Палаццо был выстроен очень высоко в горах, и открывавшийся сверху вид на простиравшееся внизу море захватывал дух. Дом был очень прочным — вероятно, в прошлые столетия его обитателям не раз приходилось отражать набеги мавров и банд наемников, бродивших по округе в поисках добычи. Дом предков герцога ди Кавальери окружали высокие каменные стены, поверху которых была натянута колючая проволока с пропущенным по ней электрическим током. Фактически палаццо представлял собой средневековую крепость, но со всеми удобствами и роскошью двадцатого столетия. Тут были теннисные корты и даже миниатюрная площадка для игры в гольф. Экономка показала Саре отведенные ей комнаты, выходившие окнами в английский сад; аромат росших там цветов наполнял теплый воздух, и Сара наслаждалась им, опираясь о низкую каменную стену. В ее апартаментах был даже великолепный плавательный бассейн, выложенный лазурной плиткой, которая искусно скрывала плещущуюся в нем воду. Две мраморные лестницы вели к громадному бальному залу, в центре которого и находился голубой бассейн, что делало его похожим на волшебный грот.

Знакомство с домом было очень коротким и весьма поверхностным. Во время него Сара старалась пошире раскрывать глаза и выражать искреннее восхищение. Умнее всего было пока припрятать свои коготки до того, как она поймет, зачем он привез ее сюда. Однако это было трудно…

Сара умышленно перевела глаза на смуглое, непроницаемое лицо Рикардо, на его губах играла уже знакомая ей саркастическая усмешка, в то время как глаза, в свою очередь, оценивающе скользили по ней. Она, конечно, не обладала слишком богатым воображением, но почти ощущала, как они впиваются в ее тело через тонкую хлопчатобумажную ткань платья. Манера, с которой он ее рассматривал, заставляла ее чувствовать себя очень одинокой, очень уязвимой, хотя она скорее перенесла бы пытку, чем позволила себе выказать какую-либо слабость.

Потягивая минеральную воду с лимонным соком, Сара заставила себя улыбнуться.

— Здесь действительно прекрасно… как мило с вашей стороны привезти меня сюда! И теперь, когда я увидела, какая у вас тут крепость, я чувствую себя в полной безопасности! Когда, по вашему мнению, приедет Карло?

— Кто знает? — Его плечи приподнялись слишком уж небрежно. — В былые времена мой младший брат приезжал совершенно непредсказуемо. Хотя я уверен, когда он узнает, что его невеста нетерпеливо ожидает его здесь, он, безусловно, с таким же нетерпением будет стремиться приехать домой.

Вероятно, ей надо было выказать немного более твердости характера. Опустив глаза, чтобы не встречаться с ним взглядом, Сара притворилась, что дуется.

— Но все-таки где здесь ближайший город? Чем тут занимаются? Я действительно обожаю танцевать и, конечно, люблю общество людей. Я уверена, Карло не обидится, если я позволю себе маленькое развлечение.

Его суровый рот скривился на секунду, но лицо снова приняло невозмутимое выражение.

— Развлечение? Ах да. Я полагаю, вы привыкли к телевизору, например, но у нас здесь его нет. Что касается танцев… извините, в ближайшей деревне нет дискотеки, а сама она не меньше чем в сотне миль отсюда. Мы здесь полностью изолированы от мира, и единственный путь, единственно надежный путь отсюда — на вертолете. Вас что-то не устраивает?

— Да нет… но что же здесь делать?

— Если пожелаете забавы или развлечения, я уверен, вы их найдете. Тут два плавательных бассейна и теннисные корты, конечно. Я мог бы сыграть с вами и, вероятно, с большим успехом, чем ваш идол Гарон Хант. Он был очень вежлив в прошлый раз, но, предупреждаю вас, я не настолько мягок, чтобы пожертвовать победой ради учтивости!

Его насмешливые слова были подобны колючкам, вонзавшимся в тело. Но на этот раз он недооценил свою жертву!

— Учтивости? Ну, конечно, я не ожидаю учтивости, и особенно от вас. Благодарю за предложение поиграть в теннис, хотя не ожидайте вежливости и от меня. Мне самой нравится выигрывать.

Сара вызывающе посмотрела ему в глаза, не осознавая в своем гневе, что заходящее солнце зажгло пылающие огоньки в ее волосах цвета красного дерева и, казалось, отражается в ее зеленых глазах, напоминая ему о молодой шипящей горной кошке. Его раздражало и интриговало, что женщина, которую он приготовился презирать с самого начала, ведет себя так вызывающе по отношению к нему. Черт бы ее побрал! Справки, которые он навел о ее прошлом, представляли портрет типичной беспутной молодой женщины. Она скидывала одежды перед любознательными камерами так же легко, как сделала бы это перед дюжиной или более мужчин. Что она думает доказать, разыгрывая перед ним суровость? Не так ли она завлекла в ловушку его впечатлительного младшего сводного брата?

Темные брови Рикардо сошлись на переносице, пока он изучал ее, хмурясь все больше, что заставило Сару невольно вздрогнуть. Невысказанное висело между ними в воздухе; собственно, из-за этого он и привез ее сюда. Что он собирается с ней делать? Как долго они смогут притворяться, что ее привезли сюда, чтобы подождать здесь его брата? Привез, нечего сказать! — поправила себя с негодованием Сара. Похитил гораздо более подходящее слово. Но ей ни за что на свете нельзя позволить ему узнать, как она боится, не то это темное, опасное животное, которое, как она чувствовала, скрывается под вполне цивилизованной внешностью, может ради спортивного интереса погубить ее.

— Вы можете быть хладнокровной? Или вы, вероятно, думаете о победе или поражении?

Нельзя позволить ему увидеть ее слабость! Сара пожала плечами с притворным безразличием, блуждая взглядом по увитой виноградом балюстраде из грубого камня, под которой далеко внизу бушевало море.

— О, я никогда не думаю о поражении!

Она умышленно не заметила подчеркнутой провокации в его вопросе, приняв наивный вид.

— В самом деле, я пытаюсь вообразить следующее… Этот замок построен сотни лет назад. Построен как крепость, не так ли? С кем сражались ваши предки?

Теперь он откинулся на стуле, глядя на нее сузившимися темными глазами, как бы для того, чтобы оценить эффект от своих слов.

— Мои предки выстроили это здание, чтобы отражать нападения мавританских пиратов, опустошавших побережья, угонявших в рабство самых красивых молодых женщин, иногда их уводили в качестве жен. Легенда гласит, что основатель нашего рода сам был наполовину мавром, подобно шекспировскому Отелло. В любом случае, он выстроил эту неприступную крепость, чтобы защитить себя, свою семью и крестьян, которые обрабатывали его земли, от других наемников, подобных ему. Разве Карло не рассказывал вам ничего из истории нашей семьи?

— Нет… но ее легко вообразить. Исключив теннисные корты, плавательные бассейны и, конечно, электричество, очень легко вообразить, что мы в далеком прошлом, а вовсе не в двадцатом столетии.

— И боюсь, вам еще не раз покажется, что так оно и есть.

Он снял темный пиджак и галстук, ворот его матовой шелковой рубашки был расстегнут, и на покрытой черными вьющимися волосами груди Сара невольно заметила тяжелый золотой медальон с замысловато вырезанным рисунком, изображавшим притаившегося волка с двумя изумрудами вместо глаз — пасть открыта в оскале. Как это подходило ему!

Словно почувствовав ход ее мысли, Марко слегка коснулся медальона, не отрывая от нее глаз.

— Вас интересует это? Он очень старинный. Рассказывают, что он принадлежал мавританскому пирату — моему предку, о котором я вам только что рассказывал и который был морским волком. Однажды он похитил пятнадцатилетнюю девушку и сделал пленницу своей женой, она-то и уговорила его поселиться в этих диких и прекрасных местах, которые соответствовали их темпераменту. Ваши глаза напоминают мне ее…

Он, конечно, играл с ней, и ей не следует позволять этого. Сара потянулась за своим стаканом с легким смехом, который рассеял все тени прошлого.

— А у меня, несомненно, глаза моей матери! Я бы хотела, чтобы она побывала здесь, когда мы с Карло поженимся. А между прочим, неужели мы поженимся здесь? Я бы предпочла Лос-Анджелес, где находятся большинство моих друзей, если, конечно, это не нарушит семейную традицию, может быть, все невесты Маркантони должны быть обвенчаны здесь? Это все же довольно удаленное место, не так ли?

Она переоделась в бледно-зеленое хлопчатобумажное платье, отделанное шифоном, — вырез был достаточно глубок, чтобы просматривалась тонкая линия ее груди. Его черные загадочные глаза изучали ее так же, как его предок мог бы изучать девушку, которую собирался украсть, но ее светская болтовня заставила его рот сжаться, прежде чем он резко сказал:

— Я думаю, это следует обсудить с моим братом, а не со мной. И возможно… после того, как вы проведете несколько недель здесь, в этом… отдаленном месте в горах Сардинии, вы можете изменить свое мнение. Мы живем здесь очень просто.

Притворившись, что не замечает его попытки подавить ее, Сара сказала весело:

— Но вы много путешествуете, не так ли? С личным вертолетом чувствуешь себя здесь не так изолированно. И я слышала, что в Коста-Смеральда всегда отдыхает много народу. Кстати, у вас есть яхта?

— У меня обычно не хватает времени на развлекательные прогулки по морю. Я не доверяю ведение моих дел адвокатам и управляющим, и всегда очень занят. Когда Карло закончит обучение и вступит в дело, он тоже будет сильно загружен. Я надеюсь, вы не станете очень скучать.

Сара пожала плечами, все еще сохраняя улыбку, хотя уголки ее губ слегка задрожали.

— Я уверена, что не позволю… у меня нет намерения играть роль обычной домохозяйки, знаете ли! Я намереваюсь всюду путешествовать с моим мужем и интересоваться всем, чем интересуется он.

Она надеялась, что за эти слова он не перебросит ее через каменные стены, чтобы она разбилась на куски об острые скалы внизу, а ее останки сожрали бы голодные волки. Он бы мог поступить так, и никто бы даже не узнал об этом.

Взгляд черных глаз был таким же режущим, как острые скалы, которые так живо представила себе Сара; он отметил возникшую в ней настороженность и прикрыл глаза.

— Ах так? — медленно протянул герцог ди Кавальери. — Надеюсь, что ваш предполагаемый муж, безусловно, знает о вашем… гм… честолюбии. Мужчины-итальянцы, и особенно мы, южане, не привыкли быть ручными и легко управляемыми, как ваши нормальные американские парни!

Маленькая сука, подумал он оценивающе. Возможно ли, что она преднамеренно дразнит его. А если да, то по какой причине? Ему было необыкновенно трудно держать свой темперамент под контролем — тем более что у него было раздражающее чувство, что в этом поединке воли и слов преимущество на ее стороне.

Если бы он не был мужчиной, чьи аппетиты слишком часто и слишком легко удовлетворялись большую часть его жизни, у него бы возникло искушение испытать ее так настойчиво декларируемую преданность Карло тем, что он принудил бы ее силой подчиниться себе… Он позволил своим глазам с открытой дерзостью задержаться на ее губах — частично он был вознагражден легкой краской на ее щеках. Но нет, подумал он, это было бы слишком легко. На самом деле ему хотелось, чтобы она сдалась без применения силы, а покоряясь требованиям своей собственной беспорядочной пылкой натуры. Нет, когда все будет позади, и он докажет свою точку зрения, она не сможет сказать Карло, что его старший брат изнасиловал ее.

Он хотел показать Карло, как легко покорить эту женщину, чье имя Дилайт означало «удовольствие». И это не займет много времени… у основания ее стройной шеи пульсировала маленькая жилка, что выдавало волнение, которое она пыталась скрыть. Хорошо! Дадим ей несколько дней поскучать — романтичные звездные ночи без мужчины, который смог бы удовлетворять ее сексуальную натуру… и она станет уступчивой.

Заходящее солнце отбрасывало кровавый свет на древние, выветрившиеся от непогоды камни. Сара вспомнила историю, которую рассказала ей Дилайт, о несчастной первой жене покойного герцога ди Кавальери — убитой, подобно Дездемоне, из-за того, что она, вероятно, слишком долго смотрела на другого мужчину. И теперь перед ней, развалясь на стуле и дерзко разглядывая ее, сидел сын того самого сардинца с черной душой. Мавританские предки, о которых он так гордо заявлял, проявлялись очень ясно в смуглости его кожи, черноте волос, губах, одновременно чувственных и жестоких под слегка раздувающимися ноздрями.

— Речь идет не о каком бы то ни было управлении, — сказала Сара резко, желая только прервать странное напряжение, закравшееся между ними. — Как быстро зашло солнце, и какой долгий, холодный полумрак последовал за закатом! Пожалуй, я немного устала. Пойду в дом и попытаюсь найти свою комнату.

Удивительно, но, словно тоже устав от словесного поединка с ней, он поднялся и вежливо помог ей встать со стула.