Такси уехало, но вместо него на подъезде к дому почти тут же показалась другая машина — что-то черное и очень дорогое. Ну что ж, значит, она не самый поздний гость. И, собравшись с духом, Аня пошла к дому.

Внутри коттедж оказался таким, каким Аня ожидала его увидеть: очень дорогим. Казалось, каждая встречная ей безделушка кричала о том, что у владельцев дома слишком много денег. Мрамор, хрусталь, позолота, лепнина, шелковые шторы на окнах, мебель из натурального светлого дерева, обтянутая расшитой парчой, картины с непонятной и очень ценной мазней на них… Этого было чересчур, но все же Аня не могла не признать вкус хозяев. Все это великолепие прекрасно сочеталось между собой. Наверняка, это было следствие работы очень талантливого дизайнера.

И сейчас между всем этим по широкой прихожей и светлой гостиной, которую лучше всего было бы назвать на старинной манер «залой», смеясь и перешептываясь, прогуливались десятки разодетых мужчин и женщин. Они с легким звоном брали хрустальные бокалы с золотистым шампанским с подносов снующих повсюду официантов и закусывали маленькими корзиночками с вкусным содержимым, не отвлекаясь от чопорного выверенного общения. И чтобы им было приятнее общаться, кто-то пожилой в белых перчатках и смокинге наигрывал музыку на пианино, стоящем на специальной площадке.

Аня почувствовала себя словно на приеме у королевы. От чего ей стало еще не уютнее. Да и пригубив предложенное пробегающим мимо официантом вино, она не почувствовала облегчения. Но, по крайней мере, теперь она меньше выделялась на фоне других. И, наверное, могла приступить к главному — поиску Вика.

В письме-инструкции от нее потребовали, чтобы она заявила о себе как можно ярче, обязательно делая упор, что она встретила Вика здесь совершенно случайно. Но, немного подумав, Аня решила действовать чуть иначе. В конце концов, основная задача, которая перед ней стояла, заключалась в том, чтобы соблазнить его. А Вик, как она сумела понять этого мужчину, любил проявлять инициативу первым.

Поэтому Аня, крепко держа в руках бокал, словно в нем было ее спасение, осторожно пошла в самую плотную часть толпы. Нужно же было откуда-то начать поиски?

Ее план был прост: как только она найдет Вика, то ненавязчиво толкнет его или заденет плечом, якобы проходя мимо. И этого, она была уверена, будет достаточно.

***

Она легко нашла его. Он стоял около одного из причудливо задрапированных окон в окружении нескольких людей. Выглядел как полубог в темно-синем костюме и мило улыбался какому-то молодящемуся старичку, обнимающему за талию пышногрудую брюнетку. Но Вик при этом был не один. За локоть его осторожно держала стройная кудрявая короткостриженая шатенка, одетая в мягкое струящееся серебристое платье. В другой руке она держала бокал с шампанским и тоже улыбалась старичку, кивая на его слова.

Ане понадобилось несколько бесконечно долгих мгновений, чтобы узнать в этой шатенке собственную сестру. И это было не просто неожиданно. На миг ей показалось, что кто-то выбил почву у нее из-под ног. И тогда замерев прямо посреди пути, Аня вдруг врезалась в кого-то сразу и локтем, и каблуком. Этот кто-то сдавленно охнул.

— Ой, простите, — она испуганно развернулась к пострадавшему. Им оказался высокий, широкоплечий и красивый сорокалетний мужчина с благородным серебром в висках, легкой щетиной на идеальной челюсти и темно-карими глазами. Он был не одет, а словно упакован в шикарный и однозначно баснословно дорогой черный смокинг.

Аня еле сдержала нервный смешок. План удался! Жаль только, что врезалась она не в того «красавчика».

— Да не за что, — по-голливудски улыбнулся незнакомец. А потом как-то странно посмотрел нее: едва сощурив глаза, будто пытался что-то рассмотреть. — Скажите, прекрасное создание, а как вас зовут?

Вопрос поставил ее в тупик. В письме не было никаких инструкций о том, что делать в таких ситуациях и какие имена называть. Соврать? Или сказать правду?

А не все ли равно? Она же не собиралась продолжать это знакомство даже легким разговором. Просто надо было назваться, извиниться еще раз — и уйти.

Ей бы вообще сейчас постоять в сторонке, собраться с мыслями, позвонить Соне и убедиться, что это бред — что она не может сейчас вот так стоять в паре шагов от нее, держа за руку Вика. Или может?..

— Я зря это спросил? — «красавчик» вежливо напомнил о себе. — Что-то не так?

— А? Ой! Нет, простите, все так. Просто… Аня. Меня зовут Аня.

На что мужчина почему-то кивнул и смерил ее еще одним куда более внимательным взглядом. Настолько внимательным, что Аня даже почувствовала себя разгаданной. Будто он только что прочитал все ее мысли и теперь знает о ней даже то, что она сама о себе знать не может.

— Аня, — он покатал ее имя на языке, но сам представляться не торопился. — А что вы здесь делаете, Аня?

А вот такой вопрос был предусмотрен инструкцией.

— Пришла вместе с подругой, но та неожиданно уехала по делам, — выпалила она.

И гримаса презрения тут же исказила красивые черты лица незнакомца.

— Врете, Ларина Анна Сергеевна. Грубо врете. А ведь так хорошо начинали!

Откуда он знает ее полное имя?

Что еще ему известно?

Кто он?

Ее рука разжалась сама собой, бокал полетел на пол, расплескивая содержимое…

Звон битого хрусталя потонул в общем шуме и звуках торжественной музыки. Шампанское окатило ее платье, ноги и ноги стоящего напротив типа. Но раньше, чем Аня успела хоть как-то отреагировать еще и на это, тип схватил ее за локоть и быстро потащил куда-то из зала. Если кто-то из гостей и заметил случившийся казус, как и то, как именно Аня покидала помещение, то никто на это никак не отреагировал. И лишь слуги пробежали мимо, чтобы скорее убрать осколки и лужу, пока незнакомец силком выводил ее на улицу.

От слов и цепкой хватки незнакомца, из которой невозможно вырваться, Аня снова почувствовала страх. А он буквально протащил ее по коридорам идеального дома и вытолкнул на задний дворик, где на террасе, заставленной кованой мебелью, они были сейчас одни. Развернул к себе лицом, навис, словно коршун, что-то тихо и зло спросил…

И Ане вдруг стало не хватать воздуха, мир перед глазами сперва поплыл, затем — погас… И сладкое блаженное неведение мягко окутало ее.

…Она пришла в себя на какой-то лавочке на той же террасе от резкого запаха нашатыря. Четверо мужчин рядом: все тот же тип, двое мордоворотов в типовых деловых костюмах и кто-то седой и морщинистый в халате врача.

— Как вы себя чувствуете? — заботливо спросил последний, доставая тонометр из серого металлического чемоданчика.

— Нормально, — с трудом прошептала Аня, чувствуя ужасную слабость и избегая пересекаться взглядом с любым присутствующим, кроме врача.

За что ей это?

— Врете, — ласково пожурил врач, одевая на ее руку манжет, а через пару минут, когда показания Аниного здоровья высветилось на дисплее прибора, хмуро добавил: — Безбожно врете.

И дальше начал говорить что-то о низком давлении и слабом пульсе, о том, что ей нужен покой и отдых, а не по вечеринкам ходить… Аня слушала в пол уха, упрямо глядя в сторону. Покой? Отдых? Сон? Как же нелепо это все сейчас звучало.

А потом она поняла, что он говорил это все не ей. А тому самому типу, из-за которого она и потеряла сознание. Тип слушал врача внимательно, задавал ему какие-то вопросы, что-то уточнял, что-то обещал… Выглядел действительно заинтересованным и обеспокоенным. Больше не пугал, но это ничего не значило. Аня помнила его резкую смену отношения к ней, как только она сказала ему ту ложь, что ей приказали говорить в том письме.

— Девушку лучше всего госпитализировать и прокапать, вы понимаете? — спросил врач, и сердце Ани замерло в предвкушении: неужели сейчас ее заберут от этих ужасных людей? И не будет ли после этого хуже, чем есть? Ведь она уже итак нарушила требования шантажиста. Но зато где-то вдали от сюда она сможет хотя бы подумать о том, что узнала.

Эта вечеринка, шантаж, ее сестра рядом с Виком, этот тип… Это все ведь как-то связано между собой, да?

— Понимаю, — ответил тип, — но, к сожалению, прямо сейчас я не могу это сделать.

— Ну…

— Но в ближайшее время, обещаю, отвезти ее в больницу.

Этим ответом и какой-то купюрой врач остался доволен и, что-то весело сказав Ане, ушел восвояси. А Аня чуть не разрыдалась от рухнувшей мертвой птицей надежды. Никуда она отсюда не денется!

Но хотя бы не позволит этому типу считать, что она сдалась и сломалась! Обморок на почве нервного истощения ничего не значит!

С этими мыслями она заставила себя сесть. Помогать никто не спешил, но за ее действиями все трое следили очень внимательно: мордовороты с механическим безразличием, тип — с выражением интереса на лице. И как как только она села на лавочке с максимально доступным комфортом, последний тут же устроился рядом, забрав из рук одного из телохранителей ее сумочку, и жестом отправляя этих лбов постоять в стороне.

— Знаете, Анна Сергеевна, я редко прощу прощения. Но сейчас признаю, что погорячился, был не прав и сделал выводы, не владея всей информацией. И я хотел бы внести в эту ситуацию немного больше ясности. Вы не против?

— Нет, — насторожено произнесла она.

На что он сдержанно кивнул.

— Я так и думал. Потому, давайте начнем с одного крайне важного вопроса. Скажите, от кого вам пришло вчера вот это сообщение? — он протянул ей ее же телефон, где на дисплее светилось единственное сообщение от шантажиста.

— Я не знаю.

— Допустим, вы сказали правду. Это косвенно подтверждается выпиской ваших звонков и сообщений, которую мои люди сделали, пока вы были в обмороке. По ней видно, что с этого номера вам ни до, ни после не было ни одного звонка или смс. Да и вы сами ни с кем не связывались. Почему вдруг этот номер начал вам писать?

Ого! Как у них это все быстро! Или это она так долго была в отключке?

И что теперь? Соврать? Рассказать про шантаж? Доверить свой кошмар этому человеку?

Глава 10. Мужские игры

Игорь (Вик)

Слушая хвастливую речь одного из конкурентов по бизнесу, пришедшего на вечер с силиконовой соской, годящуюся ему во внучки, Вик вполглаза осматривал зал. Странное движение с правой стороны на секунду заставило его насторожиться, но, узнав Анда, который быстро уходил в сторону заднего входа с какой-то смутно знакомой девушкой, он снова вернулся к рассматриванию окружения.

Помпезный дом, помпезные гости… Алиса собрала всех, кто хоть мало-мальски что-то решал в городе. Точнее — попыталась. Каких-то значимых лиц Вик здесь так и не увидел, но это не имело значения. Мало ли почему их тут нет. А вот то, что столько народа вообще пришло — вот это было важно.

Их ведь нужно было пригласить! И заранее! А не как его и Анда — за пару часов до и с помощью угрозы немедленно отобрать отель. Значит, Алиса как минимум пару месяцев назад знала, что вечер состоится и все эти люди, для которых она, вообще-то, абсолютное никто, придут. Так от чьего же имени выписаны приглашения для всех этих важных гостей?

И неужели она уже тогда знала, что у нее будет, чем прижать яйца ему и Анду? Если да, зачем тянула? Почему раньше не сказала о своем козыре? Как давно он у нее есть?

А что, если он у нее всегда был? То почему позволила им с Андом делить отель, когда просто могла засадить их обоих туда, где небо в клеточку, а самой стать его хозяйкой? И почему решила сделать это сейчас? Да еще так демонстрационно? Что-то изменилось? Что?

А если козырь у нее недавно, то откуда? От кого? Кто дал ей его? И зачем?

Сука! Сколько вопросов! И ни одного ответа! Как же это бесило.

Алиса ворвалась в его жизнь, когда он меньше всего хотел ее видеть, чтобы поставить все с ног на голову и снова что-то забрать и разрушить. Да только вот Вик больше не был влюбленным в нее по уши лохом.

Увидев запись на флешке и поняв, что выслушать Алису и ее предложения ему совсем не мешало бы, для начала он решил подыграть ей. Она хотела, чтобы он прогнулся. Чтобы приполз сюда на коленях и с букетом лилий в зубах. Он прекрасно понимал, что ее уточнение про цветы — не просто так. Она хочет посмотреть на него у ее ног. Ну так пусть смотрит.

Но прогибаться Вик вовсе не собирался. И чтобы она поняла, что он готов ее выслушать, но не собирается танцевать под ее дудку, он взял с собой Софию. Его помощница хорошо проинструктирована и знает, что должна изображать дурочку-ширму, которой он будет прикрывать их с Алисой вновь вспыхнувшую страсть. Ведь Алисе наверняка нужно именно это. Осталось только сделать так, чтобы эта страсть вспыхнула. Говно вопрос! Он всегда умел добиваться нужных ему женщин.