— Правда? Как мило с его стороны. Только я подозреваю, что не по доброй воле.

Она хитро подмигнула Джеку.

— Скажем так, это расплата за публикацию в газете. Ну ладно, так куда мы едем сначала? В Австралию?

— Ой, там есть один удивительный остров, о котором мне рассказывали. Всего десяток коттеджей на приличном отдалении друг от друга. Уединение полное.

— Отлично. А я хотел пригласить тебя на Таити.

— Хочешь любоваться смуглыми красотками в юбках из листьев? Забудь про это. О, поедем в Японию! Я мечтала побывать там. И в Таиланд.

— А как насчет Индии? Посмотреть Тадж-Махал при лунном свете? Или Тибет?

— О да… Но, Джек, мы же не можем везде побывать!

— Это только половина путешествия вокруг света. Люк сказал, что ты берешь год отпуска, так что времени у нас достаточно. Конечно, необязательно все время путешествовать.

— Нет, надо придумать, чем еще заняться.

— Погоди, у меня есть идея.

Джек встал и потянул Мелани за руку.

— Пошли.

— Куда?

— Я придумал кое-что.

Он схватил ее на руки и понес в каюту. Неожиданно остановился.

— Но ты должна сказать одно волшебное слово.

Мелани рассмеялась.

— Только одно? По-моему, их два: «да» и «пожалуйста».


Наверху, на капитанском мостике, горничная подмигнула капитану и кивком показала на два пустых шезлонга на палубе.

— Похоже, свадьба состоится, — сказала она. — Думаю, пора поворачивать на Арк.

Тот улыбнулся ей.

— Так мне и было приказано. Но церемония состоится перед закатом, так что мы никуда не спешим, правда?


Хизер устало прислонилась к толстой ветке дерева, ей ужасно хотелось спать, но она должна быть начеку. Ночью здесь, в густой листве, она чувствует себя в безопасности, но скоро забрезжит рассвет и принесет с собой тревогу. Еще час-два — и все. Вчера понаехала полиция с громкоговорителями, и ее предупредили: либо утром она спустится сама и тогда пойдет домой, либо ее снимут силой и отвезут в участок. Другие участники демонстрации протеста уже давно разбежались, поняв бесполезность акции. Представители среднего класса, которые поддерживали их, приезжая на машинах с транспарантами и флагами, тоже несколько дней не появляются. Телевидение потеряло всякий интерес к происходящему.

Правда, рано утром опять нахлынет пресса и ТВ, чтобы запечатлеть момент, когда последнюю, самую стойкую демонстрантку поволокут в полицейский фургон! Она будет кричать, упираться — зрелище что надо. Даже если бы Хизер не была падчерицей Эдварда Бьюмонта, событие для прессы любопытное…

Хизер порылась в карманах, надеясь найти хоть какую-нибудь завалящую конфетку, но тщетно. Еда у нее кончилась два дня назад, осталась только вода, да и то полбутылки. И без шерифа пришлось бы завтра сдаться.

Она понимала, что оставаться так долго на дереве глупо. Надо было давно, еще с ребятами, спуститься вниз и уйти. Хизер уронила голову на руки и заплакала.

Глупо, все глупо! Она и не представляла, что это будет такая дурацкая акция, пришла вместе со всеми не ради высоких целей, а исключительно назло матери — попасть в газеты, разозлить ее и насолить всем остальным. А на все эти лозунги и требования ей плевать.

Но самое глупое — надеяться, что в результате мама поймет ее, пожалеет…

— Папа, папа! — пробормотала Хизер. — Мне так плохо без тебя! И по маме я скучаю… Хочу домой…

Но мама далеко с новым мужем, папы нет в живых… — И где ее дом? Может, поэтому она и сидела так долго на дереве? Некуда идти, никто не ждет…

Неожиданно Хизер услыхала внизу какой-то шорох, едва уловимый, но ею явственно различимый — она столько времени настороже, что слышит и чует все, как лесное животное.

Она стала вглядываться в темноту сквозь ветки. Вдруг шериф и его парни решили приехать совсем рано и снять ее с дерева тайком от журналистов. Они же должны воевать с девчонкой, чести им эта акция не прибавит, поэтому свидетели нежелательны.

Хрустнула ветка, и Хизер вздрогнула, прислушалась чутче — кто-то взбирается по стволу наверх. Она страшно испугалась. Что это? Так быть не должно… Машины не видно и не слышно. Действовать втихую полиция не станет… Так кто же это? Она вся затряслась от страха перед неизвестностью.

— Мама… — пробормотала она, вжимаясь спиной в ствол дерева.

— Хизер! — раздался совсем близко незнакомый голос. — Хизер, где ты?

Она молчала, боясь, что это ловушка.

— Хизер… — повторил кто-то свистящим шепотом. — Мак просил передать тебе, что пришел бы за тобой сам, но у него нога болит.

— Мак? — вырвалось у нее. — Ты его знаешь?

Тут ветки раздвинулись, и показалось лицо мужчины. В темноте было трудно разглядеть лицо, но она увидела, что мужчина улыбается: белели зубы и сверкали глаза.

— Мак послал тебе вот это, как опознавательный знак.

Он протянул ей что-то.

— Его медаль! — удивилась Хизер. — А ты кто?

— Джек. Джек Вульф. Я вроде бы твой зять.

— Как это — вроде бы?

— Если я скажу, что женился на Мелани на той неделе, ты сообразишь, кто я тебе?

— Женился? — воскликнула Хизер в полный голос, забыв о предосторожностях. — Очень неожиданно!

— Очень, — согласился Джек. — Мы бы послали тебе приглашение, но не знали номера твоего дерева. Ну что? Может, слезем отсюда, пока оба не попали в тюрьму?

— Пусть меня снимут отсюда! — заявила она.

— Снимут, не волнуйся, — пообещал он. — Но Мелани сказала, что лучше бы тебе их одурачить. Представь: они штурмуют дуб, лезут на него, а ты в это время уже находишься в Лондоне на пресс-конференции. В строгом костюмчике, маникюр, макияж. Знаешь, пора сменить имидж. Обшарпанная, немытая демонстрантка не вызывает интереса, ее не принимают всерьез. Во всем должен быть профессионализм.

— Ты что, серьезно?

— Вполне. Но мы сможем обсудить детали, после того как спустимся вниз.

— А Мелани с тобой?

— Она внизу на стреме. У нас не так много времени, дорогая моя. В любой момент может появиться патруль. Но если ты хочешь торчать тут, то, пожалуйста…

— Нет-нет, я иду с тобой.

Они слезли с дерева и побежали к микроавтобусу, припаркованному на обочине. Таких тут стояло несколько — они привозили рабочих на стройку, расположенную неподалеку. Вдали засветились фары патрульной машины. Мелани толкнула Хизер к двери.

— Скорее!

Не успели они ввалиться внутрь машины и залечь на пол, как мимо проехал патруль. Две минуты тишины, потом кто-то спросил:

— Она пришла, Джек?

Хизер повернулась на голос.

— Физз? Это ты?

— Я, конечно. Господи, Хизер! Как же ты воняешь!

— Ты бы тоже завоняла, если бы просидела на дереве две недели.

Автобус медленно двинулся с места с незажженными фарами. Постепенно выбрались на шоссе, стало светлее, и Хизер смогла различить тех, кто сидел в салоне.

— Мак! — воскликнула она радостно, потом буркнула: — А, и Люк.

— Эй, детка, я тоже тут! — крикнула ей Клаудия с сиденья у двери.

— Вы все приехали?

— Как же можно было пропустить такое!

Хизер еще раз огляделась — все тут, кроме мамы и Эдварда. Они еще путешествуют, как же — медовый месяц!

— А кто за рулем? — поинтересовалась она.

— Я! Не узнаешь?

Да это же Эдвард Бьюмонт!

— Меня не пустили на дерево, сказали, что я уже старый и гожусь только в шоферы. Пришлось смириться. Диана! Есть еще кофе в термосе?

— Немного, но это для Хизер, — сказала она и повернулась к дочери, протягивая ей кружку. — Привет, дорогая! Повеселилась?

— Повеселилась!

Хизер хотелось смеяться и плакать одновременно, а еще — броситься на шею маме, но вместо этого она раскричалась, что, впрочем, всегда делала.

— Конечно, мне было весело! Еще бы! Ты хоть понимаешь, что творилось тут, пока вы там мотались по всему свету на яхте? Беззаконие, грабеж, обнищание масс…

— Оставь это для прессы, дорогая. Мы все придем тебя послушать. Эдвард арендовал помещение в «Гроувенор хаусе». Но вот пропустят ли тебя туда в таком виде…

— Пусть только попробуют остановить!

Диана привстала, дотянулась до нее и чмокнула в щеку.

— Молодец, дочка!

— Вперед, Хизер! Так им всем! — воскликнула Клаудия.

Физз пожала Хизер руку. Мелани прижалась к Джеку. Он поцеловал ее и шепнул на ухо:

— У тебя прелюбопытная семейка!

— Спасибо, Джек.

— Разве я сказал комплимент?

— Нет, я не об этом… Да ты сам все понял. Спасибо за все, что ты сделал для нас… достал этот автобус, полез за ней на дерево.

— Одним «спасибо» ты не обойдешься, — давясь от смеха, тихо проговорил он.

— А что еще?

Мелани притворилась, что не понимает.

— Еще не придумал, но обещаю разработать план благодарности.

Джек поцеловал ее, и она радостно ответила ему. Они собирались продолжить, но тут заметили, что на них смотрят шесть пар глаз. Только Эдвард смотрел на дорогу.

— Думаю, — прошептал он Мелани, — что нам пора куда-нибудь скрыться от твоей семьи.

— Мы можем отправиться на…

Он быстро закрыл ей рот ладонью.

— Молчи, глупая. Даже не упоминай, на какой континент мы собираемся. Все эти вечеринки — сюрпризы и семейные сборища среди ночи — события приятные, но нам с тобой есть чем заняться вдвоем. Правда?

— Да, любимый.

Джек Вульф обнял и поцеловал свою жену. Ему было безразлично, смотрят на них или нет.


КОНЕЦ