Когда Клод подрос, он устроился работать ассистентом режиссера на рекламную студию. Он работал по 18 часов в день, снимая шампуни, конфеты и сковородки и еще тысячи важных в хозяйстве мелочей, и при этом его не оставляла мысль, что подобную продукцию, купившись на такие ролики, может приобрести только человек, страдающий глубоким слабоумием. Клод больше не мог растрачивать свои силы впустую. Он чувствовал, что способен делать нечто гораздо более серьезное, а именно – настоящее, собственное кино. Правда, в то время настоящими фильмами он считал только документальные. Однако подобная продукция не пользовалась особым спросом, зато требовала вложения немалых денег. Значит, эти деньги следовало заработать. Дальнейшие размышления Клода навели его на мысль снять художественный фильм: он дает прибыль, а самая большая прибыль получается от мелодрам.

Тем не менее даже для съемок художественной ленты нужен был стартовый капитал. И тут на помощь Клоду пришел его отец, у которого к этому времени дела пошли в гору. Он дал сыну денег, правда, в долг, да еще специально оговорил, что вернуть этот долг Клод должен будет с процентами. Клод согласился на это условие. Он ни на секунду не задумался, так как был уверен, что его фильм будет иметь успех. У Клода уже возник замысел картины «Мужчина и женщина».

Режиссером он был на редкость сложным и несдержанным. Если Клод не видел того, что, по его мнению, должны были дать актеры, он не стеснялся в выражениях. На съемках «Мужчины и женщины» он кричал известным Анук Эме и Трентиньяну: «Вы – полные бездари и ничтожества!». Он выгнал исполнителей главных ролей с площадки и объявил, что отменяет съемки в этот день. Актеры выглядели крайне растерянными. Они не первый год работали в кино, и им постоянно везло срежиссерами; во всяком случае, те терпеливо разъясняли, что и каким образом следует делать, и никто не позволял себе браниться и метать громы и молнии. Что же касается Лелюша, то он просто напоминал сумасшедшего. Если что-то происходило не так, Клод поносил актеров последними словами, не стесняясь присутствия всех членов съемочной группы. Это было невыносимо и ужасно унизительно – чувствовать себя первоклассниками перед несправедливым учителем.

Особенно доставалось Анук Эме. Обычно сдержанная и спокойная, она поняла, что ее терпение кончилось. Актриса больше не могла выносить бесконечные оскорбления этого человека. Анук решила, что немедленно, сейчас же расторгнет контракт, даже если ей придется заплатить неустойку. Она была готова на все, лишь бы закончилось это издевательство. Фильм снимался уже полгода, и актриса чувствовала себя безумно уставшей. Внезапно она разрыдалась, уткнувшись в ладони, а Лелюш заорал оператору как безумный: «Снимай же ее скорее. Наконец-то получилось то, что надо! Скорее, а то она сейчас все вытрет платком и испортит картину». Оператор навел на Анук камеру, и она возмутилась до глубины души: «Как они посмели, что они себе позволяют!». Через мгновение она развернулась и от души отвесила оператору звонкую оплеуху. Клод рассмеялся и сказал удовлетворенно: «Браво! Молодец, милая! Теперь мы точно сработаемся».

Первой женой Лелюша стала Мари-Софи. Она понравилась ему как несравненная любовница и неплохая хозяйка. Клод был благодарен жене, что та освободила его от утомительных походов по магазинам и приготовления еды, но в остальном… Он часто ловил себя на мысли, что очень обрадовался бы, узнав, что несравненная Мари-Софи каким-то чудом перенеслась на противоположный конец земли. Клод уже сам себя не узнавал. Он решился как-то раз купить дорогой костюм, чего раньше никогда не случалось: он пользовался парой потертых джинсов и старыми майками. И с тех пор пошло-поехало: самые дорогие туфли и галстуки. В конце концов он – знаменитый режиссер и просто обязан выглядеть респектабельно. Покупка одежды поднимала настроение, и это нравилось Клоду.