Филиппа Грегори - Любовник королевы

Говард рассмеялся и заявил:

– Короче говоря, вы не возражаете увидеть его мертвым, но не желаете рисковать. Так?

Сесил кивнул и совершенно искренне ответил:

– Я думаю, что эти дела не касаются никого, кроме королевы и его жены. Но в заговор против Дадли я входить не собираюсь.

Он рассказал Трокмортону о вчерашнем госте.

– Чем вас это развеселило? – спросил бывший посол, увидев улыбку на лице Сесила.

– Томас Говард был просто очарователен. У него напрочь отсутствует умение действовать скрытно.

Их разговор происходил в галерее. Не прошло и двух минут, как мимо них протопал Томас Говард. Надо же такому случиться!.. Когда он поравнялся с распахнутыми двойными дверями приемной, оттуда как раз выходил Роберт Дадли. Все расступались, давая дорогу сэру Роберту. Сесил избрал более простую тактику. Он старался не пересекаться с фаворитом королевы. Но если бы ему сейчас понадобилось войти в приемную, Уильям проявил бы осмотрительность, чтобы ни в коем случае не столкнуться с Дадли в дверях. Говард вел себя как упрямый теленок, готовый бодаться со всеми.

«Сейчас начнет бить копытами и мычать», – язвительно подумал Сесил.

Дадли бросил на дядюшку королевы холодный презрительный взгляд и прошел мимо.

Говард тут же повернулся, вызывающе дернул плечом и заявил нарочито громко:

– Прошу прощения, но, когда вхожу я, нечего толкаться под ногами. Обычно меня узнают издалека. Я из семейства Говард. Дядя нашей королевы.

– Прощения можешь не просить, поскольку я ухожу, – со смехом ответил ему Дадли. – А вот те бедняги, к которым ты спешишь, действительно заслуживают, чтобы ты перед ними извинился.

Говард очумело вращал глазами, потом кое-как выдохнул:

– Это оскорбление!

Дадли равнодушно прошел мимо него, уверенный в своем могуществе.

– Выскочка из ниоткуда – вот ты кто! – крикнул ему вслед раздосадованный Томас Говард.

– Как по-вашему, он это стерпит? – спросил у Сесила Трокмортон. – Неужели Дадли и впрямь так хладнокровен? Думаете, он совсем не боится Томаса Говарда?

– Его – нет, – ответил Сесил. – У Дадли наверняка есть противники посерьезнее и поопаснее.

– Заговор?

– Один из многих. А вот бравый Томас Говард явно скоро распростится с лондонской жизнью. Не удивлюсь, если его назначат послом в Турцию. Оттоманская империя может стать традиционным местом службы семейства Говард, причем надолго.

Сесил не угадал лишь место отправки.

– Я думаю, Томасу Говарду нужно поручить укрепление нашей обороны на севере, – как бы невзначай заметил королеве Роберт, когда они вечером остались одни. – Он такой храбрый и воинственный.

Елизавета не заметила легкой улыбки, тронувшей губы его фаворита. Однако услышанное сразу ее насторожило.

– Томас тебе угрожал? – с тревогой в голосе спросила она.

– Что ты! Этот милый щеночек будет долго тявкать, прежде чем решится укусить, – с усмешкой ответил он. – Но тебе действительно нужен надежный человек на наших северных границах. Поскольку твоему дядюшке не терпится с кем-нибудь подраться, пусть лучше сцепится с французами.

Королева засмеялась его словам как веселой шутке, однако на следующий же день вызвала юного дядю к себе и объявила, что назначает его генерал-лейтенантом и поручает командование английскими войсками на границе с Шотландией.

Говарду пришлось поклониться и поблагодарить королеву за проявленную милость.

Однако уязвленная гордость требовала выхода, и он не сдержался:

– Ваше величество, я знаю, по какой причине меня отсылают из Лондона, но буду верно вам служить. Даже в Ньюкасле от меня будет больше пользы, чем от тех, кто находится рядом с вами и не решается высунуть нос за пределы Лондона.

Елизавета поняла намек, но виду не показала, лишь заметила:

– На шотландской границе мне нужны верные люди. Мы должны остановить французов севернее Бервика. Нельзя допустить, чтобы они проникли в сердце Англии.

– Ваше доверие – большая честь для меня, – с горьким сарказмом заявил Томас Говард и покинул двор.

Конечно же, по дворцу закружились слухи. Говорили, что Елизавета не щадит своих родственников, посылает их навстречу опасностям, только бы ни один волосок не упал с головы ее любовника.

– Почему бы тебе попросту не отрубить голову этому Говарду, и дело с концом? – спросила Екатерина Ноллис.

Елизавета посмеялась шутке двоюродной сестры, а когда та ушла, столкнулась с осуждающим взглядом своей бывшей гувернантки.

– Ваше величество, неужели вы опять взялись за старое? – горестно воскликнула Кэт Эшли. – Что о вас подумают? И так уже повсюду только и слышно, что сэр Роберт вошел в прежний фавор. Как же теперь эрцгерцог приедет в Англию? Кому захочется сносить такое оскорбление?

– А что ж он не приехал, когда обещал? Тогда я вышла бы за него. А теперь сам виноват, – беззаботно ответила Елизавета, зная, что эрцгерцог уже не прибудет.

Они с Робертом как-то говорили об этом, и ее любимый сказал, что найдет способ расстроить помолвку, если тугодумного эрцгерцога нелегкая все же принесет в Лондон.

Однако Кэт Эшли, Мэри Сидни и весь двор были убеждены в том, что шанс упущен, эрцгерцог ни за что не захочет ехать в Англию. Посол, посчитав себя глубоко оскорбленным, попросил разрешения вернуться на родину. Он написал своему господину, что вся история с визитом леди Сидни и ее уверениями, якобы сделанными по просьбе королевы, на самом деле оказалась лишь отвлекающим маневром. Королева попросту решила отвлечь внимание от своих тайных любовных отношений с Робертом Дадли, о которых тем не менее все равно хорошо известно в Англии и в других странах. По мнению посла, королева, невзирая на свой юный возраст, потеряла всякий женский стыд и является безнадежно испорченной женщиной. Ни одному достойному мужчине он не посоветовал бы сочетаться браком с такой женщиной, как Елизавета, и уж менее всего – своему господину. Она открыто, словно шлюха, живет с женатым мужчиной, рассчитывая на его развод, законный лишь наполовину, или на смерть супруги лорда Дадли, что, впрочем, маловероятно.

Доверенный человек Сесила извлек черновик этого письма из посольской корзины, куда складывали бумагу на растопку. Уильям прочитал измятый лист и горестно вздохнул. Его дипломатические ухищрения, которые он выстраивал не один месяц, разлетелись в пух и прах. Англия не могла рассчитывать ни на какой союз с другими странами. Елизавета, вновь охваченная любовной страстью и не желавшая думать о государственных делах, скорее всего, потеряет Шотландию, Англию, а потом и собственную голову из-за плотской страсти к этому верткому хлыщу Дадли.

Но Сесил явился незамедлительно, когда Елизавета спохватилась и позвала его.

– Дорогой Призрак, ты оказался прав, – голосом виноватой школьницы призналась она. – Помнится, ты говорил, что я должна проявить смелость. Теперь она во мне пробудилась. Я готова объявить войну французам.

Сесил посмотрел поверх нее, туда, где возле окна стоял сэр Роберт. Разговоры королевы с главным советником не занимали его. Дадли увлеченно следил за игрой в кегли, происходившей внизу, в холодном и мокром саду.

«Что, голубушка? Много тебе насоветовал твой лошадник? – с горьким ехидством подумал Сесил. – Смелость у тебя появилась. А как наверстать время, упущенное тобой? Это нужно было делать еще несколько месяцев назад».

– Каково же решение вашего величества? – спросил он вслух.

– Вторгнуться в Шотландию и разбить французов, – спокойно ответила она.

Сесил поклонился, скрывая свою немалую радость, и пообещал:

– Я прослежу за сбором денег и пополнением армии. Вы готовы созвать заседание Тайного совета и заявить о вступлении в войну с французами?

Елизавета сразу же посмотрела в сторону Роберта. Тот едва заметно кивнул.

– Да, – сказала королева.

Возражать против мнения, совпадавшего с его собственным, было бы глупо, поэтому Уильям снова поклонился.

– Сесил, надеюсь, ты остаешься моим главным советником и лорд ом-секретарем? Ведь я следую твоим рекомендациям.

Он не стал отвечать, вместо этого спросил:

– Что слышно об эрцгерцоге?

Роберт сразу понял, что вопрос этот не настолько неуместен, как могло бы показаться. Сесил в завуалированной форме интересовался тем, что он, Роберт Дадли, делает в приемной королевы, почему слушает ее разговор с главным советником. Он опять кивнул, изображая супруга Елизаветы, настоящего короля-консорта.

Однако на этот раз она даже не взглянула в его сторону и ответила:

– Как только эрцгерцог приедет в Англию, я объявлю о помолвке с ним. Сейчас союз с Испанией нам необходим как воздух.

– Но вы же знаете, что эрцгерцог в Англию не приедет, – без иносказаний заявил Сесил. – Его посол покидает Лондон.

– А какая, собственно говоря, разница? – лениво-небрежным тоном спросил Роберт, поворачиваясь к ним. – Выйдет королева замуж или нет, Филипп Испанский все равно останется союзником Англии. Он не допустит, чтобы французы захватили нашу страну. Филипп прекрасно понимает, каково будет Испании, когда французские владения протянутся от шотландского Перта до Средиземного моря. Король понимает, что, поработив нас, французы двинутся на Испанию.

«Как ты складно рассуждаешь, – с неприязнью подумал Сесил. – Ждешь, что я найду способ спасти королевство, иначе где же будут править твои наследнички?»

– Сейчас нам важно набрать солдат и вооружить их, – продолжал свои рассуждения Дадли. – Судьба королевства и самой королевы зависит от быстроты действий. Сесил, мы рассчитываем на вас.

Уильяма вновь ожидала бессонная ночь, которую он провел, не вставая из-за письменного стола. Сесил составлял инструкции, очень длинные, из десятков пунктов, касавшиеся набора, вооружения, снабжения и немедленной отправки английских солдат на север. Он написал верховному адмиралу лорду Клинтону, требуя от имени королевы, чтобы английский флот перехватил корабли французов еще в Северном море, не допустил высадки иноземных войск на шотландское побережье. Ниже он от себя добавил, что эту бумагу надо уничтожить сразу же после прочтения и действовать на собственный страх и риск. Сесил подготовил письма к своим шпионам в рядах шотландских протестантов, к надежным людям в Бервике. Конечно же, он написал своим самым главным, хорошо законспирированным агентам в окружении Марии де Гиз. Содержание писем было схожим. Мол, королева наконец решилась помочь шотландским лордам-протестантам и обезопасить английские границы на севере, поэтому ему нужны подробнейшие сведения о положении дел на местах, причем как можно скорее.

Действия Сесила были спешными и плодотворными. Колесики военного механизма крутились все быстрее. Через несколько дней, уже в конце февраля, собрался Тайный совет. Королева вдруг объявила, что она поразмыслила, оценила степень риска и передумала посылать армию в Шотландию.

Сесил извинился и сказал:

– Поздно, ваше величество.

– Я требую немедленно вернуть флот! – сказала Елизавета, лицо которой почти сливалось с белизной кружев ее воротника.

– Это невозможно. – Сесил развел руками. – Корабли отплыли, получив распоряжение атаковать французов.

– Поверни назад мою армию!

Главный советник покачал головой и заявил:

– Она движется на север, имея приказ принимать в свои ряды всех, кто готов сражаться под знаменами королевы. Хорошо же мы будем выглядеть, если вдруг трусливо поворотим назад.

– Мы не можем позволить себе войну с французами! – почти закричала Елизавета.

Члены Тайного совета уперлись глазами в стол. Выдерживать гневный взор королевы, как всегда, пришлось Сесилу.

– Ваше величество, жребий уже брошен, – сказал он. – Англия находится в состоянии войны с Францией. Да поможет нам Бог.

Март был не самым лучшим месяцем для путешествий, особенно по раскисшим норфолкским дорогам, которые почти не ремонтировались. Неудивительно, что в Стэнфилд-холл Роберт Дадли приехал промерзшим, усталым и злым.

Он не предупредил о своем прибытии, поэтому его никто не ждал. Даже Эми. Она, как уж могла, загораживалась от вновь появившихся слухов о ее муже и королеве. Злые языки утверждали, что эта парочка опять соединилась. Эми не знала, когда снова увидит Роберта и увидит ли вообще.

Когда со двора донесся цокот копыт, леди Робсарт отправилась искать падчерицу и холодно сообщила ей:

– Он здесь.

Эми тут же вскочила на ноги. Она понимала, кого именно леди Робсарт упорно именовала «он». Всех остальных обитателей Стэнфилд-холла эта женщина называла по именам.

– Мой господин! – воскликнула Эми. – Роберт приехал!

– Да. Его люди во дворе расседлывают лошадей.

У Эми от волнения задрожали ноги. Их осенняя встреча была тяжелой. Последние дни Роберт вообще избегал ее и уехал не простившись. Причиной было упорное нежелание Эми дать ему развод. Она не хотела даже слушать подобные разговоры и заявила, что навсегда останется его женой. Если теперь он приехал к ней, к законной супруге, то это могло означать только одно: Роберт полностью отошел от Елизаветы и хотел помириться с нею.