— Две. Нет, то есть одну.

Что это с ним? Однако, пока Коля хлопотал с кофе, Алене удалось более или менее прийти в себя. Она расслабила напрягшуюся спину и слегка откинулась назад. Налив в чашки кипяток, Коля наконец перестал суетиться и уселся в кресло напротив.

— Ну как, принесла то, что обещала?

Алена достала из сумки тоненькую синюю папку:

— Вот.

Коля извлек из папки пять страниц распечатки. Она ожидала, что он сейчас внимательно прочитает ее произведение, но опять ошиблась. Алексеев бегло просмотрел странички и отложил в сторону.

— Ну как? — не удержалась Алена.

— Профессионально. Пойдет в следующий номер. — Он сказал это как само собой разумеющееся. — Ты кофе-то пей, а то остынет.

Алена сделала маленький глоток и отставила чашку. Что происходит? Коля выглядит как-то… странно. Совершенно на себя не похож. Словно хочет что-то сказать и не решается. Алексеев, словно почувствовав ее удивление, прервал затянувшуюся паузу:

— А еще что-нибудь для нас сделать не хочешь?

Что за вопрос! А когда она ему тогда позвонила, еле-еле согласился посмотреть материал. Но не нужно показывать, как она обрадована.

Алена пожала плечами:

— Можно, конечно. Я могла бы и дальше писать о разных женских движениях…

Коля недовольно поморщился:

— Да нет, не то. Что ты скажешь, если тему предложу я?

— Какую? — вырвалось у Алены.

Коля встал и прошелся по комнате из угла в угол.

— Тема достаточно скользкая, но, я думаю, ты с ней справишься. Ты ведь у нас всегда была умницей. Знаешь строительную фирму «Элита»?

Алена усмехнулась:

— Да кто же ее не знает! Рекламные щиты по всему городу висят, и ролик по МТК без конца крутят.

— Ну так вот. Я хочу, чтобы ты о них написала.

Алена в изумлении воззрилась на Колю:

— Почему именно я? Они вам что, рекламу заказали? — Тогда все понятно. Такого рода рекламные материалы ни один серьезный журналист писать не будет, а начальство велело сделать. Вот Коля и решил использовать Алену. Пишет Алена хорошо, а специализация у нее все равно светски-дамская. Что о модах писать, что рекламу делать — и то, и то дело прибыльное, но неуважаемое. Ну что ж, Алена не гордая, она и за рекламу возьмется.

— Нет, — медленно сказал Коля. — Это будет не рекламная, а скорее антирекламная статья. А если получится все, как я думаю, то просто разгромная.

У Алены глаза загорелись. Неужели это то, о чем она всю жизнь мечтала? Шанс одним ударом сделать себе громкое имя. В первый момент она даже не подумала, а почему Алексеев предлагает такую неженскую тему именно ей, женщине, да еще и штатной сотруднице дамского журнала?

— Какого плана разгромная? Связи с мафией? У тебя на них что-то есть? Какой-то компромат?

— Определенного — ничего, — честно сказал Алексеев. — Но есть кое-какая наводка. Так ты согласна над этим поработать?

Она уже открыла рот, чтобы согласиться, но вдруг задумалась.

Первоначальная эйфория отчасти прошла, и Алена догадалась спросить:

— А почему ты предложил «Элиту» именно мне? Ведь любой парень за такую тему с радостью ухватится.

Вопрос Коле явно не понравился.

— Дело слишком тонкое, — нехотя сказал он. — Тут нужен не мужской нахрап, а женское чутье. Давай лучше я тебе все расскажу, а ты уж после этого суди сама. Только если что, разговор останется между нами. Никакого трепа.

— Если что? — не поняла Алена.

— Ну, если вдруг передумаешь и откажешься.

Алена передернула плечами:

— Я не трепливая. И я не откажусь.

Вкратце история, рассказанная Колей, заключалась в следующем. Строительная фирма «Элита» получила заказ на международный туристский комплекс в верховьях Волги. Проект разрабатывали французы, они должны были курировать строительство. И место выбирали тоже они. Роскошное место — откупили часть территории заповедника. У французов губа не дура, во Франции наверняка такой дикой красоты совсем не осталось. Только вот возникла маленькая неувязочка — любое строительство в зоне заповедника запрещено. Конечно, сунув кому надо на лапу внушительную сумму, запрещение можно обойти. В «Элите», очевидно, так и сделали. Только не учли, что сейчас экология — одна из самых модных проблем, и все, что с ней связано, пристально отслеживается. И вот позавчера к Коле Алексееву явился его приятель-биолог, по совместительству председатель Народного экологического общества, и рассказал жуткие вещи. Оказывается, в облюбованном французами уголке дикой природы обитает уникальная дикая утка. Ее в мире осталось всего-то сотня-другая экземпляров, и многие из оставшихся живут именно на Волге. Эта утка совершенно не выносит присутствия человека, поэтому запроектированное строительство означает ее неминуемую гибель.

После Колиного объяснения Алена немного сникла. Конечно, «бомбу» из такого не сделаешь, экология хоть и в моде, но читающей публике уже поднадоела. В лучшем случае получится просто очередная разоблачительная статейка из серии «Их нравы» — жадная строительная фирма в погоне за прибылью готова поступиться интересами наших детей, загубить остатки уникальной родной природы. А возиться с этим материалом, собирать доказательства придется долго. Понятно теперь, почему Коля предложил эту тему Алене, — вероятно, все остальные от нее просто отказались. А предисловие какое развел! «Все должно остаться между нами!» Можно подумать, что речь идет о военной тайне. Но разочарования Алена не выдала, опять сказала себе, что она не гордая, она и за экологию возьмется.

— Ну как? — Коля выжидательно смотрел на нее.

Алена согласно кивнула:

— Хорошо.

— Уф! — с облегчением выдохнул Алексеев. — Порядок. А то этот мой приятель-биолог личность настырная, за полтора дня уже плешь проел своей уникальной уткой. Теперь скажу ему, что дело в надежных руках.

Алена про себя усмехнулась — как верно она все угадала. А Алексеев уже извлекал из своего письменного стола объемистую папку:

— Вот то, что он мне принес: материалы по фауне заповедника. Вот здесь записан его телефон, но сразу звонить не советую: он сядет тебе на шею. Лучше начни с руководства «Элиты», проведи осторожную разведку. Вот их телефоны.

Нагруженная увесистым пакетом, Алена вышла из офиса. И что ей теперь делать? Заскочить на работу? Не имеет смысла — сегодня не ее присутственный день. Ехать домой и разбирать материалы? Внезапно Алене стало досадно: стоило так одеваться и готовиться к встрече! Да выгляди она как пугало огородное, Алексеев все равно бы ей эту тему всучил. Она же, в сущности, одолжение ему сделала, что согласилась.

Постояв несколько секунд в нерешительности, Алена ухватила пакет поудобнее и направилась в сторону «Новослободской». По дороге ее внимание привлекла необычная вывеска: над массивной дубовой дверью был изображен громадный черный кот, сжимающий в передних лапах табличку «У Бегемота». При виде вывески Алена вспомнила, что время близится к обеду. Помнится, тот булгаковский Бегемот не дурак был поесть всякие вкусные вещи. Интересно, чем кормят у этого? Алена потянула на себя дверную ручку. За дубовой дверью была еще одна, простая, с табличкой «открыто». Итак, решено. Прежде всего она поест, а потом уж сообразит, что делать дальше.

Интерьер кафе представлял собой нечто среднее между «Макдоналдсом» и квартирой Степы Лиходеева. У «Макдоналдса» декораторы позаимствовали стойку и бодреньких девочек с мальчиками за ней; от булгаковской нехорошей квартиры — полумрак, туманные зеркала и помещенные в простенках портреты персонажей «Мастера и Маргариты». Однако меню кафе почти точно соответствовало описанному в бессмертном романе — когда бедный Степа Лиходеев проснулся со страшной головной болью и обнаружил у постели Воланда, а потом и умело сервированный столик. Правда, паюсной икры и белых маринованных грибочков Алена в списке блюд не нашла, зато были широко представлены сосиски в томате и без томата, овощные салатики и прочие прелести московского общепита. Имелась и водка — «Смирнофф» и «Привет», но водка Алене была без надобности. А вообще-то «У Бегемота» было мило и уютно и посетителей совсем немного.

Взяв порцию сосисок и нечто обозначенное как «салат московский», она уселась за самый дальний угловой столик и положила перед собой папку. Здесь она и просмотрит эти экологические материалы.

Примерно через час Алене все стало ясно. С такими бумагами к руководству «Элиты» и соваться не стоит — на смех поднимут. Эта уникальная дикая утка в последний раз была замечена на Волге то ли в сорок шестом, то ли в пятьдесят первом году и с тех пор не появлялась. Скорее всего, подумала Алена, она уже вымерла сама по себе, без нашей помощи. Правда, заповедник все равно остается заповедником, и строительство там любых объектов все равно законом не разрешено… Но в «Элите» ей могут возразить, что нет правил без исключений. Конечно, они так и скажут, да еще приведут кучу доказательств, что новый комплекс не ухудшит, а улучшит экологическую обстановку. Скажут, что у них какие-нибудь необыкновенные системы очистки воды, воздуха и всего прочего. В общем, сенсации не получится, материал яйца выеденного не стоит. Видно, этот приятель-биолог совсем Колю достал, и статейку про «Элиту» Алексеев решил запустить, только чтобы от него отвязаться. И тут ему подвернулась Алена. Ну почему ей так не везет?

Однако, поразмыслив еще немного, Алена решила не сдаваться. От задания она отказываться ни в коем случае не собирается. А раз все равно надо писать, значит, стоит подобраться поближе к этой «Элите» и присмотреться. Может быть, найдется что-нибудь поинтереснее реликтовой утки. Может быть, ей удастся поймать их на каких-нибудь махинациях. А для начала надо познакомиться с директорами.

Алена отложила папку, взяла себе кофе и задумалась. Предлог есть: в «Постфактуме» ей предложили написать о совместном русско-французском проекте. Надо позвонить и договориться о встрече. А впрочем, может быть, и не звонить? Может быть, взять и явиться к ним в офис прямо сейчас? Чем черт не шутит, вдруг ее примут? Выглядит она великолепно, не зря все утро старалась. Алена открыла сумочку. Куда же она засунула Колин листок с координатами «Элиты»?

Через полчаса Алена уже стояла в предбаннике свежеотремонтированного офиса на Садово-Триумфальной и крутила диск внутреннего телефона, любезно предоставленного ей охранником. Правда, перед этим пришлось долго показывать ему паспорт и удостоверение Союза журналистов. Телефонные переговоры неожиданно увенчались успехом: секретарша одного из директоров предложила ей пройти наверх. «Господин Городецкий может уделить вам двадцать минут».

Лифт быстро и бесшумно доставил Алену на пятый этаж. «А они неплохо устроились», — подумала она, оглядывая просторный светлый холл, уставленный рододендронами и диффренбахиями. Приемную директора от холла отделяла стеклянная стена. Навстречу Алене поднялась секретарша — совсем молоденькая блондинка, длинноногая и большеглазая, как на рекламной картинке.

— Могу я видеть господина Городецкого? — дежурно спросила Алена.

— Владимир Сергеевич может уделить вам не больше двадцати минут, — строго, но вежливо повторила блондинка.

Надо же, как вышколена, подумала Алена. Настоящая секретарша большого человека. Одежда, манеры — все на хорошем профессиональном уровне.

— Ничего, я уложусь, — улыбнулась Алена.

Почему-то этот Владимир Сергеевич представлялся ей солидным господином лет пятидесяти, гладко выбритым, пахнущим дорогим одеколоном, полноватым, но молодящимся — эдакий привычный тип бывшего комсомольского работника. Ну и хорошо, таким ее внешность всегда нравилась. Сегодняшняя Аленина задача — заставить Владимира Сергеевича захотеть встретиться с ней еще раз, и желательно в непринужденной обстановке. Тогда-то она и вытрясет из него нужную информацию.

Алена ослепительно улыбнулась, чтобы появились неотразимые ямочки, и открыла дверь кабинета.

Навстречу ей из-за стола поднялся парень лет тридцати, худощавый, коротко стриженный, — тот самый парень, который отвозил ее домой после несчастного и стыдного происшествия в гостях у Ивана.

5

Катя Городецкая стояла перед зеркалом и пыталась соорудить на голове нечто, хотя бы отдаленно напоминающее вечернюю прическу. Но непослушные золотистые волосы никак не желали укладываться крупными красивыми локонами, как было изображено на картинке из журнала, взятой Катей за образец. Не успевала она пристроить очередную шпильку, как предыдущая выскальзывала, и прическа неумолимо рассыпалась. «Надо было все-таки пойти в парикмахерскую», — с досадой подумала Катя. Нечего разводить самодеятельность.