Максима это не на шутку развеселило, и он быстро забыл о своей драматической реплике.

— Ой, все! Верю, верю! Только не надо меня душить! А то наши отношения кончатся смертью одной из сторон!

Обнимаясь, дурачась и разговаривая обо всем, молодая пара быстро пришла в город. Они в одну секунду дошли до дома Лены и только потом вспомнили, что не ели и не отдыхали весь день.

После чего, измученные, но с горящими глазами, они отправились по своим домам, чтобы как всегда встретиться завтра, а потом еще завтра, и еще, и еще, до тех пор, пока нас не раздавит очередной конец света.

Отношения Максима и Лены развивались все стремительнее. И уже через пару дней парень оказался у нее дома. Родители ушли по делам. И их дочь позвала парня для того, чтобы… Чтобы… Чтобы…

Да не для чего! Она вообще не придумывала никакого предлога. Ведь они оба понимали, зачем конкретно они идут. Поэтому никакие предлоги здесь были неуместны.

И вот уже Максим поднимается в лифте. Вот он заходит в светлую и гораздо более просторную, чем у него, квартиру. Вот они разговаривают о какой-то ерунде и, смотрят разного рода фотографии.

И вот уже молодая пара оказывается в комнате Лены, которая по сравнению с комнатой Макса является стерильной операционной.

Максим осматривает полку с книгами и орхидеи на окне. Он смотрит на яркий ковер в полоску около кровати и на вполне себе большую и высокую кровать. Ему вдруг становится неловко и страшно, будто он пришел сюда соблазнять отца своей девушки, а не её саму.

Но Лена быстро разгоняет эти мрачные тучи сомнения и ханжества.

— Ну что? Это место получше, чем та штука для рыбалки на речке? — Весело сказала девушка, увидев расширенные от испуга зрачки своего возлюбленного.

— Еще бы. Твоя квартира — это мега зачет. Но рыбаки здесь тоже могут появиться.

— Рыбаки поехали по делам в Москву. Они раньше завтрашнего дня не приедут. А вот твоя «рыбка» осталась с тобой, — с этими словами девушка стянула с себя футболку, демонстрируя голую грудь, которая изначально была без лифчика.

Максим сразу же набросился на нее с поцелуями. Вскоре они оба лишись своей одежды.

— Надеюсь, что тебе хотя бы есть восемнадцать? Не хочу быть грязной педофилкой, — во время жарких ласк выдохнула девушка.

— Да. Я старше тебя на два месяца, детка.

— Ну, тогда ты знаешь, что делать с этим, — с этими словами она откуда-то извлекла презервативы, один из которых (не без особого труда) натянул на себя Макс.

После этого произошло то, что когда-то ему в ярких красках описывал Колян. Только здесь не было никакой «влажной пустоты». Нет. Это все скорее было одним взрывом любви.

Плотские утехи соединились с утехами духовными. И все это дало такую «термоядерную реакцию», что казалось, сейчас весь город просто взорвется, став вторым Чернобылем в мире.

Максим чувствовал, что он пьян или одурманен наркотиками. Ему казалось, что в нормальной жизни такого быть не может. Он даже на какое-то мгновение подумал, что он умер. И самое интересное, что он хотел вечно оставаться мертвым, если смерть именно такая.

И, конечно же, все это длилось не один и не два раза. Два влюблённых человека делали это снова и снова. Их опять и опять накрывали волны этого плотского, грязного, но все же жаркого и желанного счастья.

Когда Макс наконец-то отправился домой, то он чувствовал, что все тело буквально трясет от усталости и от ярких любовных переживаний. Он чувствовал себя на пике блаженства. И ему казалось, что даже если он станет наркоманом, то не один шприц или таблетка не доставят ему большего удовольствия. Ведь больше чисто физически быть не может.

* * *

После этого момента, Максим с Леной, кроме длительных прогулок по городу и его окрестностям, стали еще частенько уединяться в разных местах. Ее дом, его дом, сырая глубина леса, заброшенная детская площадка ночью…

Они полностью погружались друг в друга, купаясь в волнах своей любви, как в морской пене. И все это стягивало дни тугой цепью. Дни превращались в сплошной клубок.

И этот клубок понемногу давил и уничтожал лето. То самое лето, которое было по-настоящему их раем. То самое лето, которое оживило Макса, пробудив в нем то, о чем он мечтал уже не первый год.

Дожди, зеленые ветки, река, кварталы, автобусы марки ПАЗ, фонтан и парк. Все это неслось перед ними, как ускоренная перемотка в видеомагнитофоне. А они смотрели на все это и искренне плевали на хаотичную, глупую суету, которая была для них мелочной и никчемной.

Глава 7

Сегодня многие молодые пары после знакомства сразу планируют семью, детей, кота и ипотеку. И это служит веским доказательством того, что им плевать друг на друга.

Ведь настоящая любовь — это отсутствие вообще, каких бы то ни было планов на будущее. Это отсутствие самого будущего. Это одно сплошное, бесконечное «сейчас», которое длится вечно, замерев, как в одном райском стоп кадре.

И их «сейчас» длилось больше двух месяцев. Больше двух месяцев волнений, эмоций, переживаний и утопаний в цветах собственной страсти.

Но на дворе уже царил август. И об этом говорили проклятые электронные календари на телефоне, компьютере, планшете. А им со злобной усмешкой поддакивали прохладные ночи, и некоторые желтые листья, которые хоть и поодиночке, но уже встречались на деревьях.

Впервые с конца мая, Максим пришел на свидание с Леной в легкой куртке. Это немного встревожило его душу. Он почувствовал какой-то холодок, исходящий, скорее не с улицы, а изнутри него самого.

Но эта мысль быстро покинула его разум. Ведь свидание с любимой девушкой — это всегда счастье. Неважно, когда оно происходит, в мае, августе или на Марсе.

Лена вышла из своего дома, как всегда в легком городском наряде. Она была в длинной юбке и также в коротенькой куртке, которая добавляла ей некой женственности.

Влюблённые как обычно нежно поцеловались и отправились в старый парк, находящийся «на отшибе» поселка, в который они договаривались сходить заранее.

— Вечер. Холодно. Ты в этой юбке не замёрзнешь, — заботливо сказал парень, пытаясь представить какого бы ему было в таком наряде.

— А ты меня разве не согреешь? — Как всегда, игриво заявила Лена.

— Слушай, вот отморозишь себе свои дамские прелести, будешь знать!

— Отморожу, в августе? Помогите, мой парень сумасшедший!

— Решила затролить? Ну, сейчас кто-то у меня получит…

Максим в шутку погнался за девушкой. И как это бывало у них уже много раз, такая погоня закончилась страстным поцелуем. И только тот факт, что они находились посреди улицы, не дал этому поцелую кончиться чем-то еще.

Дальше они шли более-мене спокойно, рассматривая дома, как будто они все были новыми и, философствуя на темы, которые давно были скучными, но им казались весьма свежими.

— А ты, куда поступать будешь? — Вдруг спросил Макс. Это был его первый серьёзный вопрос, за все время, которое он провёл с Леной.

— Вообще, я хочу быть журналистом. Поэтому в наш универ на жур. фак., скорее всего.

— Вооу… Не хило, — Максим представил, как Лена со стянутыми в хвост волосами рассказывает о внешней полите России, делая интервью для Первого канала. И его это даже немного возбудило.

— А ты? — Нарушила его грезы девушка.

— Вообще, я компы люблю и все, что с ними связано. Поэтому может стану программистом каким-нибудь. У меня с математикой все нормально. Хотя раньше я ее ненавидел. Такая вот жиза…

— Ага, а ЕГЭ кто с горем пополам сдал?

— Это по русскому! Не напоминай мне лучше!

— Так значит, программист? Будешь сидеть дома за монитором, курить сигару и смотреть на фикус на подоконнике. А я будут ездить по разным странам, видеть разных там президентов, рассказывать про них. А ты такой: «Ой, карамба. Сортир забился! Чтоб вы все сдохли, я программист!»

— Эй…. Ну тебя вообще. Иди мути с каким-нибудь журналюгой, раз все так хренова.

Максим явно наигранно обиделся. Но Лена восприняла это всерьез и принялась его успокаивать. Все это кончилось тем, что парень резко подхватил ее на руки и с криком пронес несколько метров.

Когда они наконец-то заглянули в парк, то на город уже опускался закат. Они прошли по заросшим аллеям. И вышли на небольшую полянку, где ранее были качели «Лодочки», старательно спиленные теперь ярыми охотниками за металлом.

На этой поляне валялось внушительное дерево. И максим сразу же уселся на него.

Лена же не торопилась этого делать. Она вдруг залезла в недра своей маленькой куртки и вытащила оттуда что-то белое. Это было похоже на какой-то конверт.

— Максим, я понимаю, что нам скоро придется ненадолго расстаться, — серьезно заявила она.

Макс сразу же помрачнел. Ведь до этого она говорила, что поедет в Москву по важному делу. И он понимал, что ей действительно надо отправиться на специальные курсы, которые помогут без проблем поступить в желанный институт. И на этих коротких курсах она будет без него.

Это же всего десять дней разлуки, которые вполне могут компенсировать социальные сети, скайп, разговоры по телефону. Поэтому такой вопрос был, кажется, уже решен и полностью ясен.

Но, правда, это все равно не особо радовало. Ведь, как говорил классик, с любыми нельзя расставаться даже на единый миг. А тут целых десять дней. Десять дней, которые предстоит пережить.

— И я решила сделать кое-что в память об этом лете. Я даже не знаю, как сказать. Но это лето было лучшее, в моей жизни. Я как будто только родилась и начала жить. Я даже не заметила, как прошли эти несчастные два месяца, — продолжила девушка.

Максим смотрел на конверт в руке любимой. Обычно в таких конвертах таится что-то странное и весьма негативное. Что же там может быть? Доказательства страшного преступления? Тест на беременность? Споры сибирской язвы?

— Наркотики! Точно. Она хочет предложить мне наркотики. Они все городские такие. Сначала играла со мной в любовь, а теперь хочет подсадить меня на какую-то дрянь. Не спроста мы пришли на этот чертов пустырь, — подумал парень, и ему стало страшно и странно одновременно.

— Я даже не знаю, что делать, — продолжила свою речь Лена. — Может это покажется тебе странным. Но я почему-то решила тебе показать, так что прости, если что…

— Да что там у тебя такое! — Максим вскочил с дерева, ощущая, как чувство неприятного ожидания разрывает его на осколки.

— Только не кричи, пожалуйста. Но у меня здесь стих. Я его для тебя написала, как бы в память обо всем этом, — щеки девушки загорелись румянцем. Она посмотрела вниз, на вытоптанную траву.

— Стих… Ты так мялась из-за стиха? Я даже не знаю, — Макс взялся за голову.

— Но я просто думала, что не умею это делать. И у меня получилось плохо. Так что я вообще не хотела его показывать. И, наверное, зря сказала….

— Нет! Нет, ты что! Это же круто, любимая! Я даже не ожидал, что ты что-то такое сделаешь. По идее, это я должен был…

— Ну, ты же программист у нас.

Максим кивнул головой, как бы показывая, что литературным талантом он, мягко говоря, обделен.

— Ну, так мне это читать или лучше не стоит? — Смущенно заявила девушка, помахивая белоснежным листком.

— Читай, милая! Конечно, читай! Зачем ты вообще спрашиваешь?

Лена сначала хотела стать на поваленное дерево, чтобы оказаться на возвышении. Но потом ей показалось, что так она будет выглядеть, как трехлетний ребенок на стуле на новогоднем утреннике. Поэтому она развернула листок и начала читать, что называется, «без реверансов».

Стих, написанный накануне ночью девушкой, звучал так:

Любовное море

Я люблю тебя,

И заря на меня опускается…

Я люблю, и любовное море

Вокруг разливается.

Я тону в этом море,

Любимый, с тобой.

Вместе мы под водой,

Под большою луной.

И хочу я забыться,

Не страшно мне горе.

К счастью нас унесет,

Пусть любовное море.

Когда она закончила, то ее дыхание было сбито, словно после стометровки. А на щеках еще больше горел румянец.

— Боже, да это круче, чем у Пушкина! Я просто в шоке, — воскликнул Максим. — Иди ко мне, моя самая любимая в мире поэтесса!

Он схватил девушку своими длинными руками, и они в тысячный раз принялись целоваться.

Когда солнце село, и ночь окутала город своим мрачным покрывалом, то молодые люди уже были около подъезда Лены и нежно прощались до следующего дня.

— Слушай, мне серьезно понравился твой стих. Он написан вроде как про море. Но на самом деле, там все про нас, — заявил парень, гладя возлюбленную по волосам.