Я попятился и покачал головой.

– Каспер…

Я хотел извиниться, хотел сказать, что никогда намеренно не обесценю то, чем она для меня стала, но Шоу не дала мне такой возможности. Она поднялась на цыпочки и закрыла мой рот ладошкой. Ее зеленые глаза расширились, я увидел в них страсть и тревогу и почувствовал, как в груди стянулся узел. Шоу прекрасно понимала, в чем дело, и не собиралась винить меня.

– Не надо, Рул.

Она убрала руку и поцеловала меня – в тысячу раз нежнее, чем я.

– Я нужна, чтобы позаботиться о тебе сейчас, и не возражаю. Но будь я проклята, если ты позабудешь, кто рядом с тобой.

– Я не забуду, Шоу.

– Прекрасно, потому что на мгновение я вдруг засомневалась. И ты даже не представляешь, как обиделась. А теперь заткнись, и я выведу тебя из темноты.

Мне хотелось схватить ее, обнять, крепко прижать к себе, но Шоу увернулась и опустилась передо мной на колени. На мгновение я перестал дышать, когда губами она коснулась моего тела чуть ниже пупка, и мышцы враз напряглись до боли. Мы по-всякому пробовали, но до сих пор она, казалось, не была готова к проникновению в самую интимную область. Мой член затрепетал от предвкушения, когда Шоу кончиком языка обвела контур русалки, которую я вытатуировал внизу живота – длинный чешуйчатый хвост как раз обвивал основание члена. Я понятия не имел, как далеко Шоу намеревалась зайти, а потому осторожно положил руки ей на затылок. Волосы у нее были шелковыми на ощупь, и я замер, чтобы ничего не испортить.

– Шоу…

Я сам не знал, о чем хотел попросить – продолжать или остановиться, потому что был слишком напряжен и, казалось, вот-вот сломаюсь.

– Ты вовсе не обязана…

Я говорил искренне и в то же время понимал, что, наверное, умру, если она перестанет. Губы у Шоу были влажные и теплые, и пирсинг в головке члена, в сочетании с «лестницей Иакова» с нижней стороны, туго натягивал чувствительную кожу. Я закрыл глаза, когда вошел до самого горла, и всё на свете перестало существовать.

Мне делали минет самые разные девушки, и каждый раз я ловил кайф, но было что-то особенное в этом теперь, когда Шоу стояла передо мной на коленях и приникнув к нему своими розовыми губками. Я тяжело дышал, колени подгибались, чувствительная плоть пульсировала в такт биению сердца и натягивалась так, что, казалось, вот-вот разорвется. У меня не хватало слов, чтобы поощрить ее или сказать, нравится мне или нет, но это было неважно – Шоу обладала природной сноровкой ко всему, чем бы мы ни занимались. Она играла с моим пирсингом, быстрый язычок скользил по металлическим штукам, которые нагревались, когда она брала их в рот. Я втянул воздух сквозь зубы, пытаясь отсрочить подступающий оргазм, но сдержаться не мог. Я окликнул Шоу, пытаясь предостеречь, потянул за волосы, предупреждая, что лучше бы уйти с линии огня, но она не подчинилась. Шоу храбро довела меня до финала, поцеловала в дрожащий живот и, пока я старался собрать мозги в кучку, поднялась на ноги, голая и прекрасная. Изогнув светлую бровь, она откинула на спину спутавшиеся волосы.

– Я с тобой, Рул. Мне это нравится, потому что доставляет удовольствие и кажется правильным. Но я не позволю пользоваться мной, чтобы сбросить напряжение, как ты пользовался другими девушками раньше. Поэтому лучше запомни разницу.

Я не ответил, потому что Шоу была права. Я обхватил ее за талию и бросил на постель. Она не нуждалась в тайм-ауте, чтобы подготовиться. Я не сомневался, что, доведя меня до оргазма – лучше, чем кто-либо, – она и сама завелась. Шоу всегда охотно принимала то, что я давал. Войдя в нее, я старался тереться металлическим шариком на конце моего члена о самые чувствительные места. Теперь, когда ничто не стояло между нами, я убедился: даже если в постели я не особенно блистал, пирсинг по-любому возбуждал Шоу – впрочем, я всегда ставил целью свести ее с ума. Шоу обвила мои бедра ногами, пока я двигался туда-сюда, ухватила за плечи и блаженно закатила глаза. Я не сомневался, что умру счастливым, если она будет так смотреть, стонать и извиваться подо мной от удовольствия, от которого содрогалось ее тело.

Я никогда особенно не задумывался о моногамии и необходимости заниматься сексом только с одним человеком, потому что не считал это для себя вариантом. Но с Шоу я твердо знал, что буду счастлив, держа ее в объятиях и заставляя плавиться от удовольствия. Когда она страстно и глухо простонала мое имя, я кончил еще раз и уткнулся лицом в нежную шею, рыча, как дикий зверь. Оба мы были выжаты досуха. Я обмяк, лежа на ней бесформенной грудой, и почувствовал, как Шоу обвила меня своими гибкими руками. Не отрываясь, я несколько раз с закрытыми глазами поцеловал девушку.

– С тобой я верю, что все будет хорошо.

Она повернулась, чтобы мне было удобнее, и легонько погладила меня по спине.

– Нужно просто стараться, Рул. И я готова, если ты готов. Я не питаю иллюзий – давно с тобой знакома и понимаю, что не всегда будет легко и весело. Оказывается, пицца и тихий вечер дома способны сорвать тебя с тормозов… Но я не уйду, лишь бы ты сознавал, что происходит, и старался вместе со мной.

Я хихикнул, прильнув к ее влажному телу, и Шоу вздрогнула.

– Если ты готова делать мне минет, чтобы я перестал вести себя как идиот, то не гарантирую, что быстро брошу свои заскоки…

Она шлепнула меня по заднице.

Так хотелось заснуть, держа Шоу в объятиях и слушая тихий смех. Темный туннель тянулся долго, и иногда, невзирая на все благие намерения, стены начинали сходиться. Но Шоу желала служить мне светом в конце пути, и я обязан был попытаться.


Мы оба помалкивали на следующее утро, когда встали и пошли к машине, заскочив позавтракать в кофейню на углу. Никто, казалось, не хотел вспоминать события минувшего вечера. После крепкого сна я поутру увидел безмятежное, невинное лицо Шоу; мозги у меня встали на место, и я принялся обзывать себя всякими словами за то, что накануне слетел с катушек. Пицца и тихий вечер на кушетке были сущими пустяками по сравнению с тяжелыми мыслями, которые я прокручивал в уме с тех самых пор, как Шоу заставила меня говорить начистоту. Мне стало стыдно оттого, что она поняла: я пытался использовать ее как средство сбежать. Взять все необычное, что было связано с ней, и низвести на уровень моих предыдущих сексуальных приключений. Если бы Шоу не ткнула меня носом и просто оставила ситуацию как есть, нашим отношениям настал бы конец. Я это знал – и не сомневался, что она тоже. Если бы я поставил Шоу на одну доску с остальными, она бы возмутилась. И я был ей бесконечно благодарен.

На улице немного потеплело, лед на тротуарах превратился в лужи и грязь. Мы обходили их, балансируя стаканчиками с кофе в руках и пытаясь согреться. Шоу оставила машину на улице, в нескольких кварталах от салона. Я уже собирался спросить, как она себя чувствует и все ли у нас тип-топ, как она вдруг резко остановилась. Я чуть не врезался в нее и тихонько выругался, потому что кофе выплеснулся мне на руку.

– Блин, ты чего, Шоу?

Она не двигалась. Пришлось отстраниться, когда стаканчик вывалился из безжизненной руки и упал на покрытую снегом землю. Шоу захлопнула рот ладонью, и, прежде чем я успел спросить, что случилось, стоявший на перекрестке грузовик наконец отъехал. Я увидел ее машину.

Все стекла были разбиты, фары тоже, покрышки проколоты, исполосованная резина висела клочьями. Черный капот обезобразили полосы алой краски, которой кто-то спереди написал огромными буквами мерзкие слова, а по бокам, до самого багажника, вариации на ту же тему. Зрелище отвратное. А поскольку Шоу ездила на недешевой машине, ремонт наверняка влетел бы ей в кругленькую сумму.

Увидев, что ее трясет, я обвил плечи Шоу рукой и прижал девушку к груди. Поначалу она стояла как каменная, не сводя глаз с изуродованного автомобиля, но, когда я потянул чуть сильнее, прижалась ко мне и уткнулась лицом в шею.

– Надо позвонить в полицию.

Шоу задрожала, и я почувствовал, как она отрицательно качает головой.

– Нет. Что толку? Отец снова его прикроет, и ничего не будет. И потом, у нас нет доказательств, что виноват Гейб.

Она была права, и я ощутил приступ ярости.

– Хочешь, отвезу тебя в колледж? Пока будешь на занятиях, я тут все улажу.

– Не надо. Я позвоню в страховую компанию, пусть отбуксируют машину. Ну почему он никак не отстанет?

Я легонько провел рукой по светлым волосам, от макушки до самых кончиков.

– Потому что тебя невозможно забыть.

Она вздохнула.

Я держал Шоу в объятиях, пока она не перестала дрожать.

– Так. Мне придется вернуться к тебе, чтобы позвонить.

– Конечно.

Я протянул ей стакан с остатками моего кофе и на обратном пути не снимал руки с ее плеча. Мы оба молчали – по разным причинам, – но я понимал, что нужно держать под контролем душивший меня гнев, пока Шоу не окажется в безопасном месте. Так обойтись с чужой машиной… просто в голове не укладывалось. Пусть даже Гейб последнее время не подавал признаков жизни, мерзавец явно не собирался оставлять мою девушку в покое.

Когда мы вернулись домой, Шоу взялась за телефон – она попросила агентов оценить ущерб и отвезти машину в мастерскую, а затем, не тратя даром времени, взяла автомобиль напрокат. Часа через два, на протяжении которых я наблюдал за ней как ястреб, адреналин у Шоу наконец иссяк, и она призналась, что хочет принять душ и полежать. Я отправил ее к себе в комнату, стиснув зубы и ограничившись поцелуем, в надежде, что Шоу не заметит ярость, бурлившую в каждой клеточке моего тела.

Нэш вошел неверной походкой через несколько минут после того, как в ванной включили воду. Вид у него был потрепанный, на лице играла дьявольская ухмылка, а рубашка торчала из брюк, так что, видимо, свидание прошло успешно. Он только раз взглянул на меня, стоявшего со стиснутыми зубами и горящими глазами, и спросил:

– Неудачная ночка?

– Неудачное утро. Вчера вечером кто-то изуродовал машину Шоу.

– Думаешь, Гейб?

– А кто еще?

– Ну, не знаю. Одна из твоих прежних подружек, которая разозлилась, что ты сошел с дистанции. У вас обоих есть кое-какие якоря в прошлом.

Я кивком указал в сторону спальни.

– Присмотришь за ней, пока я не вернусь? Кажется, она пришла в себя, но все-таки страшно расстроилась.

– А ты далеко? Мне в час нужно быть в салоне.

– Успею вернуться.

– Рул…

– Не надо, Нэш, я уже давно перестал слетать с катушек. Хочу просто предупредить этого придурка, что изничтожу его, если он не оставит Шоу в покое.

– Ты нарываешься на неприятности.

– Плевать. Я скоро вернусь. Просто присмотри за Шоу, а если она спросит, где я, соври что-нибудь. Не хватало ей сегодня еще о чем-нибудь волноваться.

Нэш неохотно согласился, но я видел, что он не в восторге от моего замысла.

Я сел в машину и покатил к колледжу. Я помнил, что в понедельник, среду и пятницу занятия у Шоу в одно время с Гейбом, поэтому достаточно было мигнуть одной девице и кивнуть другой, чтобы выяснить, где проходит лекция по политологии. На улице стоял мороз, и студенты быстро сновали из корпуса в корпус. Никто не обращал на меня внимания, пока я бродил вокруг здания, из которого рано или поздно должен был выйти Гейб. К счастью, долго ждать не пришлось, и университетский охранник прошел мимо, не заинтересовавшись мной. Через двадцать минут дверь открылась, и на улицу вышла компания модно разодетых парней. Они смеялись и что-то обсуждали, и Дейвенпорт шагал с таким самодовольным видом, что мне захотелось забить ему зубы в глотку.

Я подождал, пока группа не рассеялась. Гейб остался один. Он натянул до ушей ворот куртки и вытащил из кармана мобильник. Я оттолкнулся от стены и тихонько пошел за ним к парковке. Когда он остановился у машины, я протянул руку, схватил парня за шкирку и толкнул вперед, так что он ударился носом о крышу. Гейб издал удивленный звук, сумка с книгами и ноутбуком полетела наземь. Он сопротивлялся, но я держал его крепко, и вдобавок меня переполняла ярость, так что у Дейвенпорта не было шансов. Я подался вперед, с силой уперев ему локоть в основание шеи, стиснул пальцы и почувствовал, как начинает подаваться кожа.

– Если хочешь кого-нибудь помучить, попугать, потерроризировать, то выбери девушку, у которой нет злого парня, способного подкараулить тебя за углом, красавчик. Я в последний раз предупреждаю, чтоб ты оставил, блин, Шоу в покое. А если нет, я твое кукольное личико, которым ты так гордишься, превращу в котлету.

Я пихнул Гейба еще раз – он снова хлопнулся щекой о металл. Люди на парковке останавливались, чтобы на нас поглазеть, но меня это не смущало.

– Ясно?

Он что-то буркнул и подсунул руки под грудь, пытаясь отстраниться от машины. Я выпустил его и шагнул назад, сжав кулаки, на тот случай, если бы он вздумал выяснять отношения здесь и сейчас. Гейб пригладил волосы, которые встали дыбом, и яростно уставился на меня, двигая челюстью.