Барбара Картленд - Любовь всегда права

– Дело не в этом, – устало проговорила Карлотта. – Дело в нас с тобой, Норман. Я так сожалею о том вечере… ужасно сожалею.

– Радость моя, – успокоил ее Норман. – Пожалуйста, не тревожься о таком пустяке.

– Норман, ты теперь совсем не такой, каким был всегда. Ты неискренен со мной! – воскликнула Карлотта. – Неужели ты не понимаешь, что я тогда как обезумела, у меня была истерика, и я наговорила тебе кучу ужасных вещей, сама не знаю, что на меня нашло. Неужели ты собираешься вечно меня за это наказывать?

Норман посмотрел на нее пристально. Карлотте показалось, будто его глаза холодны как лед.

– Не нужно извиняться, – сказал он. – Я предпочитаю правду и поэтому не осуждаю тебя.

– Но это не было правдой, – возразила Карлотта. – Клянусь тебе, Норман, все, что я тебе тогда сказала, – неправда.

Норман пересек комнату и подошел к жене. Он даже не прикоснулся к ней, просто встал совсем близко и заглянул в глаза.

– Посмотри на меня! – требовательно произнес он.

Карлотта задрожала, но заставила себя поднять голову и встретиться с ним взглядом.

– Поклянись мне на Библии, поклянись всем, что для тебя свято, что тебе нужен я, а не мои деньги!

Карлотта остолбенела. Она не могла вымолвить ни единого слова. Язык не повиновался ей, губы пересохли от волнения. Она посмотрела на Нормана безумным, непонимающим взглядом, а затем, не выдержав, опустила глаза.

Норман издал короткий горький смешок, повернулся и вышел из комнаты.

Несколько минут она стояла не двигаясь, затем упала на диван и разрыдалась.

Когда они встретились снова, Норман вел себя так же, как и раньше. Он продолжал разговаривать с Карлоттой, однако таким тоном, словно это случайная знакомая, с которой следует быть подчеркнуто вежливым.

Они проводили время вместе, но Карлотте казалось, словно она обедает, ходит на прогулки и танцует с бездушным автоматом, а не с живым человеком. Между ними как будто встала преграда, которую ей никогда, похоже, не преодолеть. Еще ни разу в жизни она не сталкивалась с такой сложной проблемой, как дистанция, что возникла между ней и Норманом.

Карлотта совершенно не понимала, что ей делать. Она ощущала себя ребенком, заблудившимся в лесу собственных страхов, которые были еще более пугающими, потому что скрывались за завесой условностей и нарочитой учтивости.

– Мне этого больше не вынести… не вынести, – в тысячный раз повторяла Карлотта.

Она пыталась кокетничать с Норманом, пыталась сделать так, чтобы он снова стал самим собой, пыталась вести себя вызывающе, отчужденно или сердито. Норман же держал себя с ней по-прежнему, словно бесчувственное каменное изваяние. В конце концов Карлотте пришлось признать, что ей так и не удалось произвести на него никакого впечатления.

На второй день их пребывания на Лазурном Берегу Норман перед ужином зашел в комнату Карлотты. В руках у него была маленькая коробочка розового цвета. Элси помогала Карлотте одеваться. Женщины удивленно посмотрели на вошедшего Нормана. Он никогда прежде не входил в спальню жены. Сердце Карлотты радостно екнуло. Не означает ли это начало нового этапа в их отношениях?

Она жестом попросила горничную выйти. Однако Норман заметил это движение.

– Я попрошу вас, Элси, на минуту задержаться, – добродушно произнес он. – Я принес леди Мелтон подарок. Мне кажется, что вам тоже будет интересно на него взглянуть.

– Подарок! – удивилась Карлотта.

– Все невесты получают подарки во время медового месяца, – сказал Норман. – Разве ты этого не знала?

– Нет, – призналась Карлотта.

– Открой и посмотри, что там. Мне хочется знать, понравился ли тебе мой подарок, – и он протянул ей коробочку.

Внутри оказалась массивная брошь, усыпанная изумрудами и бриллиантами. Это было дорогое, хотя и слегка безвкусное украшение.

При иных обстоятельствах, получив подобный подарок, Карлотта была бы на седьмом небе от радости. Теперь же по какой-то необъяснимой причине ей хотелось заплакать.

– Какой замечательный подарок, мадам! – воскликнула Элси.

– Тебе нравится эта брошь, Карлотта? – спросил Норман.

– Да, нравится. Брошь… очень красивая, – ответила Карлотта. Ее голос прозвучал так, словно она сейчас разрыдается.

– Тогда надень ее сегодня вечером, – сказал Норман. – Надеюсь, у тебя есть платье, к которому она подойдет. Если нет, тогда придется купить и платье.

С этими словами он вышел из комнаты. Карлотта посмотрела на подарок.

– Сэр Норман такой добрый! – сказала Элси. – И какой замечательный подарок, мадам! Эта брошь будет прекрасно смотреться на вашем белом платье.

Карлотта резко поднялась на ноги.

– Верно, Элси. Принесите мне белое платье. У меня возникла идея.

– Идея? – переспросила горничная.

– Я разве сказала что-то про идею? Должно быть, я просто произнесла вслух то, что думала. Принесите мне белое платье, Элси. К нему я, пожалуй, надену зеленые туфельки.

Карлотта одевалась намеренно долго, чтобы быть до конца уверенной, что Норман ждет ее в гостиной.

Окончательно приготовившись к выходу, она надела на руку браслет с изумрудами и бриллиантами, а также кольцо, которое Норман подарил ей в день помолвки. Взяла с собой брошь и направилась в гостиную.

Как она и предполагала, Норман ожидал ее, стоя у окна. Стемнело. Беспокойно шумящее море в этот час казалось темно-фиолетовым. На небе высыпали звезды, напоминая драгоценные камни на фоне темного бархата небосклона.

Было очень тихо, и через открытые окна вливался упоительный сладковатый аромат средиземноморской ночи.

Карлотта посмотрела на широкие плечи Нормана – как элегантно он смотрится в вечернем костюме! Ей впервые в голову пришла мысль, что ее муж – привлекательный, видный мужчина.

Раньше Карлотта находила столь привлекательным лишь Гектора. Теперь ей подумалось, что многие женщины были бы рады сделаться предметом обожания для такого мужчины, как Норман. Несмотря на то что ей нравился другой, она не могла не признать, что Норман ей симпатичен.

– Я заставлю его снова полюбить меня, – поклялась она себе. – Заставлю его признаться в этом. Я уверена, он меня все еще любит. Просто скрывает это, все еще хочет наказать меня за то, что я его так обидела.

Карлотта решительно шагнула на середину комнаты.

– Норман! – тихо позвала она.

Услышав ее, он резко обернулся. Карлотта знала, что его мысли витают где-то далеко.

Наверное, он, как всегда, думает о своих делах, своем заводе, подумала она.

– Ты готова? – спросил Норман.

– Вполне, – ответила она. – Осталось только приколоть брошь.

Карлотта протянула ее Норману.

– Что-то не так? – спросил тот.

– Нет, все в порядке, – улыбнулась Карлотта. – По обычаю такой подарок следует приколоть невесте на платье.

Она посмотрела на Нормана, надеясь, что на его лице вместо вежливой строгости, к которой она уже успела привыкнуть, появится что-то другое.

– Разве есть такой обычай? Не знал. Какое серьезное упущение с моей стороны!

Норман подошел к ней и расстегнул застежку броши.

– Где ты хочешь ее прикрепить? – поинтересовался он.

Карлотта указала на глубокий вырез платья.

«Уж это наверняка не оставит его равнодушным», – подумалось ей. Но рука у Нормана не дрогнула. По крайней мере, внешне он остался невозмутим. В отличие от него, Карлотта вздрогнула, почувствовав прикосновение его пальцев, прикалывавших брошь к ее платью. Его лицо находилось всего в нескольких дюймах от ее декольте. Карлотта решила, что он наверняка ощущает запах ее соблазнительных духов, наверняка чувствует ее напряженное волнение, то, как стучит ее сердце.

– Так хорошо? – спросил Норман, отступая назад, чтобы полюбоваться на свою работу.

– Ты ровно приколол? – спросила Карлотта, глядя на него.

Она знала, что выглядит сейчас очень привлекательно, знала, что ее ласковая покорность способна заставить любого мужчину упасть перед ней на колени.

– Вполне, – ответил Норман. – Мне кажется, эта брошь смотрится очень мило. Сразу видно – недешевая вещица.

У Карлотты перехватило дыхание.

– Тебе обязательно нужно в моем присутствии каждый раз упоминать о деньгах?

– Но ведь это, несомненно, должно тебя интересовать, – парировал он. – Ведь ты хочешь получить их как можно больше, моя дорогая Карлотта, ты же сама об этом сказала. А я пообещал, что ты все получишь. Кстати, – добавил он, – через два дня мы возвращаемся в Лондон. Мне необходимо вернуться. Ты же знаешь, работа не ждет. Я отдал распоряжение банку, чтобы тебе ежеквартально выплачивалась определенная сумма – ее будут переводить на твой личный счет. В доме на Белгрейв-сквер ты найдешь чековую книжку. А если тебе понадобятся наличные, можешь смело, не стесняясь, обращаться ко мне.

– Мне не нужны твои деньги! – бросила ему в лицо Карлотта.

– Очень приятно слышать это из твоих уст, – сказал Норман. – Однако, уверен, вскоре ты поймешь простую истину, что без денег тебе все-таки не обойтись. Ты моя жена, и у тебя, несомненно, возникнут расходы, которых не было раньше.

– Я твоя жена? – с горечью спросила Карлотта. – Странный у нас медовый месяц, ты не находишь?

– Дорогая леди Мелтон, – ответил Норман и поклонился ей. – Вы, наверное, устали. Позвольте мне проводить вас к ужину. Надеюсь, что после деликатесов и бокала шампанского вы почувствуете себя намного лучше. Я уже приказал заморозить бутылку самого лучшего.

– Ты можешь хотя бы на минуту стать прежним? – спросила Карлотта.

– Пойдем вниз, в ресторан! – вместо ответа предложил он.

Карлотте захотелось закричать на него, бросить ему в лицо все его подарки, закрыться у себя в комнате и не выходить до тех пор, пока он не попросит у нее прощения. Впрочем, это ни к чему не приведет. На следующее утро их отношения будут такими, как и прежде.

Карлотта на секунду замешкалась, и в этот момент Норман подошел к двери спальни.

– Принесите накидку леди Мелтон, Элси, – распорядился он. – После ужина мы поедем в казино.

Вошла Элси с накидкой из меха серебристой чернобурки.

– Наденете эту, мадам, или предпочитаете какую-нибудь другую?

– Да эту, лисью, – ответил за Карлотту Норман. – Изумруды на фоне серебристого меха будут смотреться просто великолепно. В следующий раз, пожалуй, я подарю тебе серьги, Карлотта. Скорее всего, на годовщину нашей свадьбы.

Карлотта устало набросила мех на плечи.

– Не будем заглядывать так далеко в будущее, – сказала она. – Год – это так долго!

– Он пролетит незаметно, – заверил ее Норман. – Доброго вам вечера, Элси! – добавил он, обращаясь к горничной.

– И вам тоже, сэр Норман, – ответила та. – И вам доброго вечера, мадам! Надеюсь, вы приятно проведете время.

– Я тоже на это надеюсь, – сказала Карлотта, выразительно посмотрев на Нормана.

– Несомненно, – согласился он.

Норман произнес это таким тоном, который Карлотта не выносила и боялась больше, чем чего бы то ни было в своей жизни.

Элис суетливо сновала из комнаты в комнату – переставляла цветы, которые принесла рано утром, смахивала со столов воображаемые пылинки, расправляла видимые только ей складки на шторах.

К приезду Нормана и его молодой жены она вознамерилась привести загородный дом Мелтонов в идеальный порядок.

Когда прибыла Карлотта – в сером дорожном платье с меховой накидкой в тон и приколотым к лацкану жакета букетиком алых гвоздик, – Элис поняла, что ее брат изменился. Он был явно чем-то расстроен. Куда только подевалось то счастливое выражение, не покидавшее его лицо в течение последнего месяца, предшествовавшего свадьбе!

«В чем тут дело?» – ломала голову Элис. Она видела Нормана таким суровым и мрачным, лишь когда на заводе происходили забастовки или несчастные случаи, приводившие к гибели кого-нибудь из рабочих.

Прежде чем подставить брату щеку для дежурного поцелуя, Элис обменялась поцелуем с Карлоттой.

– Ну, как свадебное путешествие? Понравилось?

– Очень, – коротко отозвался Норман.

Прекрасно зная его характер, Элис поняла, что он не желает сейчас никаких расспросов. Норману хотелось просто войти в дом, избежав приветствий и поздравлений, которыми собирались его осыпать не только сестра, но и прислуга.

Наконец, после того как Карлотта поздоровалась со старшими слугами, они с Элис остались одни. Сестра Нормана поинтересовалась, не хочет ли Карлотта осмотреть дом.

– Прежде всего мне хотелось бы взглянуть на мою спальню, – ответила та. – Я ужасно устала с дороги. У меня такое ощущение, будто я путешествовала несколько недель.

– Ну что же, давайте поднимемся наверх, – согласилась Элис. – Я приготовила для вас большую комнату с окнами на юг. Подумала, что она вам непременно понравится, Карлотта. Но если вам приглянется какая-нибудь другая, то можете занять.

– В данный момент меня устроит любая, – с безразличным видом ответила Карлотта.