— Нет, конечно. Боже мой, для Мел все это настоящее испытание! Труди, что же нам делать?

— Ничего. Пока что ничего, но надо подумать. А нет ли какого-нибудь мужчины, который мог бы отвлечь Мелани?

— В каком смысле?

— Сама прекрасно понимаешь, что я имею в виду.

— Труди!

— Дело не терпит отлагательства, и это единственное, что сейчас приходит в голову.

— Ну, кажется, за ней приударяет Энди Джилберт…

— Ну что ты, Клаудия! Я же сказала — нужен мужчина! Такой, который бы сумел занять все ее мысли, чтобы не думала ни о чем другом. Хоть ты и боишься называть вещи своими именами, я скажу: в этой ситуации нужен хороший любовник.

— Любовник?!

— Ну да! Настоящий мужчина, мечта всех женщин. Да что я буду тебе-то говорить об идеальном мужчине, Клаудия! Ты сама замужем за одним из них.

Та заливисто расхохоталась.

— Если она найдет себе такого, как Мак, только ты ее и видела, Труди! Она уже к тебе не вернется.

— Могу рискнуть.

— Ну, тогда мне нужно подумать на этот счет. Но предупреждаю: теперь настоящие мужчины большая редкость, Уверена, что папа точно нашел бы подходящую кандидатуру, если бы был здесь.

— Сколько же ваши молодожены планируют путешествовать?

— Кто знает! Люк и Мак зафрахтовали для них яхту, как подарок к свадьбе. Насколько мне известно, ни папе, ни Диане нет необходимости спешить домой, поэтому оба решили поездить по свету. Хотят побездельничать в свое удовольствие.

— Везет же некоторым! Слушай, Клаудия, ты работала вместе с Мел. Скажи мне, она действительно хорошая актриса?

Клаудия рассмеялась.

— Что за вопрос, Труди? Ты же ее агент. Почему ты меня спрашиваешь?

— Мне надо знать твое мнение.

Та ответила не сразу.

— Мелани отлично работает, она более талантлива, чем может показаться на первый взгляд. Она даже сама не подозревает, какая она прекрасная актриса. Понимаешь, дело в том, что она очень легко все делает и другим кажется, будто она не работает над ролью должным образом, но это совсем не так.

— Что ж, хорошо, — сказала Труди.


Мелани расхохоталась. Она хорошо знала, как делается такой трюк с цветочком, который прячется в рукаве, а потом благодаря ловкости рук появляется словно ниоткуда. Но Мел не хотелось вместе с клоуном развлекать толпу, поэтому она отказалась взять ромашку и двинулась вперед. Недовольные зрители зашумели.

Но актер не дал Мелани уйти, обогнал ее и преградил дорогу. Она с любопытством уставилась на настойчивого парня — не очень высокого роста, всего на полголовы выше ее, в трико, обтягивающем мускулистое тело, специальный грим придает лицу печальное выражение. Конечно, в профессионализме ему не откажешь, Мел отметила это еще когда наблюдала за ним из окна кабинета Труди: он очень изящно и легко выполняет всякие трюки, умеет завладеть вниманием публики, рассмешить. Если его проделки произвели на нее, актрису, впечатление и она не смогла сдержать смех, несмотря на свое мрачное настроение, то следует все-таки отблагодарить его. Мелани достала из сумочки банкноту в десять фунтов и бросила ее в шляпу, которую парень держал в руке.

Она уже почти дошла до дверей бара, как кто-то снова коснулся ее плеча.

Ну, это уже слишком! — возмущенно подумала Мелани.

Она не собирается больше играть в эти игры.

— В чем дело? — спросила она актера немного раздраженно.

Тот молча протянул ей деньги и поклонился.

— Нет-нет, — пробормотала Мел, отталкивая его руку. — Оставь себе, пожалуйста.

Он разыграл целую пантомиму, которая означала: его сердце принадлежит ей и он не может брать у нее деньги.

На клоуна и красотку-блондинку стали обращать внимание прохожие.

— Перестань! — сказала Мелани. — Ты же честно заработал эти деньги своим мастерством.

Актер принял кокетливую позу смущенного скромняги. Мел опять рассмеялась, тогда он осмелел и пригласил «даму сердца» в бар.

— Так, значит, это все было лишь поводом для знакомства?

— Но мне же удалось? — сказал он вдруг запросто, выйдя из образа.


Джек Вульф, офис которого располагался на верхнем этаже в том же здании, что и офис Труди Морган, тоже наблюдал забавную сцену, происходившую на площади. Это интересовало его больше, чем уговоры младшего брата.

— Ну, Джек! Это же несправедливо. Ты так меня опекаешь, так мною командуешь, словно ты мне отец, а не брат.

— Ты еще жалуешься? — отозвался тот и повернулся. — А к кому ты обращаешься, когда тебе нужно платить за квартиру? Или когда тебе нужны деньги, чтобы поехать на чемпионат по регби? Или когда…

— Хватит, Джек! — перебил его Том, которого не столько смутили упреки, сколько надоело слушать одно и то же. — У меня уже есть билет на чемпионат, который состоится в Мюрейфилде в эти выходные!

— Без сомнения самый дорогой. Прости, Том, но на этот раз английская команда обойдется без такого ценного болельщика, как ты. Я прошу тебя сделать кое-что важное для меня. Дело в том, что мне нужно уехать в Чикаго, — Том открыл, было, рот, чтобы возразить, но Джек продолжал: — А ко мне придут рабочие, чтобы починить окна, так что кто-то должен быть дома.

— Почему, черт возьми, это нужно делать именно в эти выходные?

— Потому что они плохо все сделали сначала и должны исправить. В утешение тебе сообщу, что им тоже это занятие не в радость.

— О, Джек, мне еще придется общаться со злыми рабочими! А разве Каролайн не может заняться этим делом. Ты, кажется, увидишь ее сегодня вечером…

— Мне придется отменить нашу встречу, Так что пострадаешь не один ты.

— Тогда позвони ей, она тебе не откажет.

— Слушай, я вовсе не хочу, чтобы Каро возомнила себя хозяйкой моего дома. Лучше попробуй похозяйничать ты, Том, и смирись с неизбежностью этого дела.

Что еще оставалось делать Тому? Он ужасно расстроился, но спорить со всемогущим братцем не хотел. Проглотив обиду, он только хмыкнул.

— Каро в качестве хозяйки?! — презрительно сморщился он, — Ты шутишь, Джек. У этой женщины напрочь отсутствует всякая хозяйственность. Ее и представить-то женой невозможно!

— Ну и прекрасно! Меня вполне это устраивает. Даже нравится, что она не такая, как большинство женщин. Домашние кошечки мне не по нутру, как тебе известно. Правда, женщины так искусно умеют притворяться… Во всяком случае, я не хочу рисковать…

— Почему?

— Что — почему? Почему я не хочу рисковать? Так ты же…

— Нет, не то, — перебил его Том. — Я все хочу тебя спросить: почему, черт побери, ты выбираешь себе таких холодных женщин, как Каро? Знаешь, кого она мне напоминает? Снежную Королеву. Ты не боишься заледенеть или обморозиться, когда спишь с ней? Я бы на твоем месте боялся.

— К счастью, тебе это не грозит, так что успокойся.

— Но нельзя же казнить себя всю жизнь, Джек!

— Казнить себя? — недоуменно воскликнул тот, но голос его сорвался, и Том густо покраснел, поняв, что явно перешел границы дозволенного.

Говорить с Джеком о прошлом, о его личной жизни было запрещено. Между братьями давно существует этот неписаный закон, и Том соблюдал его всегда. Когда умерла Лизетт, жена Джека, Том был слишком молод, чтобы понять, что происходит с братом, но потом, наблюдая за Джеком, осознал: нельзя, вытравив в себе все чувства, замыкаться в себе, нельзя загонять боль вглубь. Неужели Джек не понимает, что близкие отношения с такими женщинами, как Каролайн Хикей, красавицами без души и сердца, только погубят его? Но сказать брату об этом открыто, Том не решался, вот и сейчас он сделал попытку, как всегда не вовремя, а теперь жалеет.

— Извини, Джек, — пробормотал Том. — Не стоило мне говорить об этом.

Джек только махнул рукой и снова повернулся к окну. Актер на площади пытался вовлечь в свою пантомиму какую-то девушку… Нет, не какую-то, а ту, с которой Джек столкнулся в туристическом агентстве. Да, она до сих пор в плохом настроении, отказывается участвовать в маленьком шоу… Неожиданно для него она вдруг улыбнулась.

Какая у нее прекрасная улыбка! — подумал Джек. Кажется, даже на площади стало светлее… В нем самом вдруг что-то перевернулось, на мгновение на душе стало тепло и радостно, но вместе с тем он неожиданно осознал, что страшно одинок. Никто ему так не улыбнется…

Тогда, в дверях агентства, он держал ее за плечи, смотрел на нее и видел в ее глазах боль, растерянность, отчаяние. Его охватило желание обнять эту девушку, успокоить, помочь ей… Но он привык быть осмотрительным в проявлении чувств к людям. Если бы было нужно спасать какую-то фирму, компанию, он знал бы, что и как надо делать. А как же быть с живым человеком?

Когда-то Джек попробовал взять на себя ответственность за жизнь другого. Ничего хорошего из этого не получилось. Поэтому он больше не собирается рисковать.

Актер и девушка направились в бар. Клоуну проще — рассмешил, поговорил, пошутил. И, кроме того, у клоуна маска, за которой можно спрятаться.

Джек повернулся к брату.

— Тебе понадобится ключ, — сказал он деловито. — Знаешь, как открывать? — Он объяснил хитрости нового замка и собрался уже уходить, но задержался, строго посмотрев на Тома. — Ах да! Хотел тебя предупредить…

— Знаю-знаю! Никаких вечеринок, — со вздохом опередил его тот.

— Вот и хорошо, что ты все понимаешь.

― Мне будет скучно! У тебя даже телевизора нет.

— Послушаешь репортаж о своем матче по радио. А если так уж сильно затоскуешь, то можешь попробовать подготовиться к экзаменам.

Глава 2

Мелани рассмеялась шутке клоуна, Его голос показался ей почему-то знакомым, и, обратив внимание на легкий австралийский акцент, она спросила:

— А мы случайно не встречались с тобой когда-нибудь?

— Врать не буду, когда-то мы работали вместе, — ответил тот и низко поклонился. — Разрешите представиться, Ричард Лэтам, актер-неудачник.

— Ричард?

Мелани сначала страшно удивилась, ведь каких-то пять лет назад они, оба подростки, вместе снимались в мыльной опере, а она не узнала бывшего партнера! Но ведь с тех пор он возмужал, вырос, да еще у него сейчас грим…

— Ну надо же, как здорово! — сказала она, — И давно ты в Лондоне? Так ты что, видел, как я вышла из офиса Труди Морган?

— Давай выпьем по стаканчику вина? — предложил Ричард, когда они уселись за столик, — Или лучше сразу закажем бутылку?

— Нет-нет. Мне, пожалуйста, только капуччино, — ответила Мелани и кивнула Марко. — Боюсь, что вино ударит мне в голову, а ты волен заказать все, что хочешь.

— Нет, пить одному неинтересно. Марко, два капуччино! — Ричард подмигнул Мелани. — Я действительно видел, как ты приехала к Труди Морган, а потом ждал, когда ты выйдешь.

— Но я же могла не остановиться.

— И все же остановилась, я заставил тебя. — Он покачал головой. — Пришлось сделать две попытки привлечь твое внимание. Первый раз ты вообще пронеслась мимо с расстроенным видом.

— Да нет, я просто очень спешила, — заверила его Мелани.

Ричард, конечно, очень симпатичный парень, с ним приятно поговорить, но открывать ему душу незачем.

— А почему ты вдруг стал уличным актером, Ричард? Я думала, ты вообще уже оставил шоу-бизнес и работаешь на фирме своего отца.

— Я у него работал, но фирма в прошлом году перешла в руки одной международной компании, а семья Лэтамов оказалась неугодной новым хозяевам. У папы случился сердечный приступ, поэтому его, что называется, списали. Со мной им пришлось повоевать, но, в конце концов, я все же сдался, так как выбора не было.

— О, очень жаль, Ричард, — искренне сказала Мелани. — А как чувствует себя твой отец сейчас?

— Отдыхает. Притворяется, будто всю жизнь мечтал сидеть в саду и дышать свежим воздухом. Но такая жизнь не для меня.

— А что ты собираешься делать?

— Надо кое-что успеть решить еще до того, как я окончательно остановлюсь на чем-нибудь. А ты? Небось, после твоего дебюта в спектакле театре «Апстэрз» предложения сыплются дождем?

Мелани отпила глоток кофе и ответила:

— У моего агента для меня приготовлена роль в комедии. Она думает, что это именно то, что мне нужно, а я так не считаю.

— Но ты возьмешься за эту роль.

— Почему это?

— Потому что ты слишком мягкая и порядочная и не расстроишь кого бы то ни было отказом.

Мелани не понравилось, каким нравоучительным тоном Ричард сказал это, и она тут же забыла о своем желании не делиться с ним своими проблемами.

— А я уже отказала Труди.

— Тогда ей нужно только подождать пару дней, пока у тебя пройдет приступ упрямства и ты почувствуешь себя виноватой. Тогда она снова обратится к тебе с тем же самым предложением. А дважды отказать ей, ты уже не сможешь.