– А ты считаешь, что у меня запоминающаяся внешность? Приятно слышать, – сказала Лорна, наградив Паскаля игривым взглядом.

– Такую красивую женщину просто невозможно забыть, – галантно ответил Паскаль.

Лорна Монро не была дурочкой и в ответ на комплимент улыбнулась.

– Довольно, у тебя это не очень хорошо выходит. Не прикидывайся, что я тебя интересую. Это не так. Я сразу вижу, когда мужчина заинтересован. Чтобы определить это, мне требуется пять секунд. Достаточно только взглянуть ему в глаза… – Она задумчиво наморщила лоб. – Значит, тебя интересую не я, а те посылки? И ты проделал этот путь в Париж только для того, чтобы спросить меня о них?

– Не совсем так. Я был в Лондоне, мы работали вместе с Джини. А сюда я приехал только вчера. У меня заболела дочь.

– Ай-яй-яй, мне очень жаль. – На лице девушки появилось неподдельное сочувствие. – А что с ней случилось?

– Врачи говорят, скарлатина. Ей всего семь лет. Вчера ей было очень плохо, но сегодня – получше. Уже встает. Я только что от нее.

– У тебя есть ее фотография? Я очень люблю детишек. У меня самой четыре сестры, а младшая – ровесница твоей дочки.

Паскаль вынул бумажник и протянул Лорне фотографию. Она улыбнулась.

– Какая миленькая! У нее очень приятное личико. И похожа на отца, сразу видно. Как ее зовут?

– Марианна.

– Ну ладно, передай ей от меня, чтобы скорее поправлялась, ладно? Ну вот, наконец-то и еду принесли.

Официант, пребывавший в тихом восторге, расставил перед ней еду, и Лорна Монро принялась быстро есть, получая от этого явное удовольствие. Паскаль, потягивая черный кофе, молча выжидал. Он понимал, что она изучает его, прикидывает, что ему можно сказать и стоит ли врать.

– Ну ладно, – сказала она наконец, – первым делом ответь мне на такой вопрос. Допустим, я признаю, что относила эти посылки. И что дальше? Это ведь не преступление?

– Нет, конечно, нет, – встретился с ней взглядом Паскаль. – Разумеется, ты не обязана отвечать на мои вопросы, но я все же надеюсь, что ты это сделаешь. Видишь ли, одна из этих посылок, как тебе известно, была адресована мне, другая Джини, и ты об этом тоже знаешь. Ты не знаешь только одного: что было внутри.

– О, Господи! – Лорна даже перестала есть. – Надеюсь, не наркотики?

– Нет, ничего противозаконного. Мне прислали перчатку, а Джини наручники. И никаких записок или объяснений.

– Наручники? Женщине? – Девушка нахмурилась. – Это не очень-то красиво.

– Вот именно. Мы с Джини подумали, что над нами решили сыграть шутку, и захотели узнать, кто именно… и зачем.

Они вновь помолчали. Лорна Монро продолжала жевать. Закончив с едой, она отодвинула тарелку и взяла у Паскаля еще одну сигарету. Некоторое время она молча следила за тем, как вьется дым, а затем, словно приняв какое-то решение, обратила взгляд к Паскалю.

– Ну ладно, лучше уж я расскажу тебе все, что знаю. Наручники – это совсем не смешно. Странно все это – он показался мне вполне нормальным человеком…

– Кто «он»? Значит, посылки передал тебе мужчина?

– Не торопись, – улыбнулась она. – Если не возражаешь, я начну с самого начала, идет? А началось все в Нью-Йорке. Ты его, наверное, не знаешь, но есть там такой человек, который поставляет газетчикам всевозможные сплетни. Его зовут Эплйард.

– Джонни Эплйард?

– Он самый. Одна из посылок была адресована ему. – Лорна посмотрела на Паскаля долгим взглядом. – Если ты так много знаешь, то, вероятно, тебе известно и это.

– Да, известно.

– Ну вот и хорошо. Несколько недель назад, перед Рождеством, я столкнулась с Эплйардом на одной вечеринке в «СоХо». До этого я встречалась с ним всего раз или два, наше знакомство можно назвать разве что шапочным. От людей вроде него я бегу, как от чумы. Они только и делают, что вынюхивают что-нибудь, из чего можно раздуть скандал. Ошиваются они везде: в ресторанах, на открытии выставок, на театральных премьерах… Куда ни зайди, наткнешься на Эплйарда. Он торчит в нашем агентстве, на фотосеансах, шепчется с гримершами. И ему удается разнюхать очень много: о моделях, их личной жизни… – Она замолчала, но Паскаль не стал ничего говорить. Он уже понял: Лорна Монро не имеет ни малейшего представления о том, что Эплйард мертв. – Так вот, как я уже сказала, однажды вечером мы столкнулись с ним в «СоХо»…

– Ты не могла бы вспомнить точную дату? Лорна задумалась, а потом кивнула.

– Да, могу. На следующий день я должна была лететь домой на Рождество, так что это, видимо, было вечером двадцать третьего.

«Через два дня после исчезновения Макмаллена», – подумал про себя Паскаль.

– Отлично, – сказал он, – продолжай.

– Ну так вот, на этой вечеринке ко мне подошел Эплйард, сказал, что слышал о моем контракте с «Моделз ист», и поздравил меня… Я видела, он к чему-то клонит, и через некоторое время убедилась, что была права. Он осведомился, не найдется ли у меня время, чтобы выполнить одну работу – правда, не совсем обычную, в Лондоне. Мне нужно было пробыть там всего два дня: понедельник третьего января и вторник четвертого. Работа была простой, а оплачивалась очень хорошо… – Она замялась. – Я была готова отказаться, поскольку любая работа, если она предложена через Эплйарда, не сулит ничего, кроме неприятностей. Но когда он назвал сумму гонорара…

– Гонорар был щедрым?

– Не то слово! Двадцать тысяч долларов наличными, никаких отчислений агентству и все шито-крыто. Плюс ко всему билет первого класса в оба конца и шикарный номер в «Клэриджс».

– В «Клэриджс»? Лорна Монро усмехнулась.

– Забавно, но это подействовало на меня не меньше, чем деньги. Я никогда не останавливалась в таких шикарных отелях, и мне показалось, что это звучит недурно. Вот я и решила послушать его еще немного.

– Эплйард объяснил тебе, что нужно делать?

– Конечно. Он сказал, что никаких фотографирований не будет. Все, что от меня требуется в Лондоне, это нарядиться в какие-то роскошные шмотки и кого-то посетить во вторник утром. Он сказал, что все это устраивается потому, что один из его друзей хочет подшутить над другим.

– И ты ему поверила?

– Не очень, но потом я все же решила попробовать. В конце концов, двадцать тысяч долларов – это очень большие деньга. Такая сумма не могла оставить меня равнодушной. Временами я бываю весьма корыстной девицей.

– Глядя на тебя, этого не скажешь…

– Приятно слышать, – улыбнулась Лорна Монро. – Тогда давай скажем no-Другому: я реалистично смотрю на жизнь. Если мне повезет, если я буду усердно работать, сколько мне удастся продержаться в этом бизнесе? Еще лет десять? А потом – под горку. Вот и берешься за все, что подворачивается под руку. Я же тебе говорила, что у меня четыре сестры, мать и отец, которым год от года становится все тяжелее, а мне вовсе не охота, чтобы мы все превратились в бедняков.

Лорна Монро нравилась Паскалю все больше и больше. Ему нравилась ее прямота и ее улыбка. Он дал ей еще одну сигарету, поднес к ней огонь и откинулся в кресле.

– Ладно, продолжай. Итак, ты прилетела в Лондон…

– Я прилетела в Лондон и отправилась в «Клэриджс», где для меня были заказаны апартаменты. Как тебе это нравится? Цветы, фрукты, шампанское в ведерке со льдом. Я подумала, что кем бы ни был этот шутник, друг Эплйарда, но у него определенно есть вкус. А поскольку у меня на руках уже был обратный билет, я решила, что, если что-то пойдет не так, я в любой момент могу все бросить и улететь назад.

– И с кем же ты встречалась в Лондоне?

– Какой-то англичанин. Он позвонил в понедельник около полудня, а после обеда приехал ко мне в гостиницу. Привез с собой костюм от Шанель, туфли и попросил меня все это примерить. Проблема была в том, что я очень худая, и поэтому костюм на мне болтался.

– Как назвался этот человек? Ты смогла бы описать его?

– Он сказал, что его зовут Джон Гамильтон. Разумеется, я не стала требовать у него документы. Он выглядел настоящим чопорным англичанином. Среднего роста, стройный, светловолосый, прекрасно одет, вежлив. Вел себя очень официально. А лет ему было сорок с небольшим. Как я уже сказала, вполне нормальный человек.

– Это кто-нибудь из них?

У Паскаля уже были наготове две фотографии: Макмаллена и Хоторна. Сначала он дал Лорне снимок Макмаллена, и она внимательно его изучила.

– Похож. Да, думаю, это он. Сложно сказать, когда он так одет. Тут он выглядит моложе… Да, я бы сказала, что это он.

– Ты уверена? – пристально посмотрел на нее Паскаль.

– Да, теперь я абсолютно уверена.

Паскаль убрал обе фотографии в карман. Теперь придется пересмотреть многие из его версий. Он подался вперед.

– И он объяснил тебе, что от тебя требуется?

– Да, – улыбнулась Лорна. – Вплоть до мельчайших деталей. Он говорил и говорил: куда мне нужно идти, что нужно говорить. Это был настоящий военный инструктаж. Он дал мне имена и адреса, которые я должна была запомнить. А я спросила: «Уж если я выступаю в роли вашей жены, может быть, мне следует одеть обручальное кольцо?» Он сказал «нет».

– Ты верила, что все это действительно невинный розыгрыш?

– А почему бы и нет? По крайней мере, он говорил именно так. И кроме того, скажу откровенно, меня это мало заботило. Как бы то ни было, он заявился на следующее утро с самой потрясающей шубой из всех, которые мне приходилось видеть, и изумительным жемчугом. Шуба должна была скрыть, что костюм от Шанель болтается на мне, как на вешалке. Как видишь, он все просчитал.

А больше и рассказывать-то не о чем. Внизу стояла машина. Он отвез меня в эту курьерскую фирму, я взяла посылки и исполнила свой номер… – Она усмехнулась. – Потом обратно в «Клэриджс», где я попрощалась с жемчугом и шубой. Взяла двадцать тысяч долларов и улетела домой.

– Ты говоришь так, будто получила от всего этого удовольствие.

– Так оно и есть. Мне понравился Гамильтон, и вообще все это показалось мне забавным. «Кому от этого плохо?» – думала я. – Тут по ее лицу пробежала тень. – Или я ошибалась?

– Боюсь, что да.

– Наверное, так и есть, – проницательно посмотрела она на Паскаля. – За этим, видимо, стоит нечто большее, чем просто отправка женщине наручников, не так ли?

– Да, гораздо большее. Помолчав, Паскаль спросил:

– Ты больше никому об этом не рассказывала?

– Нет, только тебе. И Гамильтон, и Эплйард велели мне молчать. Что-то ты помрачнел. Это связано с какой-то опасностью? Для кого? Для меня или для тебя?

Паскаль подал официанту знак, чтобы принесли счет. Он знал ответ на этот вопрос, но ему не хотелось пугать девушку.

– Отлично, – сказала Лорна. – Значит, ни мне, ни тебе ничего не угрожает.

– Нет. Конечно же, нет.

Паскаль поднялся из-за столика и заплатил по счету. Встала и Лорна Монро. Бок о бок они вышли через стеклянные двери кафе на улицу Бонапарт. Моросил дождь.

Лорна Монро поежилась и плотнее запахнула плащ. На улицах уже зажглись фонари. Приближался час «пик». Манекенщица подставила лицо ветру, а затем повернулась к Паскалю и одарила его ослепительной улыбкой.

– Что ж, думаю, все это не так уж и страшно, – сказала она. – Ведь я всего лишь передала четыре посылки. Но все же с сегодняшнего дня буду помалкивать.

– Хорошая мысль.

– И избегай Эплйарда, – засмеялась она. – Ну ладно, надеюсь, я тебе хоть чем-то смогла помочь, а теперь мне пора возвращаться в гостиницу. Сегодня вечером я улетаю в Нью-Йорк. Приятно было познакомиться с тобой, Паскаль.

Они пожали друг другу руки. Лорна Монро уже собралась уходить, но вдруг снова повернулась к Паскалю.

– И вот еще что. Когда я стану знаменитой, пожалуйста, не подкрадывайся ко мне через кусты и не фотографируй меня втихаря возле бассейна. Хорошо? – Она усмехнулась. – Или хотя бы предупреди об этом заранее. А когда придешь, звони прямо в дверь.

– Так я и сделаю, – пообещал Паскаль и поднял руки в прощальном жесте.

Лорна Монро сошла на проезжую часть, по которой вдоль бульвара летел автомобильный поток. Посмотрев направо, она увидела, что на перекрестке бульвара и Сен-Жермен для пешеходов зажегся зеленый свет, и начала переходить улицу. Паскаль был уверен, что девушка не заметила машины.

Она выскочила из транспортного потока справа и, набирая скорость, начала быстро приближаться. К тому времени, когда машина достигла перекрестка, на котором горел красный свет, она уже двигалась со скоростью не меньше семидесяти пяти километров в час. Черный «мерседес» с тонированными стеклами ударил Лорну Монро своим боком, и ее тело взвилось в воздух, пролетев не меньше трех метров. Затем оно рухнуло на капот машины, перекатилось через него и упало на землю.

Воздух взорвался какофонией автомобильных гудков. Паскаль видел, как, подобно ему самому, на обоих тротуарах застыли прохожие. «Мерседес» рванулся вперед, пересек перекресток и скрылся в конце бульвара. Водитель и не думал тормозить, Паскаль даже не успел запомнить номера машины. Вот, только что, она была здесь, а в следующую секунду ее уже не стало.