Напротив камина узкая, грубо сколоченная из сосновых досок лестница вела на чердак. Рядом занавеска частично прикрывала деревянную кадку для мытья. Джаррет сообщил ей, как будто она и сама об этом не знала, что туалет находится снаружи.

— Дрова вон там, — сказал он, указывая вправо от камина. — Снаружи есть еще. Хорошо бы вам развести огонь, пока я позабочусь о лошадях и внесу наши вещи. Вы умеете это делать, нет?

Она кивнула.

— Ладно. — Джаррет снова надел свою шляпу, наклонив голову перед тем как выйти.

Ренни закрыла за ним дверь и привалилась к ней.

— Да, я умею разжигать огонь, — пробормотала она. — Но не знаю, хватит ли мне сил зажечь спичку, не говоря уже о том, чтобы поднять полено.

Она заставила себя оторваться от двери. С трудом переставляя ноги, не думая ни о чем, кроме того, что нужно сделать, Ренни все же сумела к моменту возвращения Джаррета разжечь в камине яркое пламя.

Он проверил ее работу, подбросил еще несколько поленьев и разжег плиту.

— Вы сможете отнести свои вещи на чердак? Ренни скептически посмотрела на лестницу, но решила играть до конца.

— Смогу. — Она подняла свой спальный мешок и прочие вещи. — Где вы будете спать?

Джаррет в этот момент распаковывал продуктовые припасы и ответил не сразу. Не говоря ни слова, он указал на скамейку у окна.

Ренни взглядом сравнила его сто восемьдесят с лишним сантиметров роста и скамейку, в которой вряд ли было метр двадцать.

— Но это же смешно.

Она была готова спорить, но Джаррет остановил ее одним взглядом. Качая головой, Ренни пошла к лестнице. Чтобы перенести вещи на чердак, ей понадобилось несколько ходок. Ренни искренне радовалась, что часть ее вещей так и осталась в салуне Бендера. Еще одного подъема по лестнице она бы не выдержала.

— Вы собираетесь когда-нибудь снять пальто? — спросил Джаррет, когда она приблизилась к плите. — Знаете, я ведь не собираюсь на вас нападать.

Обиженная его тоном, Ренни медленно расстегнула редингот. До-того как она принялась ходить на чердак и обратно, ей было холодно. Ренни не стала об этом упоминать.

Джаррет указал на ряд крючков у входной двери, где висело его собственное пальто.

— Вон туда.

Ренни повесила пальто.

— Могу я чем-нибудь помочь? — спросила она. Джаррет готовил лапшу, нарезая тесто ровными полосками и бросая их в кипящую воду. На другой горелке закипала кастрюля с подливкой.

— Вы умеете готовить? — спросил Джаррет.

— Нет.

— Я так и думал. — Кивком он указал на стол. — Можете накрыть на стол. Посмотрите вокруг себя и найдете все что нужно.

Теперь она скорее прикусила бы язык, чем стала спрашивать, где что лежит. Когда было нужно что-то, находившееся вне ее досягаемости, Ренни подтаскивала стул к полкам, становилась на него и отыскивала необходимую вещь. Вся эта деятельность в конце концов вызвала еще одно язвительное замечание Джаррета.

— Не делайте из себя великомученицу, — сказал он, наблюдая, как Ренин в очередной раз отодвигает в сторону стул. — В следующий раз лучше спросите.

Закончив накрывать на стол, Ренни села в кресло-качалку спиной к Джаррету и положила ноги на каменное подножие камина. Оставшиеся в волосах булавки она удалила, волосы распустила по плечам и принялась расчесывать их пальцами, тщательно расплетая узелки.

Садясь за стол с котелком лапши в руках, Джаррет задел за его край. Он заметил, как Ренни вздрогнула. Он пожалел об этом, но порадовался тому, что она наконец прекратила свое немелодичное пение. Было так уютно сидеть перед камином, видеть, как отсветы огня играют в ее волосах, как она лениво покачивается в кресле и напевает про себя.

— Вы фальшивите, — сказал Джаррет. Ренни не обиделась.

— Я знаю. У меня полностью отсутствует слух. Она перестала качаться.

— Прошу прощения. Наверно, я вам надоедаю?

— Нет, — коротко сказал он. Во всяком случае, не так, как она думает.

Этот ответ не удовлетворил Ренни. Она решила, что больше никогда так делать не будет. Тем не менее она продолжала раскачиваться и заниматься своими волосами.

— Обед готов, — сказал Джаррет. — Еды не так много, но это даст нам возможность продержаться, пока Джолин не принесет свежие припасы из города.

Ренни начала укладывать волосы.

— Оставьте это, — сказал Джаррет. — Ваша головная боль пройдет быстрее, если вы махнете на них рукой.

Она спрятала в карман булавки и наскоро заплела косу, а потом присоединилась к Джаррету за столом. Когда он положил перед ней большую порцию лапши с подливкой, у Ренни потекли слюнки. Она наклонила голову, совершая молитву, а затем, подняв взгляд, обнаружила, что Джаррет пристально смотрит на нее. Неправильно истолковав этот взгляд, Ренни дотронулась до распухшей левой щеки.

— На вид это так же плохо, как на ощупь? — спросила она.

— Хуже.

Ренни коротко кивнула, принимая это как бесспорный факт, и опустила руку, затем взяла вилку и начала есть. Толстая лапша была мягкой, а подливка — очень острой, с большим количеством лука и красного перца.

Джаррет продолжал смотреть на нее. Морщины в уголках его глаз четко обозначились, темные брови нахмурились в раздумье.

— А вы совсем не тщеславны, — промолвил он. Ренни не могла понять, что он хочет этим сказать, и насторожилась. В глазах появилась подозрительность, смех был нервным и застенчивым.

— Должно же у меня быть что-то, чем можно гордиться? — Она опустила взгляд и продолжала есть, надеясь, что эта тема исчерпана.

Так оно и вышло, но только потому, что Джаррет не знал, как сказать ей, что ее волосы представляют собой чарующее сочетание цветов и оттенков и сияют сами по себе, даже вдали от огня. Он не только не знал, как сказать, но и не знал, хочет ли вообще об этом говорить. В результате обед прошел в молчании.

Когда появилась Джолин, уже наступили сумерки. Ренни сидела на скамейке у окна, читая пожелтевшие газеты, которые покрывали полки до того, как Ренни их конфисковала. Она было попыталась подняться, чтобы помочь Джолин с принесенными припасами, но Джаррет жестом велел ей оставаться на месте.

— Я ей помогу, — сказал он. — Для этого не нужно трех человек. Здесь не так уж много всего.

Он надел пальто и вышел. Через несколько минут Джолин вошла в хижину, нагруженная свертками. Джаррет потопал ногами, отряхивая их от снега, сбросил на стол свой груз и помог Джолин снять накидку.

Глаза Ренни широко раскрылись от удивления, когда она увидела на Джолин фланелевую рубашку и облегающие джинсы.

Заметив выражение ее лица, Джолин оглядела себя и засмеялась.

— Никаких подштанников — только эта тоненькая штука, которой никакая погода не страшна. Я не выношу, когда ветер задувает мне под юбки и застуживает мою…

— Джолин! — предостерегающим тоном произнес Джаррет.

— Мою задницу, — невинно улыбаясь, закончила Джолин. — А ты думал, я что собираюсь сказать?

Джаррет грозно взглянул на нее и продолжал разбирать вещи.

Джолин развернула кресло-качалку в сторону Ренни и села, уперев ноги в край сиденья, у окна.

— Девочки протрезвляют Даффи. Может быть, завтра или послезавтра он будет в состоянии отвести вас обратно в Денвер или хотя бы в Стиллуотер, где вы можете сесть на поезд.

— Спросите его, не отведет ли он меня в Джагглерс-Джамп.

Джолин помолчала, ожидая вмешательства Джаррета. Он ничего не сказал, и она продолжала:

— Вы уверены, что вам нужно поступить именно так? Вы могли сами убедиться, какой здесь край. Почему бы вам не вернуться в Денвер и не сесть на поезд, который привезет вас прямо на место?

— Крушение на Джампе вывело из строя железнодорожный путь. Вскоре после того как закончились спасательные работы, сошли снежные лавины, они не позволили отремонтировать путь. Перевал частично заблокирован за много миль до Джампа. Локомотив не может приблизиться ни с какого направления. На этом маршруте уже месяц нет движения.

Джаррет прислонился к краю стола и вытянул перед собой ногу.

— Вы хотите сказать, что у Северо-Восточной железнодорожной компании не хватает рабочей силы, не говоря уже о деньгах, чтобы очистить и отремонтировать эту линию? А что касается спасательной экспедиции — вы действительно хотите заставить меня поверить, что одного вашего слова недостаточно, чтобы привести туда сотню человек?

Ренни выпятила подбородок и через плечо Джолин посмотрела на Джаррета.

— Двадцати тысяч долларов оказалось недостаточно, чтобы сдвинуть вас с места, — тихо сказала она. — Почему вы решили, что меня послушаются сто человек?

— Возможно, вы не знаете нужного слова, — сказал Джаррет. Встретив беспомощный взгляд Ренни, он покачал головой. — Ну да Бог с ними. А что Бэнкс? Он разве ничего не может сделать?

— Он настаивал на проведении первой спасательной экспедиции, — сказала она, — которую возглавлял Этан. Когда не обнаружилось признаков того, что Джей Мак жив, Бэнкс ее отозвал. Направить другую он отказывается.

— Значит, теперь он возглавляет Северо-Восточную железнодорожную компанию?

Ренни кивнула.

Джаррет насмешливо скривил рот.

— И для этого ему даже не понадобилось жениться на вас.

Увидев, что Ренни побледнела, а ее синяки стали заметнее, Джолин огрызнулась на Джаррета.

— Хватит! Похоже, ты не умеешь прилично себя вести с женщинами. — Она наклонилась и положила руку на колено Ренни. — Он такой с тех пор, как вернулся из Нью-Йорка, — сказала она. — С тех пор как…

— Заткнись, Джолин, — рявкнул Джаррет. Услышав это, Джолин заморгала и закрыла рот. Воцарилось долгое и неловкое молчание. Его прервал Джаррет.

— Вы просили Этана о помощи? — заговорил он, скрестив руки на груди.

— Он мне помог. Он сказал, чтобы я нашла вас.

— А почему он сам не привел вас сюда?

— Потому что у него нога в гипсе.

Подняв брови, Джаррет тем самым дал ей понять, как недоволен тем, что Ренни скрывала от него эту информацию.

— А что случилось?

— Он сорвался со склона горы во время спасательной экспедиции. Майкл говорит, что там было более тридцати метров и что теперь она не позволит ему пропадать из виду.

— Майкл — это ее более сообразительная двойняшка, — сухо сказал Джаррет, обращаясь к Джолин. — Почему же вы об этом не сказали раньше? — спросил он у Ренни.

— Я не хотела, чтобы вас смутила опасность мероприятия. Джолин расхохоталась.

— Дорогая, этого человека опасность только привлекает. По крайней мере так было до сих пор.

Обернувшись через плечо, она посмотрела на Джаррета и поймала его угрюмый взгляд. В ответ она ласково улыбнулась.

— Перестань сердиться и сходи за дровами. Здесь становится холодно.

Джаррет слишком хорошо знал Джолин, чтобы поверить, что ей действительно холодно. Он оставил ее наедине с Ренни, надеясь, что Джолин скажет ей что-нибудь разумное.

Как только он удалился, улыбка Джолин исчезла. Она повернулась к Ренни, внимательно ее рассматривая.

— Что эти подонки с вами сделали? — с тихой яростью спросила она.

— Несколько синяков. — Она коснулась левой скулы. — Здесь. — Затем коснулась груди, — Здесь.

Были и другие отметки, сделанные Джарретом, но она не стала упоминать отпечатки его губ на шее или на горле. Джаррет прикасался к ней не для того, чтобы сделать больно. Только в конце, да, только тогда, когда он оставил ее, страдающую, не понимающую, что происходит, он причинил ей боль, боль до сих пор отражалась в ее зеленых глазах.

— Они не изнасиловали меня, — сказала Ренни. — Джаррет их остановил.

— Как жаль, что меня тогда не было, чтобы вообще остановить всю эту затею!

— Здесь нет никакой вашей вины. Джолин слабо улыбнулась.

— Я пришла сюда не для того, чтобы вы меня утешали, — сказала она. — Нет, вполне возможно, я все же могла помешать. Я себя чувствую чертовски виноватой. И Джаррет тоже. Он был в бешенстве, когда узнал, что вы уехали. Все спешил выбраться отсюда.

Она снова принялась изучать бледное лицо Ренни, ее несчастные глаза с тяжело нависшими веками, ее сложенные руки. Джолин понимала, что Ренни держится только благодаря невероятному усилию воли.

— Так что случилось потом, — спросила она, — между вами и Джарретом?

Ренни вздрогнула, смущенный взгляд ее выдал. Но она все же пыталась блефовать.

— Что вы имеете в виду?

— Вы не такой уж хороший игрок в покер, — сказала Джолин. — Вас выдают глаза. Как ни печально, но у меня достаточно опыта, чтобы все понимать. Вы обратились к Джаррету за утешением, и события вышли из-под контроля?

Ренни молчала, отвернувшись к окну. На снегу отражались серо-голубые сумерки. На краю расчищенного участка тонкими силуэтами возвышались голые деревья.

— Что-то вроде этого, — наконец сказала она. — Во всем, что случилось, — только моя вина. Я думала… не знаю… ну, что это может исцелить. Эти люди… Джаррет не такой, как они… он прикасался ко мне по-другому. Вначале он сумел сделать так, что я почувствовала себя…