Нэля что-то пробормотала о том, что с родственниками не порывают и ничего бы она им не сделала... Но возражать откровенно побоялась. Митя же непредсказуемый.

И гости появились.

Гости странные. Не по-человечески, а по составу.

Это были все те, с кем Митя работал там: Ирочка с Володей, Алена с Андрюлей и т.д. Не было Анатолия с Риточкой - тут как-то и Нэля и Митя были полностью согласны: ну их! У Нэли, - она считала - рыльце было в пушку и ей не хотелось видеть Анатолия, с которым, - надо же такое!- она целовалась, ну а у Мити были свои, известные нам причины.

Не позван был и Спартак.

Митя сказал, что не дозвонился до него: тот в командировке. Со Спартаком сам бы он может и увиделся, но сюда его приглашать не стоит. Мало ли, что по пьяни брякнет!..

Не надолго пришел тесть. Гости были молодые, не бедные, веселые, отлично одеты. Стол ломился, как на свадьбе. Нэля уж расстаралась.

Подсурдинку играла музыка, все отличная, купленная там, - и Аманда Лир, и Армстронг, и Элла Фитцджералд и новомодная Барбра

Стрейзанд.

Разговоры шли конечно о - ТАМ и ЗДЕСЬ, - в основном. Хорошо пили. Уже через полчаса Митя просто купался в благожелательстве. Какие все чудные люди! Какая миленькая эта Алена!.. Которая явно в него влюблена и строит ему глазки, а ему - это просто прият

но. И как замечательно все они к нему относятся! И Тесть! А

тесть действительно смотрел на Митю добрыми глазами и думал, что

ошибался в нем, считая его никчемным вертуном и беспроким.

Митя готов был расплакаться от переполняющего его счастья общения и сказал об этом. Все его поддержали и сказали, что это уходит ностальгия, которая мучает там всех, - кого как. Кого - страшно до болезненности, кого - незаметно подтачивает, и вот так потом проявляется.

Вдруг все стали высоко и торжественно говорить о Родине, Союзе, Москве, - и все с большой буквы и сказочно. Спели Подмосковные вечера. Поднимали высокие тосты.

Тесть был расстроган до глубин. Молодые - не такие уж плохие, какими кажутся или какими их представляет старшее поколение...

Но все торжественное и высокое прискучило, и кто-то из женщин предложил включить телик и наконец, посмотреть СВОЕ телевидение, потому что американское надоело до одури.

Тесть пощелкал пультиком. Замелькало, зашебуршилось на экране. Все сидели молча, уставившись на экран, будто ждали чуда.

И чудо незамедлило появиться.

Замелькали листки календаря, упал последний, сегодняшний, появилась заставка: календарь театральных новинок, а потом возникла женщина - диктор, красивая, в притемненных очках, с апельсинового цвета волосами в замысловатой, почти японской прическе. Она была в тонком шелковом свитерке, который мягко облекал ее широкие плечи, высокую грудь, и из его круглого ворота поднималась высокая белая шея. Она улыбнулась и стала рассказывать что-то о театре. Никто ее не слушал, - все ее обсуждали.

Мужчины говорили, - знай наших! Эта дикторша не уступит заокеанским, а может и переплюнет...

Женщины были несколько возмущены такой безоговорочно высокой оценкой дикторши и стали выискивать недостатки.

Нэля раздражилась: у нее ужасные очки, закрывают пол лица. Наверное глаза некрасивые... Алена покривилась: у таких, - она

хотела сказать: баб, - но постеснялась митиного тестя и договорила, женщин обычно ноги - тумбы и зад низкий!

А Ирочка заметила: нет, девочки, она ничего... Смотрится. Но я поняла, в чем дело: она не молодая.

Мужчины смеялись и подзадоривали своих подруг восторженными репликами по поводу дикторши.

Молчал тесть, потому что просто радовался веселью.

Молчал Митя. Потому что в первую же секунду узнал Веру и, разгоряченный винными парами, забывший где он, чуть не крикнул: я ее знаю! Но во время спохватился. Он смотрел на нее и убеждался, что она стала еще красивее, изысканнее, тоньше... Он поразился, что такая женщина когда-то плакала из-за него... Этого не может быть!

Но было же!

Он смотрел на нее и чувствовал, как все возвращается. И возвращается с новой свежей силой. Как она хороша! Что там лепечут эти сойки? Ни одна из них не сравнится с его КОРОЛЕВОЙ!

Совершенно раскрепощенный, он выскочил в переднюю, прошел в кабинет и тут же позвонил в справочную ТВ. Его посылали с телефона на другой телефон, на третий... но он упорно звонил. Заглянула Нэля, он махнул рукой, - мне звонят по делу!..

Она понимающе кивнула и плотно прикрыла дверь. А он дозванивался.

Наконец на каком-то очередном номере девичий голосок ответил, что это редакция искусств, и что на экране действительно Вера Валентиновна Полянова.

Митя лихо сказал: я подожду, когда она уйдет с экрана. На что девичий голосок похолодел и сказал, что передача еще будет пятнадцать минут, а телефон этот занимать нельзя.

- Хорошо, милая девушка, - пьяновато, но стараясь придать голосу весомость, сказал Митя, - я через пятнадцать минут сюда позвоню.

Он записал на программе телефон и пошел к гостям, заметив на часах время. Гости все обсуждали дикторшу. Теперь - ее женские внутренние качества. Мужчин волновал вопрос: холодны такие женщины или нет? Кто-то из них отметил, что она - рыжая, а рыжие... знаем, какие.

Женщины уже объединились в своем неприятии телекрасавицы и заявили, что такие коровищи - коровищи во всем. Среди них-то толстых и больших не было.

Митя пьяно улыбался и молчал. Он сейчас не был настолько уж пьян, но так ему было удобнее. Прошло пятнадцать минут, Вера исчезла с экрана и Митя, пошатываясь, вышел, но в коридоре пошел нормально. Позвонил. И тот же девичий голосок ответил, Вера Валентиновна уже ушла.

- Но вы передали, что ей звонили? - Спросил Митя, трезвея.

- Я сказала, но вы же себя не назвали! - Уже возмущенно заявила она.

Да, он себя не назвал, а прошло три года. И ей может звонить сотня всяких поклонников... Он - идиот. И уже другим тоном он спросил: а когда она будет завтра?

- Вечером, - коротко отозвалась девушка.

- Это ее старый товарищ, я только что прилетел из Нью-Йорка. Мите почему-то не захотелось называть свое имя.

- Передайте ей, пожалуйста, чтобы она подождала моего звонка. Когда она приходит?

- В восемь, - ответила девушка и пообещала передать, но почему-то тоже не спросив, как же его назвать.

Митя вернулся в гостиную отрезвевший и грустный. Эйфорический запал только пыхнул. А ведь у него должен быть ее домашний номер! Вспомнил он, но вспомнил и то, что записал на чем-то, решив переписать потом в книжку кодом и забыл, а листик тот.. Тю-тю и фьюить!.. Все-таки он порядочная свинья, подумал Митя, а ну, как не увидел бы он Веру случайно по телику?.. Нет, кончено, он бы позвонил - но спрашивается вопрос, - когда? Когда кое-что кое-где свистнет? А свистнуть могло бы и за день до отъезда. Вполне свободно! А теперь, - вынь да положь. С лимончиком и зеленью, готовыми-с к употреблению.

В гостиной стоял дым коромыслом: плясали все.

Завела Алена.

Даже тестя Алена вытащила на танец. Митя смотрел на нее зарозовевшую, юную, хорошенькую, то и дело стреляющую в него светлыми хорошо накрашенными глазками и... - не испытывал уже вовсе ничего.

... Вера! Только она. До вечера он завтра не дотерпит, что-нибудь

надо придумать. Придумает!

Нэля накрывала в углу кофе на маленьком столике, аля фуршет.

Увидела Митю, заметила, что он побледнел и вид у него утомленный. Подошла к нему и тихо спросила: устал? Перепил немного?

На что Митя довольно раздраженно ответил, что совершенно трезв и нисколько не устал.

Нэля обиделась: какой он бывает противный! К нему с добротой и лаской, а он ощеривается как драный кот! Ну и пусть катится колбаской...

Митя присел выпить кофе, тут же подсела запыхавшаяся Алена и начала с ним бессмысленное кокетство. Он полуслушал, что она говорила... И эту обидел. Алена, надувшись отошла и тоже подумала,

что этот хваленый ловелас Митя достаточно противный мужик.

А Мите гости уже были вовсе ни к чему. Так и выпер бы их!..

Гости стали собираться.

Нэля разозлилась на мужа, - то сам этих гостей хотел, - она бы могла без них обойтись, - теперь сидит набычившись!

Наутро Нэля все еще дулась на Митю, но он подъехал к ней, посюсюкал, похватал за выпуклые места и она перестала на него обижаться: ну, что с ним делать? Такой уж он! И другим не станет. Сейчас - ему необходимы гости, а через день он забудет, как кого зовут...

Нэле как-то даже не очень понравилось, что папа к Митьке уж очень хорошо стал относиться!.. Как если бы сторожевой пес потерял нюх и теперь не защитит хозяйку от лихих людей.

Но Митя настолько утром был мил и послушен, что даже предложил съездить в химчистку, оттащить ковер, заодно - на рынок за овощами, гости все подъели!

Нэля милостиво согласилась, зная, что Митька любит рынки. пусть проветрится. И ей поможет.

- Возьмешь Фишку? - спросила она.

- Если тебе он не нужен, - заботливо осведомился Митя.

- Зачем? - удивилась Нэля, - я сегодня домом займусь вплотную, ведь нам уезжать скоро, вещи переберу, посушу, ну и так далее...

Митя улетел.

Ковер он сдал в химчистку, потому что тот загромождал машину, а вот на рынок заехал только за цветами.

И помчался к Вере.

Дорогу к ней он помнил прекрасно и это его радовало. Даже лучше, если он приедет, а не по телефону... Телефонный разговор всегда неловок, - не видишь собеседника. Тем более, что у них с Верой все так непросто.

Митя покраснел. Чуть не остановил Фишку.

Опять он ничего не привез ей! Ну, как он мог! Надо было хотя бы дома об этом вспомнить и своровать у Нэли очередную банку духов! - она, наверное, и сама не знает, сколько их у нее: покупает впрок... Ехать назад больше чем с полдороги?.. Нет! Может быть, он купит что-нибудь в магазине? Но тут же подумал, - о чем напрочь за шесть лет забыл, - что он здесь купит! Духи "Серебристый ландыш"? Или как там его? Одно слово чудак вы, Вадим Александрович, на букву "М".

Он внесся на третий этаж птицей.

Дверь на звонок открыл парнишка лет пятнадцати.

- Вам кого? - Спросил он.

Митя растерялся: брат у нее был другой... Племянник? Не сын же, усмехнулся Митя и так, с улыбкой, попросил передать Вере, что ее добрый знакомый Вадим заехал передать свое почтение...

И выдвинул немного руку с цветами, - мол, ни на что не претендует, просто передает цветы, а там уж, как она соблаговолит...

Парнишка смотрел на него непонимающими глазами: здесь нет никакой Веры... - сказал он. Мы здесь живем: мама, папа и я. ... Значит, Вера переехала? Почему? Вышла замуж?.. Но почему брата нет?.. Поменялись... дошло до Мити, наверное...

И он спросил паренька, который собирался закрыть дверь: скажите, а кто здесь до вас жил? Куда они переехали? Меня не было долго в Москве...

Парнишка крикнул вглубь квартиры: ма-ам! Выйди!

Вышла приятная молодая женщина и вопросительно уставилась на Митю. Тот снова повторил все. Женщина была словоохотливой и сказала, что да, они поменялись, но тройным обменом и она только один раз видела здесь хозяйку, молодую женщину, она на телевидении сейчас работает... У них был ее телефон новый в начале, но потом затерялся.

- Вы его не поищете?.. - довольно упорно обратился к ней Митя.

- К сожалению, мы уже однажды искали, но... Ведь прошел не один год... - ответила женщина, явно желая помочь, но не имея возможности, она еще добавила вдруг как бы обрадовавшись: позвоните на телевидение! Там, конечно, вам скажут! - Спасибо, извините, - коротко резюмировал Митя и ушел. Он сел в машину и чуть не дал себе по роже. Надо было вчера дожать эту писюшку, выспросить верин домашний телефон. Но откуда он что мог знать!.. И почему Вера уехала? Мысль, мелькнувшая при разговоре с новыми хозяевами, вплотную заняла его: она вышла замуж. Брат, возможно женился... Может, у Веры уже ребенок... И точка. Нет. Не точка. Ему надо лично от Веры услышать, что она замужем и любит своего мужа, а не Митю. Домой он не поедет. Он дозвонится до ТВ, и правдами и неправдами узнает ее домашний номер!

Митя немного взбодрился и, выехав поближе к центру, зашел в автомат. Трубку в редакции взяли сразу, - более взрослый женский голос.

Митя стал выплетать свою трогательную историю, - почти правду,

- но женский голос был сух и строг: они домашних телефонов не дают.

Митя плел еще и еще, - о вчерашних звонках, об Америке, о трех годах и т.д. ит.п.

- У меня всего три дня, - канючил он, - и я снова улетаю, и надолго. Мне необходимо ее видеть. Неужели вы не понимаете, что я не идиотский телепоклонник? Я назову вам ее возраст, прошлый адрес... что хотите!..