— Не знаю, Ань. Не знаю. Наверное, я бы все-таки дала ему шанс объясниться. Хотя бы, чтобы точно знать, все, что он скажет.

— Зачем? Услышать какие-то объяснения из раздела «все это ложь» или «все это было до тебя»?

— Ну… И это было бы правдой, Ань. Он не был владельцем этого агентства. Вообще не имел к нему никакого отношения. А их услугами действительно пользовался только до тебя.

Аня медленно опустила кружку на стол. Эти слова больно отзывались в душе, потому что бессовестным образом воскрешали то, чего давно уже не должно было быть — надежду.

— И ты можешь вот так просто говорить за него? — резко спросила она Соню. — Гарантировать что-то? Например, что у него никого не было, пока он, ну, не знаю… Пока он не знал, что я твоя сестра?

Соня смутилась и нахмурилась.

— Нет. Гарантировать не могу. Но, возможно, он бы смог.

— Может быть, — согласилась Аня. — Но, знаешь, он ведь сделал то, что я просила. Он действительно не напоминает о себе. Ни чем. Значит, наверное, не стою я того, чтобы напоминать.

— Ань, ты слишком категорична. У него же, вообще-то, дом взорвали. А его самого, когда мы расставались, вообще пытались посадить за решетку. Причем по очень страшной статье. Как думаешь, что его бы ждало в тюрьме, окажись он там за сутенерство?

Аня сглотнула.

— Надеюсь, он сумел этого избежать, — тихо прошептала она. — Зла я ему точно не желаю.

Соня смерила ее долгим взглядом.

— Скажу только одно — избежал.

— Ну, значит, все у него хорошо, — Аня с громким стуком поставила пустую чашку на стол и встала, собираясь закончить болезненный разговор. — И я за него очень рада. Надеюсь, он счастлив, чем бы ни занимался.

Соня на это ничего не ответила, но мешать Ане уйти не стала. А на утро она съехала на съемную квартиру и больше сестры почти не общались, лишь изредка перезваниваясь по мелким бытовым вопросам.

Это разговор еще долго лежал бетонной плитой на сердце у Ани. Но бесконечная рабочая суета, садо-огородные хлопоты в доме у бабушки и поиск нового жилья — все это в итоге сделало свое лечебное дело, и случившееся летом стало видеться Ане как что-то, что было с ней в другой жизни. Или, может, даже не с ней.

Хотя когда она изредка натыкалась в толпе на кого-то, хотя бы отдаленно похожего на Вика, ее все еще бросало в жар. Но, вычитав в каком-то дамском журнале о том, что такие вещи все равно забываются за год, она просто решила дать себе этот самый год. Конечно, она не воспринимала эту статью всерьез. Ей просто нужно было хоть немного надежды на то, что однажды ее раны затянутся окончательно.

***

Суббота всегда была для Ани самым не любимым рабочим днем. Потому что всем постоянным покупателям что-то было нужно от склада именно в субботу, а сами складские стояли на ушах в предвкушении короткого рабочего дня и единственного выходного в неделю. А с тех пор, как по воскресеньям у Ани стало слишком много свободного времени, она стала любить субботы еще меньше, а на внеплановую работу соглашаться еще легче.

Старое-новое начальство это быстро заметило и использовало в своих корыстных целях на всю катушку. Поэтому в эту субботу Аня вместо того, чтобы готовиться к закрытию склада на выходной, сидела в машине и ехала на переговоры с каким-то новым потенциальным клиентом. Сидящий рядом грузный лысоватый водитель нет-нет, да поглядывал на своего менеджера с недовольством. Он-то точно хотел попасть домой пораньше. Но уже понял, что с Аней этого просто так не получится.

— Евгений, — в конце концов, не выдержала Аня его «косоглазия», — вы везете меня просто на переговоры и презентацию. Машина пустая, товара в ней нет. Оставьте меня у покупателя — и езжайте по своим делам. А я назад такси вызову.

— Анна Сергеевна, а так можно?

— Конечно. Тем более, я действительно не знаю, сколько времени продлится эта встреча. Клиент, — она быстро открыла папку с документами, что держала у себя на коленях, и прочла вслух имя, — некий Ларин Виктор Александрович, судя по всему, уже решил, что закупаться будет у нас. Значит, мы будем выбирать товар и долго-долго рассуждать об ассортименте и выкладке. И мне вы в этом никак не поможете.

— Ну, если только так, — повеселел Евгений. И, высадив Аню у большого двухэтажного здания, вокруг которого, как муравьи, сновали разношерстые рабочие, сноровисто обкладывая фасад плиткой, отбыл восвояси.

Оставшись одна, Аня профессиональным взглядом оценила будущий магазин. Выгодное место расположения на важной трассе города. Большая парковка рядом. Ближайшие конкуренты — строймаркет такой же площади, стоял вроде и не в притык, но настолько близко, что не нашедшие в нем желаемого покупатели, сразу же могли прийти сюда… А если еще пару баннеров огромных вот тут и тут поставят… Что ж, с этим Лариным Виктором Александровичем действительно будет интересно работать.

А ее в качестве консультанта по товару он выбрал, наверное, за сходство фамилий?

Эта мысль была забавной, но, все-таки, немного не уместной. И, выгнав ее из головы, Аня с привычной рабочей решительностью вошла в само здание. Там ее встретила охрана и пустые витрины.

— Я к Виктору Александровичу, — показала она охраннику нацепленный на голубую блузку бейдж с ее именем и должностью. — Он должен меня ждать.

— Да, он ждет вас. Это на второй этаж и направо.

Кивнув, Аня поспешила туда, обдумывая по пути первые фразы разговора. С одной стороны, ее радовало, что уговаривать на сотрудничество ей никого не придется. С другой — это вовсе не значило, что новый покупатель не захочет себе каких-то супер условий, на обещание которых у нее нет полномочий или которые они вообще не смогут выполнить. А лишиться такого «вкусного» клиента ей не хотелось. Значит, нужно было начать с того, с чего можно было торговаться на понижение, но что при этом не отпугнуло бы такую «рыбину». И, перебирая в уме лучшие для этого варианты, она как-то незаметно подошла к представительной двери из темного дерева.

Быстро пригладив рукой чуть растрепавшееся каре, которое Аня носила последнее время, и, одернув рубашку, стильно выпущенную из черных прямых брюк, она громко постучала.

— Да, войдите, — глухо отозвался чем-то знакомый мужской голос и следом раздался шум чего-то упавшего на пол.

Заинтригованная и смутным чувством узнавания, и самим шумом, Аня осторожно вошла в кабинет. Хозяина толком видно не было — лишь часть спины, да того, что было ниже, выглядывало из-под стола.

— Извините, — начала было Аня. — Я, наверное, не совсем вовремя.

Но тут мужчина распрямился, ставя заодно на место стул, который, судя по всему, и упал до этого. А потом резко повернулся к Ане…

Она забыла, как дышать, уставившись во все глаза на призрака из прошлого.

Вик?..

Но раньше, чем Аня нашла хоть какие-то слова, призрак быстро заговорил:

— Если вздумаешь сбежать сейчас, у тебя ничего не получится. Охрана получила приказ не выпускать тебя из здания. Нам нужно поговорить. Не находишь?

Аня не сразу поняла то, что услышала. Она жадно осматривала стоящего перед ней мужчину: чуть оброс в волосах, чуть больше зарос щетиной, выглядел немного небрежно одетым и осунувшимся… Но это был он. Это без сомнения был он.

Волна облегчения и чего-то головокружительно прекрасного затопила ее.

— Анют, ты слышишь меня? — спросил мужчина.

— Да, слышу… Знаешь… Вик, прости меня.

Эпилог

— Знаешь, для той, кто так давно планировал свою свадьбу, ты на удивление долго не можешь выбрать платье, — Соня задумчиво прикусила кончик ярко-красного ногтя и уставила на Аню.

Аня, стоящая на специальной площадке перед огромным ростовым зеркалом, крутилась в разные стороны, рассматривая вышивку на лифе белоснежного платья невесты, сделанного в греческом стиле. Платье красиво обнажало хрупкие ключицы, а спадающая свободными волнами ткань юбки скрывала еще очень маленький, но уже однозначно очерченный животик.

— Ты же знаешь, я ее не так, чтобы планировала, — задумчиво произнесла она, — даже, скорее, наоборот. Но…

И она не врала. Ближе к новому году согласившись на переезд к Вику, хотя он сразу звал ее в ЗАГС, пусть и в шутливой форме, Аня вовсе не собиралась спешно ставить штамп в паспорте. С Юрой она когда-то хотела пожениться, потому что тогда ей это казалось логичным продолжением их отношений. Цели окольцевать кого-то или быть окольцованной самой, у нее не было.

Вика это откровение девушки, кстати, совсем не обрадовало. И Аня подозревала, что беременной она стала вовсе не из-за случайности. Слишком уж ее будущий муж иногда любил все сделать так, как считал правильным, не слушая никаких доводов против этого.

За это Аня звала его «родным и ласковым тираном», на что получала в ответ такое же милое «моя неповторимая беглянка». Но, справедливости ради, в своих идеях о том, что и как будет лучше для нее, Вик еще ни разу не ошибся, а Аня действительно могла от него сбежать. И только за первый месяц совместной жизни она трижды ездила ночевать к бабушке. И у нее были на это веские причины.

Глядя на их отношения со стороны, Соня постоянно закатывала глаза и глубокомысленно замечала, что скучно этим двоим точно не будет. Но тут же добавляла, что если они так и не научатся ставить себя один на место другого, то долго не протянут. Пожалуй, оба это прекрасно понимали. Поэтому с каждым новым шагом Вик учился не принимать решений за нее, а Аня — вместо побегов разговаривать с ним. Получалось с переменным успехом.

Но к свадьбе они все-таки готовились вместе. Вик заявил, что его ребенок незаконнорожденным не будет, а Аня действительно была согласна с этим. Хоть под вопросом была законность самой личности Ларина Виктора Александровича. Но когда Вик обзавелся этим именем в обмен на прежнее, он, как оказалось, просто сменил родные документы.

Сделано это было им по нескольким причинам.

Первая заключалась в том, что после того, как Игорь Андреевич продал свою часть отеля одному очень алчному покупателю, самому ему лучше всего было бы исчезнуть. Юридически. Сделать это можно было или незаконными способами, или таким. Вик, конечно, рисковал, ведь любой заинтересованный человек мог докопаться до его прежнего имени. Но в курортно-развлекательный бизнес он больше лезть не собирался. Хватило одного раза. А коммерсант средней руки плавал в океане не с такими акулами, какие высадили его на рифы, когда захотели себе отель.

Как заметил Вик, рассказывая Ане о том, что же он узнал уже после ее уезда из Сочи, на любого крупного хищника всегда найдется хищник покрупнее. Именно это случилось с Николаем Дмитриевичем. Развращенный властью, Анд захотел получить ее еще больше. И полез туда, где его совсем не ждали. Там-то его и решили проучить.

Вику было не понятно только одно, это именно там Анда надоумили переоформить агентство на подставное лицо, а долю Вика от отеля отдать сидящей на коротком поводке Алисе. Или Анд сам это придумал, как и то, что Вика таким образом можно еще и подставить. Но, если честно, сильно Вик в такие нюансы не вникал. Некогда было. Особенно когда сразу после пожара с ним связалась Ева, оказавшаяся куда лучшей актрисой, чем это от нее ожидали.

Узнав, чьи интересы Ева представляет на самом деле и что этот «кто-то», готов немедленно и даже по вполне достойной цене выкупить его кусок отеля, Вик не стал отказываться. Да и вид догорающего дома простимулировал к этому хорошо. Неважно, кто именно позаботился о пожаре, Анд или стоящие за Евой люди. Но то, что Аня легко могла в нем погибнуть, Вик прекрасно понимал.

Это все, как и способ, какой Ева выбрала для того, чтобы в нужный момент выгнать Аню из дома, было очень наглядной демонстрацией возможностей.

Подобрать правильные слова и доказательства, в таких пропорциях смешать правду и ложь и так грамотно все это приправить нужными психологическими манипуляциями — это надо было сперва изучить Аню со всех сторон, а после — бить с ювелирной точностью. И Вик оценил и усилия Евы, какие были потрачены на то, чтобы не дать Ане сгореть, и то, что этим самым ему, по сути, подарили ее жизнь.

Поэтому когда Вик узнал, что девушка в безопасности и услышал ее слова о том, чтобы Игорь Андреевич больше никогда к ней не приближался, он решил, что так даже лучше. По всем пунктам.

И вот это была вторая причина для смены имени.

Вик никогда не любил свое имя. Но из уст Ани оно настолько резала по ушам, что он ни капли не жалел о решении стать наконец-то кем-то другим. Полное имя родилось от прозвища, а Анина фамилия была взята, потому что Вик уже тогда видел в Ане свою будущую жену.

Что же касалось Анда, Алисы, Евы и других закулисных игроков, которые имели отношение к отелю, то Вик знал, что первый пропал без вести, Алиса с ребенком покинула страну, а Ева стала «владелицей» отеля. Кому именно на самом деле принадлежал отель и кто владел бывшим бизнесом Анда, Вик не знал, да и не хотел знать. Подальше от всех этих людей ему легче дышалось.