Барбара Картленд - Любовь всегда права

– Мне это и голову не приходило, – медленно проговорила Карлотта.

– Но все можно исправить, – с воодушевлением продолжала Элис. – Вы можете ему помочь, можете сделать так, чтобы Норман почувствовал, что он не одинок среди окружающей его высокомерной толпы. Вы такая хорошенькая, так что я думаю, его знакомые будут принимать вас независимо от того, есть у вас деньги или нет.

– Меня, никому не известную актрису? – удивилась Карлотта и улыбнулась.

– Какое это имеет значение! У вас есть то, что высоко ценится в обществе, во всяком случае, мне так кажется. Это ваша уверенность в себе. Она заметна в вашей походке, в том, как вы обмениваетесь рукопожатиями с людьми, как вы улыбаетесь. У Нормана этого нет, или ему этого сильно недостает. Вы научите его всему этому, ведь правда, Карлотта?

Судя по лицу Элис, разговор дался ей тяжело. Посмотрев ей в глаза, Карлотта ответила:

– Я постараюсь, обещаю вам.

Норман нервно мерил шагами тесный приемный покой больницы. Машинально достал сигарету из портсигара.

Он совсем уже было собрался закурить, как вспомнил, что в подобных местах курение запрещено. Спрятав сигарету обратно, он посмотрел на часы – оказалось, что он ждет целых двадцать минут.

Тишину нарушало лишь размеренное тиканье часов на каминной полке и звук его собственных шагов. В голове стучал один и тот же вопрос – можно ли было предотвратить этот несчастный случай?

В прошлом году на технику безопасности были потрачены немалые средства. Сам Норман считал, что измерительные приборы и аппаратура были вполне надежны. Но, несмотря на это, за последние пять месяцев случилось три незначительных происшествия. И вот теперь – серьезный несчастный случай.

Дверь неожиданно открылась, и в комнату вошел хирург.

– Весьма сожалею, мистер Мелтон, – сказал он, – но я оказался бессилен.

– Он умер?

– Скончался на операционном столе. Мы ничего не могли поделать. Травма черепа оказалась несовместимой с жизнью.

Они перекинулись еще парой фраз, и Норман спустился вниз, где его ожидала машина. В этот момент подъехал еще один автомобиль, из которого вышел его секретарь.

– У вас есть отчет о случившемся? – спросил его Норман.

Секретарь протянул ему стопку бумаг.

– Мне съездить к нему домой, сэр Норман? – спросил он.

– Я сам съезжу, – ответил Норман. – Уокер был одним из наших лучших рабочих.

– Это правда, сэр Норман. Он проработал у нас почти десять лет. Были шансы спасти его жизнь?

– Нет, – коротко ответил Норман. – Он скончался во время операции.

– Какая жалость, – отозвался секретарь.

Норман сел в автомобиль и сказал водителю адрес.

Проехав с полмили по главной улице, они свернули в убогие грязные трущобы Мелчестера. Одно время о проблеме жилищных условий в бедняцких кварталах города много писали. Однако для ее решения практически ничего сделано не было.

Норман обратил внимание на узкие тротуары, где играли дети, на треснувшие стекла в окнах домов, на покосившиеся двери и облупившиеся стены. И ему стало стыдно, что он упустил шанс, когда у него была возможность потребовать сноса этих ветхих домов.

Можно подумать, он не слышал, что уже давно шел разговор о строительстве в пригороде дешевого жилья для рабочих. Это предложение выдвигалось много раз.

Он часто читал об этом в местных газетах, но всегда был слишком занят проблемами своего завода, чтобы обращать внимание на жилищные условия рабочих.

Теперь он понял, что совершил ошибку. Заработную плату он выплачивал рабочим абсолютно справедливо. Рабочий день на его заводе был короче, чем на других подобных предприятиях, но Норман никогда не задумывался о том, в каких домах живут его рабочие, как протекает их жизнь после того, как они покидают территорию завода.

Теперь он отчетливо вспомнил – ярче, чем когда-либо прежде, – эти темные, душные дома, в которых царит антисанитария. Вспомнил насекомых, мышей и крыс, обитавших в жилищах рабочих. Бороться с этой напастью невозможно, они неистребимы.

Ему резко захотелось помочь этим людям, к числу которых он сам когда-то принадлежал. Он поможет им бороться. Он будет отстаивать их права.

– Мне везло, – сказал он себе. – Везло всю жизнь, поэтому я должен подарить радость этим людям. Фортуна отвернулась от них. А вот я в состоянии им помочь и обязательно этим займусь.

Машина остановилась, и Норман оказался перед рядом домов – одинаковых, неотличимых друг от друга в своем жалком убожестве.

– Сюда, сэр, – сказал водитель, открывая дверь.

Норман поднялся на три ступеньки, которые вели от тротуара к двери, и постучал костяшками пальцев.

Почти сразу же ему открыли, и чей-то голос произнес:

– Слава богу, что вы пришли, но боюсь, что уже слишком поздно.

Норман увидел невысокую полную женщину.

– Простите, – сказала она, прежде чем Норман успел что-либо ответить. – Думала, вы доктор.

Судя по ее форменной одежде, Норман понял, что перед ним участковая медсестра.

– Что случилось? – спросил он.

– Все кончено, – коротко ответила женщина. – У миссис Уокер только что произошел выкидыш. Я послала за врачом, но боюсь, его нет на месте.

– Мой водитель не пригодится? – осведомился Норман.

– Ну, если доктор Мэтьюз у себя, он уже должен был подойти, – сказала медсестра, – а если он сейчас обходит своих пациентов, одному богу известно, где его искать.

– А есть какой-нибудь другой врач? – поинтересовался Норман.

– На Чипсайд-роуд живет доктор Мартин, – сказала та. – Если, конечно, удастся застать его дома.

Норман повернулся к своей машине и отдал необходимые указания.

– И как можно быстрее, – распорядился он. – Это вопрос жизни и смерти.

Когда он снова обернулся, то увидел, что женщина уже куда-то исчезла. Он услышал шаги где-то наверху. Норман вошел в комнату и приготовился ждать.

Это была маленькая, тесная кухня, но в ней царила безупречная чистота. Очевидно, стол и пол совсем недавно отскребли до блеска, а возле плиты были расстелены газеты, на тот случай, если что-нибудь разольется.

Норман собрался было усесться в кресло, но вдруг сзади него что-то зашевелилось, и из-за кресла вылез маленький мальчик.

– Здравствуй, – сказал Норман, – я и не знал, что ты здесь.

– Я иглал в поезд, – серьезным тоном сообщил мальчик; он еще не выговаривал звук «р», – и заехал в туннель.

Норман рассмеялся и сел в кресло. Ребенок поднялся на ноги. На вид ему было не больше шести.

Это был симпатичный мальчуган в чистом свитерке и темно-синих, аккуратно залатанных шортах.

– Мама болеет, – сказал он, – и мне нельзя шуметь.

– Молодец, – похвалил его Норман.

– Когда велнется папа, – продолжал мальчик, – он покатает меня на велосипеде. Он обещал.

Норман почувствовал, как его сердце сжимается от жалости. Судя по словам медсестры, жизнь его матери висела на волоске.

– А кто еще тут живет? – поинтересовался Норман. – Кроме твоих мамы и папы?

– Только я, – ответил мальчик.

– А как тебя зовут? – спросил Норман.

– Билли, – ответил мальчик. – Вообще-то, меня зовут Уильям, но все называют меня Билли.

– Послушай, Билли, – обратился к нему Норман, – а у тебя есть тетя или бабушка, которая иногда приходит к тебе в гости?

Билли покачал головой.

– Моя бабуля теперь на небесах, – ответил он. – Так мама говорит.

– А тетя или дядя? – осведомился Норман.

– Нету никаких теть, – упрямо произнес мальчик.

Он говорил таким тоном, словно не вполне определенно знал, что это такое.

Норман был в замешательстве и не знал, что еще спросить у ребенка, но тут раздался звук подъезжающей машины.

Через несколько секунд дверь открылась, и в кухню торопливо вошел невысокий мужчина; волосы и усы у него были седыми. В руках вошедший держал потертый чемоданчик, какие обычно носят врачи. Норман понял, что это и есть доктор Мэтьюз.

Очевидно, доктор удивился, застав здесь Нормана.

– Боже праведный! – воскликнул он. – Неужели это вы, Мелтон?

– Я, – подтвердил Норман, – но давайте не будем тратить время на разговоры. Там наверху больная. Сестра вас ждет.

Доктора не пришлось долго упрашивать. Он быстро поднялся по шаткой лестнице в комнату на втором этаже.

– Как вы думаете, мамочка выздоловеет? – с тревогой поинтересовался Билли. – Я хочу чаю.

– А ты еще не пил чай? – спросил Норман.

Мальчик покачал головой.

– Молоко плинесли, – ответил ребенок, указывая на стоящий на комоде кувшин. – Но няня не велела его тлогать.

Норман встал, взял кувшин и налил в чашку молока.

– Я тебя покормлю, – бодро сказал он, – а сестре мы все потом объясним. А как насчет бутерброда с маслом? Ты знаешь, где тут у вас хлеб?

Следуя указаниям Билли, Норман отыскал в буфете полбатона хлеба и небольшой кусок маргарина. И сделал мальчику бутерброд. Ребенок с довольным видом уселся за стол.

– Вы тоже кушайте, – гостеприимно предложил он.

Норман покачал головой.

– Я не хочу есть, – сказал он.

– А вот я всегда хочу, – признался Билли. – Папа говорит, что я слишком много ем.

Норман взглянул на часы. Интересно, скоро ли доктор сообщит, каково состояние матери этого мальчугана.

Убрав часы, Норман услышал звуки шагов на лестнице. В комнату вошел доктор Мэтьюз. Выражение его лица было печально-серьезным. Даже не спрашивая, Норман понял, что мать Билли скончалась.

– Давайте выйдем, Мэтьюз, – сказал он. – Я хочу с вами поговорить.

Доктор направился к двери.

– Хорошо попить чайку, дружище? – спросил он и, проходя мимо, погладил мальчонку по голове.

– Это он меня поколмил, – сказал Билли, указывая пальцем на Нормана.

– Вы так и не сказали, зачем вы здесь, – напомнил врач Норману.

Они спустились по лестнице и закрыли за собой дверь, а затем вышли на улицу.

– Сегодня с Уокером произошел несчастный случай, – сказал Норман. – Он умер в больнице.

– Боже мой! – вырвалось у доктора.

– А как его жена? – в свою очередь осведомился Норман.

– Скончалась, – ответил Мэтьюз. – Кровотечение. Почему вы не позвали меня раньше? Тогда, наверное, еще можно было что-то сделать. Да и то сильно сомневаюсь.

Норман молчал.

– Что будет с ребенком? – спросил он.

Доктор Мэтьюз пожал плечами.

– Наверное, придется отдать в приют, – сказал он. – Родственников у него нет, по крайней мере, мне таковые не известны. Конечно, можно навести справки, но Уокер не из этих краев. Он приехал из Бирмингема лет пятнадцать назад. А вот жена его местная. Ее родителей уже нет в живых. Я хорошо их знал, приходилось их лечить. Она была у них единственной дочерью.

– Меня очень беспокоит будущее этого мальчика, – сказал Норман.

– Бедняжка, – согласился доктор. – Милый мальчуган. Так любил родителей, и они его обожали. Мать очень хотела второго ребенка. Она обратилась ко мне вскоре, как забеременела. Она вообще-то была довольно болезненная, но я считал, все обойдется. Как правило, проблемы бывают как раз у тех, кто на вид просто пышет здоровьем.

Они повернули к дому и остановились возле двери.

– Медсестра обо всем позаботится, – сказал доктор. – Мне нужно съездить еще к одной пациентке в другой части города. Как бы не опоздать – похоже, у нее будут близнецы.

– А что же с мальчиком? – спросил Норман.

– О господи! Нужно что-то придумать, – сказал доктор. – Пожалуй, надо спросить у медсестры, не знает ли она кого-нибудь, кто мог бы забрать его на вечер. А утром я съезжу в приют и переговорю с управляющим.

– На сегодняшний вечер его заберу я! – заявил Норман.

– Вы?! – изумился доктор.

Забыв о приличиях, он удивленно уставился на Нормана.

– Да, я его заберу, – подтвердил Норман.

– Но куда? – спросил доктор. – Вы имеете в виду ваше загородное имение? Но ведь вы только что вернулись из свадебного путешествия. Что скажет ваша жена?

– Там места предостаточно, – произнес Норман.

– Должен сказать, что это невероятно любезно с вашей стороны, Мелтон. Утром я поговорю с управляющим и скажу ему, где находится ребенок.

– Спасибо, – ответил Норман.

– Надо предупредить сестру, – сказал доктор. – Ребенку нужно взять с собой какие-нибудь вещи.

Билли допил чай и поставил свою чашку и несколько тарелок друг на дружку в виде пирамидки.

– Осторожно, Билли, – обратился к нему доктор, входя в комнату. – Так недолго что-нибудь разбить.

– Я стлою большой дом, – ответил мальчик. – В нем живут львы.

Норман подошел к столу.

– Послушай, Билли, – сказал он. – Не хочешь поехать со мной и погостить в очень большом доме? Львов там, боюсь, нет, но в остальном там неплохо.

– А как мы туда добелемся? – поинтересовался Билли.

– Поедем на машине – ответил Норман.

– В той, котолая стоит на улице? – Билли так удивился, что даже вытаращил глаза.

– Да, в той самой, – подтвердил Норман.