– Может быть, – сказала она, рассуждая вслух, – он чувствовал себя виноватым, что дал Скотоводческой компании Грейнджеров развалиться, и хотел возродить ее?

– Похоже на то… Но не знаю, – пожал плечами Ник, почесывая подбородок. – Все это как-то бессмысленно. Мы никогда не узнаем точно, что именно он планировал… Это будет еще одной из тайн, окружавших жизнь дорогого папочки.

Шелли с грустью посмотрела на него: горечь, прозвучавшая в голосе Ника, была почти физически ощутимой.

– Ты его ненавидишь? – тихо спросила она.

– Нет. Но иногда… я от души жалею, что Джим Хардкасл распустил язык. – Он отвел глаза в сторону. – По всей вероятности, я стал бы позже задавать вопросы, поскольку мое сходство с Джошем слишком сильно, чтобы оказаться случайным. Но тогда вряд ли это стало бы так мучительно, как сейчас. Разве что мама решит исповедаться, что очень маловероятно. А даже если она подтвердит… это же ничего не докажет. Так что я до конца жизни останусь без ответа.

От дверей раздался голос Романа:

– Но почему? Ведь анализ ДНК сможет решить этот вопрос раз и навсегда.

Ник круто обернулся.

– Ты ему рассказала? – возмутился он. Шелли передернула плечами, но Роман, войдя в комнату и закрыв за собой дверь, ответил ему:

– Да, она мне рассказала. Впрочем, это не имело значения, потому что как только я тебя увидел, так сразу задумался. – Он улыбнулся: – Ты прав: у тебя более чем случайное сходство с Джошем.

– Угу. Ладно, значит, это останется одной из жизненных тайн, – пробормотал Ник, подходя к лабораторному столу. Вглядываясь в оттаивающий препарат, он горько рассмеялся. – Надо же как нелепо: я могу получить ДНК какого-то уже тридцать лет мертвого быка, а доказать, что Джош – мой отец… – он фыркнул, – пепел на ветру.

– Может быть, и так, – задумчиво произнес Роман и, подойдя к нему, встал рядом, – но ты пренебрегаешь еще одной возможностью прояснить ситуацию. Я не эксперт, но знаю, что даже анализа ДНК Шелли хватит, чтобы доказать твое родство с Грейнджерами. Пусть не сын Джоша, но Грейнджер.

Ник судорожно сглотнул, лицо его осветилось таким желанием, такой откровенной надеждой, что больно было смотреть.

– Ты поможешь?

– Не задумываясь, – ухмыльнулся Роман. – Исключительно из соображений самозащиты: если будет доказано, что мы родственники, ты будешь питать ко мне добрые чувства и мне не придется страшиться каких-нибудь жутких местных обрядов посвящения в жители Дубовой долины.

Ник от волнения не мог говорить. Он был не в силах легко относиться к этой теме, хотя понимал и ценил попытку Романа смягчить ситуацию. Ему показалось, что он сейчас разрыдается. Его мечтой было узнать правду, и получить вдруг подарок в виде частичного решения оказалось больше, чем он мог вынести. Он только глухо прошептал: «Спасибо».

Сознавая, какой эмоциональный удар нанесло Нику предложение Романа, Шелли, давая ему возможность прийти в себя, энергично сказала:

– Ладно, слава Богу, одна проблема разрешилась. Нам нужно будет связаться с уиллитской больницей и узнать, кто и как возьмет у нас пробы ДНК. А пока давайте посмотрим, годится ли в дело это семя.

Она поместила каплю семенной жидкости на предметное стекло, подрагивающими руками положила его под микроскоп и, глубоко вздохнув, обернулась к Нику:

– Хочешь посмотреть первым?

Ник заколебался. Столько зависело от этих нескольких капель мутноватой жидкости… Вдруг новости окажутся плохими? Он не хотел стать вестником неудачи. Сморщив нос, он посторонился.

– Формально эта штука принадлежит тебе. Ты должна первой взглянуть.

Шелли, так же как и Нику, не хотелось посмотреть в линзу микроскопа и ничего не увидеть. Так много надежд и мечтаний зависело от этого, что она боялась сделать последний шаг. Она нервно сглотнула, пальцы сжались в кулаки. Сейчас, в зависимости от того, что она увидит, их надежды и мечты будут реализованы либо разлетятся в пыль.

Роман перевел взгляд с одного напряженного лица на другое и, протолкнувшись между ними, пробормотал:

– Ладно, я дольше терпеть эту муку не могу. – Он нагнулся к окуляру. Тут же широкая улыбка расплылась по его лицу. – Эгей! Пловцы! Я вижу пловцов.

Ник и Шелли хором ахнули и, оттолкнув Романа, попытались одновременно заглянуть в микроскоп. Победила в борьбе Шелли и, увидев крошечных извивающихся сперматозоидов взвизгнула:

– Это правда! Пловцы!

Ник, в свою очередь, посмотрел в микроскоп.

– Черт! Вы только поглядите на этих вертлявых головастиков… Каждый из них может стать теленком. Нам повезло, и как!

С радостными лицами Ник и Шелли закружились вокруг стола. Роман со смехом наблюдал за ними.

– Что станете делать теперь? – поинтересовался он наконец. – Каков следующий шаг в этой одиссее?

Ник и Шелли прекратили свое кружение, но продолжали дурацки улыбаться. Они приблизились к Роману, и Шелли, откинув локоны, упавшие на лоб во время бурного танца, сказала:

– По-моему, следующим шагом должен стать звонок в Ассоциацию заводчиков ангусовской породы в Сент-Джозефе, штат Миссури. Нам нужно сделать анализ ДНК, взяв по одной пробе от каждого быка, до того как станем их использовать. – Она поморщилась. – Мне жалко жертвовать на это даже один образец, но выхода нет. Это единственное, чего не делал Джош. И в будущем, если мы захотим продолжать сбор, хранение и продажу семени наших быков, нам нужно соблюдать требования ассоциации. – Затаив дыхание, она еще раз посмотрела в микроскоп, улыбка засияла на ее лице. – Какие же они красивые!

– В своем роде, – пробормотал Роман, поддразнивая ее. Шелли шлепнула его по плечу.

– Это, да будет тебе известно, важнейшая сперма.

– Ну раз ты так утверждаешь…

Они вместе привели лабораторию в порядок и убрали приборы. Шелли и Ник с сожалением выбросили полупустые пробирки. Из описи они знали, что от некоторых быков осталось всего по нескольку проб… но по одной нужно было пожертвовать для анализа.

Тем не менее домой возвращалось счастливое трио. Вернувшаяся с мессы Мария выглядела очень красивой в алом комбинезоне, отороченном черным шнуром. Они с Эйси сидели на кухне и пили кофе. Оба подняли головы навстречу вернувшимся. В их глазах светился вопрос.

– Лучше улыбайтесь, коли у вас хорошие новости, – промолвил Эйси.

– Все путем, старина, – отозвался Ник. – Правда, мы проверили только один образец – от Высшего Идеала Грейнджеров, дедушки Красавца, но он в отличной форме.

Последовал очередной раунд плясок и выкриков, а затем два часа были посвящены жизнерадостной дискуссии о будущем компании Грейнджеров. К концу ленча пошел мелкий дождичек. И поездку Романа с Эйси пришлось отложить. Потом все разошлись по своим делам. Эйси направился в коровник, Мария – к себе домой, а Ник вернулся на свое ранчо. Дом опустел, и после утренних волнений Шелли почувствовала себя одиноко. Она решила съездить в город.

Роман вопросительно выгнул бровь.

– А разве этот городок открыт по воскресеньям?

– Открыт, открыт. Просто не все заведения работают, – усмехнулась она. – Впрочем, и в будние дни их в Сент-Галене не слишком много.

С первого взгляда городок не произвел на Романа впечатления. Полуоблупленные здания, срочно нуждающиеся в покраске, давно пустующие, неровные тротуары, электрические провода на столбах – все это напомнило ему забытые вымирающие города глубинки Юга. Он не заметил ничего, оправдывающего любовную гордость Шелли, когда она показывала ему главные городские достопримечательности.

Она заметила наконец его молчание.

– Тебе здесь не нравится? – уныло поинтересовалась она. Роман попытался быть дипломатичным.

– Здесь… э-э… не совсем то, что я ожидал.

– Ты думал, что увидишь какие-нибудь вычурные, выложенные кирпичом тротуары, и резные балконы, и кованые уличные фонари? – раздражаясь, спросила она. – Маленькие бистро с изящными столиками на тротуаре?

Роман скорчил гримасу.

– Ну, не совсем. Просто… твой Сент-Гален выглядит как сотни других сонных городков, которые прогресс объехалстороной.

– А нам так нравится! – отрезала Шелли. – Нам не нужен «Макдоналдс» на каждом углу, или «Пицца сутки напролет», или другие подобные признаки прогресса. – Последнее слово она почти выплюнула. Уставясь на Романа свирепым взглядом, она добавила: – Позволь мне кое-что тебе объяснить. Я знаю владельцев каждого из этих домов, их семьи, и мой отец был знаком с их отцами. Для меня это не город безымянных незнакомцев. Ты можешь иметь в Новом Орлеане кучу шикарных развлекалочек, но тебе ничего не известно об их владельцах.

Роман вскинул руки:

– Сдаюсь. Каюсь. Просто ты столько говорила о Дубовой долине, что я ожидал… – Он покачал головой. – Я ожидал совсем другого. Извини.

Шелли ответила, не поворачивая головы.

– Дело не в зданиях, Роман, и даже не вместе… Дело в людях. Они сердце Дубовой долины. И не сомневайся, я иногда хочу, чтобы исчезли провода над головой и больше денег пошло на окраску. – Она вздохнула. – И очень хотелось бы, чтобы можно было заказать пиццу на дом или заехать за китайской едой навынос. – Она бросила на него беглый взгляд. – Но я могу пережить отсутствие этого, потому что получаю много больше. Можно проехать в Уиллитс или Укайю и купить там то, чего здесь не бывает. Но где я возьму эту неспешность жизни, удовольствие всегда видеть знакомых или наблюдать, как Джеб предупреждает старого Шелтона, что ездить на его развалюхе небезопасно?! У нее нет ветрового стекла, и никто не знает, когда она последний раз проходила техосмотр. Но Джеб, как и другие помощники шерифа, никогда не отберет у него права, потому что старик Шелтон – это примета города… и он спускается сюда с гор лишь раз в неделю, по пятницам, за продуктами. – Она усмехнулась. – Мы все это знаем и стараемся убраться с дороги.

Шелли подъехала к побитому белому грузовику, замершему посреди улицы. В кузове лежали два тюка сена и были привязаны две черно-белые овчарки. Она не узнала водителя, зато ей был хорошо знаком богохульник Диган, который стоял возле грузовика и вел с ним оживленную беседу. Когда она подъехала, Диган прекратил разговор и помахал ей рукой.

Его обожженное солнцем и ветром лицо было все в мелких морщинках, а жесткая темная, с проседью, курчавая борода торчала в разные стороны, но выражение глаз было искренним. Он нагнулся к «бронко» со стороны Романа и сказал:

– Мне жаль, что так случилось с твоим быком, Шелли. Если найдешь того сукина сына, который его выпустил, я за тебя прогоню его пинками в задницу до самого Канзаса. Чертова пакость.

– Спасибо, – ответила Шелли, и в горле у нее встал комок.

– В общем, знай, что всегда можешь на меня рассчитывать. – Он выжидательно посмотрел на Романа, и Шелли, вспомнив о хороших манерах, представила их друг другу.

– Чертовски рад с вами познакомиться, – сказал Диган, энергично пожимая Роману руку. – Надеюсь, вы погостите у нас. – И, показывая на парня, который высунулся из кабины грузовика, добавил: – Этот жалкий подонок – Сэм Хиггинс. Он хозяин ранчо «Бар-7» на краю долины. Помнишь его отца, Шелли? Хиггинса Бешеного Коня?

Шелли помнила, и несколько минут было посвящено болтовне о пустяках, во время которой «бронко» и грузовик объехали несколько машин.

Распрощавшись наконец с Диганом и Хиггинсом, которые вновь продолжили прерванный разговор, Шелли сказала:

– Вот это – один из примеров того, почему здесь здорово жить.

– Болтовня ни о чем? – поддразнил ее Роман.

– Ага, – рассмеялась Шелли, и ее сердитое настроение рассеялось. – И не сомневайся, он действительно, если узнает, прогонит пинками до Канзаса того, кто выпустил из загона Красавца.

Продолжая улыбаться, она припарковала машину носом вперед возле большого бревенчатого строения, где размещалась «Хизер-Мэри-Мари». Там же беспорядочной кучей были припаркованы несколько машин, включая «субурбан», очень похожий на слоановский. Когда они с Романом вылезли из машины, Шелли объяснила:

– Клео открывает свою лавку только на пару часов по воскресеньям. Главным образом для того, чтобы игроки в лотерею «Лотто» могли проверить номера. Шелли вошла в лавку, и сердце у нее ёкнуло: первым, кого она увидела, был Слоан. Большой, удивительно красивый, он стоял, облокотись на прилавок, и беседовал с Клео. На нем были поношенные черные джинсы и клетчатая рубашка. При виде Шелли лицо его выразило такую нежность, что ни у кого не могло остаться сомнений в его чувствах.

Не обращая внимания на заинтересованные взгляды, он сгреб Шелли в объятия и крепко поцеловал в улыбающийся рот.

– Доброе утро, я по тебе соскучился.

Раскрасневшаяся и смущенная такой публичной демонстрацией, Шелли мягко высвободилась из его рук.

– И тебе доброе утро. Я тоже соскучилась по тебе.

– Ну, давай, давай, поцелуй его, – сказала Клео. – Он будет весь день тосковать и кукситься, если ты этого не сделаешь.