Ирина Давыдова - Любовница опекуна

― Как голова? Болит?

― На душе больше болит, ― буркнула я и присела за стол с новым стаканом воды.

Ивар поставил возле меня тарелку с едой, а рядом чашку с кофе.

Я кивнула и, вилкой отломав кусочек омлета, забрала его в рот.

Присев напротив, Ивар принялся за свой завтрак.

― Подумать не могла, что ты так вкусно готовишь. Ивар, ― я отложила вилку и серьезным видом посмотрела на мужчину: ― Ты правда прости меня, что я тебе написала. Я была пьяная и ничего не понимала.

― Как там говорят, что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Значит, так должно было случиться. Ты очень расстроена из‐за маминых украшений, да?

Я пожала плечами, понимая, что дело не только в них.

― Да, что‐то меня вчера накрыло. Родителей вспоминала, ― грустно хмыкнула и, сделав глоток кофе, продолжила, глядя в окно на хмурое небо: ― Они были так молоды, так любили друг друга. Мне очень не хватает их. У меня ведь никого кроме них не было. Ни бабушек, ни дедушек.

― Ты же знаешь, что твои родители были из детдома.

― От этого мне еще больнее, Ивар. Они ведь только начинали жить, только расправили крылья. У них была я, и… мы должны были жить все счастливо. В тот год мы собирались полететь на Севилью, но нашим мечтам было не суждено сбыться.

― Ты из‐за этого пошла работать? У меня денег нельзя было попросить? Ты же знаешь, что на твоих счетах огромные суммы лежат, которые с каждым годом только увеличиваются. И да, ты не можешь ими распоряжаться до двадцати пяти лет, но с моего согласия всегда пожалуйста.

― Я принципиально не хотела просить у тебя. Мне важно было, чтобы я заработала сама.

― Ох уж эти принципы. Ты должна знать, Ассоль, что, несмотря ни на что, ты не одна. Я рядом всегда.

― Ивар, а кто меня вчера переодевал? ― задала интересующий меня вопрос, не дававший покоя последние полчаса.

― Ты сама, ― он тут же выставил руки ладонями вперед, как бы оправдывая себя, что он к этому не причастен.

― Надеюсь, не при тебе?

― Нуу… нет. Но хотела.

― Хочешь сказать, что поступил, как настоящий мужчина и вышел за дверь?

― Именно так и было. Хотя не скрою, было огромное желание понаблюдать за тобой.

― Ну, я думаю, моя пижама не особо скрыла тело, и ты таки облапал меня своим взглядом.

― Тут уж извини, в этом себе отказать не мог. Ибо нехер шляться передо мной в таких нарядах.

Бросила на него недовольный взгляд и снова положила в рот кусочек омлета с колбасой.

― Что там с горничной? Есть какие‐то новости?

Ивар отпил воды из моего стакана и посмотрел на меня задумчивым взглядом.

― Нет, пока нету. Эта тварь не хочет говорить, кому их продала.

― Какая же она дрянь. Как вообще посмела украсть их?

― Она решила, что это будет ей материальной компенсацией за то, что я вышвырнул ее с работы.

― Я готова выкупить эти серьги. Готова, чтобы ты снял деньги с моего счета, лишь бы только их вернуть, Ивар! ― прорычала от безысходности, понимая, что у нас нет ни малейшей зацепки.

― Ты после моего сообщения вчера сорвалась, да? Но я тебе обещаю, что серьги все равно будут у тебя. Я найду их, чего бы мне это ни стоило.

― Но как? Как найдешь, если она не рассказывает тебе!

Рукой подперла лоб, не понимая, что нужно сделать, чтобы вернуть дорогую моему сердцу вещь. Мне так было обидно, так больно, что какая‐то дрянь украла вещь моей мамы! Это же память! Не цацки.

― Я найду рычаги, на которые можно надавить.

― А где она сейчас, Ивар? Ее надо полиции сдать.

― Ну, отпускать ее в тюрьму слишком рано. Я сам устрою ей наказание.

― Тоже отправишь на трассу?

― Нет, я придумал ей кое‐что поинтереснее.

― Ивар, может, стоит Аллу вернуть все же? Она уже и так наказана.

― А кто мне будет возвращать долг? Ты, что ли?

― Ну, ты бы мог взять мои деньги.

― Нет! ― рявкнул он, одарив меня гневным взглядом. ― И даже думать не смей, что я возьму себе твои деньги. А эта тварь пусть отрабатывает должок.

Я покачала головой и доела свой завтрак. Спорить с этим человеком не имело смысла. Я знала, какой он может быть категоричный.

― Когда домой вернешься? ― поинтересовался Ивар, перемывая посуду.

― Я дома.

― Ладно, ― вздохнул и, закрыв кран, обернулся ко мне, ― задам вопрос по‐другому. Когда ты вернешься ко мне?

― Мы уже с тобой разговаривали на эту тему. Давай не будем спешить.

― Надеюсь, твое «давай не будем спешить» продлится не месяц.

― А если месяц? Или больше? Найдешь себе другую девушку?

― Не говори глупостей. Просто меня бесит, что ты не рядом.

― И тем не менее, вчера я написала тебе.

― Слава Богу, что мне! Ассоль, мне пора на работу. Если тебе что‐то понадобится, позвони мне.

― Хорошо. Спасибо, Ивар.

Я вздрогнула, потому как за окном громыхнул гром. Не очень люблю такую погоду. Даже более того, очень боюсь грозы.

― И не забывай, что ты поедешь со мной на годовщину к другу.

― Мне уже начинать готовиться?

― Ты и в пижамке ниче так! ― хмыкнул он, обведя мое тело прожигающим взглядом. ― Но запомни, независимо от того, будешь ты уже со мной или нет, от похода на праздник тебе не отвертеться. Закрой за мной.

Я снова осталась одна.

Спиной прильнула к двери, за которой только что скрылся Якубин.

Ну вот, только ушел, а мне уже одиноко и грустно. Он словно мой спасательный круг, который не позволяет потонуть в пучине боли. Держит на плаву, когда так сильно надо, и оставляет, лишь убедившись, что я дотяну до следующего раза.

Неужели этот человек послан мне свыше?

Снова вздрогнула от очередного раската грома и на миг прикрыла глаза. Господи, пусть все это прекратится. Прошу тебя, пусть все прекратится.

Я с детства боялась грозы. Однажды посреди ночи меня напугал сильный грохот, мама меня очень долго успокаивала, говоря, что под крышей мне ничего не угрожает. Но мой страх так навсегда и остался со мной. Но больше всего я боялась попасть под грозу вне дома. Такое случалось несколько раз, и всегда я забегала в кафе, садилась за самый дальний столик спиной к окнам. Пережидала непогоду и только тогда уходила домой.

А сейчас, сейчас мне надо собраться с силами и пойти закрыть портьеры, чтобы не так сильно сверкала молния перед глазами. Умом я понимала, что я действительно в закрытом помещении и мне ничего не угрожает, но страх был выше моего понимания.

Сделала глубокий вдох и выдох. Снова вдох и выдох. Шаг, и я вздрогнула, только на этот раз не от грома, а от неожиданного звонка телефона.

― Слушаю, ― произнесла спустя несколько долгих секунд.

― Погода поганая, не выходи никуда. Обед через доставку закажи.

― Да уж, я и не собиралась никуда идти. И готовить я сама умею.

― Ладно, тогда с тебя ужин, как‐нибудь. До встречи.

― Пока.

Сбросила вызов и крепко зажмурилась, мысленно прячась от очередного громыхания.

Ну а что мне еще остается делать во время дождя в гордом одиночестве после такой же попойки? Идти готовить обед. Ну или что‐то вроде того. Иначе я точно сойду с ума.

Включила музыку на телефоне и, выключив все важное из розеток, зарылась на кухне. С помощью музыки старалась отвлекаться и не думать о том, что творится за окном. Я даже специально погромче включила динамик и не сразу услышала звонок в дверь.

Нахмурилась, не понимая, кто ко мне пожаловал, а когда заглянула в глазок, улыбнулась.

Ну, Ивар!

― Добрый день. Ассоль?

― Здравствуйте, да.

― Вам букет. От Ивара Якубина, ― вежливо улыбаясь произнес курьер, передавая мне в руки огромные ромашки с белыми розами.

― Спасибо большое.

― Хорошего дня.

― И Вам, ― ответила уже удаляющемуся парню в спину, удивляясь, что под таким проливным дождем он совсем сухой. Наверное, машина прямо к подъезду подъехала.

Закрыв двери, я, довольная, носом уткнулась в белые цветы. Аромат невероятный! Впрочем, цветы красивы, как и всегда. Ивар точно не скупится на букеты. Но зачем он дарит мне их каждый день? Проявляет внимание? Или? Что?

Вздрогнула, увлекшись ароматом цветом, и зло выдохнув, притопнула ногой!

― Да чтоб тебя! Ррр…

Этот гром меня до инфаркта доведет.

На кухне я поставила цветы в воду, но на этот раз уже не в вазу. Нашла графин. Надо Ивару сказать, раз он дарит постоянно цветы, пусть пополняет запасы тары. Ну а что, уже некуда размещать эти красивые букеты.

Входящее сообщение на телефон на секунды перебило звучание музыки. Я тут же схватила трубку и хмыкнула.

«Это тебе для хорошего настроения».

«Спасибо», ― отправила ему в ответ и снова улыбнулась.

Все же из Ивара может получиться неплохой романтик. Быстро сделала селфи с цветами и решила отправить мужчине, чтобы понял, как я рада его вниманию. Ну, по крайней мере я надеялась, что он поймет мой посыл.

В ответ на фото я получила сообщение в виде улыбочек и одного слова «Красавица». Казалось бы, ничего такого, правда? Но я смутилась, прикусила губу и довольная, отложив телефон, продолжила готовить. Сварила себе немного супа, приготовила тефтели из замороженного мяса и, выпив чашку горячего чая, решила немного почитать. Благо буря за окном успокоилась, и я не буду шарахаться каждого грохота.

За чтением не заметила, как уснула, и проспала до позднего вечера. Возможно, я так и спала бы до утра, если бы на улице снова не начался ураган. Я проснулась из‐за грозы, которая, кажется, в этот раз была сильнее первой. Господи! Да я еле до туалета дошла, дрожа и прикрывая рукой глаза. Да, я трусиха, и ничего не могу с собой поделать! Вот хоть бери и оставайся в ванной комнате. Здесь хоть окон нет.

Но я и правда задержалась там, просто прячась за дверью. Казалось, что в ванной грохоты гораздо тише. Но и сидеть на кафеле часами я тоже не могла. Умылась холодной водой и, вытерев лицо, таки вышла из ванной. И естественно меня ожидало в квартире то же самое.

Боже мой, еще чуть‐чуть, и я точно рухну в обморок. А совсем весело стало после того, как погас свет. Сердце в пятки ушло, я застыла, понимая, что пальцы на руках похолодели.

― Да что же за день сегодня такой?!

Заплакав от досады, я, преодолевая свой страх и стараясь максимально не обращать внимания на бурю за окном, прошла по темной квартире, озаряемой вспышками молнии, на кухню. Но тут же застонала, вспомнив, что мой телефон давно находится в гостиной!

Добравшись до дивана, дрожащими руками взяла телефон, который тут же рухнул на пол. Все было словно против меня. Я все под те же отблески молнии подняла трубку и такими же дрожащими пальцами отыскала в контактах номер Ивара.

Господи, пусть меня по связи не пришибет.

― Слушаю, ― Ивар ответил на вызов хриплым голосом.

― Ты спишь? ― голос тоже не отличался храбростью.

― Угу. А ты чего?

― А! ― вскрикнула, когда от грохота задрожали стекла.

― Девочка, ты чего?

― Ивар, Ивар, пожалуйста. Мне страшно.

― Я скоро буду. Не паникуй!

Ивар

Подумать не мог, что малышка боится грозы. Я, конечно, понимаю, не самые приятные ощущения испытываешь от раската грома, но чтобы настолько. Когда в трубке прозвучал ее голос, охваченный паникой, мне тут же захотелось укрыть эту девочку от внешнего мира. Спрятать на своей груди и не отпускать, чтобы дать понять, что она всегда под защитой. И именно так я сейчас и собирался поступить. Не смог оставить ее одну в квартире дрожать от страха. Ее слова «мне страшно» послужили катализатором к действию, и я не раздумывая оделся, взял ключи с полки и рванул в город. Теперь, главное, успокоить Ассоль, дать понять, что нет ничего страшного в грозе, если ты дома. Ну, по крайней мере, когда я рядом. А рядом мне быть хочется постоянно.

Ехал до дома Ассоль дольше обычного. Дождь стеной практически перекрывал видимость, и в некоторых местах приходилось максимально снижать скорость, чтоб таки доехать до места назначения. И спустя полтора часа я наконец‐то припарковался около дома девочки. Три секунды перебежкой до подъезда, и я насквозь промок. Плевать! Главное, скорее добраться до квартиры, потому что я боюсь представить уже, что за это время успела пережить Ассоль.

Хорошо хоть ключи прихватил с собой, потому что звонок был то ли отключен, то ли сломан.

Вошел в квартиру и тут же погрузился в темноту, озаряемую вспышками молнии. Нахмурился, пощелкав безрезультатно выключатель, и, сбросив мокрые кроссовки, пошел на поиски своей крохи.