Саманта Фостер - Любовный пасьянс

— Вспомните, хозяин, как вы подобрали меня в Париже ограбленного и избитого до полусмерти. Ведь вы же тогда не прошли мимо! — напомнил Люсьен своему хозяину, глядя ему в глаза. — Я поеду с вами куда угодно!

— У тебя есть деньги, хоть сколько-нибудь денег? — спросил Стив.

— Достаточно, чтобы выбраться из Лондона. И у меня ваши вещи. Графиня слишком уж спешила от них избавиться.

— Особенно не болтай, — Стив, наконец, оглянулся. — И купи билет только для себя на «Леди Джейн», которая отправляется завтра.

— А вы?

— Об этом уже позаботились. Я буду на борту.

У маленьких провинциальных городков во всем мире есть то, что делает их похожими друг на друга, где бы они ни находились, — в Америке или в Европе, в Германии или, скажем, в России. Их объединяет, ощущение смертельной тоски, которое возникает сразу, стоит только приехать в такой населенный пункт. Главную улицу, городка составляют два-три десятка домов, среди которых обязательно встретится какое-нибудь увеселительное заведение, где по вечерам собираются, «сливки» местного общества, и, «отель», на самом деле являющийся не чем иным, как заурядным постоялым двором, или, если речь идет о Северной Америке, салуном, где страждущий может найти миску горячей похлебки, бокал чего-нибудь холодного, и «освежающего», а при необходимости еще и комнату, в которой можно провести ночь, в одиночестве или в компании с местными прелестницами, — это уж кому как нравится.

Из открытой двери лавки доносилось веселое посвистывание Милта Пенрода, похожее на, звонкую песенку утренней птички. Он насвистывал так беззаботно, как только может свистеть человек, который чувствует, что впереди у него целая жизнь.

Элеонора Райс с сожалением подумала о том, что она не может быть такой беззаботной и жизнерадостной. К горлу подкатил комок, и девушка потерла щеки, горячими ладонями.

Для нее самой стук каблуков ее кожаных ботинок по высушенным доскам мостовой звучал как тиканье часов, отсчитывающих безвозвратно уходящие минуты. Эти доски были привезены ее отцом издалека. Их доставили через жаркую пустыню, в которой не росло ни одного деревца, для того, чтобы Мидлчерч мог приобрести хоть мало-мальски цивилизованный вид, а его жители не тонули бы в грязи, пользуясь этой роскошью — деревянными тротуарами. Без инициативы и труда Теодора Раиса, ее отца, Мидлчерч и до сих пор был бы похож на любой другой городок штата с множеством низеньких глинобитных хижин и пыльных брезентовых тентов.

Отец умер три месяца назад, совершенно внезапно, неожиданно. Доктора сказали, что произошло кровоизлияние. И теперь, Элеонора стала наследницей всего его дела.

Кивнув владельцу лавки мистеру Пенроду, девушка направилась в контору и быстро поднялась в узкую комнату наверху, которую ей пришлось оборудовать под свой офис. От самого входа она уловила едкий запах трубочного табака и услышала мужские голоса, доносившиеся из соседней комнаты. У нее сжалось сердце от неприятного предчувствия.

Сделав еще шаг, Элеонора остановилась у порога и, незамеченная мужчинами, постояла так, убеждаясь в том, что уши ее, действительно, не подвели. В комнате, спиной к двери, стоял Дейв Торнтон, едва различимый в клубах табачного дыма, со своей неизменной вересковой трубкой в руке.

Когда-то Торнтон работал контролером на «Стейт Карго» — крупнейшей линии почтовых дилижансов. А сейчас занимал пост специального представителя совета директоров компании и поддерживал связи с другими дилижансовыми линиями штата. Элеонора надеялась увидеть его одного, однако в комнате находился еще один человек, а именно Харрис Смит. А вот ему-то, как раз, здесь было не место!

— А этот… какого черта он тут делает? — спросила Элеонора и по-хозяйски шагнула в комнату.

В комнате едва помещались квадратный обшарпанный стол и несколько стульев. Все остальное пространство занимал Торнтон.

После ее вопроса Торнтон, колыхнув огромным животом, медленно повернулся к ней, вынул изо рта обгрызенную трубку и нахмурился. Лицо у него было таким же широким, как и все остальное, и казалось еще шире из-за соломенно-желтых бакенбард.

— Это я пригласил его! — медленно обронил он. — У него свои интересы, Элли.

— Он, не имеет к нам никакого отношения!

— А я здесь, как раз для того, чтобы это решить, — ответил Торнтон, и его лицо начало багроветь.

Глядя на него ледяными глазами, Элли сняла шляпу и повесила ее на крючок, ногой придвинула к себе табурет, стоявший у белой стены, и села, сцепив руки и напряженно выпрямив спину.

Смит, прислонившись к стене напротив, еле заметно кивнул ей.

Торнтон посмотрел на девушку с угрозой и сказал:

— Не бери-ка ты на себя слишком много, Элли! Ты получила мое письмо и знаешь, о чем оно.

Да, она его получила. Оно и сейчас, словно свинцовый слиток, оттягивало ее карман. Письмо извещало, что «Стейт Карго» собирается разорвать контракт, заключенный еще с ее отцом. А это означает конец «Райс Стейдж Лайн».

Подбородок Элли дрогнул, но холодный голос не выдал все возраставшего волнения. Глядя в глаза Торнтону, она процедила:

— И в своем ответе, я сообщила вам, что не собираюсь менять условия контракта!

— Но мы заключили этот контракт с твоим отцом!

— Вы заключили этот контракт со «Стейдж Лайн»! С моей компанией!

Элеонора не стала уточнять, что на самом деле владеет только половиной компании. Зато ей принадлежит контрольный пакет, и Дейв это прекрасно знал. Знал он также и то, что условия контракта, подписанного ее отцом, должны были соблюдаться независимо от того, кто является владельцем «Стейдж Лайн». Ее компания должна была осуществлять перевозки для «Стейт Карго». И хотя последнее время не все шло как надо, «Стейт Карго» не имела формального повода разрывать контракт. Примерно это Элли и написала Торнтону в своем ответном письме.

Тортон неспешно раскурил трубку и между двумя затяжками обронил:

— Твоего отца, Элли, нельзя было остановить. Не было человека, который мог бы его положить на лопатки. Но ты-то, Элли, не Теодор Джереми Райс.

Стараясь не выдать своего страха и тщательно подбирая слова, девушка ответила:

— Однако мой отец хорошо учил меня, и он верил в меня!

— Элли, тебе придется это доказать! — сказал Торнтон, нарушая тягостную тишину. — В этом штате женщины обычно не руководят такими компаниями.

Ему страшно не хотелось говорить с Элли Райс в таком тоне и тем более угрожать ей. Он очень любил эту девушку. Она выросла на его глазах. Ее отец был давним и лучшим другом и всегда держал свое слово.

— «Райс Лайн» по-прежнему доставляет товары, — возразила Элли. — И у нас еще не было серьезных задержек.

Ей тоже не хотелось спорить. Но у Элли буквально все переворачивалось в душе, когда она смотрела на Смита.

— Пока не было задержек, Элли! Однако у тебя появилось много проблем, с тех пор как ты стала главой!

Владелец «Стейт Карго» поручил ему как следует изучить обстановку на месте и, если он признает ее угрожающей благосостоянию компании, разорвать контракт со «Стейдж Лайн».

— Ну, кое-какие проблемы появились, — согласилась Элли.

Торнтон печально посмотрел на девушку.

— Четыре нападения на дилижансы за последние три недели — это серьезный повод для волнений, Элли. Нельзя упрекать наше руководство за то, что оно желает обеспечить стабильность собственных доходов.

Элли мрачно посмотрела на него и процедила сквозь зубы:

— А я вас и не упрекаю!

Эти слова девушка сопроводила выразительным взглядом в сторону Харриса Смита. Вот его-то, она имела полное право упрекнуть, а может, и обвинить кое в чем.

Примерно через месяц после смерти ее отца Смит появился в Мидлчерче и предложил Элли продать ему «Стейдж Лайн», чтобы присоединить ее компанию к своей. Категорический отказ Элли, явно, не вызвал у него удовольствия. А потом начались регулярные нападения на дилижансы ее компании. И хотя серьезных убытков и крупных грабежей пока не было, все-таки одного кучера ранили в руку, и все клиенты, пользующиеся ее услугами, очень нервничали. Ладно, хоть грабителям еще ни разу не удалось захватить деньги, которые перевозились на дилижансах «Стейдж Лайн». Элли не смогла бы доказать, что Смит, каким-то образом, связан с налетчиками. Но она готова была побиться об заклад, что он, по крайней мере, рад возникшим у нее проблемам.

Тяжело вздохнув, Торнтон произнес:

— Если, ты обязуешься доставлять все почтовые отправления точно по расписанию, то контракт с тобой остается в силе. Ты согласна?

— Да, и этого будет достаточно, — ответила Элли. — Я не требую от «Стейт Карго», чтобы ко мне относились с большим вниманием и уважением, чем к моему отцу.

Помолчав секунду, она громко и четко добавила:

— Но и меньшего не допущу! «Стейдж Лайн» будет работать как обычно, не теряя заказчиков и не подводя их.

Торнтон сделал несколько заметок в толстой бухгалтерской книге, промокнул страницу, затем сунул книгу в толстый портфель. Медленно повернулся к Харрису Смиту и сказал:

— Мистер Смит, «Стейт Карго» благодарна вам за предложение принять на себя обязательства по контрактам «Стейдж Лайн». Но я думаю, что вы слышали, как мисс Райс уверяла нас в том, что она в состоянии сама выполнять условия контракта.

Смит откашлялся, прочищая горло.

— Убежден, что мисс Райс собирается сделать именно так, как говорит, — сказал он. Улыбка у него была мягкой и обаятельной. Жесты изысканны и вежливы, а голос шелестел, как мягкий песок под каблуками ботинок. — Однако я бы хотел, чтобы вы знали, что мое, предложение остается в силе, на тот случай, если вдруг обстоятельства переменятся.

Он слегка кивнул Элли:

— Когда-нибудь мисс Райс может передумать. Тогда вспомните, мистер Торнтон, о моем предложении. «Смит Оверлэнд» готова включить маршруты «Райс Стейдж Лайн» в свой список.

— Я доведу ваше предложение до сведения руководства, — сказал Торнтон и тяжело поднялся. Явно обрадовавшись окончанию неприятного разговора, он пожал собеседнику руку:

— Всего доброго, мистер Смит.

И уже не обращая на него внимания, повернулся к нему спиной и мягко сказал девушке:

— Один совет, Элли. Вызови своего дядю Зака, чтобы он помог тебе. Если что-то случится еще раз, то снова возникнет вопрос о твоих способностях, и я не смогу решить его в твою пользу.

— О'кей, Дейв, я подумаю об этом.

Элли чуть не сказала, что Закери Райс поможет ей примерно так же, как помогают бандитские шайки, нападая на ее дилижансы.

О том, что дядюшка Зак принял решение уехать из Мидлчерча не совсем добровольно, знало не так много людей, и Элли предпочитала не раскрывать семейные тайны.

Торнтон улыбнулся ей одними глазами:

— Сделай так, Элли. И передай своей бабушке, что я страшно огорчился, что не смог побывать у вас и попробовать ее замечательный ужин. Надеюсь, когда я в следующий раз буду в Мидлчерче, она меня пригласит.

— Несомненно, — Элли попрощалась с Торнтоном, но не вышла вслед за ним из прокуренного офиса, а повернулась к Смиту. Теперь, когда она получила нечто вроде отсрочки, у нее язык чесался сказать пару ласковых Харрису Смиту.

— Я убиваю негодяев, — отчетливо сказала она, глядя ему прямо в глаза.

— Вы угрожаете мне, мисс Райс?

Смит пошевелился так, что свет, наконец, упал ему на лицо. На его тонких губах заиграла улыбка, и от этого его свежевыбритые лоснящиеся щеки показались еще круглее.

Если бы в глазах этого человека можно было увидеть хоть искру честности, Элли, пожалуй, могла бы назвать его довольно привлекательным. Он, и впрямь, был мужчина что надо — густые черные волосы, лишь кое-где тронутые сединой, аккуратно подстриженные усы и квадратный подбородок.

На элегантном дорогом костюме Смита, даже в этот жаркий день, не было ни единой морщинки, а тщательно, накрахмаленная рубашка сияла такой белизной, словно ее специально покрасили белой краской. Но достаточно было посмотреть в его наглые, самодовольные глаза, и от всей его привлекательности не оставалось и следа.

Он подошел к Элли вплотную и произнес с оттенком высокомерия:

— Я всегда знаю, что я делаю! Всегда! Держите это в голове, пока будете заниматься бизнесом, в котором ни черта не смыслите.

Его губы дрогнули и сложились в недобрую улыбку.

— Имейте в виду: я могу подождать. В отличие от вас, мне никому не нужно доказывать, на что я способен. У «Смит Оверлэнд» никогда не было проблем!

Однако Элли его уже не слушала. Она стремительно вышла из комнаты и направилась к выходу. На улице она, не в силах больше сдерживаться, выругалась так замысловато, как только: умела. Затем сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, и посмотрела на небо.