Виктория Александер - Любовница на Рождество

В глазах Порции читался ужас.

– Я – выгодное приобретение. Уверена, что любой джентльмен с мозгами это понимает. Добавлю: когда дело коснется интимных моментов, меня нелегко поразить. Чарлз был… очень изобретателен.

У Порции вырвался сдавленный хрип, словно ее придушили.

– И я не стесняюсь признаться в том, что нахожу мысль стать любовницей весьма… весьма заманчивой, – закончила Вероника, произнеся все это невинным тоном.

Глаза Порции уже были где-то на лбу.

– То, чего ты хочешь, Вероника Смитсон, – это все атрибуты брака без каких-либо ограничений.

Вероника на минуту задумалась.

– О да. Я полагаю, во многом это так. Какое замечательное определение.

– Это нисколько не замечательно. Это скверно. Это разврат. Это…

– Блестяще. Абсолютно блестяще. – Вероника улыбалась, глядя на подругу. – И как умно с твоей стороны додуматься до этого.

– Я ни до чего такого не додумывалась! Я и помыслить не могу о чем-то подобном.

– Ты заслуживаешь похвалы.

– Мне не нужна твоя похвала! – Порция, прищурившись, посмотрела на Веронику. – Да ты меня дразнишь!

Вероника засмеялась.

– Лишь потому, что это очень занятно.

– Рада, что ты получаешь удовольствие, – рассердилась Порция и, чтобы успокоиться, сделала глубокий вдох. – Как мне переубедить тебя?

– Боже мой, Порция, не стоит так огорчаться. Можно подумать, что твой кузен уже дал объявление о желании заполучить любовницу, а я на него ответила.

– Это абсурд какой-то.

– Я просто говорю о своем намерении. И вообще между нами может ничего не произойти. Никто этого не знает. И мы еще не познакомились.

– Это правда, – кивнула Порция. – И ты ему можешь не понравиться.

Вероника вздохнула.

– Перестань. Не хочу этого слушать. Скорее он может мне не понравиться.

Но это маловероятно. Она тщательно выбирала сэра Себастьяна. Вероника не только прочитала его книги, но осторожно выведала, каково его финансовое положение и какой у него характер. С Порцией она могла позволить себе быть легкомысленной, но настроена была серьезно.

Это тот мужчина, который ей нужен. И этого мужчину она намерена заполучить. Если все пойдет гладко.

– Еще кое-что.

Порция с упрямым видом покачала головой:

– Я согласилась тебя представить, но дальше помогать отказываюсь.

– О нет, ты мне поможешь. – Вероника решительно смотрела на Порцию. – Дай слово, что ты не расскажешь Себастьяну или кому-нибудь еще, о чем мы говорили. И более того, если Себастьян и я…

– Если что?

– Если мы с ним договоримся об определенных отношениях, я бы предпочла держать это в секрете.

– Значит, секрет?

– Это кажется мне разумным.

– Вероника Смитсон, ты все-таки боишься скандала?

– Я не настолько эгоистична, – сухо заметила Вероника.

– Я никогда не умела хранить секреты.

– Что ж, дорогая, пора научиться.

Порция подумала секунду, потом сказала:

– Поскольку я предпочитаю, чтобы никто не узнал о твоем плане – и не важно, как он разовьется, – я даю тебе слово. И как ты заметила, кто знает, что будет. Из этой затеи может ничего не получиться.

– Можешь произнести молитву, если это уменьшит твои страдания. А теперь, – Вероника снова взяла Порцию под руку и подтолкнула в сторону фойе, – пора встретиться с моим искателем приключений.

– …и затем на следующей странице, когда вас окружили туземцы… – Юная темноволосая леди с обожанием взирала на Себастьяна. Этот взгляд был ему хорошо знаком. – Ой, у меня сердце замерло. Я представила, что стою рядом с вами.

– Это – самый большой комплимент для писателя, – сказал Себастьян. – Я очень рад, что вам понравилось то, как я изложил этот случай.

И Себастьян одарил ее радужной улыбкой из арсенала улыбок сэра Себастьяна Хэдли-Эттуотера. В такие моменты он всегда использовал эту улыбку. Улыбку, которая говорила молодым женщинам, что даже если он благодарен им за их восхищение, между ними не может быть ничего большего, кроме приятной беседы. А эта девушка хотя и весьма миловидна, но уж очень юна. Юные девушки представляют опасность не меньшую, чем та, что может поджидать в дебрях Богом забытых джунглей.

– Если бы я не знала, что вы выжили, я бы испугалась за вашу жизнь. Если бы вы умерли… – юная леди прочувственно вздохнула, – это было бы ужасно. Непереносимо.

– Согласен, – улыбнулся он. – Я бы расценил свою смерть как абсолютно ужасный случай. Я безмерно рад, что мне удалось ее избежать.

– И мы все тоже рады, сэр Себастьян. – Она захлопала ресницами. – Я была бы убита горем.

Вот оно – радость и проклятие славы. Ох уж эти дамы, особенно молодые, которые прочитали его рассказы о путешествиях и приключениях и считают его героем. И часто только своим героем. За многие годы он научился проводить черту между поощрением и отказом, но, в конце концов, он же хочет, чтобы они продолжали покупать его книги и посещать его лекции. Чего он не хотел, так это того, чтобы они в своем воображении строили в отношении его личные планы. Этот путь не сулит ничего, кроме неприятностей, которых ему до сих пор удавалось избегать. Конечно, женщины постарше, опытные – это совсем другое дело.

– Сэр Себастьян. – Вперед пробился джентльмен.

Себастьян подарил юной леди еще одну улыбку, в которой читалось достаточно сожаления от того, что ему приходится перенести свое внимание на кого-то другого.

– Да?

– Как я понял, – начал джентльмен, – когда человек пересекает удаленные пространства в районе Нила…

Себастьян был весь внимание, но мысли его блуждали в другом месте. На заданный ему вопрос у него был готов ответ, поскольку он отвечал на него много раз и мог бы ответить даже во сне.

Где, черт возьми, Порция? И что более важно, где женщина, которая сидела рядом с ней? Было что-то интригующее в ее смелой, открытой манере смотреть прямо в глаза. Ему приходилось и раньше встречаться со смелыми женщинами, но он не ожидал подобного поведения от приятельницы Порции. Женщина, которая носит такую шляпу… высокую, с перьями, цветами, лентами… Несомненно, это очень модная шляпа, несмотря на чрезмерность украшений. Женщина в такой шляпе твердо знает, чего хочет. Конечно, волевые женщины часто раздражают, но они при этом более интересны и им важна не только его слава, но и он сам. С такой дамой он хотел бы встретиться.

– Вы, должно быть, понимаете, что Нил и его окрестности уникальны и таят в себе определенные особенности… – сказал Себастьян, обращаясь к любознательному джентльмену.

Не то чтобы он не был рад увидеть кузину или других членов семьи. Да, он давно со всеми не виделся. Полностью его вина – он это признавал, и то же ему говорили братья, когда он обедал с ними в клубе. И мать указала ему на это, когда он нанес ей визит вскоре после возвращения в Англию. Старшая сестра тоже сделала ему выговор, потому что он посетил ее лишь после того, как неожиданно столкнулся с ее мужем. Укоры продолжались и в письменной форме каждый раз, когда он отказывался от приглашений на ее вечера. Даже две младшие сестры, которые всегда были о нем высокого мнения, не удержались от колких слов, когда он случайно их встретил. Лондон явно не такой уж крупный город, каким представляется большинству людей. Он намеревался повидаться со всеми, в том числе и с Порцией, но все как-то не получалось. Он в Англии уже несколько месяцев, а выкроить время между написанием книги, лекциями и другими публичными встречами, а также покупкой дома совершенно невозможно.

– Но поскольку человек веками обживал эту территорию, то нетрудно представить…

Конечно, это слабая отговорка и абсолютно его не оправдывает. Он признает, что избегал семью, насколько это было возможно. Говоря по правде, при том, что общество признавало его успех, семья смотрела на него как на безответственного бездельника, каковым он был в юности. Для публики он был сэром Себастьяном, путешественником и человеком, состоящим исключительно из достоинств. Для семьи он был сыном, который так и не оправдал ожиданий.

– И в действительности, – продолжал он, – махинации правительства и чиновников в этом районе направлены на то, чтобы…

Однако он твердо решил изменить такое положение вещей. Он стал другим, возмужал. Через два дня после Рождества ему исполняется тридцать три года, и тогда он получит наследство, оставленное ему отцом. Но есть одно «если», и это «если» заключается в том, сочтут ли старшие братья, что он его достоин. Он хотел не просто получить наследство – он хотел, чтобы семья приняла его, а наследство олицетворяет одобрение семьи. Его первый шаг для создания внешнего лоска – это приобретение дома и достойного положения солидного человека. Он решил сократить свои путешествия и проводить в Англии больше времени.

Честно говоря, он устал переезжать с одного места на другое – он делал это несколько раз в год. Устал перевозить туда-сюда багаж. Устал от череды прелестных женщин, которые появлялись в его жизни и вскоре исчезали – они расставались с ним так же легко, как и он с ними. Он насытил свою беспокойную натуру путешествиями и приключениями, а также женщинами и последние годы все чаще спрашивал себя, а не будет ли ему лучше, если он заведет дом и прочную семью. Вероятно, пришло время для нового вида приключений.

– Понимаю, – задумчиво произнес собеседник Себастьяна. – Это объясняет…

– Сэр Себастьян. – Мисс Брамхолл устремилась к нему со скоростью корабля, несущегося на всех парусах. От нее не отставал сэр Хьюго.

Себастьян насторожился, но встретил ее приятной улыбкой.

– Мисс Брамхолл, я полагаю, вы хотите продолжить нашу беседу.

– Разумеется. – Она сурово на него взглянула. Неплохо бы, если бы кто-нибудь напомнил ей старую поговорку: плохому началу плохой конец.

– Но прежде я хочу сказать, что вы затронули очень существенный вопрос.

– Да? – В голосе мисс Брамхолл прозвучало подозрение. – Ну разумеется, это очень важно.

Себастьян про себя подумал, что, возможно, все обойдется.

– Женщины действительно делают большие успехи, – сказал он.

Она закивала:

– Да, это так.

– Вопрос членства, конечно, стоит обсудить.

Мисс Брамхолл внимательно на него посмотрела:

– Значит, я могу рассчитывать на вашу поддержку?

– Ни в коем случае! – загремел у нее за спиной голос сэра Хьюго.

Мисс Брамхолл раздраженно фыркнула и повернулась к директору клуба.

– По-моему, вас не приглашали для беседы.

– Я и без приглашения принимаю участие в любой беседе, имеющей отношение к работе этой организации.

Себастьян заметил, что толпа вокруг него заметно поредела – никто не захотел стать свидетелем столь неприятной стычки. Да и он тоже не хотел перебранки. Поэтому сделал шаг назад.

– Сэр Себастьян не имеет никакого отношения к этой дискуссии, – рявкнул сэр Хьюго. – Он даже не член правления.

– И не желаю им быть, – себе под нос пробурчал Себастьян.

Мисс Брамхолл выпрямилась, словно воин перед битвой.

– Разве он не является полноправным членом клуба?

Сэр Хьюго фыркнул.

– Вы прекрасно осведомлены.

– И разве он не является одним из самых уважаемых и прославленных членов клуба?

– У нас есть другие, более заслуженные члены.

– Как приятно это услышать, – пробормотал сэр Себастьян и сделал еще один шаг назад. Если повезет, то он сможет незаметно улизнуть.

– Невзирая на это, его мнение – как мнение всех членов – должно учитываться. – Мисс Брамхолл угрожающе прищурилась. – Вы согласны?

– Мы ценим мнение каждого члена клуба, – надменно произнес сэр Хьюго. – Каждый член независимо от его положения имеет право высказаться относительно вопросов управления этой организацией. И если бы я поставил это на голосование… – он вперился взглядом в мисс Брамхолл, – вы бы проиграли.

– Вот в чем дело! – Она чуть не ткнула ему в грудь пальцем. – Потому что это – организация трусов! Узколобых эгоистов, которые погрязли в трясине незыблемых традиций, устаревших еще полсотни лет назад!

Сэр Хьюго едва не задохнулся.

– Ничего подобного! Мы прогрессивные люди! Мы известны нашими передовыми взглядами по любому вопросу!

– Ха-ха! Вы, Хьюго Толливер, утратили способность идти вперед с того момента, как встали на ноги!