Наконец до ее оцепеневшего сознания донесся звук приглушенно удара. Превозмогая боль, женщина подняла голову: в нескольких ярдах под ней на огромной гранитной глыбе билась в конвульсиях несчастная кобыла — бедное животное испытывало адские муки.

Ладони и щеки молодой женщины горели огнем. Гарнет попыталась подняться, но тут же рухнула от пронизывающей боли в лодыжке.

— Не двигайтесь! — закричал Флинт. Он схватил с седельной луки веревку, обмотал вокруг пояса одеяло и только после этого начал спуск.

Мокрая от нарастающего дождя, Гарнет остекленевшими глазами следила за его движениями. Ее тело нестерпимо ломило, и подняться она больше не пыталась.

Оказавшись рядом, Флинт пытливо посмотрел на нее и спросил:

— Ничего не сломали?

Во время падения Гарнет потеряла шляпу, и волосы ее намокли, дождевые струйки сбегали по щекам.

— Может быть, лодыжку. Не могу наступить на ногу.

— Дайте взглянуть. — Осторожные пальцы пробежали по ноге. — Вроде бы цело. Уверены, что больше нигде не болит?

Гарнет нестерпимо захотелось расплакаться, пожаловаться на все свое тело. Но вместо этого она произнесла:

— Как будто бы нет. Что с моей лошадью?

— Сейчас посмотрю. — Флинт снял с одеяла клеенку и накрыл голову и плечи молодой женщины. — Лежите смирно, пока я не вернусь.

С замиранием сердца она смотрела, как ее спутник спускался туда, где бесформенной грудой темнела ее кобыла. Лошадь приподняла голову, взглянула на Флинта и затем снова уронила ее на камень. У Гарнет похолодело внутри, когда она увидела, как ее спутник достал нож. Она едва успела отвернуться, прежде чем, избавляя животное от мук, он перерезал кобыле горло.

Ливень продолжал хлестать все с том же неистовой силой. Выбирая точку опоры и подтягиваясь на крепких руках, Флинт начал карабкаться вверх. Добравшись до Гарнет, он опустился на колени и перевел дыхание.

— Если я натяну веревку, сможете, перебирая руками, подняться на тропинку?

— Попробую. — Она показала истертые в кровь ладони. — Жаль, нет перчаток.

В следующее мгновение ей пришлось немало удивиться: Флинт уложил ее на землю плашмя и, как мумию, запеленал в одеяло.

— Что вы делаете?

— Собираюсь вас нести.

— Подниматься со мной на руках? — испугалась Гарнет.

Не обращая внимания на ее слова, Флинт обвязал вокруг пояса веревку, оставшимся концом перетянул поперек ее тело и поднял на плечо.

— Забрались бы лучше наверх и соорудили что-нибудь вроде большой петли, — закричала она, перекрывая шум дождя. — Нельзя же лезть на гору со мной на плече!

— Не трепыхайтесь! Это мое единственное требование.

— Ненормальный! Из-за вашего упрямства мы оба сорвемся в пропасть. — Гарнет снова попыталась протестовать, но Флинт уже начал подъем.

Стоило посмотреть на крутой обрыв, и ее охватывал леденящий холод. Гарнет замирала, а Флинт продолжал карабкаться вверх. В какой-то миг его нога соскользнула с камня. Женщина взвизгнула и почувствовала, что сползает с плеча, но сильная рука стиснула ее крепче тисков.

Мгновение он цеплялся за веревку и в то же время безопасно устраивал ее на плече. Гарнет чувствовала, как бугрились его упругие мышцы. Секунда-другая, и он снова возобновил подъем.

Пройдя половину пути, Флинт остановился передохнуть. Это принесло облегчение онемевшим рукам и ногам, но мышцы от напряжения по-прежнему сводило, и он жалел, что не мог выпустить веревки, чтобы растереть затекшие места. Поначалу ему показалось, что Гарнет весила не больше сотни фунтов, но он скоро изменил свое мнение. Одна намокшая одежда тянула не меньше чем на десять. Флинт глубоко вздохнул и снова начал карабкаться наверх. Он чувствовал, что с каждым движением силы уходят из его рук.

Совсем рядом у кромки тропинки пришлось остановиться опять. Легкие горели огнем, кисти были словно чужие. Сделав невероятное усилие, Флинт продолжил подъем к цели, которая казалась все недоступнее.

Но наконец, едва не задохнувшись, он забрался на край обрыва и положил Гарнет рядом с собой на землю. Потом повалился на спину и, закрыв глаза, жадно втягивал ртом живительный воздух.

Гарнет кое-как сумела высвободиться из одеяла, превозмогая боль, подползла к нему и застыла в молчании. В течение нескольких минут она не могла понять, то ли он потерял сознание, то ли уснул.

Но внезапно Флинт сел.

— Надо удирать отсюда поскорее. И найти укрытие.

Пока он сматывал веревку и укладывал одеяло, Гарнет снова проверила щиколотку. Жгучая боль по-прежнему не давала опереться на ногу. На правой ноге она допрыгала до его коня, но наткнулась на сердитый взгляд Флинта.

— Хотите в самом деле сломать ногу?

Явно рассерженный, он забросил ее на седло и по узкой тропинке повел коня под уздцы.

Гарнет дрожала от холода. Из-за того, что она отказалась от пончо, оба промокли до нитки.

— Мои седельные сумки! — внезапно воскликнула она.

— Забудьте о них, — проворчал Шлинт. — Я не собираюсь лезть туда снова.

— Я от вас этого и не жду, мистер Маккензи.

Неужели этот человек мог подумать, что она способна снова подвергать его жизнь опасности только ради того, чтобы спасти ее сумки? Но теперь… теперь она лишилась всего. Всего, что у нее оставалось, что связывало ее с прошлым. Все это лежало в седельных сумках на дне каньона — одежда, немного денег, мыло, белье, дагеротип в оловянной рамке с изображением родителей в день свадьбы и даже Библия.

Гарнет готова была разрыдаться. Эта Библия оставалась в ее семье в течение нескольких поколений и хранила записи о рождении и смерти любимых людей.

В панике она пошарила рукой в поисках медальона и с облегчением вздохнула, когда пальцы сомкнулись на миниатюрной золотой коробочке. Значит, не все потеряно! Оставалась вещь, которой она дорожила больше всего. Она сжала медальон так крепко, словно это была спасительная веревка для тонущего.

Постепенно безнадежность стала отступать. Чувство оптимизма, присущее ее натуре, одержало верх над отчаянием. Пусть она осталась в чем была. Зато удалось пережить еще одну беду.

Пережить! Несомненно, в этом была какая-то цель — скрытый промысел Божий, — раз она осталась жива, а все, кого любила, умерли: брат утонул еще в детстве, отец погиб при Геттисберге, мать заразилась холерой во время эпидемии. Потом она дважды овдовела и осталась почти без средств. Но пережила ужасы четырехлетней войны и теперь — индейскую бойню.

Однако был ли это в самом деле скрытый промысел Божий или ее природный инстинкт к выживанию? Тот самый, что заставил покинуть караван и уехать одной, несмотря на многочисленные предостережения переселенцев?

Гарнет невольно уперлась взглядом в спину ведущего коня мужчины. Даже под проливным дождем он шел развернув плечи. Каковы бы ни были пути Господни, он послал ей этого незнакомца — пусть не очень приятного типа, — чтобы уберечь от индейской резни, дал ему сил, чтобы втащить ее по горной круче, и, без сомнения, не лишит разума и всего, что там ни потребуется, чтобы безопасно вести и дальше через эти горы.

А раз сами небеса разверзлись и отовсюду ей угрожала опасность от враждебных индейцев и у нее не осталось ничего, кроме одежды на ней, Гарнет Скотт заключила, что к этому незнакомому бородачу ее направила сама судьба.

Флинт Маккензи был ее предназначением.


Смахивая с лица капли дождя, Флинт до боли в глазах всматривался вдаль. Ливень продолжался весь день. В нескольких ярдах не удавалось ничего разглядеть, но он не терял надежды найти укрытие в скалах. С момента несчастного случая минуло пять или шесть часов. Нужно было перевязать рыжей лодыжку и заняться ее синяками. Потом сбросить и высушить мокрую одежду.

Он вновь остановился, стряхнул с ресниц капли и уставился на ближайшую скалу. Флинту показалось, что в ней темнеет узкий проход, который может привести к укрытию под камнями.

— Надо посмотреть, Сэм, — пробормотал он и повел коня к каменной стене. Предчувствие не обмануло Флинта. Он обернулся к спутнице и отдал поводья. — Сейчас вернусь, миссис Скотт.

Узкий проход привел к естественной пещере, образованной из нагромождений скал. Кое-где из щелей между ними сверху хлестал нескончаемый дождь, но были и сухие места, чтобы укрыть не только людей, но и Сэма. Флинт проверил, нет ли в пещере змей или животных, которых мог загнать туда дождь, и, довольный, вышел наружу. Подняв на руки Гарнет, он свистнул коню:

— Пошли, Сэм!

Облюбовав сухое место в пещере, он подошел к коню и вытащил из седельной сумки рубашку и джинсы.

— Переоденьтесь. Ваша одежда совсем промокла. — И снова повернулся к Сэму.

Дважды Гарнет повторять не пришлось. Оглянувшись через плечо и заметив, что ее спутник скрылся за крупом лошади, которая отгораживала их друг от друга, она принялась стягивать промокшую до нитки одежду. Каждое движение отдавалось болью. Медальон холодил кожу, но его она оставила на шее. Потом подвернула рукава рубашки до запястий и закатала штанины брюк до щиколоток.

— Готовы? Мне надо осмотреть вашу лодыжку, — проговорил из-за лошади Флинт.

— Да. Хотя не помешало бы воспользоваться расческой или щеткой…

Бородач появился с аптечкой в руках, и Гарнет заметила, что он сменил сапоги на мокасины.

— Болит? — Он опустился рядом на одно колено.

— Только когда пытаюсь встать. — По правде сказать, лодыжка ныла постоянно, но Гарнет решила не обращать на это внимания. Она и без того чувствовала себя весьма неловко: сначала заявила, что может позаботиться о себе сама, а теперь Флинту приходилось бинтовать ее ногу. Ему постоянно приходилось о ней заботиться.

Горячая ладонь легла на икру, и Гарнет судорожно вздохнула. Приятный жар от его руки побежал к колену. Ее движение не укрылось от Флинта.

— Больно? — спросил он.

— Нет… нет… просто руки холодные, — быстро ответила Гарнет. И почувствовала облегчение, когда он отвел проницательные голубые глаза и снова занялся лодыжкой. Длинные пальцы осторожно ощупывали ногу.

— Определенно ничего не сломано. — Через минуту лодыжка была крепко перебинтована. — А как с руками?

— Хорошо. Больше не саднят.

— Дайте-ка взглянуть.

Гарнет протянула руки ладонями вверх. Флинт положил их на свои и несколько минут, не говоря ни слова, изучал. Краснота прошла, осталось несколько царапин, но тем не менее он втер в ладони какое-то снадобье.

— Чтобы не воспалилось, — пояснил он и проделал то же с царапинами на щеках. — Ночной отдых пойдет лодыжке на пользу. Вы уверены, что больше нигде не ударились?

— Нигде, — соврала Гарнет. Она не желала быть ему больше обузой. — Извините за беспокойство, мистер Маккензи.

Флинт закрыл жестяную коробку и встал.

— Ну и номер вы выкинули — глупее некуда. Мы потеряли вашу лошадь и все преимущество, которое давал нам дождь.

За короткое время их знакомства Гарнет поняла, что тактичного обращения от Маккензи ей не дождаться.

— Преимущество? — удивилась она. — Разве индейцы тоже не люди и дождь не задержит их так же, как и нас?

— Дождь команчам не помеха, если они вышли на кровавую охоту. Он смыл наши следы, это так. Но индейские разведчики увидят вашу мертвую лошадь и поймут, что они на правильном пути, а мы лишились кобылы.

— Правда? — смутилась Гарнет. Она почувствовала себя еще больше виноватой. Но даже если он прав, мог бы быть немного полюбезнее.

— В моих седельных сумках есть вяленое мясо, — заметил Флинт. — По крайней мере не останемся без еды и питья. Скоро совсем стемнеет. Так что советую вам поесть и ложиться спать.

Вернув на место жестяную аптечку, он подал Гарнет кусок вяленой говядины и железную кружку с водой. Сэм протопал к луже и начал пить.

Утолив голод и жажду, женщина улеглась на бок, подложила под щеку ладонь и стала наблюдать за своим спутником. Его неутомимость поражала ее все больше. Сначала Флинт расседлал Сэма, обтер снятой с себя мокрой рубашкой, потом набрал из седельной сумки полную пригоршню овса и накормил животное. Позаботившись о коне, он расстелил всю мокрую одежду и одеяло, достал пончо и подал Гарнет.

— Вот, наденьте. Оно прогонит всю сырость.

Когда Флинт наполнил кружку и принялся пить, длинные тени наползли на вход в пещеру и скрыли его от глаз. Женщина стала клевать носом, но в полудреме заметила, что ее спутник уселся у лаза так, чтобы наблюдать за тем, что происходит снаружи. Привалившись к камню спиной, он положил на колени ружье и сунул в рот кусок вяленого мяса.

За ночь Гарнет просыпалась несколько раз. В пещере стояла тьма кромешная, и тишину нарушали лишь звуки падающих капель, но женщина знала, что Флинт не смыкает у входа глаз и охраняет ее покой.

Глава 3

Гарнет проснулась оттого, что пещеру заливал струящийся меж камнями солнечный свет. Она села и оглянулась по сторонам — их убежище оказалось пустым.