— Все в порядке, мисс, — снисходительно улыбнулась на ее мысленный вопрос тринадцатилетняя Джоанна. — Я не беременна.

Все рассмеялись. Эми тоже улыбнулась.

— Плохо одно. Вы никак не показали, что едете в поезде. Вас не трясло. Вы не балансировали на месте.

— Вот видишь? — прошипела Джоанна, глядя на Ричарда. — Я тебе говорила.

Эми поняла, что все дело в Ричарде, и решила больше ничего не говорить.

— Я остановил поезд, мисс, — заявит он с обычной своей самоуверенностью.

— Ладно. — Эми взглянула на него. — Но не похоже, чтобы вокруг были люди.

Ричард улыбнулся, сверкнув зелеными глазами.

— Мы вытащили ее в сарай.

— Вот и зря.

— Я ему говорила, что мы должны остаться в поезде, — сказала Джоанна, но ее недовольный взгляд, едва остановившись на Ричарде, тотчас стал любящим и покорным.

«Влюблена», — написала Эми возле ее фамилии, а возле фамилии Ричарда поставила «своенравный и умеет пользоваться своим обаянием». Да уж, обаяния ему не занимать, подумала Эми, будем надеяться, что он не очень ее мучает. По крайней мере, нарочно. Эми провела рукой под волосами, скрывавшими болезненный синяк на шее. В субботу она купила свитер с высоким воротом, а сегодня утром распустила волосы и все равно боялась, как бы дети не заметили красный след от зубов Роберта. Ужасный человек!

— Ну, мальчики, теперь ваша очередь.

Следующую группу составляли одни мальчики. Они пошептались немного, а когда заняли свои места, Эми сразу поняла — ее замечания не прошли для них бесследно. Мальчики стояли, почти прижавшись друг к другу, между воображаемыми креслами и качались, стараясь удержать равновесие. Изображаемая ими драка в вагоне получилась очень правдоподобной.

— Теперь замрите, пока я не скажу.

В третьей группе были одни девочки, довольно остроумно показывавшие, как пассажиры пытаются поесть в поезде, идущем на высокой скорости.

Четвертая, смешанная, группа изобразила семейную ссору по поводу билетов, а пятая — опять одни мальчики — выбрала сюжет с убийством, чем-то напоминающий «Убийство в Восточном экспрессе» Агаты Кристи.

Эми подумала, что в ее работе есть один неоспоримый плюс. Она не оставляет времени на собственные переживания, так как все время приходится быть с детьми, тем более в понедельник, когда надо вылезти вон из кожи, чтобы разбудить их после уик-энда и заставить работать.

Закрыв тетрадь, Эми взглянула на часы Надо бы дать им задание на расслабление, но скоро перемена, и у них будет достаточно времени, чтобы снять напряжение.

— Все. Переоденьтесь и соберите вещи.

Все послушно бросились к своим вещам, а Эми положила тетрадь и ручку в рабочее отделение своей большой сумки и принялась искать ключи. Под руку попадались шарф, свисток, мел, сандвичи, коробка… и наконец-то отыскались ключи.

Она вытащила их. Наверное, коробка раскрылась, пока она рылась в сумке, с неудовольствием подумала Эми. Вместе с ключами она вытащила нитку с привязанным к ней каштаном, но таким старым, что он стал уже почти плоским, однако ярко-красная верхушка сохранила свой цвет и блеск.

— Зачем это вам, мисс? — спросил зеленоглазый Ричард, первый подскочивший к Эми. — Ясно же, что этот всегда в проигрыше. Наверное, его здорово колотили, если он стал таким.

— Вы его подобрали во дворе, мисс? — не замедлила вмешаться Джоанна.

Эми бросила каштан в сумку и постаралась забыть о нем.

— Вы идете на перемену? — спросила она детей. — Или нет?

В эту секунду прозвенел звонок, и класс опустел. Эми огляделась. После нее в комнате занималась Кейт Кемпбелл, которая нравилась Эми, и она всегда оставляла для нее класс в идеальном состоянии. На полу валялось письмо, о котором Эми совсем забыла. Видно, выпало из тетради, в которую утром впопыхах она положила его. Эми подняла письмо, а потом позвала последнюю ученицу, подходившую к двери:

— Джилл!

Джилл Ганн вернулась, торопливо сунув в сумку пакет с сандвичами.

— Ты знаешь, что здесь нельзя есть? — ласково спросила ее Эми. — Это твой завтрак?

Джилл кивнула.

— Я не успела позавтракать, мисс. Ужасно хочется есть.

Эми вздохнула. Какой тут завтрак, подумала она, если ты старшая из пяти детей в семье, которую отец давно бросил и с которой мать едва справляется. Девочка бросила понимающий взгляд на шею Эми, и жалость на мгновение уступила место раздражению. Ничего не поделаешь, Джилл многому научилась на улице и умела распознавать такие знаки «любви» и усилия скрыть их.

— Но к четырем часам ты опять будешь голодная.

Джилл пожала плечами. До четырех далеко, всякое еще может случиться.

— Без завтрака, сухие сандвичи… — Эми прикусила губу и, сунув руку в сумку, вытащила кошелек. — Купи себе что-нибудь потом.

Джилл взяла монетку, но продолжала стоять, разглядывая ее.

— В четыре я собиралась за покупками.

— Заодно купи себе поесть, — почти попросила ее Эми, вспомнив свои школьные годы. — Ты должна есть, иначе заболеешь, и что тогда будет с твоими братьями и сестрами?

Девочка вскинула голову.

— Мама все делает…

— Поешь, Джилл, — сказала Эми, кладя конец разговору.

— Да, мисс. — Девочка направилась к двери, но остановилась и оглянулась. — Спасибо… мисс.

Эми кивнула в ответ. Когда она осталась одна, на нее вновь накатило раздражение. Эми разорвала конверт и прочитала о том, что фирма в Виндзоре продает персональные компьютеры. Эми бросила конверт и рекламу в корзину и стала думать, что ей делать с каштаном. Не положить ли его вместе с коробкой в пластиковый пакет? Будет вещественное доказательство.

Ну и что? Он ведь не нарушил ни один закон. Стараясь выбросить неприятные мысли из головы, Эми села на стул, сняла туфли и надела другие, на высоких каблуках. Когда она доставала их утром, то надеялась, что их золотистый цвет исправит ей настроение, но не тут-то было. А новый свитер только все портил.

Да и на пальто она не могла смотреть без содрогания, потому что тотчас вспоминала прикосновение грубой шерсти к голой спине. Пришлось надеть старый дождевик, хотя на улице ярко светило солнце…

Эми встала, вышла из класса, заперла за собой дверь и отправилась в длинный путь до учительской комнаты, находившейся в другом здании. Ее ребята уже смешались с другими учениками на площадках для игр, а впереди шли два мальчика, рассказывавшие своим друзьям, как они ставили сцену драки в поезде. Эми почти с обожанием посмотрела им вслед, когда они помчались к киоску на улице.

День был замечательный. Низкое зимнее солнце золотило зеленую изгородь, и голые каштаны отбрасывали четкие синие тени на еще сохранившуюся траву. Эми набрала полную грудь воздуха. Увидев пролетающий мимо мяч, она перехватила его, носком туфли отбросив поближе к подбежавшему мальчику.

— Постарайся не бить окна, Джеймс, — сказала она ему с улыбкой.

И вновь Эми овладели обида и раздражение, а с ними пришло и чувство вины: ведь во всем, что случилось с ней в пятницу, виновата прежде всего она сама. Но не могла же я представить, говорила Эми себе, что он… Ей не хотелось даже мысленно произносить слово «психопат», весь уик-энд не выходившее у нее из головы. Не надо драматизировать. Роберт оказался обыкновенным животным, вот и все. Таких очень много, и не учителям этому удивляться.

Эми не могла сказать себе, что она не разглядела чего-то в Роберте. Однако она продолжала с ним встречаться. Почему?

Эми вспомнила, как Джоанна согнулась, защищая в животе своего воображаемого ребенка, и как Ричард наставил на нее воображаемый пистолет. Потом ей на память пришло, как Джоанна пыталась делать вид, будто сердится на Ричарда, но не смогла удержаться от улыбки.

Я с ним встречалась, потому что он великолепный партнер в постели, призналась себе Эми. Я поддалась его чарам, совсем как Джоанна. Как это бывает с любой женщиной раньше или позже. Неужели надо винить себя за это?

Надо, надо, надо. Ей ли не знать язык тела? Она же учит ему своих учеников. И она сразу поняла, что Роберт психо… Животное.

Я не могла быть объективной, возражала себе Эми. Я… я его навоображала.

Однако Эми не позволила себе солгать даже мысленно. Любить — это одно, а попадать в такую передрягу — совсем другое. Надо быть или совсем дурочкой, или мазохисткой.

Нет! Эми распрямила плечи и поправила волосы. Вовсе она не мазохистка. Разве она с самого начала не отвергла все попытки Роберта такого рода? Она их сразу распознала. Да, распознала. У Роберта явно есть склонность к садизму, хоть ей до сих пор не хотелось об этом думать.

Черт! Эми буквально влетела в учительскую, бросила сумку на стул и помчалась наливать себе кофе.

— Тихо! — Кейт Кемпбелл придержала разложенные на столе бумаги. — А то нас всех сдует!

— Извини. — Эми налила себе кофе и подсела к подруге. — Дурацкий уик-энд.

Кейт написала фамилию и дату на отчете, поглядела на Эми спокойными серыми глазами и провела рукой по коротким седеющим волосам.

— Очень дурацкий?

Кейт всегда умеет задать нужный вопрос. Эми поглядела на свою подругу и в очередной раз подумала: почему она, такая мудрая, такая спокойная и добрая, так безвкусно одета? Если Кейт еще не стала директрисой, то это отчасти из-за ее патологического неумения одеваться.

— Очень дурацкий? — повторила свой вопрос Кейт. — Или не очень?

— Очень, — с облегчением вздохнув, призналась Эми.

Наконец-то она поняла, чего хотела все это время. Наверное, для этого положила каштан в сумку, ведь не для полиции же, в самом деле.

— Твой демон-мануфактурщик?

— Увы, он. Он и вправду оказался немного демоническим.

Кейт сложила бумаги и стала ждать.

— Расскажи.

— Не здесь.

Она огляделась. Седовласая учительница домашней экономики сидела, уткнувшись в свою тетрадь. Около окна стоял учитель математики и что-то обсуждал с практикантом, бросавшим жалобные взгляды в ее сторону. Как только он освободится, обязательно подсядет, и придется с ним разговаривать…

Эми отвернулась. Хватит с нее собственных неприятностей сегодня.

— В «Ключах»? — Кейт словно полила холодной водой обожженный палец. — Во время ланча?


Кафе «Ключи» находилось на краю деревни Дэвишем в семи-восьми милях от Кентербери. На вывеске золотились ключи в готическом стиле, а перед кафе была вполне просторная стоянка. Внутри горел настоящий камин, на столах цвели настоящие цветы, подавали вкусную еду, к тому же кафе располагалось довольно далеко от школы. Иногда там можно было встретить чьих-то родителей или бывших учеников, зато учителя не рисковали столкнуться со своими теперешними учениками, пытающимися незаконно купить горячительные напитки.

Эми и Кейт уселись на свое любимое место в углу возле окна, выходившего на холмы.

— Прекрасный вид, — проговорила Эми, невидящим взглядом уставившись в окно. — Наверное, поэтому они…

— Что он сделал, Эми?

— Ах! — с преувеличенным восторгом воскликнула Эми, глядя на принесенную тарелку. — И пахнет вкусно.

— Ладно, — смирилась Кейт. — Но у нас всего час времени… И десять минут уже прошло.

Не в силах ничего проглотить, она все же собралась с духом и обо всем рассказала Кейт.

— Ты уложила его на обе лопатки. И как он это воспринял?

Эми не стала излагать все подробности и вдруг ощутила себя дешевым ничтожеством. Это было хуже всего. Хуже всего было то, что утром пришел почтальон… Нельзя позволить ему вмешиваться в ее жизнь. Нельзя. Она отодвинула почти нетронутую тарелку.

— Надеюсь, ты не все время ела, как сейчас? — спросила Кейт. Эми пожала плечами. — Почему ты мне не позвонила? Тебе нельзя было оставаться одной.

— Мне надо было подумать, разобраться… Потом, я знаю, ты очень занята…

— Разобралась? — Эми покачала головой. — Ну, конечно же, нет. Надо было поговорить. — Кейт помолчала. — Больше не будешь есть?

— Давай, наслаждайся своей сигаретой.

Кейт торопливо достала сигареты из сумки и щелкнула зажигалкой.

— Что тебя больше всего злит?

Эми посмотрела в окно на холодное ясное небо.

— Думаю, моя вина.

Кейт кивнула.

— Имеет смысл говорить, что это глупо? — спросила она.

— Не знаю. — Сквозь сигаретный дым она искала взглядом глаза Кейт за очками в золотой оправе. — Разве не я сама виновата? Я легла в постель с мужчиной, которого не любила…

— Но с тобой это и раньше случалось.

— Знаю. Я только этим и занималась с тех пор, как уехала из дому. — Эми опустила голову. — Наверное, это реакция на все те годы, когда у меня не было времени на нормальные свидания… — Она помолчала, недовольная тем, что пытается оправдать себя. — Вот я и получила свое.