Виктория Александер - Любовница на Рождество

– Не знаю, – огрызнулся он. – Сейчас я готов разобрать его голыми руками. Но… – он заскрежетал зубами, – тогда вы двое окажетесь здесь, как в капкане.

– Дорогой брат, успокойся, – сказала Бьянка. – Все не так уж плохо.

– Да неужели? – Он прищурился.

Миранда удивленно посмотрела на сестру:

– На самом деле?

– По крайней мере это не касается Рождества с Хэдли-Эттуотерами, – сказала Бьянка.

– Так в чем же дело? – Себастьян едва сдерживался, чтобы не сорваться на крик. – Почему грозящий приезд моей очень пристойной семьи, семьи, которая ожидает познакомиться с моей женой, при том, что у меня всегда были любовницы, не является огромным несчастьем?

Бьянка пожала плечами.

– По сравнению с тем случаем, когда загоревшееся дерево почти сожгло восточное крыло дома, это не такое ужасное несчастье. Или тот случай, когда папа собрался подарить маме изумрудные серьги, а собака проглотила одну сережку.

– Я помню это. Вот был кошмар, – сказала Миранда.

– Нам пришлось два дня бегать за собачкой, пока наконец она не извергла из себя ту злополучную сережку, – пробормотал Себастьян.

– Или тот год, когда двоюродная бабушка Мария умерла во время обеда, а заметили это, лишь когда она не появилась вместе со всеми в гостиной.

– Она всегда засыпала за обедом, – вздохнула Миранда.

– Или тот год, когда ты, Ричард, Эдриан и Хью решили на святки удивить маму. – Бьянка выразительно посмотрела на брата. – Ты ведь это помнишь?

– Что-то припоминаю…

– А я хорошо помню, – сказала Миранда. – Вы вчетвером решили собрать все подарки, а начали с тех, что легче было найти. С уток и гусей, кажется.

– И кур, – еле слышно пробормотал Себастьян.

– Кто бы мог подумать, что уткам, гусям и курам, которые обычно не такие уж шумные, не понравится сидеть в доме? – с невинной улыбкой произнесла Бьянка. – Я помню, как мы ловили их по всем комнатам.

Миранда кивнула.

– А потом не один год находили перья в самых неподходящих углах. Папа был в ярости.

– Даже это… – Себастьяну было не до воспоминаний о последствиях того памятного Рождества, – даже это блекнет по сравнению с тем, что произойдет сейчас.

– Двоюродная бабушка Мария так не подумала бы, – заметила Миранда.

– Себастьян, ты же умный человек, – сказала Бьянка, смерив брата пристальным взглядом. – Решение прямо у тебя под носом.

– Ты права. – Он с покорным видом вздохнул. – Выхода нет. Остается только одно – я должен признаться Веронике, что заставил вас поверить в наш брак, совершенно не представляя, что она мне откажет.

– Я же знала, что это его вина, – сказала Миранда, повернувшись к сестре.

– А затем я признаюсь остальным членам семьи, и всем станет ясно, что я вовсе не такой респектабельный, каким пытаюсь казаться, поскольку у меня вместо жены – любовница.

Миранда смотрела на него с сочувственной улыбкой.

– Всегда лучше быть честным…

– Не говори ерунды, – оборвала сестру Бьянка. – В подобной ситуации честности нужно избежать любой ценой.

Себастьян прищурился.

– Что ты задумала?

– Прежде всего не надо вообще ничего говорить Веронике, – твердо заявила Бьянка.

– Неужели она не заметит, что ее называют леди Хэдли-Эттуотер? – спросила Миранда.

– У нас в семье не обращаются по титулам, – сказала Бьянка. – Мы же не называем Себастьяна сэром Себастьяном и уж точно не называем Эдриана лордом Уотерстоном. – Взгляд у нее был твердый и уверенный. – Если мы с тобой будем действовать заодно, постараемся держать ее подальше от других, и не будем оставлять наедине с кем-либо еще из семьи, и… ну, придумаем кучу разных дел, чтобы всех чем-нибудь занять, она и не догадается о том, что остальные считают вас женатыми. Никто и не заподозрит, что вы не женаты.

– Бьянка! Как ты только могла предложить подобный обман? – воскликнула потрясенная Миранда. – Я и представить не могу…

– Миранда, успокойся. Ты прекрасно все можешь представить. К тому же, – Бьянка бросила виноватый взгляд на брата, – часть ответственности падает на нас, поэтому помочь ему должны мы.

Себастьян задумался, глядя на сестер.

– Ты ведь сознаешь, что обманывать семью нехорошо?

Бьянка пожала плечами.

– Вполне возможно, что нас уличат и бросят нам в лица…

– В мое лицо, чтобы быть точным, – продолжил Себастьян. – А вы обе, без сомнения, изобразите полную невинность…

– Нам это всегда хорошо удавалось, – улыбнулась Миранда.

– Все же… я… ну… – Он наконец кивнул и выразительно посмотрел на Бьянку. – Вот уж не представлял, что в тебе столько дьявольской изобретательности.

– Не только дьявольской, но и блестящей, – самодовольно усмехнулась Бьянка. – Но все очень просто: семья ожидает познакомиться с твоей женой, а мы прилагаем усилия, чтобы никого не разочаровать. Ненавижу разочарования на Рождество.

– По-моему, это прекрасная мысль. – Бьянка шла рядом с Вероникой – они возвращались из деревни.

– В этом есть что-то причудливое и даже наивное, но как раз это мне и нравится. – Вероника улыбнулась и запахнула полы накидки.

По обеим сторонам дороги лежал снег, было морозно. Вероника предпочла бы доехать до деревни в карете, но, как видно, Хэдли-Эттуотеры стойкое семейство со склонностью к прогулкам.

Миссис Бигелоу долго извинялась, но не смогла ей помочь с подарком, который Вероника придумала для Себастьяна. Экономка сослалась на то, что дом полон неожиданных гостей, хотя гостей было всего двое. Веронике пришлось отправиться в деревню, чтобы ей помогла сестра миссис Бигелоу. Неожиданно Бьянка вызвалась составить компанию Веронике и предложила отправиться туда пешком.

– Я думаю, что это идеальный подарок для Себастьяна, – заявила Бьянка. – Вымпел, развевающийся на одной из башен, на вымпеле вышит его старый компас. Жаль, что я до этого не додумалась.

Вероника улыбнулась. Она тоже сочла свой подарок идеальным.

Они молча продолжили путь. Веронике сразу понравилась Бьянка, когда они вечером познакомились. И Миранда, конечно, тоже. Они все вместе пообедали и приятно провели время, хотя Миранда была немного подавлена и, кажется, нервничала. Но возможно, это ее обычное состояние. Все паузы в разговоре заполняла Бьянка. Она была очень любезна, и, судя по всему, ее не смущало присутствие любовницы Себастьяна. Правда, Себастьян выглядел озабоченным, но причиной тому мог послужить неожиданный приезд сестер.

– Он всегда представлял себя рыцарем, спасителем прекрасных дам, – сказала Бьянка, бросив быстрый взгляд на Веронику. – Но раньше у него никогда не возникало желания оставаться постоянно около этой прекрасной дамы.

– Меня вовсе не надо спасать, – заметила Вероника.

– Разве это не занятно?

– Занятно? Почему?

– Потому что вы не тот тип женщины, который раньше привлекал Себастьяна.

– И какой же я тип? – осведомилась Вероника.

– Я думаю, что вы так же умны, как и он. В этом смысле вы хорошо подходите друг другу. – Бьянка помолчала и добавила: – И еще вы так же независимы, как и он.

Вероника изогнула бровь.

– Вижу, что моя независимость стала темой для обсуждения.

Прошлым вечером Себастьян с сестрами засиделись за разговором после того, как Вероника удалилась к себе. Вероятно, поэтому он не постучал к ней в дверь. Несмотря на свое теперешнее решение избегать интимности, то, что он не появился, ее разозлило. Она настолько сильно рассердилась, что встала ночью – а спала она плохо – и повернула ключ в замке двери между их спальнями. Пусть знает, что она его не ждет.

– Себастьян говорил, что вы из-за этого не хотите выходить замуж, – сказала Бьянка. – Я могу понять ваши мотивы.

Вероника кивнула. Порция упоминала о разрыве Бьянки с мужем, но почему это произошло, она не знала.

– Вам ведь известна моя ситуация? – Бьянка взглянула на Веронику.

– Порция – одна из моих ближайших подруг, – сказала Вероника, не вдаваясь в дальнейшие объяснения.

– В таком случае вам известно все о нашей семье, – рассмеялась Бьянка, – поэтому трудности в супружеской жизни были неминуемы. А чего можно ожидать, когда тебя назвали в честь персонажа из «Укрощения строптивой»? Даже если ты сама таковой не являешься. Вы знаете, что все дети названы в честь персонажей пьес Шекспира?

– Значит, Себастьян… – Вероника с минуту подумала, – из «Двенадцатой ночи»?

Бьянка кивнула.

– С маминой стороны это выглядит очень мило и невинно, но ребенку кажется странным, что его назвали в честь выдуманных людей. – Она наклонилась к Веронике. – Наверное, эти имена казались ей романтичнее, чем Мэри, или Энн, или Джейн.

Вероника засмеялась.

– Я безмерно ей благодарна, что меня не назвали Джульеттой, – шутливо заметила Бьянка. – Поскольку она плохо кончила.

– Вы считаете, что имя может нести в себе проклятие?

– В имени таятся определенные ожидания, как мне кажется. Даже сам Шекспир спрашивал, что заключено в имени. – Бьянка улыбнулась. – Себастьян всегда чувствовал, что не оправдал ожиданий.

– Из-за своего имени?

– Нет, из-за своего выбора. Отцовских ожиданий он не оправдал. От Хэдли-Эттуотеров ждут, что они оставят в жизни след, действуя более традиционным способом, чем это сделал Себастьян. – Бьянка пожала плечами. – Несмотря на свои значительные успехи, боюсь, что младший из моих братьев считает себя неудачником в глазах остальной семьи. В особенности по сравнению с Эдрианом и Хью. Мы, женщины, так не думаем. Я, во всяком случае.

– Понимаю.

– Но сейчас Себастьян изменился, у него дом, и он собирается в нем обосноваться. Это свидетельствует о чувстве ответственности. И, конечно, вы.

– Я?

– Да. Вы самая респектабельная из всех возможных партий… невзирая на ваше прямодушие. – Она искоса бросила на Веронику веселый взгляд. – Это хорошо всем известно.

– Было бы бессмысленно это отрицать, – усмехнулась Вероника. – Но вы ведь знаете, что я не собираюсь выходить за него замуж?

– А зачем вам это делать? Его состояние и его слава вам не нужны. Вы – сами себе хозяйка. Да брак станет для вас… подобно петле на шее.

– О, я не думаю…

– Нет-нет. Я считаю, что у вас достаточно ума, чтобы идти своим путем. Я имею в виду – пренебречь условностями и делать то, что пожелаете. Я этим восхищаюсь. Пусть это имеет налет скандальности, но очень-очень смело.

– Вы так считаете? – осторожно спросила Вероника.

– О да. – Бьянка кивнула. – Вы, Вероника, капитан собственного корабля и плывете по своему жизненному морю. Одна и независимая. Вы сами принимаете решения и отвечаете только перед собой. Откровенная и самостоятельная. И не связанная с одним мужчиной до конца дней… чтобы не опасаться того, что все обернется не той стороной, какую ожидаете. Вы живете по своим правилам, чтобы никто не мог вас разочаровать или подвести. Во мне нет и капли вашей смелости. Это… почти идеальный образ жизни. Я так вам завидую.

– Спасибо, – еле слышно произнесла Вероника.

Несмотря на восхищение Бьянки, ее жизнь не показалась Веронике настолько идеальной. То, что сказала Бьянка… Это портрет эгоистичной и довольно-таки одинокой женщины. Да, все сказанное Бьянкой достаточно правдиво. Но Вероника никогда не слышала, чтобы это было выражено таким образом. Она никогда не уравнивала независимость с одиночеством. Она, разумеется, ценила независимость, но хочет ли она в действительности провести остаток жизни одна?

– Если уж говорить о прямолинейности, – сказала Бьянка, – помните, прошлым вечером мы обсуждали членство женщин в том дурацком клубе Себастьяна? – Бьянка засмеялась. – Надо было видеть выражение его лица, когда он спорил с вами. И мне очень хотелось бы познакомиться с вашей тетушкой. Но мне интересно узнать, что вы думаете о…

Весь остальной путь Бьянка продолжала, не переставая, болтать. Вероника вставляла к месту замечания, но мысли блуждали далеко от ее политических воззрений и последних парижских фасонов. Приезд сестер Себастьяна представил совсем в ином свете ее положение. Все это не очень-то ее радовало.

Когда они вернулись в дом, была уже вторая половина дня. На подъездной аллее они увидели следующую картину: из карет лакеи выгружали вещи, а рядом среди нескольких взрослых прыгали четверо маленьких резвых детей. Все выглядело крайне суматошно.