

— Простите?

— О вашем саде.

— А в какой связи вас это интересует?

— Мне хочется посмотреть, что вы выращиваете.

— Зачем? Вы хотите разграбить мои жалкие грядки?

— Разграбить?!

Она опустила глаза, чтобы избежать его негодующего взгляда.

— Южане, северяне… И те и другие живут за счет гражданских и отнимают все, до чего только доберутся, во имя своих военных целей.

— Я не грабитель, мэм. — Он подошел к ней вплотную. — Не насильник, не убийца и не вор.

— Чем же вы занимаетесь на войне, полковник?

В ее голосе вновь послышалась издевка, которая уже начинала его бесить. Но он сдержался.

— Пытаюсь выжить, только и всего, — ответил он бесхитростно.

Джулиан решил поставить точку в этом разговоре. Он развернулся и быстро ушел в дом.

Да уж, Пэдди, старина… нашел себе ангела…

Это не ангел. Прав был Лайам… Колдунья, ведьма!

Он не без труда выбросил из головы се пленительный образ.

«Господи, я просто устал. Адски устал. Все эти погони, перестрелки, отходы и отступления, упитанный ирландец Пэдди на плече. Я вымотался, мне нужен отдых. Хоть самый небольшой, но отдых. И я отдохну здесь, черт возьми, нравится ей это или нет!»

Перед мысленным взором вновь возникли ее образ, ее глаза…

Рианнон…

Как она умеет исцелять, еще неизвестно. Зато одно она умеет совершенно точно — обезоруживать мужчин. Это Джулиан уже понял.

Рианнон Тремейн проводила этого человека задумчивым взглядом. Ею овладели странные чувства, в которых она с ходу попыталась разобраться.

Он ей лгал. В этом не было сомнений, и она поняла это с самого начала. Для того чтобы в этом убедиться, вовсе не требовалось обладать сверхъестественными способностями, которые приписывала ей людская молва. В том, что он и его шайка люди военные, сомневаться не приходилось. Военные — да, но никак не северяне. Высокий красивый полковник производил сильное впечатление своим видом, хоть потрепанная одежда и не могла скрыть неестественной худобы. Обаятельный, умеющий быть приятным в общении и, очевидно, получивший хорошее воспитание.

И все же он ей солгал.

Его выдал румянец на щеках, его выдала и походка. Совершенно особая. Такой не встретишь в мирное время даже у кадровых военных. Он двигался быстро, порывисто, во всех движениях ощущалась кошачья грация, и в то же время его члены ни на мгновение не оставляло напряжение. Его выдавал и вечно настороженный взгляд. Человек, который привык к тому, что в него часто стреляют, что смерть каждый день заглядывает ему в лицо. Он и сам, наверное, приучился убивать себе подобных. Мгновенно нападать из засады и потом ловко уходить от погони.

В последнее время ему, очевидно, досталось, он перенес немало лишений. Воистину он был прав, когда сказал, что война никого не пожалела — ни штатских, ни военных, ни мужчин, ни женщин, ни детей, ни стариков. Ни северян, ни мятежников… А он мятежник. И его друга ранили северяне. Кто-то сказал им, что в этом доме сочувствуют делу Севера, поэтому они и солгали ей про себя.

Интересно, они опасны?

Да, бесспорно, они представляют огромную опасность. Измученные, голодные и озлобленные вооруженные люди. Такие всегда опасны. Рианнон знала, что благородства хватало по ту и другую стороны баррикад. Но она также знала, что хватало и одичавших, окончательно потерявших человеческий облик субъектов, забывших о совести и морали. Сколько раз ей приходилось слышать о шайках дезертиров, которые нападали на беззащитные усадьбы, грабили их и насиловали женщин. Еще до гибели Ричарда она перестала ухаживать за домом. Она намеренно делала все, чтобы он поскорее приобрел заброшенный вид. Ей казалось, что так будет безопаснее. Возможно, она ошибалась. Возможно, эта ошибка станет для нее роковой…

Рианнон нахмурилась. Если он сейчас вернется, приставит к ее голове свой ужасный «кольт» и спустит курок… что будет? Как ни странно, она не почувствовала при этой мысли особенного страха. Задолго до того, как она получила официальное уведомление, Рианнон знала, что Ричард погиб. После его гибели на нее напало тупое оцепенение, которое перемежалось лишь приступами жесточайшей душевной боли. Больше в ее жизни не осталось ничего. Порой ей казалось, что лучше умереть, чем нести бремя этих мук и дальше. Она стыдилась своих мыслей, но время от времени они появлялись в ее голове, и она подолгу не могла их прогнать. Однако Рианнон помнила о том, что несет ответственность за других людей. В первую очередь за Рейчел, двоюродную сестру мужа, но также и за няню Нор и Ангуса.

— Миссис Рианнон?

Она резко обернулась. Ангус, денщик мужа, а теперь ее правая рука в хозяйстве, поднимался на крыльцо.

— Ангус, как хорошо, что ты пришел! Я как раз хотела с тобой поговорить!